Это твоя роль

Тіло є Слово є Поверніть мені моє Серце. The Hardkiss «Коханці»

      Смутно знакомая мелодия доносится откуда-то из глубины темноты. Размытые образы и призрачные руки цепляются за плечи, не отпуская из своего мира, уговаривая остаться с ними, тихими словами удерживая его сознание. Но в этой борьбе явно побеждает реальность, вырывая Артема из крепких, тягучих оков тяжелого сна. Голова кажется чугунной, а уши заполненными металлическим звоном. Противная мелодия звонка становится все громче, будто задается целью порвать его барабанные перепонки, раздражая нервные окончания и заставляя ненавидеть себя каждой клеткой тела.        В комнате царит чернота, лишь слегка разгоняемая слабым бледным светом дисплея перевернутого телефона. Мысли кажутся застывшими, словно насекомые в янтаре, и Козуб с трудом заставляет себя окончательно проснуться и потянуться к звонящему девайсу. Едва разлепляя глаза, проводит по экрану, принимая вызов.       — Да? — голос хриплый словно у какого-то обитателя Преисподней.       — Артем? Прости, пожалуйста, что я бужу тебя так рано... — доносится из динамика неуловимо знакомый голос.       Козуб трет глаза, пытаясь окончательно прогнать образы из сна и наконец проснуться, и глубоко вдыхает.        — Артем, это Лия.       — Да. Да, я понял, — отзывается парень, наконец понимая, кому принадлежит этот мягкий голос, в котором сейчас слышится легкая паника и появляются истерические нотки. Он садится на кровати, отчего голову будто сдавливает стальной обруч, посылая в виски разряды ноющей боли.       — Я понимаю, что это слишком жестоко... У тебя сегодня выходной, и...у тебя, наверное, были какие-то планы... — сбивчиво бормочет девушка, явно нервничая.       — Лия, что ты... — начинает было Артем, морщась от простреливающей виски боли. Глаза постепенно привыкают к темноте, представляя взгляду темные очертания предметов в комнате.       — Артем, пожалуйста, умоляю, ты мог бы выйти сегодня на первую смену вместо меня?! Настя заболела, у нее высокая температура, я не могу ее бросить! Можешь подменить меня? Буду перед тобой в долгу...       Мысли медленно возвращаются в привычный ритм, начинает воспринимать и обрабатывать информацию. Несколько секунд уходят на то, чтобы понять смысл просьбы Лии. Ее маленькая дочь заболела, и она просит его выйти вместо нее на смену... в его выходной. Долгожданный выходной на этой неделе!       — Я...       — Артем, пожалуйста, — в ее голосе он слышит отчаяние и слезы, отчего сердце сжимается. В голове какой-то темный туман, мешающий трезво думать. — Я уже всем звонила. Или не берут трубку, или отказываются...        — Лия, я... — плачущая женщина и маленькая девчонка, горящая от высокой температуры — для полуспящего слишком ярко рисует эту картину, не оставляя его равнодушным. — Хорошо, я выйду вместо тебя, — сдается он, выдыхая.        — Спасибо! Большое тебе спасибо! Ты просто... — захлебывается собственными словами девушка. — Можешь на меня рассчитывать в любой ситуации! Спасибо, Артем!       — Все хорошо, пусть Настя выздоравливает.       — Спасибо! Ты лучший!       Козуб снова выдыхает и отключается. Голова гудит словно при похмелье, но он знает, что это от переутомления. Бросает взгляд на светящийся дисплей — 5:30 утра. Он поспал каких-то 4,5 часа. Раньше этого бы даже хватило, но не сейчас, когда усталость накопилась в нем за всю неделю и организм настоятельно требует отдыха и полноценного сна.        Артем откидывается назад на подушки и устремляет взгляд на потолок, сереющий в предрассветных сумерках. Темнота понемногу начинает отступать, небо за окном светлеет, обещая ясную погоду, и несет в себе надежду на новый удачный день.        Все тело ноет, будто его вчера били, и больше всего на свете Козубу хочется снова закрыть глаза и провалиться в сладостный сон, который унесет его подальше от этой реальности, от работы и этого ставшего уже привычным чувства отчаяния.       Зачем он согласился? Он ведь мечтал об этом выходном, когда наконец сможет хоть немного отдохнуть...       