Стимул жить

Седьмое место. Дина надеялась, что обезболивавший укол поможет не только коленным связкам, но и всему тому, что разрушилось внутри неё в тот миг. Поцарапанные ладони щипало от дезинфицирующих средств, это возвращало в реальность и спасало от самокопания. — Нужно делать снимок, — врач команды проводил осмотр повреждённого колена, качая головой. Почему жизнь всегда забирает то, что дороже всего? Эти бесконечные осколки под ногами, называемые жизненными испытаниями, приносят постепенно усталость от всего. Желание бороться, карабкаться, вставать уходит, потому что каждый раз, когда кажется, что все наладилось, это «все» рушится. На первых порах возникает азарт, поднимаешься с колен, отряхиваешь ладони и пробуешь вновь с огнём в глазах и с ещё большей силой внутри. Но на десятый, пятнадцатый, двадцать первый раз чувствуется только бескрайнее отчаяние. Испытаниям тоже должен быть предел, разве нет? Снимок не показал серьёзных аномалий, но группа врачей, не осмотрев Аверину разве что под лупой, ещё долго обсуждала что-то за закрытыми дверями после компьютерной томографии, пока девушка сидела в пустом коридоре, мучимая длительными ожиданиями. Врач сборной России вышел из кабинета, провёл ладонью по лицу и, сложив бумаги в нужном порядке, сел рядом со спортсменкой. Его слова отдавались эхом, Дине казалось, что она где угодно, но не здесь. — Рецидив. — Хирургическое вмешательство не нужно. — Ограничить подвижность на 4 недели. — Всё будет в порядке, ты продолжишь… Бандаж, который закрепили на Дининой ноге, не давал возможности перемещаться без костылей. Аверина на всё реагировала отрешённо, с толикой равнодушия и совершенно молча. Ей было абсолютно все равно на то, что сейчас происходит вокруг неё, и она совсем не знала, что будет делать дальше со своей жизнью. Как не свихнуться и пережить все травмы — хороший вопрос. Особенно, когда за одной травмой следует другая, а после повреждения боль остаётся на всю жизнь, пусть и утихая на время. Каждый надрыв связки, перелом, вывих, любая трещина — все это оставляет след. Аверина, неуклюже поднимаясь по лестнице в отеле, столкнулась с Тимом. Она едва не улетела вниз, а он схватил её за локоть и потянул на себя, помогая удержать равновесие. Взгляд Коулмана, удивленный и немножко рассеянный, был направлен на Дину, которая потухшими глазами смотрела куда-то за спину парня. — Боже, — хриплый шёпот сорвался с его губ. — Что случилось? — Тим крепче сжал её руку, перекинул через своё плечо, забрал костыли и поднял на руки. — Не надо, я могу сама, — Аверина нахмурилась, начав брыкаться. — Если продолжишь в том же духе, мы упадём вдвоём, — Тим издал смешок и продолжил подниматься по лестнице. — Так… что с тобой произошло? Дина тяжело вздохнула и посмотрела пустым взглядом на парня, который нёс её на руках, который наверняка мог её понять, пропустив несколько лет из-за травмы, несовместимой со спортом, который сейчас был первым в мире, который смог найти в себе силы, которых сейчас в Авериной не было совсем. Парень, который в последнее время оказывался рядом, который жил в другой стране и говорил на другом языке, возможно, сможет понять её гораздо лучше, чем кто бы то ни был. Он опустил её на ноги перед дверью номера, аккуратно поддерживая за талию. Коулман посмотрел на девушку и увидел только разбитую вдребезги душу, иссякнувшую спортивную волю и пепел от ещё недавно горевшего в глазах огня. — В порядке? — Коулман сжал губы и, дождавшись кивка, продолжил. — Тогда я пойду. — Подожди, — её голос оказался осипшим. — Можем поговорить? — он кивнул. — Заходи. Аверина села на идеально заправленную кровать, держа спину чересчур ровно, и сухо изложила то, что случилось с ней во время забега. Она убирала любые детали, которые были связаны с её внутренними переживаниями, оставляя только факты. Ей никогда не нравилось говорить о себе слишком много, чувствовать чью-то жалость, слышать, что все будет хорошо. Это так коробит и разбивает представление о том, что она самая сильная. — В итоге колено не выдержало, произошёл рецидив. У меня были некоторые проблемы с менисками пару лет назад, — Дина махнула рукой и покачала головой, скрывая дрожь в голосе: ломаться нельзя. — Это обратная сторона успехов спортсмена, — Тим усмехнулся, кусая губы и восстанавливая в голове собственные поражения. — Никуда нам от этого не деться. — Я ещё не думала, продолжу ли бегать, пока в голове каша, — Аверина пыталась сделать максимально расслабленный вид. — Может, это знак, что уже всё? Если подумать, то в жизни ещё сотни возможностей, столько всего пропускаешь мимо из-за профессионального спорта. А здесь у меня уже столько медалей и титулов, что мне ещё нужно? — Я думал, ты из тех, кто живет бегом, — он сказал это, и Дина дернулась, отвела взгляд, но воздержалась от ответа. — Бросай, если хочешь, — парень пожал плечами, — никто, кроме федерации, не будет тебя держать. Она была безмерно рада, что он не стал