Это твоя роль

Я побачив очі твої і вже знаю, Що ти палиш останні мої кораблі... The Hardkiss «Море»

      Артем проклинает все на свете, и в первую очередь КНЕУ и самовлюбленного препода, которому плевать на все, кроме своего предмета, и который, скрепя сердцем, отпускает не раньше, чем за десять минут до конца пары. Поезд метро, который Козуб всегда считал самым быстрым видом транспорта, сейчас, кажется, никуда не спешит. В отличии от него.       Парень нервно смотрит на дисплей телефона каждую минуту, с нарастающим чувством страха наблюдая за тем, как неумолимо меняются цифры, отсчитывающие драгоценное время. У него есть каких-то пятнадцать минут, за которые нужно успеть доехать до Крещатика, подняться наверх, добежать до Хаятта и переодеться. Миссия кажется невыполнимой. Он понимает, что и так уже опоздал, но все равно до последнего хочет верить, что каким-то чудом успеет. Если он еще раз опоздает хоть на десять минут, ему влепят выговор. А если когда-то подобное повторится, то и вовсе уволят. В Хаятте с рабочей дисциплиной строго — позитивный имидж компании превыше всего.       Настроение стремительно летит куда-то в тартарары. Денис очень постарался, чтобы Артема взяли работать в Гриль Азию, и Козуб просто не мог подвести его. Да и от мысли о том, что он может потерять эту работу именно сейчас, когда она больше всего ему нужна, все внутри холодеет.       Артем набирает в легкие побольше воздуха, которого и так мало в душном переполненном вагоне, и пытается успокоиться, думать о чем-то другом. Все будет хорошо, он успеет. Дэн, если что, его прикроет…       Козуб буквально взлетает по ступенькам эскалатора, не обращая внимания на недовольные лица пассажиров, и сломя голову несется к отелю. Еще никогда путь к нему не казался таким длинным. Когда он влетает в служебное помещение ресторана, на часах уже 14:59. Черт, черт, черт!       Легкие разрываются от быстрого бега и слишком холодного как на сентябрь осеннего воздуха. Сердце готово проломить грудную клетку, а мышцы возмущенно ноют и требуют отдыха. Но сейчас об этом не может быть и речи — главное вовремя выйти на смену, отдышится потом.        Артем уже вылетает из раздевалки, на ходу затягивая галстук-бабочку на шее, когда сталкивается с Дэном.        — Выглядишь, как будто пробежал марафон от Шулявки до Софии, — хмыкает друг.       — Почти, — выдыхает Козуб и отчаянно смотрит на него. — Я снова опоздал...       — Пять минут — не страшно.       — Ага, только не для Аркадия.       — Поверь, сегодня и для Аркадия тоже, — ухмыляется Денис и стучит себя двумя пальцами по шее — весьма однозначный жест. — Расслабься, все хорошо. Просто покажись ему и выходи на смену. Антон сегодня хочет побыстрей смотаться домой.       Артем кивает и направляется в бэкрум искать менеджера. Хватает одной минуты разговора, чтобы понять — Дэн был прав: Аркадий явно сегодня не в настроении отчитывать кого-либо, на его лице лишь одно желание — спрятаться в менеджерской и перебирать какие-то документы, делая вид, что работает, и чтобы его просто оставили в покое. Видимо, день рождение брата прошел весьма неплохо.       Козуб моет руки и медленно выдыхает — пронесло! Мышцы постепенно недоверчиво расслабляются, словно все еще не могут поверить в то, что волнение отступает. Ничего страшного не произошло — впереди обычная смена: заказы, счета, чаевые, уборка, шутки с коллегами…       Все идет своим чередом, пока часа через два его неожиданно не дергает за руку Аркадий. Вид испуганный, глаза слегка расширены, и Артема это сбивает с толку.       — Все в порядке? — осторожно интересуется он.       — У тебя там на веранде сейчас сидит Николай Владимирович, — чуть ли не с благоговением произносит менеджер, и Козуб едва сдерживается, чтобы его выражение лица оставалось спокойным нейтральным, хотя это пресмыкание перед начальством жутко раздражает. Аркадий почему-то больше ничего не говорит, словно хочет понаблюдать за тем, какие эмоции вызвали его слова, и в душу Артема невольно начинает закрадываться нехорошее предчувствие.       — Ээээ… хорошо, — отвечает он только для того, чтобы что-нибудь сказать и нарушить неловкое молчание. — Он ведь и раньше у нас обедал…       — Сегодня он не один, — как-то чересчур таинственно говорит Аркадий.       С бизнес-партнерами? С новой пассией? С кем-то из известных личностей? Политиков? Артистов? Да какое ему дело до этого?       Артем непонимающе смотрит на менеджера.       — Он со своим сыном. И я хочу, чтобы ты обслужил их на высшем уровне, — следов похмелья на лице как и ни бывало, тон Аркадия максимально серьезный и деловитый.       Козуб удивляется фразе еще больше. Еще в начале его работы в Хаятте, когда он проходил испытательный срок, ему все рассказали о владельце отеля — Николае Владимировиче Бочарове: когда и с кем здесь чаще всего бывает, что предпочитает на завтрак, обед, ужин и бизнес-ланч, как относится к работникам, что его раздражает, а что наоборот успокаивает, как себя следует с ним вести, о чем можно говорить, а о чем следует молчать. Как, наверное, и в любом заведении подобного типа все сотрудники сразу же вводят новенького в курс дела о своем боссе, чтобы не накосячил и не подставил весь штат.       За все три месяца Артем видел владельца от силы раз семь, а обслуживал и говорил лично — два. Оба раза Николай Владимирович произвел впечатление весьма интеллигентного и делового мужчины, не без присущего его статусу легкого снобизма и превосходства, но в целом довольно приятного человека. Оба раза он остался доволен предоставленным ему сервисом и даже оставил Козубу неплохие чаевые.       Поэтому слова Аркадия звучат как-то неуместно, будто Артем сам не знает, как следует обслуживать владельца всего этого места, в котором они работают. Неужели дело в сыне? Насколько он знал, Костя учился в Стокгольме и бывал в Украине, а уж тем более в Хаятте, нечастым гостем, из нынешнего персонала его мало кто знал. За то время, что Артем здесь работает, он еще ни разу с ним не встречался. И все же, что в нем такого страшного, что менеджер выглядит таким испуганным?       — Ты меня понял? — интересуется Аркадий, пристально глядя на парня.       — Да, конечно, — кивает Артем. Лучше не заострять углы.       — Тогда пошли, — Аркадий берет с барной стойки два экземпляра меню, надевает свою самую обворожительную, но от этого не менее искусственную, улыбку, и твердым шагом направляется к выходу на застекленную веранду. Артем, глубоко вдыхая и готовясь к потоку лести, следует за ним.       — Добрый день, Николай Владимирович, Константин Николаевич. Очень рады видеть вас сегодня здесь. Как ваши дела? — сохраняя ослепительную дружелюбную улыбку, произносит Аркадий тоном профессионала своего дела. И это даже в какой-то мере восхищает: он умеет быстро переключаться и оставлять все личные чувства и эмоции позади, обращаясь к клиентам с неизменным радушием.       За единственным столиком сидят двое — мужчина лет пятидесяти, чьи седые волосы уложены с такой элегантностью, что назвать его пожилым не повернется язык; как всегда, в дорогом черном деловом костюме в мелкую полоску и белоснежной рубашке — педант до мозга костей; и молодой темноволосый парень не старше самого Артема — в менее официальном, но таком же дорогом брендовом черном костюме и черной рубашке, на шее висит странная подвеска с кристаллом, напоминающая стрекозу, но что поражает в нем больше всего — солнцезащитные очки на глазах. И это в помещении-то. В пасмурную погоду…       — Добрый день, Аркадий, — улыбается Бочаров-старший. — Забыл, что ты уже знаком с моим сыном, хотел представить вас друг другу.       — Да, мы знакомы с Константином Николаевичем, — слегка склоняет голову в знак уважения менеджер, но Артем подмечает, как Бочаров-младший немного вздрагивает от интонации или такого обращения. Видимо, оно не совсем ему по душе. — К сожалению, вы у нас нечастый гость…       — Обещаю исправиться… в скором времени, — слегка усмехается парень, так же склоняя голову, но в этот момент Козубу почему-то кажется, что его взгляд за темными стеклами очков устремляется на него, а не на Аркадия. На какую-то долю секунды Артем чувствует испуг, но он быстро сменяется недоумением.       