***
Господи, как же он соскучился по пробежкам. Понадобилось всего несколько минут, чтобы из мыслей исчезли многочисленные заботы, а с нахождением ритма все стало, как и прежде. Уже вскоре на его телефоне прозвенел будильник, оповестив его об окончании времени, после чего он направился обратно к Александру. Время тянулось очень медленно, Лоуренс даже простоял возле квартиры минуту, взволнованный сильнее обычного. В воображении Джона он видел себя, входящим в квартиру а-ля в очередной сексистской рекламе, какие он только видел. Которые еще строятся на ситуации, когда жена уходит из дома, оставляя ребенка с мужем, а потом возвращается и лицезреет полностью разрушенный дом. Александр, конечно же, не был его мужем. Просто еще одна мысль, которую нужно побыстрее выкинуть из головы. К его легкому удивлению, дом все же был целым и невредимым, но вот Гамильтон... безусловно, с ним все было с точностью наоборот. К этому времени он обычно уже полностью одет и выпивает вторую кружку кофе за утро. Сегодня же его волосы до сих пор влажные и он успел надеть только брюки, все еще находясь в майке. А всю эту картину завершал Филипп, который сидел у него на руках и плакал. — О, Джон! — Александр вмиг обрадовался, выглядя облегченным. — Пип начал плакать почти сразу после твоего ухода. Я пробовал дать ему бутылочку, посмотрел, не дело ли в его подгузнике- Джон сочувственно взглянул на Алекса и аккуратно забрал у него своего сына, покачивая и воркуя с ним до тех пор, пока тот не успокоился. Александр завис. — Пип? Зернышко*?? — спросил Джон, когда до него дошел смысл слов Александра. — Прозвище для малыша, — пояснил Ал, с тревогой смотря на ребёнка. — Он похож на Зернышко. Кучерявый с ухмылкой наблюдал за своим сыном. Тот никаким боком не был похож на "Зернышко", но его сердце все равно таяло от того, что Гамильтон придумал ему прозвище. Это было тем, что Александр может разделить с ребенком 'Ренса. — Он в порядке... так ведь? — спросил Алекс, он смотрел с искренним волнением. — Всё хорошо, Александр, у него всё просто замечательно. Думаю, он всего лишь слишком привязан ко мне, и это выбило его из колеи. Ты сделал всё, что должен. Алекс протяжно выдохнул. — Я так рад. Я хотел позвонить тебе, но знал, что ты скоро придешь, хотя с того момента, как он начал плакать, минуты длились, как часы. Я счастлив, что ты пришёл. Джон знал, что последует далее. — Слушай, идея приглядеть за ним была такой хорошей с твоей стороны, но я не стану осуждать тебя, если в следующий раз ты не захочешь нянчиться с Филиппом. Замолчав, Джон повернулся обратно к своему сыну. — Значит это плохо — хотеть посидеть с ним снова? Лоуренс посмотрел на своего друга так, будто у того выросла вторая голова. — То есть... Да, он действительно привык находиться рядом с тобой, но, как ты и сказал, если он свыкнется с моей компанией, то будет спокойно оставаться со мной. И сегодняшний день был не таким уж и плохим. Я сказал тебе, что мог бы и справиться с этим. Джон был сбит с толку. Всем его прошлым друзьям не было никакого интереса до времяпровождении с Филиппом. И даже Лафайетт быстренько отдавал малыша Лоуренсу, как только тот начинал плакать, воодушевленно восклицая: «Дядя уже наигрался с детьми!» И прямо сейчас Александр, не только присматривающий за плачущим Филиппом в одиночку, вновь предлагает руку помощи. — Я правда хочу, чтобы он привык ко мне, — Александр посмотрел в глубокие зелёные глаза. — Даже когда вы переедете, я хочу оставаться на связи. Я хочу быть частью ваших жизней. У Джона перехватило дыхание, слова комом застряли в горле, не давая дышать. — Александр... Джон не знал, что происходит. Казалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди из-за взгляда Александра. Он наконец