***
Отдышавшись, Кан дождался, когда его взор перестала застилать послеоргазменная муть, после чего вскочил с постели и принялся яростно одеваться. Его душу медленно затапливало раздражение. Нет, скорее, даже злость. Злость на себя, на Тина. - Я сегодня после занятий ходил в бар с друзьями и немного выпил, - хмуро сообщил Кан, потому что ему невыносимо хотелось оправдаться. Вот только это было не совсем правдивое признание. Секс с Тином совершенно отрезвил его. Тин едва слышно хмыкнул, явно размышляя над его нелепым заявлением. - Конечно, - наконец, произнёс он саркастически. - Уверен, всё случилось именно поэтому. Затем тоже начал одеваться. - И, конечно, ты сейчас скажешь, что это ничего не меняет, - сухо добавил Тин. - Ты сам пришёл ко мне, - колко напомнил Кан. - Я тебя никак не поощрял! - Ты существуешь, - глухо сказал Тин. - Это само по себе достаточно сильное поощрение. Закончив одеваться, Кан мученически вздохнул. - Слушай, давай просто признаем, что твой чёртов эксперимент со мной провалился, - более спокойно предложил он. Тин вдруг резко подошёл к нему и с силой схватил его за локоть. - Никогда больше этого не делай, - сказанные тихо слова прозвучали громкой барабанной дробью. - Чего – этого? - не понял Кан. - Не говори о себе как об эксперименте, - с угрозой разъяснил Тин. Его тон заставил Кана поёжиться. А Тин, тем временем, впился своими тёмными, но словно отливающими сталью глазами в его лицо. - Тот парень... Он прикасался к теб... - Нет, - огрызнулся Кан с пренебрежением, не пожелав дослушивать окончание неприятного вопроса. - А теперь уходи, Тин.***
Тин боялся. Нет, он был в ужасе, что Кан так и не вернётся к нему по-настоящему. Медленно бредя по кампусу, Тин осознал, что это чувство жило в нём с того дня, как Кан “отпустил” его. Тогда Тин поехал к матери, не стал вновь ломиться в дом Кана, побоявшись сделать что-то непоправимое, после чего мог потерять его уже навсегда. И с тех пор он не переставал бояться. Сейчас Тину очень хотелось погрузиться в учёбу. Нет, ему не нравилось чересчур много времени проводить за книгами и лэптопом. Но по сравнению с личной жизнью студенческая жизнь казалась простой и понятной. Существуют правила, и их всего лишь нужно твёрдо придерживаться. И никаких скрытых смыслов, никакой двойственности, никаких трудноуловимых сигналов. Тин знал, как добиться в учёбе высоких результатов. Он понимал. А вот Кан... Кан неизменно, раз за разом поражал его. Тин всё никак не мог до конца его понять. Не мог наладить контакт. Кан перевернул вверх дном всю его жизнь. И, несмотря на это, оставалось проклятущим фактом то, что Тин радовался каждой минуте досады, которую Кан вызывал у него. Кан так противоречил тому, чего Тин ожидал, когда только-только заинтересовался им, что невозможно теперь понять, как всё случилось. Тин долгие дни мучился, анализируя свои чувства. Боялся окончательно и бесповоротно довериться им. И, тем не менее, он по-прежнему был околдован, одержим Каном. После их недавней близости и дёрганного разговора Тин буквально сходил с ума, опасаясь, что Кан уже не просто обиделся, а возненавидел его. В итоге всю эту неделю в Тине боролись страх и любовь. Он с головой утонул в этих чувствах. И постоянно вспоминалось время, проведённое с Каном, которое заполнило пропасть в жизни Тина. До Кана он старался не думать о том, что его жизнь давно дала серьёзную течь, что в ней полно пробоин. И лишь с Каном пришло понимание. Этот очаровательно глупый парень вошёл в его жизнь именно тогда, когда Тин больше всего нуждался в нём. Но он долго был слепым и не сразу осознал, что происходит. А ведь, вступая в конфронтацию с Каном, Тин ещё и гордился тем, что занимает твёрдую позицию. Даже когда Кан стал вызывать в нём глубокое волнение, он отторгал это в себе. Возможно, всё, что происходит теперь... последствия изначальных ошибок? Или же... его наказание? Однако, как бы там ни было, сдаваться Тин не собирался. Поступить иначе – значило бы... Тину не хотелось думать об этом.***