утешать её и рисовать воздушные замки её будущего, что не жалел, словно ребёнка, упавшего с качели, что не строил из себя психолога. Ещё больше её радовала собственная стойкость, сдержанные слезы и почти ровный голос. Сколько недосказанности было в этом разговоре? Целый океан. А сколько силы духа, воли и выдержки? Бескрайнее небо. Никто не поймёт спортсмена лучше, чем его коллега, ощутивший на своей шкуре все сложности. — Я пойду, через несколько часов уже старт, — он вздохнул. — А ты оправдываешь всё, что о тебе пишут журналисты. Правда то, что ты самая сильная, — Коулман бросил взгляд на бандаж и костыли, затем посмотрел в глаза Дине, улыбнулся уголками губ. — Увидимся, — хрипло бросила она вслед уходящему Тиму. Как только закрылась дверь, Аверина упала на кровать спиной и закрыла ладонями лицо. Она только-только вошла в форму после прошлой травмы, а тут её настигла другая, и мысль закончить со всем этим не казалась глупой или мимолетной. Дина может пройти через ещё одно восстановление, побегать два месяца и вновь оказаться в стенах больницы. Живут же люди без чего-то самого любимого, правда? И она сможет. Найдёт себе новую мечту, например, будет путешествовать, узнавать мир. Конечно, ничто не сможет заменить ей спорта полностью, этого волшебного ощущения свободы во время бега, удивительной скорости и адреналина по венам. Но она, Дина, повзрослеет, прочитает много-много книг, посетит все картинные галереи мира, создаст собственный блог, научится наносить макияж и много чего ещё. Станет жить так, как сотни других, будет от жизни брать все. — Господи, какой же бред, — Аверина прошептала себе под нос, села на постели и вдохнула воздуха поглубже. Стук в дверь отрезвил её полностью, она крикнула, чтобы вошли, и в её номер ввалились все друзья, застенчиво встав плечом к плечу и переглядываясь. Дина взглянула на них непонимающим взглядом и, дёрнув бровями, заставила их заговорить. — Без тебя наша команда — не команда. Выздоравливай, — Денис, сказав, толкнул локтем Кирилла, который вытащил из-за спины огромный букет цветов и передал его Авериной, крепко обняв её, и в этот миг стало понятно: их общение вернулось на прежний уровень. Минут за пятнадцать до забега парней Дина заняла место в тени, прислонившись плечом к стене и сжав в руке костыли. Неподалёку от неё толпились спортсмены, подпрыгивали на месте, растирали икры, напряжённо смотрели на время. Аверина зацепилась взглядом за напряжённую спину Коулмана. Он, будто почувствовав, тут же обернулся и за секунду нашёл её, улыбнулся солнечно и сказал что-то одними губами. Дина скрестила пальцы и пожелала удачи. Тим подмигнул ей и отвернулся, разрывая контакт их глаз. Россыпью спортсмены вышли на старт и заняли свои позиции, а Дина не знала, за кого переживать. Работу своих друзей она каждый день видит в зале, видит их травмы, видит все, через что им приходится проходить. Она всегда рядом с ними, а они с ней. За столько лет, проведённых вместе, они — семья. Тим Коулман — гений, и она знает его сложную историю с ужасающей травмой, после которой, казалось, невозможно подняться. Каждый из них заслужил, и все зависит лишь от того, какой стороной упадёт монета в решающий момент. Когда ты бежишь сам, ощущение, будто время останавливается, будто секунда длится целую вечность, а когда смотришь со стороны, все происходит слишком быстро. Парни вихрем понеслись мимо Дины, и она не могла уследить за тем, как все они менялись местами по ходу первого круга. Слышен был рёв трибун и больше ничего. Бегуны выглядели как размытая фотография, сделанная трясущимися от смеха руками. Тим вырвался вперёд, стабильно удерживая первенство. Аверина напряжённо сжала руки и уставилась на четвёрку уже оторвавшихся лидеров забега. Оставалось совсем немного. Неожиданно Коулман схватился ладонью за плечо, но не прекратил движения. — Только держись, — пробормотала Дина, не совсем понимая, что происходит. Тим пропустил Дениса, который тут же рванул вперёд, пересекая финишную черту. Коулману стоило нечеловеческих усилий заставить себя сцепить зубы, отпустить саднящее плечо, и уже не чувствуя совсем ничего, оттолкнуться от поверхности земли и добежать вторым. Дина видела сдержанные эмоции Архипова, эту темноту его глаз, в которых бликовала золотая победа. Россия первая, Денис, разбившийся на мотоцикле в начале сезона, первый. Это показатель упорной работы изо дня в день, игнорирования усталости и несуществование лени. Железный характер. Кирилл вырвал третье место, поглядел чистыми глазами в небо и прошептал «спасибо». Черкассов упал на колени и ударил ладонями о землю — сегодня он призёр Чемпионата Мира, несмотря на то, что его суставы, кажется, нужно собирать по частям. Тим не стал задерживаться под взглядами зрителей огромного стадиона и, Дина видела, сдерживая все эмоции, переполняющие его сейчас, направился в ту сторону, где стояла Аверина. Лишь бы убежать от всего этого, скрыться, чтоб не заметил никто.