А разве мог по-другому? Разве мог отказать Лие в такой ситуации? Кем бы был, если бы не согласился? Смог бы спокойно уснуть?       «Тебе нужно больше думать о себе», — набатом звучат в голове слова одногруппника, которые вызывают ядовитое раздражение. Жека не имел в виду эгоизм, но Артем в последнее время на подобные советы реагирует слишком остро. Наверное, он был прав, но Козуб не мог по-другому. Не после того, как...       Еще одна смена — еще больше денег можно заработать. Плевать на усталость, он сможет это сделать!        Артем набирает в легкие побольше воздуха и на секунду закрывает глаза — я смогу! И организм верит, поддается на уговоры разума и сбрасывает с себя остатки затягивающего сна.                     — Твой ристретто, — протягивает крошечный стаканчик Виталий, который Артем тут же хватает цепкими пальцами и делает долгожданный глоток горячего кофе, наполняя организм таким жизненно необходимым кофеином. Уже третий ристретто за два часа — пора остановиться! — Сколько ты спал?       — 4,5 часа, — отзывается Козуб, осушая стаканчик вторым глотком, надеясь, что этого крепкого горького кофе, который Виталик называет нефтью, хватит, чтобы почувствовать себя бодрее.       Бармен присвистывает и смеряет его взглядом.       — Выглядишь правда не очень.       — Спасибо за правду, — усмехается Артем.       — Обращайся, — посылает ему ответную усмешку тот. — А если серьезно, тебе не кажется, что ты слишком много работаешь? Я все понимаю, сам студентом был, но ты бы подумал о здоровье.       — Да, я знаю. Я подумаю. Но не сейчас, — добавляет уже тише.       Виталий пожимает плечами, мол дело твое. И тут вдруг его глаза слегка расширяются от удивления. Артем резко оборачивается и замечает, как в ресторан заходит Бочаров-младший собственной персоной.        — Доброе утро, Константин Николаевич, — приветствует его Виталий, а Козуб чувствует себя оцепеневшим. Настроение становится еще паршивей. Артем не знает, почему новый босс вызывает в нем такие эмоции, возможно, из-за вчерашнего инцидента, но видеть его здесь с утра совершенно не хочется.       Бочаров сдержанно кивает им обоим, на несколько секунд задерживая свой взгляд на Артеме, и тот снова чувствует себя неловко: еще немного и покраснеет. Кажется, в его взгляде все еще отстраненная холодность и раздражение на него.       — Да черт, почему именно сейчас и именно ко мне? — чертыхается Артем, глядя, как Бочаров располагается за столиком, который он должен обслуживать.       — Да ладно тебе, ну пролил ты вино на его брюки... с кем не бывает. Он, может, уже и забыл об этом, — беззаботно бросает Виталик, невозмутимо протирая стаканы.       — Ну да, конечно. Новые дорогущие брюки от какого-то, блядь, известного кутюрье!        — Расслабься, он не уволил тебя вчера, когда был зол. Чего тебе переживать сегодня? — Виталик подбадривающе хлопает Козуба по плечу.       Артем хочет возразить, что лучше бы вчера Бочаров злился, чем отнесся к произошедшему так отстраненно холодно и пренебрежительно, но просто качает головой, поправляет воротник рубашки и передник и направляется к столику. Ловит себя на том, что переживает больше, чем ему хотелось бы. Он желал бы в ближайшее время вообще не попадаться ему на глаза, но вместо этого судьба подкидывает такие подляны.        — Доброе утро... — заучено начинает Артем, заставляя себя вежливо улыбнуться, но тут же осекается. Перед ним не обычный клиент, а сын владельца отеля... со вчерашнего дня его непосредственный начальник. Наверное, стоит обращаться к нему по имени, вот только произнести «Константин Николаевич» язык не поворачивается.        Бочаров приподнимает голову, бросая на парня взгляд снизу вверх и слегка улыбается.       — Доброе утро, Артем, — произносит легко, лишь слегка выделяя имя, и усмехается, наблюдая за реакцией Козуба и удивлением в его глазах.        Сказать, что Артем опешил, — ничего не сказать. Неужели Бочаров действительно запомнил, как его зовут? Разве он вчера знакомился с сотрудниками не потому, что это выглядело солидно с его стороны как их нового босса? Просто, чтобы показать, что ему есть до них дело. Или запомнил его из-за той чертовой ситуации с пролитым вином?       — Я же должен знать, с чьей зарплаты вычитать стоимость испорченных брюк, — все тем же беззаботным бодрым тоном заявляет он. Как будто говорит о двух гривнах, а не двух сотнях долларов, так жизненно необходимых.       Ах вот в чем дело... И как он сразу не понял? Чертовы брюки!        — И снова вас обслуживает этот криворукий официант, который даже вино не может налить так, чтобы не перевернуть стакан, — слова вылетают прежде, чем Артем успевает их как следует обдумать. Козуб закусывает губу, но уже поздно, — фраза, наполненная иронией, уже прозвучала. Сердце замирает, но в следующий момент тишина ресторана нарушается смехом Бочарова.        Мозг заторможенно и как-то совсем не кстати отмечает, что смех у него приятный, а улыбка меняет лицо, заставляя его выглядеть моложе, дружелюбней и... ближе.       — Может, мне позвать другого официанта, пока не поздно? — наигранно озабоченно спрашивает он.       Артем не понимает, что происходит. Бочаров ведет себя совсем иначе, чем вчера. Где тот холодный и безразличный мажор? Почему он не злится за такое общение с ним? Почему поддерживает шутливый разговор?       Козуб лишь пожимает плечами. Это напряжение внутри слишком давит, хочется как можно скорее уйти подальше и выдохнуть спокойно. Ну надо же было Лие сегодня поменяться сменами?!       — Пожалуй, я рискну, — хмыкает Бочаров, и неожиданно для себя Артем улавливает в его глазах лукавство. Это поведение выбивает из колеи — как относиться к нему и как себя с ним вести? Козуб делает глубокий вдох, достает из кармана блокнот и ручку, не полагаясь на свою память с утра, и произносит следующую заученную фразу:       — Что желаете заказать?        Костя бросает беглый взгляд на лежащее перед ним меню, но, даже не утруждая себя прочитать оттуда хоть слово, решительно закрывает.        — Что-то на твой выбор.       Ручка так и замирает над страницей. Он не ослышался? Артем поднимает на парня взгляд и встречает все ту же лукавую полуулыбку.        — Но... — начинает он, но эта обезоруживающая спокойная улыбка и то, как расслабленно Бочаров откидывается в кресле, как-то сами собой говорят ему о бесполезности спора. — Окей.       Бочаров кивает и достает из кармана телефон, показывая, что разговор закончен. Артем зачем-то еще раз кивает в ответ и медленно направляется назад к барной стойке. Что, черт побери, это только что было?        — Ну что? У тебя такое озадаченное лицо, словно он ни то тебя уволил, ни то, наоборот, повысил в должности, — насмешливо отзывается Виталик.       — Ни то, ни другое. Он просто... — Артем качает головой, вспоминая те, наверное, самые странные две минуты в своей жизни, — непонятный...        Козуб идет на кухню, заказывает бельгийские вафли с ягодами и кленовым сиропом и сам готовит капучино, убеждая себя в том, что делает это только потому, чтобы чем-то заняться и не обращать слишком много внимания на Бочарова, не думать о его диаметрально противоположном поведении, а не потому, что ему важно, чтобы заказ «на твой вкус» обязательно понравился. Наверное, чашка кофе — меньшее, что он может сделать как извинение за вчерашний инцидент...        Виталик бросает на него взгляды и усмехается, но ни о чем не спрашивает, за что Артем ему очень благодарен. Виталий никогда не был излишне любопытен, ему не принципиально было знать все, что происходило в ресторане, ни чужие разговоры, ни причины чужих поступков его не интересовали.        Артем сам время от времени невольно бросает взгляд на столик, за которым сидит Бочаров, что-то набирая на телефоне и усмехаясь. Наверняка, переписывается со своей девушкой или друзьями. Спокойный, расслабленный, никуда не спешащий, ни о чем не беспокоящийся... Как же Козуб ему завидует! Иметь все, что тебе необходимо, и даже больше. Не думать и не переживать ни о чем, даже о собственном завтраке, позволяя кому-то решить за тебя. Как бы ему хотелось вот так же просто отдать свой выбор кому-то, просто позволить кому-то решить свои проблемы...       