Кан быстро засобирался – надо скорее убраться из кампуса, пока Тин его не заметил. Но окрик Тина остановил его: - Кан, не убегай от меня! “Опоздал”, - буркнул Кан мысленно, перестав торопливо собирать со стола свои конспекты. Оглянувшись, он увидел, что Тин своей модельной походкой приближается к оккупированному Каном столу в тени деревьев. - Обещаю, что не буду кусаться, - заявил Тин с лёгкой усмешкой. - Хотя после нашего последнего разговора я немного побаиваюсь тебя. Твои зубки куда острей, чем я думал. - Я не собираюсь кусать тебя, Тин, хоть ты этого и заслуживаешь, - раздражённо брякнул Кан. В ответ на это сердитое замечание брови Тина взметнулись вверх. Он окинул Кана пылающим взглядом своих глаз, и по спине Кана побежали мурашки. - Раз заслуживаю, то – пожалуйста, Канталуп, можешь слегка покусать меня, - насмешливо разрешил Тин. - Где и когда тебе будет угодно. После всего того, что ему пришлось пережить из-за Тина за последние недели, Кан не смог не среагировать на этот двусмысленный намёк: - Здесь нет ничего забавного, Тин. Тин сразу перестал усмехаться. - Знаю. Прости, - он серьёзно посмотрел на Кана. Затем сел напротив него за стол. Кан напрягся. Ему не хотелось разговаривать с Тином, поэтому он демонстративно уставился в свои конспекты. Тин, впрочем, не пытался снова втянуть его в разговор, но Кан всё время ощущал на себе его взгляд. По этой причине, как ни старался Кан думать о чём-нибудь постороннем, у него ничего не получалось. В мыслях он постоянно возвращался ко времени, что они провели вместе, и от этих воспоминаний его бросало в жар. С другой стороны, о чём ещё он мог думать? Тин та-а-ак смотрел на него. Тин фактически ласкал его взглядом – яростно, жадно, нетерпеливо. Будто хотел накинуться на Кана, но сдерживался. А ещё Кана мучил вопрос, думает ли сейчас Тин о том же самом? В конце концов, Кан не выдержал и, оторвавшись от конспектов, с вызовом в голосе поинтересовался: - Ну и что ты меня так разглядываешь? - Мне очень нравится это занятие, - бесхитростно улыбнулся Тин. Он так тепло это сказал, что Кан не смог резко оборвать его, а лишь пробормотал себе под нос: - Я бы предпочёл, чтобы ты занялся чем-нибудь другим. - Почему? - спросил Тин, положив руки на стол и слегка подавшись вперёд. Кан вздохнул. Не мог же он признаться Тину, что чувствует дискомфорт, когда его изучают, как некую диковинку. - У тебя что, нет никаких дел? - вновь попробовал Кан. Тин пожал плечами. - Я просто хочу... посидеть здесь с тобой. Ты против? - Против, - утвердительно кивнул Кан. С губ Тина сорвался тихий вздох, но он кивнул Кану в ответ и опять, улыбаясь, стал смотреть на него. Кан уже ничего не мог понять. Он никогда не видел, чтобы Тин выглядел бы так же, как сейчас. Его лицо сияло, как у школьника, получившего первые в своей жизни сто баллов. - Я заставляю тебя нервничать, Кан? - уточнил Тин, видимо, уловив его смятение. “Ещё бы”, - пронеслось в сознании Кана. Но вслух без особого энтузиазма промямлил: - Конечно, нет. С чего ты это взял? Тин опять кивнул. - Хочешь поговорить? Кан отрицательно покачал головой. - Не особенно. - Хорошо, как хочешь, - тут же согласился Тин, по-прежнему