***
Тогда, спустя несколько месяцев после начала эпидемии, они сидели в каком-то подвале, пережидая ночь. Сергей крутил в тонких пальцах огрызок карандаша, изредка что-то чиркая в грязном блокноте. Смотря на него из-под опущенных ресниц, Андрей гадал, почему Собянин решил взять его с собой. Он просто приехал, коротко объяснил ситуацию и забрал губернатора с собой, в какой-то подмосковный бункер. Воробьёв тогда посмеялся. В самом деле, они что, в американских фильмах? Не верил он до того момента, пока толпа жутких зомби не окружила их. Тогда удалось уйти, но до бункера им добраться было не суждено: мёртвые отрезали все пути. — Сергей Семёнович, — отвлекаясь от воспоминаний, окликнул Андрей своего спутника. — Может, попробуем в сторону Истры? Вот тут, — он поднялся и ткнул пальцем в точку на карте, лежащей перед бывшим мэром, — была военная часть, там могли остаться выжившие. Или, хотя бы, возможность уйти. — Я думал об этом, — Собянин погрыз карандаш. — По моим расчётам, там должна была остаться, даже, какая-то военная техника. Они просто не успели бы вывести всю. Однако, вот тут, — он указал чуть севернее, — была часть МЧС. Они всего в полутора днях пути пешком. Пару часов на машине, если найдём. Воробьёв кивнул и свёл брови, а Сергей продолжил: — Вот тут, между этими базами лес. Там есть дорога, но, совершенно точно, куча нежити. Ходить там пешком или, даже, ехать на обычной машине слишком опасно. Однако, если мы достанем броневик, или что-то похожее, то сможем вырваться сюда, — он провёл пальцем почти в край карты, туда, где начинался лес на границе со Смоленской областью. — Куда попробуем сначала? — Спросил Андрей, скрестив руки на груди. — В том то и дело, — Собянин потёр лоб. — Если мы пойдём сначала на одну базу, и там ничего не будет, то, чтобы добраться до второй, нам придётся делать огромный и небезопасный крюк обратно. — Что вы предлагаете? — Воробьёв уже понял, к чему клонит Сергей. — Я предлагаю пойти по одному. Это будет самым рациональным решением, — как-то оправдался он, подняв на Андрея взгляд. — Каждый дойдёт до одной базы и унесёт оттуда всё, что можно. Если найдём транспорт, то это будет вообще отлично. А потом встретимся тут. В любом случае, далеко друг от друга мы не уйдём, а рация будет работать. Спутники ещё живы, — он кивнул на рюкзак с лежащей там парой раций. Воробьёв тогда согласился, о чём, впоследствии, очень жалел. Наутро они выбрались из подвала и, уже садясь в найденную машину, Андрей протянул ему руку. — Ну что, до свидания? Увидимся через три дня, я надеюсь, мы успеем. — Да, но, на всякий случай, ещё два дня будет ждать тот, кто придёт раньше, если рация не будет отвечать. Дальше, — он как-то поник, — действуем на своё усмотрение. Бывший губернатор кивнул ему, а потом, поддавшись эмоциям, притянул к себе и уткнулся лицом в плечо. Прикрыл глаза, почувствовав, как Сергей сначала помедлил, а потом прижал к себе за талию. Так они простояли несколько секунд, Андрей вдыхал запах грубой кожи куртки Собянина, запоминая ощущения. А потом Сергей резко отстранился, сел на подобранный где-то по дороге мотоцикл и нажал на газ, привлекая к ним внимание немногочисленных мертвецов в округе. Воробьёв постоял так ещё пару минут, смотря вслед удаляющейся фигуре и пытаясь справиться с сильным щемящим чувством в душе. Он тогда подумал, что теперь-то должен обязательно вернуться. Обязательно должен через эти три дня сказать Сергею всё, что он чувствует. Он, вдруг осознал, что старого мира, с его устоями и правилами хорошего тона больше нет. Можно позволить себе быть сентиментальным, в конце концов, им уже нечего терять. С того дня он уже два месяца не видел ни одного живого человека.***
