Стимул жить

В день банкета по случаю завершения соревнований Дина выглядела так же, как и в вечер первой встречи Кирилла с Ариной, будто и не изменилось ничего с того времени, будто и дня не прошло: Аверина в рваных джинсах и укорочённом топе с длинными рукавами, в белых до идеальности кроссовках стоит на пороге его номера, перекинув кожаную куртку через плечо и улыбается так загадочно-невинно, но одновременно абсолютно обезоруживающе, глаза горят, пылают почти, и парень чувствует жуткую, щипающую ностальгию. — Идём? — произносит она, указывая ему кивком на выход из номера. Сил хватает только на то, чтобы кивнуть ей в ответ и сглотнуть в горле ком, затыкая эту ноющую боль в колене, от которой не помогают уже ни обезболивающие, ни бинты, ни массажи. Будто пулями обстреливают — вот так это чувствуется. В банкетном зале все счастливые, окрылённые, играет музыка и стучат шпильки по идеальному паркету. Пахнет шампанским, дорогим парфюмом и губной помадой, поцелуем застывшей на чьей-то щеке. Дина берет в руки бокал и медленно делает глоток, оглядывая собравшихся в огромном помещении с круглыми столами, застеленными белой скатертью и стульями из светлого дерева. Слышится смех, разговоры и щелчки камер. По правую руку от неё Кирилл, и он залпом выпивает бокал шампанского, морщится, скорее, от дикой боли в ноге. — Не налегай, ладно? — произносит Аверина одними губами. — Это все равно не поможет. У меня в сумке кетанол. Бери, если понадобится, ладно? И сядь лучше, потому что твоё выражение лица выдаёт тебя с потрохами. Ты спортсмен, понял? В этом зале у всех что-то болит, у кого-то штифты железные в позвоночнике, у кого-то трещина на трещине, и я ещё десяток примеров могу назвать. Держи лицо, нас этому учили, — смягчаясь, девушка добавляет. — Я знаю, как это больно. Кирилл молча слушает её, понимая в глубине души, что Аверина права (как и всегда). Обида бьет где-то в районе его гордости и самолюбия, но он стискивает зубы и садится на стул с табличкой собственного имени и смотрит в спину Дины, что подходит к компании иностранных спортсменов, начиная с ними разговор. Разговор до одури банален: пустой вопрос, как дела, нейтральная шутка, общее селфи с белоснежными голивудскими улыбками и почти искренними объятиями. Аверина давно уже не верит в поздравления от конкурентов и знает, что нужно ото всех держаться подальше. — Что случилось с Черкасовым? — какой-то парень криво ухмыляется, задавая Дине этот вопрос. — С девушкой поссорился, — легко бросает она. — Но все уже хорошо, — улыбается мило, но в глазах черти пляшут. Дина отшучивается и отходит к стене с баннером, отвечая на сообщение от сестры. Только при взгляде на экран телефона её лицо светлеет, а улыбка — точная копия той фотографии, где она в шесть лет забирается на ветку дерева. Глаза лучистые, едва ли не солнечные. — Привет, — Коулман подкрадывается к ней и протягивает бокал шампанского. Аверина убирает телефон в карман, черты лица в тот же момент ожесточаются. Она принимает бокал и тут же ставит на ближайший стол, вскидывая брови. — Не пьёшь? — он смеётся заливисто и чересчур открыто для звезды мирового спорта. — Тогда воды? — Не нужно, — отвечает девушка, чуть наклоняя голову в бок. — Что ты хочешь? — Мы раньше не виделись, я подошёл просто познакомиться, — Тим вскидывает руки, в его глазах ни грамма фальши. — Разве ты не знаешь, кто я? — Дина усмехается, и на оголенной коротким топом части живота напрягаются мышцы, вырисовываясь в чёткий рельеф. — Ты звезда, Дина Аверина, — парень вновь смеётся. — Но я подошёл, чтобы ты узнала, кто я, потому что