не отрывая от него взгляда. - Тин, у тебя тоже должны быть какие-нибудь задания по учёбе, которые нужно выполнить как можно скорее, - с раздражением стал настаивать Кан. - Да, полно, - подтвердил в этот раз Тин. - Но ведь я же не могу не обращать на тебя внимания и заниматься тут своей учёбой. Я не в состоянии так вести себя, пока мой бывший парень снова не станет моим. Это было бы неуважительно по отношению к нему. “А неотрывно смотреть на своего бывшего парня своими потрясающими глазами, по-твоему, уважительно?!” - хотелось крикнуть Кану. Но он только с ещё более сильным раздражением заявил: - Если тебе нужно моё разрешение, то ты его получил. Можешь спокойно заниматься тут, Тин. Я же знаю, что ты всегда стремишься быть лучшим в своей группе. Тин послушно дотянулся до своего рюкзака, неспешно вытащил из него целую кипу папок, лэптоп и ежедневник. Кан уже был готов вздохнуть с облегчением, но как раз в этот момент Тин вдруг отодвинул от себя свои вещи. - Нет, всё-таки лучше я буду смотреть на тебя. Это гораздо приятнее, - выдал он, в очередной раз обаятельно улыбнувшись. Кан сопротивлялся, как мог, но в итоге его губы всё равно невольно растянулись в ответной улыбке. - По-моему, тебе всё же стоит немного позаниматься, а то ты потом сгинешь в этих учебных материалах, - высказал он своё мнение, вспомнив, что с Тином уже случалось нечто подобное, когда Кан оставался у него на ночь. - Ты так считаешь? - взгляд Тина стал нежным. - Угу, - Кан закономерно смутился. Тин посмотрел ему в глаза и мягко произнёс: - Я по тебе скучаю. Это было сказано с такой обезоруживающей простотой, что Кан не нашёлся, что ему возразить. Ведь ему тоже невероятно не хватало Тина. Кан растерянно опустил взгляд, затем вновь взглянул на Тина и прочитал в его глазах надежду. - А ты скучал по мне, Кан? - с нескрываемыми эмоциями спросил тот. Кан рассердился по новой. Как Тин смеет вот так растравлять ему душу? - Обязательно, как же. Не спал ночами. Страдал, как от зубной боли, - протараторил Кан на одном дыхании. Тин немного помолчал, пересел на ту же скамью, где сидел Кан, придвинулся к нему очень близко, после чего: - А я, скучая по тебе, понял главное – не хочу и не могу жить без тебя. У Кана от волнения и неожиданности сжалось сердце. - Хватит водить меня за нос, Тин, - невесело усмехнулся он, глядя прямо перед собой. - Мы оба знаем, что твои чувства ко мне противоречивы и постоянно вызывают у тебя сомнения. - Кан, когда я просил тебя отпустить меня, я и не думал расставаться с тобой насовсем. Я только имел в виду, что нам нужно на время слегка притормозить... - попытался объяснить Тин те свои слова, произнесённые в его машине. В Кане резко всё взорвалось. - Слушай, а тормоза-то исправны? - прошипел он, испепелив Тина негодующим взглядом. - Если нет, попадём в страшную аварию! Тин не стал больше ничего говорить, а просто рывком притянул Кана к себе и завладел его губами в чувственном поцелуе. Кан рефлекторно откликнулся, потому что это было так естественно – целоваться с Тином. И Кан... не то чтобы он сразу же забыл обо всех обидах, однако его хрупкие защитные стены начали рушиться. Спустя пару долгих мгновений Кан вдруг взбунтовался, сильно разозлившись на себя. “Опять так быстро сдался, Кан? Слабовольный дурак! - обругал он себя, одновременно с этим пытаясь разорвать поцелуй. - Неудивительно, что Тин так с тобой поступает – он не уважает тебя!” - Хватит! - тихо, но яростно ощетинился Кан, наконец, сумев прервать поцелуй. Тин поспешно схватил его за руку. - Пожалуйста, дай мне ещё один шанс, Кан, - с чувством попросил