Тихо звучит звоночек, оповещая о том, что блюдо готово. Артем подхватывает поднос, быстро ставит на него чашку кофе и стакан апельсинового сока, помещая посередине тарелку с вафлями, и направляется к столику, заставляя Бочарова оторваться от телефона и отложить его в сторону.       — Бельгийские вафли? — усмехается тот и вопросительно поднимает одну бровь.       Артем не знает, как расценивать эту реакцию — угадал или не угадал с заказом? Он ведь сам просил выбрать, а будь Козуб на его месте, заказал бы именно это. Поэтому парень просто пожимает плечами, мол а почему нет.       — Надеюсь, у вас нет аллергии на кленовый сироп?       Бочаров улыбается и качает головой.       — Приятного аппетита, — произносит Артем, снова заставляя себя слегка улыбнуться. Невольно бросает взгляд на дисплей телефона, где открыта лента Инстаграмма, успевая заметить фото симпатичной шатенки в купальнике на фоне моря или океана.        «Ну конечно, и девушка у него какая-то модель», — мелькает в голове мысль, которую Козуб сразу же прогоняет. Все это настолько типично и даже банально, что даже не вызывает каких-либо эмоций. Было бы куда удивительней, если бы его девушкой была какая-то простушка, проводящая большую часть своего времени в холодных аудиториях университета.        — Спасибо, — одаривает тот его еще одной полуулыбкой. Артем кивает и направляется с пустым подносом обратно к барной стойке. Ему тоже не помешал бы еще один кофе — спать хочется ужасно! Глаза все равно слипаются и даже слегка пекут от усталости и всего четырех часов сна. Ему катастрофически нужен отдых, с таким режимом он убивает себя. Но отдых придется отложить до вечера — сначала заехать к Алисе.       Как назло посетителей почти нет, кроме Бочарова в зале только один бизнесмен-немец за дальним столиком, который обслуживает Катя. Время тянется слишком медленно, словно застывшая тягучая карамель, и Козуб хотя и пытается не смотреть в сторону Кости, игнорировать его, насколько это возможно в его работе, невольно бросает на него взгляды, с удовлетворением отмечая, что не ошибся в выборе заказа.               Наверное, он все же провалился в дрему или своего рода транс, потому что заторможенно реагирует на появление в зале еще одного клиента. Артем стряхивает с себя оцепенение и, подхватывая блокнот, направляется к вошедшей женщине лет тридцати пяти.        Стандартные заученные фразы, вполне искренняя, хотя и усталая улыбка. Все, как всегда. Похоже, из обыденной смены выбивается только Бочаров, который уже жестом зовет его к себе.        — Да?        И почему обслуживать его в разы сложнее, чем других не менее состоятельных и влиятельных клиентов? Потому, что он его начальник? Даже сказанное про себя это слово режет сознание. Его ровесник, внешне на первый взгляд не особо отличающийся от него, на самом деле руководит всем персоналом этого ресторана...       — Принесешь мне счет?       В который раз за утро фраза Бочарова сбивает его с толку и ошеломляет. Козуб не знает, что его удивляет больше: то, что он произносит это с вопросительной, а не с утвердительной интонацией, или тот факт, что Бочаров вообще просит у него счет.       — За... зачем?       — Хочу оплатить свой завтрак, — терпеливо отвечает Костя, словно объясняет очевидную вещь ребенку.       — Но ваш отец — владелец всего этого места, — Артем пространственно машет рукой на ресторан и за его пределы.        — Но я не мой отец, верно? — опять это лукавство в глазах, опять эти непонятные эмоции, которые Козуб не способен прочитать и понять. — Пожалуйста, принеси счет.       В вопросах больше нет смысла, да и прямо озвученную просьбу уже нельзя игнорировать. Артем кивает и направляется к кассовому аппарату, пробивает заказ и вкладывает чек в специальный блокнот. Относит его Бочарову, в который тот не глядя кладет 500-гривневую купюру, и возвращается на свое место. Отсчитывает сдачу и кладет обратно в блокнот, относит назад. Этот путь туда-сюда каждый раз кажется в два раза длинней, чем обычно.       