Мертвецы окружили его при выезде из Зеленограда. Их были толпы, Андрей ещё никогда не видел столько. Он давил на педаль газа, стараясь объезжать особенно большие скопления. Они с Собяниным ошиблись. Тут нежити было больше, чем везде, это было настоящее гнездо. Когда Воробьёв смог выбраться, то обнаружил, что он далеко от места, где они должны были встретиться. Он надеялся, что Сергей тоже выбрался живым. Он попытался завести машину, но не смог. Аккумулятор сел. — Твою мать! — Андрей ударил по рулю. Автомобилем заинтересовались несколько неспешно передвигающихся мертвецов и, неприятно шипя, поползли в его сторону. Солнце начало садиться за стелу на Поклонной горе, и он подумал, что до темноты доберётся только до одного места: за сталинскими пятиэтажками, несомненно, кишевшими монстрами возвышались башни «Москва-Сити». Там было много места, изолированные этажи и подземная парковка, поэтому была возможность скрыться. Он забрал из машины рацию, остатки еды и всё оружие, которое у него было, и побежал в сторону башен. Его планы просидеть там всего три дня затянулись. Андрей в несколько часов зачистил изолированную часть первого и второго этажа. Найдя какую-то еду и воду, он быстро поужинал и лёг спать. А наутро оказалось, что он плохо закрыл дверь, и нежить заполонила весь первый этаж, подбираясь всё ближе к помещению, где он находился. Воробьёв обругал себя, хватаясь за волосы. Путь оставался один — наверх. Дальше он надеялся на то, что другие лестницы здания оказались свободны. — Сергей Семёнович! — В который раз позвал он в шипящую рацию, но она ответила ему равнодушным белым шумом. Он был тут уже четвёртый день. Проходил наверх, зачищая этаж за этажом и ища пути к отступлению в другой конец здания, к той самой лестнице, которая, по его расчётам, была более свободной. Сергей уже должен был вернуться. Или, хотя бы, выйти на связь, но этого не происходило. Воробьёв надеялся, что тот просто потерял средство связи. О худшем думать не хотелось.***
Его рация села неделю назад, а сам он был уже на семидесятом этаже. За два месяца он зачистил почти всё внизу, но, из-за открытой на первом этаже двери, мертвецы всё прибывали и уже, скорее всего, вынесли несколько дверей на нижних уровнях. Они так же, без сомнения, были уже на всех лестницах здания. Андрей сходил с ума. Он маниакально каждый вечер вслушивался в тишину севшей рации и, порой, ему казалось, что он слышит голос Собянина на том конце. Тогда он вскакивал, бежал к ней и сильно прижимал к уху. Он ужасно хотел выбраться отсюда. Каждую ночь ему снился Сергей, который ждал его в условленном месте, и Андрей падал перед ним на колени, умолял простить за долгое отсутствие и просил подождать ещё чуть-чуть. В один из дней, когда он зачищал семьдесят второй этаж, он обнаружил несколько свёрнутых канатов. Это была удача. Он, наверное, уже начал сходить с ума, потому что ему в голову пришла идея, которая ещё пару недель назад показалась бы немыслимой: он решил спуститься на максимально низкий этаж, где было не очень много нежити и, привязав себя, за один край верёвки, спуститься вниз. Это было безумным, но, теперь, единственным выходом. Дольше ждать он не мог: когда-нибудь этажи закончатся, а мертвецы прорвутся наверх. А ещё его ждал Собянин. Воробьёв обернулся в последний раз, видя пробирающихся в комнату на десятом этаже мертвецов, и прыгнул вниз. Верёвка тут же сдавила рёбра, и он подумал, что его перережет пополам. Вцепившись в неё содранными в кровь руками, он, как альпинист, пошёл по стене вниз. Стараясь увернуться от падающих за ним тел, он почти не замечал боли. Заметив движение, внизу стала скапливаться и шипеть нежить. Теперь Андрей спускался в самое её скопление. Он закрутил верёвку вокруг руки, чтобы передохнуть. Краем глаза увидел летящего на него сверху мертвеца и отпрыгнул в сторону, но тот успел схватить полусгнившей рукой его ремень и повиснуть, издавая жуткие звуки. — Блять! — Крикнул Воробьёв, когда рука, под общим весом его и мертвеца, сорвалась, и он полетел вниз. Верёвка уже оставила на его рёбрах и руках кровавые следы. Монстр стиснул блестящими от слизи пальцами его ногу и попытался порвать зубами штанину, когда Андрей, снова вцепившись в верёвку, несколько раз ударил его ботинком в то, что осталось от лица. Голова нежити отлетела вниз, в толпу собравшихся голодных мертвецов, а половина тела так и осталась висеть на ремне Андрея. До земли оставалось метра три, и