он. - Проведи со мной завтрашний день. И если к концу дня ты не передумаешь... я смирюсь, обещаю. “Ага, смиришься, как же! Что я, по-твоему, тебя не знаю? - фыркнул Кан мысленно. - И что Тин подразумевает? Уединение и постель?” Тем не менее, вопреки своему возмущению, он почувствовал, что совсем не против такого расклада. У него была только одна поправка: предпочтительно – очень большая постель и очень длительное уединение. - Знаешь, Тин, я окажусь полным идиотом, если соглашусь провести с тобой целый день в постели, - едко отозвался Кан, с трудом заставив себя это сказать. Тин не сдержал смешка. - Заметь, о постели я ничего не говорил, - поддразнил он и с наслаждением пронаблюдал, как на щеках Кана вспыхнул румянец. - Разве нет? - Кан метнул в него подозрительный взгляд. - Нет, - усмехнулся Тин. - Дело в том, что в отношении тебя... В общем, мне кажется, что в начале наших отношений я делал всё совсем не так, как надо. Взгляд Кана по-прежнему был настороженным. - И что всё это значит? - спросил он. - Это значит, что мне, похоже, надо было вести себя по-другому, - со вздохом ответил Тин. - Тогда у нас обоих не возникло бы такой путаницы в собственных чувствах. Затем он крепче сжал руку Кана и произнёс: - Если ты вырвешь сейчас свою руку из моей руки и откажешься провести со мной завтрашний день, знай, что я буду страдать, Кан. Очень сильно страдать. Возьмёшь на себя ответственность за это? В первый раз за их разговор выражение лица Кана заметно смягчилось и некое подобие улыбки даже затронуло его взгляд. И Тин лишь теперь понял, насколько тягостным для него было видеть Кана печальным и раздражённо-обиженным. - Ты это серьёзно, Тин? - как-то несмело уточнил тот, тем временем. - Да, - убеждённо заверил Тин. Кан вздохнул. - Ты чёртов эмоциональный шантажист, - с укором проворчал он, но свою руку из руки Тина не вырвал.***
Тин повёз Кана в старый семейный коттедж на морском побережье прямо с утра. - Мальчишками я и Тул проводили там каждые каникулы, - небрежно поведал Тин, когда они выехали за черту города. - Кстати, мы приедем туда к обеду. - А еда там хоть имеется? - заговорил о насущном Кан. - Заметил корзину на заднем сиденье? - усмехнулся Тин. - Там хватит еды на целую неделю. Когда они, наконец, увидели коттедж, Тин поставил машину в конце изрытой колеями земляной подъездной дорожки. Бледно-золотистые солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев. За ними покрытые лишайниками скалы покато спускались к белому дому, расположенному на маленьком мысе. А внизу – живая синева моря. Кан пришёл в восторг от внутренней обстановки коттеджа. Во всём, даже в мелких деталях присутствовал морской стиль. Создавалось впечатление, что это не дом, а корабль с несколькими комнатами-каютами и верандой-палубой. Мебель – смесь старинной и белой плетёной. Дощатые полы гармонично контрастировали с залитыми солнцем бело-синими стенами, на которых висели акварели, штурвал словно с самого настоящего корабля, верёвка, кое-где завязанная морским узлом, и множество больших и маленьких якорей. В гостиной соединённые окна, идущие одно за другим, смотрели на море. Тин открыл двойные французские двери, ведущие на веранду. - Мы могли бы здесь пообедать, - сказал он Кану. - Или, может, ты хочешь сначала поваляться на песке и поплавать в море? - Пожалуй... - протянул Кан, выйдя на веранду. Вблизи моря жара чувствовалась сильнее и он совсем не против был искупаться.***