Артем все еще не верит в происходящее. Сегодняшний Костя слишком вежлив, и это настораживает. Вчера его поведение, несмотря на неприятный окрас, казалось более приемлемым, более... правильным, что ли. А сегодня он словно другой человек, совершенный незнакомец, будто вчерашнего Кости и не было. На нем такая же дорогая брендовая одежда и темные очки, те же кольца на пальцах, тот же телефон, та же манера держаться, вот только взгляд и поведения совсем другие...       Артем наблюдает за тем, как Бочаров спокойно допивает кофе, когда его к себе зовет американка за вторым столиком. Когда он разбирается с заказанным ею десертом, тот уже встает и собирается уходить. Слегка кивает им с Виталиком за барной стойкой и, чуть улыбаясь, неожиданно произносит:       — Хорошего дня.       — Вам тоже, Константин Николаевич, — улыбается в ответ Виталий.         «Константин Николаевич» — нелепо звучит по отношению к нему, и Козуб не знает, как привыкнуть к этому обращению, как заставить себя тоже вот так обращаться к нему. Взгляд Бочарова снова на каких-то пару секунд задерживается на Артеме, но с такого расстояния разглядеть что-либо в них не представляется возможным. Козуб провожает его взглядом и наконец выдыхает с облегчением. Сейчас начнут просыпаться гости, в ресторане закипит работа, и он забудет об удивившем его поведении их нового босса. А еще лучше было бы вообще выбросить из головы весь его образ.       Артем направляется к столику убрать посуду и блокнот со счетом. По привычке открывает его и так и замирает с ним в руках — чек перевернут, а на нем ручкой написано несколько слов.       «Спасибо :) Кофе был безумно вкусным!»       Козубу кажется, что на несколько секунд из его легких вышибают воздух, сердце удивленно подпрыгивает внутри. Артем несколько раз моргает, чтобы убедиться, что записка ему не привиделась и слова, написанные в ней, несут именно тот смысл, который он принял. А затем губы сами по себе расплываются в улыбке. Искренне — впервые за это утро. Артем всматривается в этот нарисованный самый простой смайлик, и в голове не укладывается, что это написал Бочаров.       Слишком дружелюбно, слишком мило, слишком... лично.       И слишком непохоже на того человека, который одарил его холодным взглядом и тем же беспристрастным тоном объявил, что вычтет из его зарплаты несколько сотен за испорченные брюки...       И все же записка вполне реальна. С ровным, островатым, почти каллиграфическим почерком и чертовым смайликом после слова «спасибо».        Артём настолько удивлен наличием этой записки в блокноте, что не сразу обращает внимание на то, что в блокноте остались все те деньги, которые он принес, как сдачу. Все 340 гривен! Не 40, которые можно было оставить как «чаевые», а все 340!        «Какого черта?!» — мелькает первая мысль, за которой сразу следует вторая, что Бочаров не мог просто забыть эти деньги, потому что оставлял внутри записку. Он оставил их специально. Оставил ему, Артему, как чаевые. «Криворукому официанту», с чьей зарплаты собирался вычесть несколько сотен... Его поведение теперь выглядит еще более непонятным.        «Чертов мажор!», — сквозь зубы цедит Козуб, но раздражение быстро сменяется радостью — можно купить что-то Алисе.       Мысль об Алисе заставляет его впервые подумать о Бочарове с благодарностью...                      Ночь закрадывается в город тысячами фонарных огней и зажигающимися квадратами окон в многоквартирных домах, рассыпает по полуночно синему небу едва заметные звезды, забирается под толстовку осенней прохладой и легкой, пока еще едва уловимой сыростью. Внизу медленно засыпает Киев, и во дворах спальных районов воцаряется тишина и спокойствие.        Артем сильнее сжимает в руках горячую чашку чая, завороженно наблюдая за причудливыми витками пара. Парень чувствует себя настолько изнеможенным, что просто пялится на пар без единой мысли в уставшей голове, ощущая себя пустым сосудом.  Виски пульсируют от боли. Он измотан настолько, что даже не может заснуть, и это кажется каким-то неправдоподобным, почти парадоксальным фактом.       