The world is ugly, but you're beautiful to me

У вас бывало чувство всепоглощающего стыда? Ну, когда ладошки потеют, а щеки наливаются алой кровью и ты чувствуешь как по всему твоему телу стынут жилы? Сейчас это полностью описывало мое состояние, прибавьте только к этому жар и головокружение. Когда я успел стать таким чувствительным? Ах, ну и херовый же у тебя вид, Айеро. Ведешь себя как тряпка— наверное, вот так должен был говорить мой внутренний голос, но от чего-то я вовсе не слышал этих слов. В мыслях проносилось лишь одно: Он засмеет тебя. Мысли прервал силуэт, внезапно возникнувший прямо перед носом. —Привет, Фрэнк! Ну и видок у тебя… Похуже моей больной бабушки…— Не знаю почему, но Боб постоянно упоминал свою бабушку в наших с ним разговорах. Но в некоторой степени, его можно понять: Миссис Брайар была поистине великой женщиной (особенно ее имбирные пряники). —Спасибо, обласкал старого друга...— Не без улыбки произнес я.—Жаль, что тебя сейчас не было на географии… Ты и представить не можешь, что сейчас произошло...— Несмотря на всю печальность ситуации, Боб заметно встрепенулся, ожидая начала моего рассказа. —Помнишь те рисунки… Ну, того парня?... —Да, а что? Что-то не так? Это одни из твоих самых красивых работ… —Так вот… Вряд ли ты сможешь поверить в это...— Я поднял взгляд на друга, а тот, в свою очередь, выжидающе смотрел мне в глаза. —В общем, не знаю, как, но этот парень перешел в нашу школу. А что еще хуже, он в моем классе. А что и вовсе ужасно, так это то, что он видел тот рисунок. Теперь ты должен понять мое волнение. Заебись, да?— Лицо Боба говорило о неком недоверии, но вскоре на нем появилась нотка усмешки. —Серьезно? Френки, твоя “удачливость” не перестает меня удивлять...— Сквозь заливистый смех пролепетал тот, выделяя в воздухе кавычки. —Не смешно.— Хоть Боб и был мне лучшим другом, но в тот момент мои кулаки зачесались. Но как можно злиться на этого человека? Именно поэтому мои губы выпрямились в форме дуги из-за которых стали выглядывать зубы. —Очень даже смешно, Френки, очень даже...— Боб до сих пор смеялся, сложившись в три погибели. Черт, его смех слишком заразителен… —Что, веселимся, да без меня?— Из-за спины Брайара выскочил Рэй. —Да, тут, понимаешь, такая конфузная ситуация сложилась...— О, да, Боб, давай теперь всей школе расскажем, как неудачник Айеро спалил свои рисунки человеку, который на них изображен. Почему бы и нет? Когда тот закончил рассказ, спустя двухсекундную паузу, все трое начали громко смеяться. Наверное, в этом и есть смысл иметь лучших друзей— любая убийственно стыдная ситуация становится хорошим пятничным анекдотом, при правильной ее подаче. Звонок на урок. Попрощавшись с друзьями, я пошел к нужному мне кабинету. Проходя главный коридор, краем глаза я заметил знакомые огненно-красного цвета волосы. Ох, снова он. Но сейчас он стоял в компании каких-то старшеклассников, видимо, из параллели. Лично я их не знал (и слава богу), но могу сказать лишь то, что судил их чисто по внешности. Видел пару раз, как избивали бедных “одиночек”, отвязавшихся от остальной группы, курили за школой косяки с травкой. В общем, люди не самые честные и приятные. И сейчас Джерард стоял с ними, широко улыбаясь какой-то странной шутке. Да, я бы мог пройти мимо, но сейчас, видя то, как они вбиваются к нему в доверие, я не мог поверить в то, что совсем скоро его новые “друзья” изобьют его до полусмерти и оставят валяться в грязи и ломаном стекле. Так же, как и тех бедняг. А ведь тогда до меня не доходило, что он мог оказаться таким же, как и они. Заметив, что голова, на которую я так пристально смотрел, повернулась, я, как и в прошлый раз, скрылся за дверью своего класса. Боже, что со мной не так. Я заметил, что метаюсь из стороны в сторону, сам себе противоречу, испытывая одновременно чувство счастья и отвращения к самому себе. Что с тобой не так, Айеро? Неужели ты стал пятилетним ребенком, затерянным в лесу без еды и воды. Это беспомощность? А может, это ее иллюзия? Как бы то ни было, размышлять о вечном мне некогда, на уроке нужно думать об учебе. Но как? Как я могу о ней думать, когда к голове то приливает, то отливает кровь? Череда звонков запутала меня окончательно. Оставалось сказать спасибо тем ребятам, которые здесь учатся, ведь только благодаря им и стадному инстинкту я различаю здесь время. Коридор заполнился учениками, все шли в столовую. Сколько людей туда помещается? Кажется, в тюрьмах столовые и то меньше… Найдя в толпе знакомую клетчатую рубашку и кудрявые