Тин, зачерпнув горсть мелкого белоснежного песка, стал тонкой струйкой сыпать его на оголённое бедро Кана. - Перестань, - Кан шлёпнул его по руке и с бурчанием начал стряхивать с себя песок. - Пошли со мной в воду, там смоешь, - предложил Тин, поднявшись с песка на ноги. И неожиданно подначил: - Спорим, я быстрее добегу до воды? - Ха, ну попробуй, - со смешинками в глазах ответил Кан и со всех ног бросился к воде. У кромки воды Кану пришлось обойти валун, из-за чего он потерял несколько секунд, но он добрался до прибоя и одержал бы убедительную победу, если бы Тин не схватил его за лодыжку. В отместку Кан набрал в ладони пригоршню воды и плеснул ему в лицо. - Ты обманщик! - возмутился он. Тин уклонился и, поймав его за руки, притянул к себе. - Ты давно уже должен был понять, Канталуп, что я не играю по правилам, - выдохнул он, насмешливо сверкая глазами. Накатившая сзади лёгкая волна прижала Кана к Тину ещё теснее. Тин заглянул ему в глаза, крепко обнимая за талию, и поцеловал так жарко, что у Кана мгновенно участился ритм сердца. А Тин всё обжигал и обжигал его поцелуями, полными эротических обещаний. Это были долгие соблазняющие поцелуи, потому что, стоя в воде, они оба кожей ощущали близость друг друга. Вокруг них плескались волны, и Кан чувствовал, что слабеет в руках Тина. Однако он всё-таки смог найти в себе силы, чтобы спокойно освободиться из объятий Тина и направиться к берегу. Тин смотрел ему вслед, нахмурившись.***
В каждой спальне коттеджа была двуспальная кровать с железными спинками, выкрашенными в белый цвет. На кроватях грудой высились покрывала с изображением якорей и парусников, ручной работы пледы и перьевые подушки. Окна во всех спальнях, как и в гостиной, выходили на море. - В этом доме мы с Тулом всегда охотно разбредались по своим постелям, когда были мальчишками. Представляли себя уставшими капитанами кораблей, - медленно проговорил Тин, подойдя к Кану, который, замерев, смотрел через окно одной из спален на открывавшийся вид. - Периодически мы лежали без сна и прислушивались к шуму моря. В то время Тул прикидывался любящим братом, и мы могли лечь поперёк своих кроватей, смотреть на звёзды и планировать, что будем делать на следующий день. Чаще всего мы строили гигантские замки из песка на берегу. Я тогда не знал, что братская любовь Тула – тоже словно из песка состоит. Кан посмотрел на него с искренним сочувствием. - То, как потом поступил с тобой твой брат – просто чудовищное предательство, - заключил он хмуро. - Я очень надеюсь, что это отразилось на его карме. От поддержки Кана у Тина, как всегда, потеплело на душе. - Ладно, пошли обедать, - Тин чуть улыбнулся, больше не желая говорить о брате и лишь надеясь, что тот когда-нибудь станет лучше, чем сейчас.***
На веранде Тин постелил на стол красную льняную скатерть, а Кан поставил тарелки и положил вилки с ножами. Затем они принялись вытаскивать всё съестное из привезённой Тином корзины. В итоге на столе оказались крекеры, копчёная форель, паштет, зелёные оливки, чёрный виноград без косточек, тонкие ломтики бисквитов и тартинки с лимоном. Испытывая нервное напряжение, и Тин, и Кан почти не разговаривали, пока обедали. - Кан... - осторожно начал Тин, когда с едой было покончено. - Как ты уже, наверное, понял, этот дом – место, с которым связаны особые воспоминания. Хорошо бы, это стало так и для тебя. Поставив полупустую бутылку с вином обратно в глиняный кувшин со льдом, он встал из-за стола, обошёл его, взял Кана за руку и подвёл к дивану-качелям. - Я знаю, что мы с тобой на протяжении последних недель бесконечно много разговаривали о наших отношениях, - напряжённо продолжил Тин. - О том, надо или не надо. Но мы никогда честно, по-настоящему не говорили о своих