смог подобрать правильные слова, когда понял, сколько времени прошло. — Ох, тебе уже нужно на работу, — сказал Джон, неосознанно делая шаг назад. Алексу потребовалась секунда, чтобы осознать сказанное, моргая, прежде чем на его лице появилось серьезное выражение. — О, ты прав. Он выбежал из комнаты, попутно пытаясь сделать что-нибудь более презентабельное со своими волосами, в то же время натягивая свой костюм. Джон схватил банан и наполнил многоразовую кружку черным кофе, чтобы Александр взял его с собой в метро до работы. Александр суматошно копошился, пока не закончил готовиться к выходу. Он быстро поблагодарил Джона за завтрак, перед тем, как захлопнуть дверь в спешке. Как только в квартире стало тихо, к кучерявому вновь вернулись способности здраво мыслить. Серьёзно, что это только что, черт возьми, было?***
Оповещение на телефоне застало Джона в тот момент, когда он отправлял, казалось, уже миллионное заявление. Он ожидал сообщения от Лафа, у которого были собственные проблемы с отношениями. Но к его удивлению, это было сообщение в снэпчате от Александра. Они обменивались новостями, когда проводили дни вместе, но они очень редко отправляли сообщения друг другу, так как виделись довольно таки часто. И это не означает, что Джон не был в восторге после получения этой смс-ки, даже после того, что произошло утром. Медленные темпы поиска работы действительно начинали бесить его. [Алекс]: О БОЖЕ, Джефферсон сегодня чертовски противный. [Алекс]: Он явно НЕ будет договариваться об урегулировании дела о вине его стороны. [Алекс]: У нас сейчас перерыв, мне нужно как-нибудь выбросить его из головы. Какие у тебя и Зёрнышка планы на сегодня? Джон засмеялся, он мог представить, Александра пыхтящего за столиком, за которым он сидел, и печатающим на своём маленьком телефоне с очень рассерженным выражением лица. Лоуренс подхватил ползущего на полу Пипа и поднял его так, чтобы их щёки соприкасались. Он просмотрел фильтры в снэпчате, в конечном счете выбрав фильтр с сердечками. Этот фильтр лишь незначительно увеличивал их черты лица, и Джон думал, что они выглядят очень миленько с сердечками, окружающими их обоих. [Приложения: 1 изображение] [Джон]: Мы счастливы дома! Я все твержу тебе: не позволяй Дерьмоффосону доставать тебя! Но ты, кажется, совсем меня не слушаешь, Александр ;P [Алекс]: Ты зависим от этих фильтров. А ещё, ТЕБЕ не приходится работать с кем-то настолько невыносимым. Джон бросился отвечать, но Александр его опередил. [Алекс]: Пожалуйста, только не говори, что тебе все же приходилось из-за меня. Джон ухмыльнулся. [Джон]: Я никогда не прощу тебя за те лабораторные работы в старшей школе. [Алекс]: Эй, я более чем внёс свой вклад, когда дело дошло до урока английского！ Они так долго проболтали, что Джон аж потерял счет времени, счастливый от того, что Александр проводил свой обеденный перерыв с ним. Подождите-ка, чёрт возьми. [Джон]: Ты сегодня обедал? [Алекс]: Я действительно очень занят. [Джон]: Ты переписываешься со мной. [Алекс]: И одновременно работаю！ [Алекс]: А еще я писал тебе не для того, чтобы быть атакованным тобой же. Ухмыльнувшись, Джон осознал, что знает, как можно воздействовать на Александра. Парень пролистал фотографии и нашел одну сделанную несколько дней назад. На ней был изображен Филипп, жующий персик и вместе с этим ярко улыбающийся, с кусочками яркого фрукта и слюнями на лице. Джон отправил его. [Приложения: 1 изображение] [Джон]: Пип хочет, чтобы ты покушал, Александр. Не разочаровывай его <3 Спустя длинную паузу наконец-то последовал ответ. [Алекс]: Иногда я тебя ненавижу, Джон. Джон собирался отправить целую строчку посылающих поцелуи эмодзи как элемент сарказма, прежде чем понять, что ему не нужны последствия, в случае если до Александра не дойдет саркастический посыл. [Джон]: Не осуждай меня! Это была полностью идея Филиппа ;P Лоуренс видел, как Гамильтон печатал сообщение, на время останавливаясь и начиная писать снова. [Алекс]: Мне пора, я быстренько перекушу, а потом разберусь с Джефферсоном. [Алекс]: Спасибо, Джон.***