Козуб бессознательно, как-то механически, вертит в руках небольшой пузырек с легкими антидепрессантами, которые оказывают седативное действие на организм и помогают быстрей уснуть. Лекарства принадлежат матери, которая мирно спит в соседней комнате — она заслужила этот отдых. Разглядывая пересыпающиеся маленькие таблетки, Артем склоняется к тому, чтобы и себе выпить парочку. Они помогут ему успокоиться и провалиться в спокойный сон без сновидений, который так необходим его организму, чтобы восстановить силы и энергию. Раньше он никогда не принимал подобное, но все когда-то бывает впервые.       Парень делает несколько глотков чая, наслаждаясь блаженным теплом, расползающимся от горла по всему его телу и дарящем какое-то призрачное обещание, что все будет хорошо. Пережитые за день встречи, ситуации, эмоции и чувства смешиваются, путаясь разнообразными мыслями. Артем прогоняет из сознания всех сегодняшних посетителей, включая Бочарова с его загадочной полуулыбкой, странной запиской на чеке и его щедрыми чаевыми, оставляя лишь образ Алисы — ее уставшие, но сияющие от его появления глаза, ее мягкую добрую улыбку, такой завораживающий искренний смех и крепкие объятия.       Козуб улыбается, вспоминая, как живо она пересказывала ему все новости, которые он пропустил за те пять дней, что они не виделись, не выпуская при этом его руки. От воспоминания об этих часах он ощущает прилив нежности. Рядом с ней он не чувствовал усталости… Она накатила после, стоило спуститься в метро и поддаться убаюкивающему ритму покачивающегося вагона.       И вот теперь сон, о котором он так мечтал, почему-то не идет, словно ему надоело игнорирование со стороны Артема. Парень вздыхает, делает еще несколько глотков пока еще теплого чая и откидывается на спинку кресла. Крохотные едва заметные звезды теряются в складках небосвода и появившихся из ниоткуда тучах.       Холодные глаза равнодушной Вселенной.       Кто или что там наверху определяет их судьбы, распределяет их роли, решает вопросы жизни и т.п.? И неужели люди настолько бессильны против неоспоримых законов этого неизвестного Нечто?       «Нашел, когда ударяться в философию», — хмыкает уставший мозг.       Артем вздыхает и снова смотрит на пузырек в своих руках. А потом резким движение открывает крышку и высыпает на ладонь две маленькие белые таблетки. Бросает в рот, запивает почти остывшим чаем и закрывает глаза, словно это поможет ускорить эффект.       И снова из недр сознания внезапно выплывают воспоминания…       Теплое майское солнце, слепящее глаза и ласкающее теплыми лучами его лицо, ее легкие прикосновения и порхающие пальцы, запутывавшиеся в его волосах. Запах свежескошенной травы, цветущей сирени и ее дурманящих парфюмов — запах счастья, заполняющий до кончиков пальцев, струящийся по телу. Ее смех и дразнящие полупоцелуи, которые она дарит за каждый правильный ответ.       Они сидят на лавочке во внутреннем дворике КПИ, точнее она сидит, а он лежит у нее на коленях, нежась на солнце и отвечая на ее импровизированную викторину о себе.       Даже за неправильные ответы она не сердится, а лишь подкалывает его, ероша волосы, и слишком наигранно обижается. Он подхватывает ее заразительный смех и шутливый тон.       А потом она срывается на ноги, заставляет его снять обувь и босыми ногами танцевать с ней под ее любимую песню прямо на траве. Она смеется, прижимается к нему еще сильнее, щекочет волосами и дурманит его голову, заставляя чувствовать себя космонавтом вне гравитационного поля. Он целует ее в смеющиеся губы, в щеку, нос, шею… Обнимает крепче, не собираясь отпускать от себя. И им плевать, кто на них смотрит и что думает.       Они беззаботны и влюблены. Здесь и сейчас они счастливы…       …Холодные звезды безразлично наблюдают за ним из темного полотна неба. Нет никакого солнца, яркой зелени и сладкого запаха приближающегося лета. Нет чувства окрыленности и глубокой влюбленности. Все это осталось в том мае. Когда все еще было совсем иначе. Когда все еще было так беззаботно хорошо.       Сейчас есть только усталость…