мертвецы уже тянули к нему руки. Воробьев остановился и огляделся. Вокруг не было ничего, что могло бы ему помочь. Он с отвращением отцепил от ремня то, что осталось от повиснувшего на нём мёртвого, и достал нож. Теперь оставалось только отбиваться. Неожиданно в стороне послышался громкий собачий лай, и Воробьёв чуть не разжал пальцы от удивления. Живая собака в заполонённой мертвецами Москве? Он почти не видел животных вот уже несколько месяцев. Разве что белок и крыс, поедавших шипящую нежить. Но тут лаял пёс. Андрей увидел метрах в пятидесяти небольшую дворнягу. Поджав хвост, она скалила зубы на приближающихся к ней монстров. Часть мертвецов, тянущая руки к Андрею, повернулась к собаке и пошла в её сторону. С остальными уже можно было справиться. — Ну что, дружок, — он потрепал по загривку пса, мирно сидящего на переднем сидении автомобиля. — Я тебе теперь жизнью обязан. Откуда же ты взялся? Пёс в ответ вздохнул и положил голову ему на колено. Тоже, видимо, соскучился по кому-то живому. — Ты понравишься Сергею Семёновичу, я думаю. В старом мире у него был пёс, похожий на тебя, — Воробьёв аккуратно свернул с трассы, объезжая оставленные автомобили. За два месяца мертвецов в городе стало меньше. Видимо, как и предсказывал Собянин, все ушли в подмосковные леса: там было больше еды для них. Андрей только переживал, что теперь им трудно будет проехать через их толпы даже на броневике. В том, что он найдёт Сергея, бывший губернатор даже не сомневался. Слишком много он пережил ради этой встречи. Уже на подъезде к их месту, он издалека увидел тяжёлую военную машину, окружённую несколькими монстрами, и улыбнулся. Собянин выбрался. Собянин его ждал. Не уехал после условленных пяти дней. Андрей вытер ладонью выступившие слёзы. Он спустился в подвал, немного постоял, вслушиваясь и привыкая к темноте. Пёс прошёл за ним и побежал куда-то вглубь помещения, принюхиваясь. — Стой! — громким шёпотом позвал Воробьёв, но пёс его не послушался. Андрей включил фонарик, освещая себе путь. Сергей точно был тут: на стенах, то там, то тут, были нарисованы карты, маршруты отступления, что-то написано его рукой. Под ногами негромко звенели пустые банки от консервов. Свет фонарика упал на единственную почти пустую стену. «АНДРЕЙ!» — Единственное, что было там написано. Точка от восклицательного знака уползала вниз, превращаясь в линию. Внизу, под надписью валялась искорёженная рация. Видимо, Собянин сломал её, когда добирался сюда, поэтому не мог ответить. Где-то в соседнем помещении послышалась возня и какой-то странный писк. С бешено бьющимся сердцем, Воробьёв пошёл туда. — Сергей Семёнович? — Спросил он в темноту, обшаривая фонариком исписанные стены. Он зажал нос от омерзительного запаха. Свет фонарика выхватил какое-то шевеление в углу. Андрей улыбнулся: сгорбившись, спиной к нему, сидел Собянин. Белые отросшие волосы уже падали на плечи, он был в чьих-то чужих берцах и с пистолетом за ремнём. Рядом лежал автомат и несколько ножей. Значит, он, всё же, смог унести с базы достаточно оружия. — Вы меня дождались! — Воскликнул Воробьёв, и Сергей медленно обернулся. Андрей чуть не выронил фонарик из рук. Дождался. Сергей его дождался, и сейчас смотрел на него белыми мёртвыми глазами, скалясь в жуткой кровавой улыбке. Перед ним, всё ещё шевелясь, лежал тот самый пёс. Падая на пол на колени, Андрей громко закричал. Ему уже было всё равно, что его услышат. Собянин умер недавно, судя по всему, не больше двух недель: на теле почти не было видимых признаков разложения. Видимо, его укусили в одну из вылазок, и он скончался тут. Андрей понял, что теперь точно всё. Всё умерло. — Что же ты не уехал? — Сквозь слёзы спросил Воробьёв и вцепился себе в волосы. — Что же ты, мать твою, не уехал? Сергей, скалясь и шипя, подполз к нему и протянул к шее синие пальцы. Обдал мёртвым дыханием, стиснув край его футболки. Бывший губернатор, со стоном кивнул, повинуясь, и, обняв холодное тело, как и тогда, два месяца назад, уткнулся ему в плечо. Он почти не почувствовал боли, когда мертвец впился зубами ему в шею.