Ноябрь быстро приближался к концу, и трио спокойно праздновало День Благодарения втроем. Александр — бедный иммигрант, не праздновал этот праздник по-настоящему, а Джон привык к душным семейным сборищам, которые были слишком формальными, чтобы получать удовольствие от дня. Хотя они и пытались избежать этого, но они провели день в воспоминаниях. Кучерявый вспомнил его лучший День Благодарения, когда в десятом классе к ним присоединился Александр. Джон тогда не праздновал с семьей, а остался на весь день в своей комнате с Гамильтоном, принесшим всякую вредную еду. А потом, хихикая, пробирались ночью на кухню, дабы доесть остывшие остатки обеда. Александр с нежностью посмотрел на лицо Джона, говоря, что тот День Благодарения тоже был его любимым. Гамильтон предложил отвезти Джона и Филиппа на парад в честь этого праздника, но Джон решил, что малыш получит куда больше удовольствия от него, когда немного подрастёт. А сам веснушчатый повеселится, если не будет иметь дело с толпой в сильный мороз. Но этот день был только короткой передышкой перед возвращением к только нарастающим проблемам. Главным образом из-за того, что Джон начинал действительно расстраиваться из-за своих неудачных попыток найти работу, его стресс становился всё более очевидным для всех. Сам Лоуренс не мог понять этого: он учился в престижной школе, получил работу и стажировку в Англии, но казалось, что Нью-Йорк не давал ему и единого шанса. Александр уверял его в том, что это просто такой жесткий рынок промышленности, и что скоро некоторые компании заметят то, насколько он талантлив. Но Джон не был уверен в этом. Даже ежедневные пробежки перестали приносить удовольствие, когда стресс начал грызть его изнутри. Однако единственная причина, по которой он продолжал заниматься ими — уверенность в том, что Александру и Филиппу лучше побыть на расстоянии от него. И с тем, как отношение малыша постепенно теплело к Гамильтону, Джон искренне в это верил.***
Он усердно печатал, сидя на диване, когда Александр выхватил ноутбук прямо у него из его рук. — Эй! — проворчал Джон, раздражённый проделками Александра. — Ты слишком усердно работаешь, Джон. Просто расслабься хотя бы на вечерок. Филипп спит, я принёс немного пивка, давай просто отдохнём. Можем даже посмотреть фильм..? Джон хотел возразить, забрать свой ноутбук и продолжить печатать, но он знал, как сильно загонялся каждый день. И, возможно, вечерний марафон кино в компании Алекса совершит чудо. И Алекс выглядел таким чертовски обнадеженным. Кучерявый кивнул, ему даже удалось улыбнуться как можно правдоподобнее. Александр пронзительно вскрикнул, что действительно заставило Джона издать смешок. Гам в тот же миг бросился на кухню и засунул попкорн в микроволновку, а после чего врубил Нетфликс, чтобы найти что-нибудь. Лоуренс понял, что его помощь тут не помешает, посему выключил свет, принёс попкорн и напитки, неосознанно поедая его, пока его друг пролистывал сайт, пытаясь найти, что посмотреть. В итоге они выбрали оригинальный фильм Нетфликса, выглядящий достойно. Но через несколько минут Джон осознал, что он совершенно не может втянуться в сюжет. Ренс глубоко вздохнул и положил голову на спинку дивана, тут же почувствовав, что его шея приземлилась на что-то тёплое. Он застыл, когда понял, что Алекс небрежно положил свою руку на спинку дивана, и прилег Джон как раз на неё. Джекки и сам не знал, что с ним случилось в тот момент: то