Костя кажется более закрытым и холодным, нежели его отец, но его голос не лишен мягкости.       — Правда? — недоверчиво, но все еще предельно вежливо переспрашивает Аркадий, слегка изгибая бровь.       — Мы как раз это обсуждаем… — отзывается Николай Владимирович. — Обязательное обучение в Швеции подошло к концу, и Костя как раз решает, чем хочет заниматься в дальнейшем.       — О, — удивляется менеджер, — вот оно что. Вы планируете занять пост директора ресторана?       — Не думаю, что вот так сразу, — одаривает Аркадия все той же улыбкой Бочаров-младший.       «Ох, эта холодная формальная вежливость», — мысленно хмыкает Козуб, бросая взгляд на менеджера. Он ведь явно не желает видеть такой поворот событий, сам планируя занять эту должность.       — Что ж, не буду вам мешать. Наслаждайтесь отдыхом. Артем будет вашим официантом. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня искать, — снова улыбаясь, произносит он. — Хорошего вечера, —кивает на прощание и уходит.       Артем вдыхает и подходит ближе к столику.       — Добрый вечер, — привычно здоровается и протягивает меню сначала отцу, потом сыну. На этот раз он точно чувствует на себе изучающий взгляд Бочарова-младшего, и от этого становится слегка не по себе. Он почему-то думал, что сын Николая Владимировича младше его года на два-три точно, и не ожидал, что тот окажется его ровесником.       — Говядина по-бургундски, — не открывая меню произносит Бочаров-старший и бросает взгляд на сына, тот лишь слегка кивает головой. — Две. И бутылку красного Тардье-Лоран 2013-го года.       — Да, конечно, — кивает в ответ Артем, забирает у мужчины протянутое ему меню и переводит взгляд на Костю. Тот еще какое-то время изучает страницы и наконец закрывает папку.       — Это все, — произносит он и возвращает меню, на пару секунд дольше задерживая его в руках прежде, чем разжать пальцы и позволить забрать, отчего Козуб чувствует неловкость и снова ловит на себе его взгляд за стеклами очков. Он кивает и спешит уйти на кухню передать заказ и вернуться к остальным клиентам, а перед глазами почему-то стоит образ Бочарова-младшего и его изучающий взгляд. Не все ли равно ему, кто из официантов обслуживает их столик? Или он просто увидел среди штата новое лицо? Хотя, сомнительно, что он вообще запоминал лица сотрудников ресторана, в котором бывал так редко.       «Просто взгляд, не накручивай, — приказывает Артем сам себе, — это не значит, что в нем было пренебрежение. Может, ты просто напомнил ему кого-то».       Козуб решает выбросить это из головы — ему и так есть о чем думать. Ближе к вечеру ресторан наполняется посетителями разных категорий: здесь и киевляне, и иностранные гости, бизнесмены со своими женами за деловым ужином и парочки на свидании, музыканты, телеведущие, политики и т.д. Артем принимает заказ у американки и отправляет его на кухню, когда возвращается Аркадий с бутылкой того самого вина за несколько тысяч гривен, заказанное Бочаровым. Но оно и так принадлежит ему, как и все здесь.       Менеджеру, похоже, не сидится в кабинете, когда босс находится в ресторане, он весь будто на иголках и готов прилететь на веранду по первому зову. Козуб незаметно усмехается — это выглядит нелепо и смешно, но он снова придает своему лицу нейтральное выражение и забирает бутылку. Еще немного — и Аркадий сам пойдет разливать вино по бокалам, только бы показать, как хорошо он выполняет свою (и не только) работу, как печется о посетителях и как сильно желает ресторану и отелю в целом процветания. Неужели его так задели слова Николая Владимировича и собственное предположение?..       Артем открывает бутылку, ставит ее на поднос к двум пустым бокалам и закускам и, через спину бросая взгляд на наблюдающего за ним менеджера, направляется на веранду.       — … знаешь, что я хочу передать все это тебе, — слышит Козуб отрывок фразы, произнесенной Бочаровым-старшим.       — Знаю, но не уверен, что готов к этому, — отвечает Костя.       — Я же не говорю за сейчас. У меня еще достаточно сил, чтобы самому заниматься своим бизнесом, — усмехается Николай Владимирович. — Но ты ведь думал о будущем?       — Да, я… — кажется, Бочаров-младший готовится сказать что-то важное, но замечает у порога Артема и замолкает, заставляя того снова чувствовать себя неловко. Обычно гости не обращают на него внимания, воспринимая, как предмет интерьера, не желая прерывать свой разговор. Их не особо волнует, что он может услышать, если дело не касается действительно важных вещей, но такие они, скорее всего, обсуждают только тогда, когда точно знают, что никто их не прервет и никто не подслушает. Костя же замолкает, не желая, чтобы его слова, адресованные отцу, были услышаны и им. Это заставляет Козуба чувствовать себя третьим лишним и еще сильней хотеть поскорей покинуть веранду. Он ведь здесь потому, что того требует его работа — не больше, не меньше.       Образовавшаяся тишина напрягает — в зале всегда есть какой-то фоновый шум, а здесь слишком тихо. Артем пытается не заострять на этом внимание и, наливая вино в бокалы, быстро удаляется.       Аркадий перекинул несколько его столиков на ребят, чтобы никоим образом не заставлять Бочаровых ждать. Козубу хочется его подколоть, но он решает не создавать себе проблем, менеджер и так кажется слишком нервным. Вместо этого погружается в работу, бегая от одного столика к другому, стараясь со всеми быть дружелюбным, выполнять каждую просьбу максимально быстро и качественно — от всего этого зависит сумма «чаевых», которые ему оставят, и чем больше, тем лучше. Бочаровы для него такие же клиенты, как и остальные, разве что им, как особенным гостям, он старается уделить больше внимания и отчего-то еще больше, чем обычно пытается быть незаметным и не «мозолить» глаза.       — Музыка? — недоверчиво переспрашивает Бочаров-старший. — Ты хочешь заниматься музыкой?       — Почему бы и нет, — спокойно отзывается Костя, пожимая плечами и флегматично накалывая на вилку картофелину, но Артему отчего-то кажется, что это хладнокровное спокойствие наигранное, за которым парень хочет скрыть волнение.       Козуба удивляет тот факт, что Бочаров-младший музыкант. Интересно, на чем он играет?       — Я прошу один год. Дай мне провести год для себя… понять, чего я хочу.       — Вообще-то, у меня было к тебе предложение…       Дальнейшего разговора Артем не слышит, да он ему и не особо интересен. У всего две стороны медали — деньги не всегда делают тебя счастливым. Козуб, по крайней мере волен сам выбирать, чем заниматься по жизни, никто не решает и не планирует это за него.       Когда в следующий раз его зовут на веранду, Артем замечает, что выражение лица Бочарова-старшего мене радужное, чем было час назад. Видимо, ему не особо понравилась просьба сына, из-за которой он, скорее всего, отверг его предложение и сломал выстроенные планы. Тем не менее Николай Владимирович не выглядит злым или раздраженным, просто слегка недовольным.       — Принеси еще моцареллу, — просит он, одним глотком допивая вино в бокале и махая в сторону полупустой бутылки, прося наполнить его снова. Тем временем достает телефон и начинает листать список контактов.       Артем молча выполняет просьбу, ощущая, как в воздухе витает напряжение, но на этот раз между отцом и сыном. Поворачивается к Бочарову-младшему с вопросительным взглядом, замирая с бутылкой в руке — вина остается на один бокал. Костя кивает и подвигает его ближе. Даже сквозь очки его взгляд прожигает, будто это Козуб виноват в том, что они с отцом не поладили.       Артем чувствует, что рука отчего-то слегка трясется, и прижимает горлышко к краю бокала. А в следующий момент Николай Владимирович восклицает:       — Оказывается, у меня нет его телефона, — в царившей тишине этот возглас звучит слишком неожиданно и громко. Артем вздрагивает и слишком сильно вжимает горлышко — бокал внезапно падает к краю стола — и вино насыщенного рубинового цвета разливается на белоснежную скатерть и… брюки Бочарова.       