страхах и сомнениях. Говорили лишь, что они у нас имеются, а это неправильный подход. - Тин, всё потому... - Кан потёр переносицу, откинувшись на мягкую спинку качелей. - Ну, всё потому, что лично я даже сам не понимал своих страхов. И, думаю, ты тоже. - Ты не понимал, а вот я, как мне кажется, просто не был готов признать их. Признать их все, - вздохнул Тин, после чего посмотрел Кану в глаза. - До недавнего времени. До того, когда у меня вдруг возникла ужасающая мысль, что я могу потерять тебя навсегда. Как оказалось, это мой последний и самый потаённый страх, который по своей силе превзошёл все остальные. В тот момент я осознал, что если тебя не будет в моей жизни всегда, то в ней появится пробоина как в корабле. И пробоина эта будет такой отвратительно огромной, что корабль потонет, Кан. Ты понимаешь? Я потону без тебя, Кан. Жизнь станет невыносимой, и я действительно не знаю, справлюсь ли я с ней. - Тин, если ты решил перейти на новый уровень эмоционального шантажа, то, пожалуйста, не надо, - испуганно проронил ошеломлённый Кан, едва дыша от услышанного. - Прости. Мне было страшно признаться в этом даже самому себе, - на губах Тина появилась безрадостная улыбка. - До встречи с тобой я не верил в любовь, таков уж был мой жизненный опыт. Я боялся, что, полностью отдав себя чувствам, останусь беззащитным. Мне и в голову прежде не приходило, что однажды я встречу тебя, и ты захватишь мою душу, наплевав на то, хочу я этого или нет. Из-за его слов в горле Кана образовался ком, и он отвёл от Тина взгляд. - Мне заткнуться? - тихо спросил Тин. - Я... я сказал всё это слишком поздно? - Нет, - Кан мотнул головой и быстрым движением руки вытер набежавшие на глаза слёзы. - Не поздно, просто я... - Кан, я тебя люблю, - в тревоге перебил его Тин, чувствуя себя заключённым, за которым пришёл палач. Пусть он прекрасно понимал, что быстрая смерть предпочтительнее длительной агонии, однако если Кан собрался – ещё более решительно, чем в прошлый раз, – отвергнуть его, то Тин хотел отсрочить свою казнь. Поэтому он торопливо добавил: - И я не знаю, правильно ли предлагать тебе обязательства серьёзных отношений, когда у меня нет уверенности, что ты всё ещё их хочешь, но... но я всё равно предлагаю тебе это, Кан. Хотя и делаю это чертовски глупо. Прошу, давай примем на себя взаимные обязательства и начнём всё заново. - Тин... - Кан вновь взглянул на него. Тин не размышлял даже мгновение, он просто откликнулся на мучительную тоску, прозвучавшую в голосе Кана, и признался во всём до конца: - Кан, во мне было что-то ледяное, тёмное и одинокое. А сейчас этого больше нет. Там была рана, такая глубокая, что в неё не проникал свет, и её невозможно было залечить. Но ты, Кан... ты сделал это. Тот Тин, которым я сейчас являюсь, существует исключительно благодаря тебе. Я живу тобой, я даже тобой дышу. Более цепко вглядевшись в глубину бездонных глаз Кана, Тин неожиданно увидел истину, и у него сразу же перехватило дыхание от глубокого понимания. Что бы ни случилось с ними в дальнейшем, потребность в нём Кана была столь же острой, что и его в Кане. А когда тот вдруг придвинулся к Тину и, обняв за плечи, коснулся своим лбом его лба, уверенность, которой так не хватало им обоим, теперь укрепилась внутри них надёжным теплом. - Я тоже тебя люблю, - произнёс Кан приглушённо. - Ну, знаешь, до идиотизма люблю. Я так сильно люблю тебя, Тин... И я бы так хотел гораздо раньше понять свои чувства... Но я долго считал тебя жутким снобом и эгоистом. Так что... мне было сложно переключиться, сложно принять то, что моё отношение к тебе