ли это был стресс из-за переезда и отсутствия работы, то ли его влюблённость, или просто ранняя родительская усталость, но Джон не отодвинулся, а так и продолжил лежать на руке Александра. Лоуренс ожидал, что Гамильтону будет либо всё равно, либо он шутливо оттолкнёт его. К чему был не приготовлен Джон, так это к тому, что Алекс начнёт медленно запускать свои руки в его волосы. Джон почти замурлыкал от удовольствия, когда тот пробежался пальцами по его кудряшкам и начал нежно массажировать его затылок. — Просто расслабься, — прошептал Александр. И продолжил так же аккуратно делать массаж Джону, который негромко простонал в процессе. Прикосновения Александра были такими приятными, они влияли на него гораздо сильнее обычного, ведь так много воды утекло с момента, когда у веснушчатого был кто-либо. И эти касания начали по-настоящему беспокоить его, посколько он ощущал, как возбуждение нарастало. К счастью, пронзительный звон телефона заставил его переключиться с массажа, и всё возбуждение как рукой сняло. Джон ринулся к кофейному столику, дабы схватить свой телефон, но рука Александра зацепилась за его волосы. Джон прошипел от боли, а Александр отдернул руку, словно ошпаренный. Джон провозился, пока он наконец не ответил на звонок, вставая и направляясь в комнату Алекса, где фильм не будет его отвлекать. — Здравствуйте? — Могу ли я поговорить с Джоном Лоуренсом? — Это он.***
Джон повесил трубку и кинулся обратно к Александру, с широкой улыбкой и живо вскрикивающим. — Ну, что? — поинтересовался Александр, ошеломлённый всплеском эмоций у Джона. — Меня только что пригласили на собеседование! — Правда? — уточнил Александр с улыбкой на лице, когда он присоединился к Джону, подпрыгивая и крепко обнимая его. — Я же говорил, что это случится! Я знал, что у тебя получится! Плач Филиппа заставил кучерявого разорвать объятия, понимая, что кричал слишком громко. Но он не жалел об этом, потому что он наконец-то получил приглашение на собеседование！ Джон подлетел к сыну. — Да ладно, приятель! Взбодрись, все только-только начало налаживаться! Он знал, что собеседование не гарантирует ему работу. Но, боже, ему нужно было хоть какое-нибудь ободрение, и вот оно. Это помогло, когда через пару часов Лоуренс получил письмо с ещё одним предложением, а затем и еще один звонок на следующий день.***
В ту субботу Джона осторожно растолкали, он с растерянностью на лице глядел на радостное лицо Александра с искорками счастья во взгляде. — Идет снег, — прошептал Александр. Джон всегда находил увлечение Александра снегом очаровательным. На Карибах, где не было ни намека на снег, он провел все свое детство, а после в той части Южной Каролины, где обычно снега и вовсе не бывало. Поскольку к снегу он не привык, он быстро увлекся им. Джон же проводил зимы, уезжая в различные лыжные домики или в Европу, так что снег не являлся чем-то необычным для него. Но как только он узнал о разгорающемся интересе Александра, кучерявый взял его в дорожное путешествие на горы Северной Каролины, где они дурачились, играя в снежки, а щеки Александра были ярко-красными, а на ресницах были снежинки. — Это прекрасно, Александр... Но я действительно устал, — промямлил Джон стараясь согреться в своём одеяле. — Ну же, ты должен встать, это будет первый снегопад в жизни Филиппа! Вот дерьмо. — Подожди, где… — Джон вскочил с кровати и, наконец, понял, как необычно просыпаться не от криков своего сына, который походил на живой будильник. — Я встал вместе с ним, и мы смотрели на снегопад вместе. Джон не думал, что его сердце сможет ещё больше растаять от действий этого человека. — Что у тебя на уме? — пытался выпытать Джон. — Как думаешь, много ли детей проводит свой первый снегопад в Нью-Йорке на Рождество?