Козуб в ужасе застывает, словно через пелену видя, как тот резко вскакивает на ноги и почему-то сразу же срывает очки, впиваясь в Артема разъяренным взглядом. Серые глаза темнеют подобно грозовым тучам и готовы метать молнии. Кажется, сейчас он разразится бранью, и у Козуба внутри все невольно сжимается в преддверии. Секунда. Две. Три. Четыре. Пять…       — Что произошло? — доносится до него взволнованный, даже истеричный голос Аркадия, и Артем понимает, что менеджер прекрасно видел всю развернувшуюся сцену. Сердце падает. — Константин Николаевич…       Но тот не дает ему договорить, жестом заставляя замолчать, и снова впивается взглядом в Козуба.       — Ты только что испортил мои новые брюки, — беспристрастно чеканит Бочаров-младший, словно и не злится вовсе, а просто констатирует факт. Наверное, для него это не такая уж и трагедия... — Знаешь, сколько они стоят?       Артем молчит, чувствуя, как образовавшийся в горле ком страха делает невозможным выдавить из себя хоть слово. Наверняка эти чертовы брюки стоят больше, чем он зарабатывает за месяц... Козуб сжимает кисти в кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках.        «Это конец... это конец..., — бьется в голове отчаянная мысль, — он сейчас уволит меня. Все пропало!» Бросает быстрый взгляд на Николая Владимировича, но тот выглядит слишком ошарашенным и тоже смотрит на сына.       Артем снова переводит взгляд на Бочарова-младшего и не отводит его, не опускает глаз, как провинившийся ребенок, когда его ругают.       — Простите, — произносит тихо, но твердо. Да, он виноват, но что может добавить? Что это вышло не намеренно? Что он не хотел? Бочаров и так видел, что все произошло случайно. И Аркадий тоже видел. Но разве их это интересует?       — Я вычту их стоимость из твоей зарплаты, — все так же беспристрастно произносит Бочаров-младший.       «Значит, стоят не всю мою зарплату... какую-то там половину», — мелькает апатичная саркастичная мысль, которая, впрочем, тут же ядом растекается по сознанию.         Николай Владимирович усмехается, одобрительно глядя на сына, и молча кивает ему, оценивая деловой подход к решению ситуации.       Артему жутко хочется провалиться сквозь землю. Да, он сам виноват в том, что произошло, но то, как безразлично и холодно эту ситуацию решали Бочаровы, вызывает в нем непонятное чувство отвращения, до того сильное, что во рту парень ощущает привкус горечи. Они ведут себя, как типичные хозяева жизни, которых мало волнуют другие люди и их проблемы, и, наверное, глупо сердиться на них за это, и все же...       — Чего стоишь? Убери здесь, — Бочаров-старший махает рукой на мокрый стул.       Артем лишь тупо кивает, выходя из оцепенения, и начинает вытирать полотенцем красную жидкость. На белоснежной ткани она напоминает алую кровь, и отчего-то Козуб чувствует накатывающий приступ тошноты. Вот так по-глупому в одну секунду лишиться необходимых нескольких тысяч…       — Я могу как-то исправить эту неприятную ситуацию? — будто сквозь толщу слышит заискивающий тон Аркадия, который вынужден исправлять чужие косяки. От этого на душе еще поганей.       Артем ощущает на себе их взгляды, которые будто прожигают кожу. Хочется поскорее уйти, поэтому он старается как можно быстрей убрать. Забирает пустой бокал и уже направляется в сторону кухни, когда ему в спину доносится голос Бочарова-младшего:       — Новый можешь не нести.       «Могло быть и хуже, — успокаивает себя Артем, толкая двери кухни, — тебя не уволили, и то хорошо».       Но иррациональная злость уже разрастается по телу, подобно корням дерева. Едва переступая порог кухни и понимая, что Бочаровы больше не могут его видеть, Козуб бросает грязное полотенце в ближайшую раковину с такой силой, что раздается громкий хлопок, на который оборачиваются его коллеги.       Он упирается руками в края раковины и делает несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, чувствуя, как лицо заливает краска. Кожей ощущает удивленные вопросительные взгляды работников, но не поднимает головы, не желая встречаться с ними.       — Что случилось? — наконец задает интересующий всех вопрос Миша. Но не успевает Артем ответить, как в кухню влетает злой Аркадий.       — Что ты натворил?! Что это, черт тебя побери, было? — за три месяца работы Козуб впервые слышит от него повышенный тон в сторону работников, и тем неприятней осознавать, что этот тон адресован именно ему. Смотреть менеджеру в глаза хочется меньше всего, но Артем заставляет себя поднять взгляд и встречается с раздражением, злостью и… растерянностью.       — Ты же видел, что это вышло случайно, — начинает он, но Аркадий нетерпеливо махает рукой.       — Меня не интересует! — мужчина на взводе, и его в самом деле не интересуют объяснения — после драки поздно махать кулаками, но эмоции просятся наружу. — Я попросил тебя обслужить их на высшем уровне, а ты каким-то образом умудрился вылить вино прямо на Костю! Как?!       — Горлышко бутылки просто… — но менеджер снова жестом заставляет его замолчать. А все присутствующие жадно ловят каждое слово развернувшейся перед ними сцены, и Артема это безумно напрягает. Хочет крикнуть им всем, чтобы занялись своей работой, но понимает, что сейчас находится не в том положении, чтобы указывать кому-то. — Аркадий…       — Просто уйди с моих глаз. Десять минут, — холодным деловым тоном чеканит тот и машет ему рукой.              — Эй, чувак, все в порядке? Что случилось? — осторожно интересуется Денис, подходя ближе к другу и застегивая куртку, но пронизывающий до костей холодный ветер пробирается и под ткань.       — Все хорошо, — сквозь зубы цедит Артем. Никотин не помогает — его трясет от злости и отвращения к самому себе за неуклюжесть, которая стоила ему нескольких сотен долларов из будущей зарплаты, на которую у него было столько надежд и планов; за ту смиренность и покорность, с которой он вынужден терпеть такое отношение к себе, словно он не личность вообще со своими чувствами и эмоциями, а лишь грязь под их ногтями. Лучше бы Бочаров-младший накричал на него, вышел из себя, что было бы вполне нормальной реакцией на то, что какой-то криворукий официант вылил на него вино, чем вел себя так, как он вел, — холодно, будто он, Козуб, вообще не стоил хоть малейшей траты нервов и усилий. И это, пожалуй, бесит больше всего! В мире Бочарова Артем слишком мелкая фигура…       Почему общество так устроено, что пока у одних есть все, у других нет ничего? Почему одни пальцем об палец не ударяют, чтобы получить желаемое, а другие ради этого проходят сквозь ад?        Они ровесники, но пока Бочаров даже не задумывается о своем будущем, наслаждаясь настоящим, Артем изо всех сил цепляется за эту работу, которая нужна ему, как воздух,от которой так много зависит...        Артем не помнит, когда в последний раз спал больше четырех часов и расслаблялся. С утра — универ, после обеда — работа, подготовка к парам в транспорте и всего жалкая пара часов с Алисой... Он начинает чувствовать себя зомби и по утрам все чаще хочет послать все к черту и просто выспаться, проспать весь день, пока организм сам не захочет проснуться. Неудивительно, что он теряет координацию, а руки трясутся.       — Пролил вино, — тихо бросает Артем на вопросительный взгляд Дэна и снова затягивается, надеясь, что сигаретный дым наконец притупит нервные окончания и расслабит.       — На Николая Владимировича?! — глаза того округляются от шока.       — На его сына, — дым, подхватываемый порывом ветра, незамедлительно тает в воздухе, смешиваясь с серостью сентябрьского неба.       — На Костю?       «На Костю… Какое-то слишком простое имя для него», — как бы между прочим отмечает мозг, но особого значения не придает — ему все равно, как зовут этого мажора.       — Да его прикид стоит больше, чем вся моя квартира! — восклицает Козуб, чувствуя, как на душе становится еще поганей от осознания этого факта.       Денис лишь качает головой и подбадривающе хлопает по плечу. Достает из пачки сигарету и прикуривает.       — Прости, — выдыхает Артем.       — За что? — удивляется Дэн, так и не затягиваясь.       — За то, что подвел, — злость испаряется, тает, как тот дым в порывах ветра, и после нее остается лишь какая-то отрешенность. Будь, как будет. Все равно уже ничего не изменить.       — Ты прикалываешься?! — бросает на него недоверчивый взгляд Денис. — Чувак, такое могло случиться с каждым. Просто тебе не повезло, что «жертвой» оказался сын владельца всей этой богадельни. Кстати, как он отреагировал? Тебя ведь не уволили?! — до него только сейчас доходит, что следовало задать этот вопрос сразу, но судя по Артему ответ отрицательный.       И словно в подтверждение его мыслей Козуб качает головой. Вертит в руках сигарету, от которой не так уж много осталось, и рассказывает о холодном и деловом подходе Бочарова-младшего, решившего вместо увольнения вычесть стоимость своих драгоценных брюк из будущей зарплаты криворукого официанта.       — Слушай, я знаю, как тебе нужны деньги, и, если надо, я одолжу, но согласись, что могло быть и хуже. Ты не лишился работы, а значит, Костя не такой уж и бездушный мажор, которого хлебом не корми, дай закатить скандал. Была бы на его месте подружка его отца… тебе бы так не повезло, — со знанием дела говорит Дэн и легонько толкает друга в бок. — Поэтому не кисни, все будет хорошо.       — Хотелось бы верить, — со вздохом соглашается Артем и докуривает сигарету, в последний раз позволяя легким наполниться никотиновым дымом. Да, он знает, что курение вредно, что это чертовски неправильно — позволять никотину разрушать его клетки, когда… Но каждый раз, когда обещает себе бросить, в жизни случается что-то, что заставляет снова искать успокоение у табачного дыма. Нужно найти новый способ снимать стресс, иначе он убьет себя…              Когда Артем возвращается в зал, Аркадия нигде не видно. Скорее всего, до сих пор улаживает ситуацию с Бочаровым. Теперь, когда эмоции немного улеглись, Козуб и сам задается вопросом, почему его и впрямь не уволили? Что для такого ресторана, как Гриль Азия, в таком месте найти хорошего квалифицированного официанта? Почему все-таки Костя не повысил на него голос, как сделал бы всякий на его месте? Артем бы точно на эмоциях мог возмутиться хотя бы в нескольких словах. А этот был слишком… равнодушен, что ли. Спокойный и холодный, как удав. Не хотел выходить из своего образа, что ли?       Но раздумывать об этом некогда, подходит Света и вручает ему два заказа с его столиков, за которыми приглядывала, пока он был на перерыве.       — Спасибо, — благодарит ее Козуб, за что получает легкую, но искреннюю улыбку. Эта девушка — настоящее солнце. Хотел бы Артем иметь хоть какую-то часть ее неиссякаемой жизненной энергии и позитива.       — Всегда пожалуйста, Артем, — подмигивает она и на несколько секунд дольше задерживает на нем свой взгляд. Похоже, Дэн был прав, когда намекал, что Света неравнодушна к нему…       Козуб вспоминает прочитанное в раздевалке сообщение от Алисы «Я соскучилась по тебе» и понимает, что тоже безумно соскучился по ней — они не виделись вот уже пять дней. Все его пять вторых смен в ресторане. Времени катастрофически не хватает. И этот день еще сильней угнетает — все не задалось с самого утра: опоздание в универ, опоздание на смену, пролитое вино, чувство вины перед дорогим человеком, накатывающая усталость… Как никогда сильно хочется сдаться, психануть, бросить все и… И что дальше?       Артем пытается улыбаться милой женщине за столиком, который обслуживает, пытается быть максимально вежливым и проявлять интерес к тому, что она рассказывает, хотя это и не касается непосредственно его работы. Он знает, для чего… для кого это делает. И ради нее он готов на все. И только мысли о ней не дают опустить руки. Он ведь обещал, что сделает все возможное…       Под конец смены, когда около половины двенадцатого ресторан начинает понемногу пустеть, и среди посетителей, в основном, остаются постояльцы, Козуб чувствует, что сил почти не осталось. Единственное, о чем он мечтает, — поскорей добраться до дома, принять душ и завалиться спать. Уставший мозг уже мало что соображает, выполняя работу скорее по инерции доведенными до автоматизма действиями, когда его зовет Дэн:       — Эй, Козуб, там Аркадий всех в комнате отдыха собирает.       — Зачем? — тупо переспрашивает Артем, не понимая, для чего менеджеру понадобилось собирать весь персонал так поздно. Если только не обсудить какое-то мероприятие, запланированное на завтра, но он ведь завтра выходной.       — У него какие-то важные новости, — пожимает плечами Денис.       Уже при входе Козуб ощущает витающие в воздухе любопытство вперемешку с напряжением. Похоже, никто не знает, зачем их здесь собрали и какими такими важными новостями хотел поделиться Аркадий.       Менеджер не заставляет себя долго ждать, и сердце Артема падает вниз, когда он замечает, кто стоит за его спиной.       — Что ж, леди и джентльмены, — произносит Аркадий, и эти слова заставляют Козуба усмехнуться про себя. Он говорит в своей привычной манере: легкой, непринужденной, с некой толикой юмора, а не тем чересчур вежливым, услужливым тоном, которым обращался к Бочаровым. Возможно, все не так плохо, как Артем успел подумать. Но что здесь делает этот мажор?       — Прошу минуточку внимания, — деловито продолжает менеджер. — Вы все знаете, что Анатолий нас покидает. Печально, но… — отходит в сторону, якобы уступая дорогу. — Хочу представить вам нашего нового административного помощника — Константина Николаевича Бочарова! — Аркадий замолкает, наблюдая за тем, какую реакцию вызвало его заявление, как сотрудники реагируют на то, что их начальником теперь будет не кто-либо, а сын владельца всего отеля, и выжидая необходимое время, бросает взгляд на парня, а затем произносит стандартное: — Прошу любить и жаловать!       Артем замечает, что Костя кривится от этих слов, ему явно не по душе это банальное представление. Но все мысли сейчас вовсе не об этом: он ведь заявлял отцу, что хочет заниматься музыкой. Какой, к черту, административный помощник? Козубу кажется, что взгляд из-под темных очков (он даже сейчас в них!) скользит по нему прежде, чем переводится на Аркадия, а затем на весь персонал. Да ладно, это не может быть правдой! Этот день мог закончиться еще хуже? Бочаров-младший — их новый босс, к которому он уже успел попасть в немилость… Это просто невероятно!       — Что ж, добрый вечер всем, — начинает он, снимая очки и медленно обводя взглядом всех присутствующих. — Отец сегодня предложил мне эту должность, и… я решил согласиться. Очень надеюсь, что мы с вами сработаемся и сделаем этот ресторан еще лучшим местом, ведь всегда есть, к чему стремиться, верно?       «Ага, например, уволить криворуких официантов, которые проливают на посетителей вино», — мелькает в голове Артема саркастическая мысль, вслед за которой по спине пробегает холодок страха. Черт, это совершенно не смешно!       — Если вдруг у вас сейчас есть какие-то вопросы, с радостью выслушаю, — заканчивает Бочаров и замолкает на несколько секунд, но все молчат, все еще под впечатлением от новости. — Если вопросов нет, то… я бы хотел познакомиться со всеми вами. Не обещаю, что запомню всех с первого раза, но…       Он ведет себя вполне просто, без высокомерия или превосходства, даже немного нервничает, хотя и старается это скрыть. Может, он не такой уж надменный мажор, какой ярлык успел повесить на него Козуб?       Когда Бочаров останавливается напротив него и протягивает руку для знакомства, парень нервно сглатывает и чувствует, как потеют ладони. С ним то он точно знаком, и знакомство началось совсем не так, как хотелось бы.       — Артем, — выдавливает из себя он, пожимая холодную ладонь Кости, и чувствует, как кровь приливает к лицу. Выдыхает, пытаясь успокоиться, и поднимает на него взгляд, встречаясь с темными в полумраке комнаты серыми глазами, эмоции в которых так сложно прочесть.       Кажется, что этот обмен взглядами и рукопожатиями длится куда дольше, чем должен, и Артем выдыхает с облегчением, когда Бочаров наконец отпускает его руку и отходит, кивая.