поменялось. Короче, я кошмарно затянул со всем этим. Да и, опять же, меня постоянно останавливал какой-то дурной шепоток внутри меня. Предостерегающий такой шепоток. Типа, ну... Что хорошего можно ждать от избалованного принца с властным характером? - Что ж... Например, что я с помощью денег однажды начну бороться за мир во всём мире, - попробовал пошутить Тин. - Тин, ты ведь понимаешь, почему я расстался с тобой? - внезапно спросил Кан, слегка отстранившись от него и заглянув ему в лицо. - Во всём виновато это твоё отношение к... к отношениям. Тьфу, короче, ты понял, что я имею в виду. - Понял, - улыбнулся Тин, коснувшись своей ладонью его щеки. - Но ты, Кан... Хоть что-то из того, что я сказал, уверило тебя попытаться вновь быть со мной? - Я не буду пытаться, Тин. Я буду с тобой, - твёрдо выдал Кан, скользнув рукой по груди Тина, расправляя на его синей рубашке мелкие складки. Кан слышал, как бьётся под его ладонью сердце Тина. Чувствовал, как неистово отвечает его собственное. - Я не заслуживаю тебя, - глухо заявил Тин после паузы. - Тин, я сейчас снова начну сердиться! - вспылил Кан, хлопнув его по груди. - Запомни, дурак, ты заслуживаешь гораздо, гораздо большего. - Я так боялся, что потеряю тебя... - пробормотал Тин, взглядом будто впитывая лицо Кана, черту за чертой.***
Кан хотел бы удерживать Тина в себе вечно. Сохранить жар его страсти, ставшей чем-то большим, чем просто физическая близость. Кан чувствовал, как растворяется в Тине, исчезает в вихре сужающейся воронки. Затем на краткий миг Кан словно всплыл, ухватившись за него, и крепко зажмурился. Но таким образом нельзя было уменьшить напряжение, утихомирить дрожь, грозившую разнести Кана на части. Судя по прерывистому дыханию, Тин боролся с теми же демонами удовольствия, что мешали ему оставаться в Кане как можно дольше. Кан посмотрел на него затуманенным взглядом. Тин то и дело склонялся к его губам за очередным поцелуем, с такой настойчивостью впитывая всего Кана горячими проникновениями в его тело, что на виске у него пульсировала жилка. Тина, как и самого Кана, душили чувства. Едва наступила кульминация, как они упали на подушки старых качелей, которые раскачивались, как колыбель, успокаивая их любовно и нежно. А через несколько минут Тину удалось уговорить заленившегося Кана немного поплавать в море обнажёнными. Для разгорячённого тела Кана вода оказалась словно охлаждённое шампанское – бурные волны разбивались о тело, как тысячи крошечных шипящих пузырьков. От мысли о том, что ничто не мешает ему ощущать на своём теле ритмичный пульс моря, у Кана кружилась голова. Купание нагишом было очень чувственным. На севере постепенно вытягивалась линия облаков, затемняя синеву неба. Ещё до темноты, вероятно, начнётся гроза. - Ты, правда, счастлив со мной, Кан? - совершенно серьёзно спросил Тин, когда после купания они лежали на берегу и смотрели в небо. - Да, Тин. Никогда не переживай насчёт этого, - Кан переплёл его пальцы со своими. - А ты? - Больше, чем я даже осмеливался мечтать, - честно ответил Тин. Страхи и неопределённость прошли. Он совершил невообразимое. Нашёл человека своей мечты, и тот согласился принадлежать ему. Более того – Тин и сам согласился принадлежать этому человеку. - Начнём собираться и отправимся в город? - расслабленно поинтересовался Тин. - А по дороге где-нибудь остановимся и поужинаем? - Ага, - с довольным видом отозвался Кан. Они снова поплавали. Вода, тёплая и нежная, как сливки, билась вокруг них. Потом, когда они опять улеглись на берегу, Тин взял Кана за руку, намереваясь постоянно делать так и в будущем.