я, знаешь, новичок. — Видела, как ты бежал, и это говорит о тебе больше, чем могут сказать слова, — Аверина говорит на английском с характерным русским акцентом, но назвать его дурным язык не повернётся. — Рад, что теперь мы знакомы, — он делает глоток шампанского и тоже ставит его на стол, окидывая её взглядом. — Потанцуешь со мной? Дина осматривается: вокруг действительно танцуют, и вкладывает свою ладонь в протянутую руку. В конце концов, хуже уже не будет. Горячие ладони Тима обжигают оголенные участки кожи на талии, а её пальцы касаются воротника его идеально выглаженной рубашки. От него пахнет морской свежестью и немного корицей, и это кружит голову так, как это должно быть на выпускном балу, которого у них обоих, увы, не было. Аверина прикрывает глаза всего на секунду, прислушивается к медленной музыке и скучает по тому, чего у неё никогда не было. Наверняка в день, когда её одноклассники кружили вальс, она отыгрывала потом и кровью очередную медаль высшей пробы. — Где ты был в свой выпускной? — вдруг вырывается у неё. — На операционном столе, — безапелляционно произносит парень, чуть сильнее сжимая руки на её талии, но не показывая эмоции на лице: у Дины захватывает дух. — Мне стоит благодарить тех врачей за то, что сейчас я танцую с тобой, — Тим переводит всё в шутку, но она уже успела понять, что на самом деле всё это для него значит. — Все мы здесь — прекрасные истории о сильных людях, не так ли — Аверина кусает губы и смотрит прямо в глаза.  — Лучше и не скажешь, — задумчиво отвечает он, музыка заканчивается, и оба они расходятся в разные стороны. Дина садится за столик рядом с Кириллом и накладывает себе порцию салата — на шикарные стейки даже не смотрит. — О чем вы там шептались? — парень поворачивается к ней с вопросительным взглядом. — О жизни, — Аверина пожимает плечами, цепляя вилкой кусочек салатного листа так, будто ест его с большим аппетитом, чем кусок торта. — Он настроен серьёзно, бороться с ним будет сложно, но ведь и у него не всё хорошо: с его травмой вообще в спорт не возвращаются, как я понимаю. — Дин, прекрати, — Кирилл практически рычит, срываясь. — Дай мне отдохнуть на время от этой погони бесконечной. — Давай ещё ударь кулаком по столу и разбей тарелку, — с холодным спокойствием произносит Аверина, поедая салат. — Ты это скажи Глебу Владимировичу. Мне даже интересно, что он тебе на это ответит. Только знай: к медали приводят не только физические нагрузки и постоянные тренировки, но и полный контроль сознания, холодная голова, знание того, что ты делаешь и какова твоя стратегия, а этого в спорте не достигнуть без постоянных мыслей о спорте и про спорт. От себя не убежишь, Кирилл. Ты стал таким мягким с появлением Арины в твоей жизни. — Приятного аппетита, — Черкасов произносит это сквозь зубы и встаёт из-за стола, оставляя Дину в гордом одиночестве. Аверина только вдыхает и, доев салат, выходит на крышу. Темно и прохладно, слышны звуки автострады, горят огни, тянущиеся куда-то в даль. Здесь, на высоте, всё кажется бесконечным, но тут, в черте города, не видно звёзд. Порывы ветра подхватили пряди Дининых волос, бросая их ей в лицо. Пройдя вперёд, девушка села на край и свесила ноги вниз, в эту пропасть, глядя без страха вперёд. Ощущать себя свободной — лучше всего на свете. Что-то тёплое опускается на её плечи, и она чуть вздрагивает от неожиданности. Через секунду рядом с ней садится Коулман и не говорит ни слова ни через минуту, ни через две. Его пиджак согревает её, как чашка кофе в холодный зимний вечер, и Дине кажется, что сидеть с кем-то в абсолютной тишине — лучшая награда.