волосы, я вытянул Рэя и взяв его за предплечье, “поплыл” между старшеклассников, в поисках входа в это чудесное место. Столовая. От одного слова уже хочется жить. По-моему, это единственное, почему я еще не перевелся на домашнее обучение, исключая Боба и Рэя. Как вовремя я успел забыть про Джерарда… Хотя, стоп. Какого хрена они сидят за нашим столиком?! Черт. Сейчас кому-то непоздоровится… Подойдя с Рэем и вовремя подоспевшим Бобом к столу, компания амбалов, включающая себя Уэя синхронно привстала и уставилась на нас. Вы когда-нибудь чувствовали как ваши жилы наполняются адреналином, а пульс отдается в висках, заставляя пространство вокруг темнеть за считанные секунды? Я- да. —Оо, наши дорогие друзья пришли чтобы поесть своей “большой” дружной компанией?— Один из них, высокий брюнет со стальными мышцами вышел вперед, встав, минимум, в метре от меня. Уже через мгновение они окружили нас, будто стая голодных волков трех беспомощных овечек, отставших от стада. —Что вам от нас надо? Мы всего лишь хотим пообедать, как и все нормальные люди здесь.— Послышалось за моей спиной. Боб пытался сказать это как можно более уверенно, но в какой-то момент голос дрогнул, заметно притихнув. Ему было страшно. —Ха-ха. Чего хотим? Ребят, мне кажется, они совсем тупые… “Чего хотим”...— Они все дружно посмеялись над этим, хоть и смешного в этой “шутке” было ничтожно мало. Адреналина в крови стало еще больше, пульс стал еще более быстрым. Но это был уже не страх. Это была злость. Меня трясло только от одной мысли, что мой кулак может вмиг прилепить его смазливое личико к стенке. Только сейчас я заметил, что пара изумрудных глаз смотрит на меня как-то… Обеспокоенно? Джерард явно был не в своей тарелке. Будто он хотел что-то сделать, хоть как-то остановить все происходящее, но понимал, что лишится своего статуса. Ну, либо мне так казалось. Пересекнувшись взглядами с Уэем, мой рот произнес то, чего я боялся произнести все это время. —Мне кажется, что тупые здесь только вы— Боже, зачем я это сказал? Айеро, ты же знаешь, что размазать тебя по полу им все равно, что намазать масло на гренку. Все резко прекратили смеяться. О, да, тот брюнет направляется прямо на меня, черт. Доигрался, да? Через секунду моя шея уже крепко лежала в его огромной ладони, а ноги перестали чувствовать землю. Воздуха в легких стало не хватать, а глаза накрывала смутная белая пелена. —Что ты сказал, гаденыш?— Я видел, как вторая рука замахивалась в воздухе, целясь прямо мне в диафрагму, а рожа скривилась в какой-то безумной и отвратительной гримасе. Я уже было напряг все мышцы в своем организме, сжавшись в позу эмбриона, как услышал голос Джерарда: —Не трогай его.— Я медленно перевел взгляд на парня. Он строго смотрел на моего противника, без единой капли страха в глазах. —Что?! Не трогать?! Ты слышал что...— Тот хотел договорить, но его перебил Уэй. —Я слышал. Поэтому и говорю, не трогай.— И спустя секундную паузу, продолжил— Я сам это сделаю. Столовая наполнилась шумом, по типу “Давай, ударь его!” или “Размажь его по стенке!” и все в таком духе. Ноги снова почувствовали пол, а воздух стремительно проникал в легкие, но ничего было не кончено. Все только начиналось. Перед взором снова возникли красные волосы, а изумруды пылали огнем. Действительно, Айеро, а чего еще ты ожидал после того урока? Ты наивно полагал, что он сразу влюбится в тебя, увидя свою прекрасную мордашку на страницах альбома? Вот сейчас ты и вправду тупой, Айеро. Тебя так легко обмануть. Я пытался заткнуть голос внутри, но все происходило настолько быстро, что мою реакцию по сравнению с временем спокойно мог бы показать пример, как черепаха соревнуется со светом наперегонки. —Вмажь ему хорошенько, Джерард!— Они с брюнетом обменялись “пятеркой”, после чего такие хрупкие и нежные на вид руки схватили меня за шиворот и притянули к себе. Мышцы снова сжались в камень, не давая крови проникнуть в конечности. Я видел, как кулак замахивается над моим лицом. Черт, только не лицо… Хотя, Айеро, ты заслужил. Больно надо было тебе пререкаться. Теперь терпи. Он уже было ударил меня, как слух прорезали слова: —Прости, они не отстанут…— Я не успел до конца осознать сказанное, как уши заполонились звоном, а резкая щемящая боль наполнила всю область челюсти. Металлический привкус во рту— последняя “нотка” в коктейле “Тебя ударил Джерард Уэй”. Больше я ничего не помнил. Последнее, что встало у меня перед глазами было то, как я влетел в кафельный пол, испуганные лица Рэя и Боба, и… И два изумруда. Чертов Уэй.