Мука

Вначале был Хаос. Первозданный, вечный Хаос, границ которому не было, в котором не было ничего, кроме темноты и пустоты. Хотя нет. Немного не так. Хаос был не пуст. Даже то, что пусто на первый взгляд, на самом деле полно всяческих сущностей. Вроде Эреба-мрака. Или Нюкты-ночи. Тартара-бездны. Эроса-любви. Эроса никто из названных выше никогда не видел. В отличие от Нюкты, Эреба и Тартара, увидеть его было нельзя, как и услышать. У него не было цвета, запаха, формы. Но всё же он был. Его можно было только почувствовать. Первыми его почувствовали Нюкта и Эреб. Мрак и Ночь тянулись друг к другу, сплетались и соединялись, ещё не имея физических воплощений, но все остальные, делившие с ними тогда ещё пустую Вселенную, стыдливо отворачивались, делая вид, что никакой взрывающейся, распыляющейся и темнеющей парочки тут нет. Возможно, тогда он и появился. Эрос Безграничная сила любви. Звучит, конечно, ванильно, заезжено и банально, но кто его спрашивал-то? Вопреки расхожему мнению, Эрос не был исключительно плотской любовью. Он принимал разные обличья: любовь родителей к ребенку, брата к брату, друга к другу, мужчины к женщине. Он мог быть разным: злым и добрым, мирным и воинственным, ревнивым и доверчивым. Всё зависило от того, кто и кого любит. Но он был. И был он везде: в каждом сердце, в каждом разуме каждого живого существа, где-то глубоко он был. Первые титаны жили спокойно и размеренно. Пустота, окружающая их, была им колыбелью, а темнота вокруг — жилищем. Их было мало. И им было хорошо вот такой вот маленькой уютной компанией. Пока Хаос не создал Гею. И с тех пор всё пошло наперекосяк. Гея-Земля наплодила ещё титанов, а те — ещё титанов, а те — ещё богов, понасоздавали смертных, с появлением которых воплотились такие существа, как Судьба, Смерть, Сон... Вокруг стало шумно и суетливо. Самые старшие титаны разбежались, кто в более спокойный Подземный Мир, как Тартар, кто просто исчез, как Хаос, а кто воплотился и стал продолжать свой род, как Нюкта и Эреб. Когда Нюкта была беременна в очередной раз, кому-то из многочисленных отпрысков Геи, а может, и ей самой, взбрело в голову создать существ, которые могли бы умереть. Так и появились смертные. А с ними и сама Смерть. Она нашла себе воплощение в одном из сыновей Нюкты. Танат с самого детства был мрачен и холоден, словно не мог ничего чувствовать, но Эрос знал, что это не так. Танат любил своего брата-близнеца, а поначалу и мать, но потом осознал, что никогда не будет любим ею в ответ, и вытравил из себя это чувство, оставив лишь братскую привязанность к Гипносу. Эрос и Танат часто встречались. На полях битвы, во дворцах, в городах, деревнях, в полях и лесах, Любовь шла рука-об-руку со Смертью. Они видели рассвет и падение империй, начало и конец эпох, видели, как Крон сверг отца, Урана, оскопив его, и занял его место на Олимпе. Видели, как из крови Урана и морской пены вышла на берег одного из многочисленных островов прекрасная Афродита. Видели, как Крон поглощал своих детей, заставляя их веками блуждать в дебрях Времени, в его складках и воронках, сводя их с ума, лишая их рассудка. Видели, как Зевс избежал этой участи. Видели, как Зевс освободил своих сестёр и братьев. Видели, как Крон сбежал с Олимпа, затаившись и готовясь мстить. Видели, как оба собирали свои армии. Видели, как Зевс брал силой женщину за женщиной, как они рожали от него детей, как дети вырастали, входили в силу, становились настоящими Богами. Видели, как Афродиту выдали замуж за одного из них, калеку-добряка Гефеста. Видели. И Эрос, за неимением лучшего собеседника, плакался Танату. — Он ведь прекрасный человек, — говорила Любовь Смерти, — Добрый, сочувствующий, верный, такого любить — лучше, чем кого-либо другого. Но нет, ей красоту подавай! Похотливая девка! Танат удивлённо на него глянул: — Так нелестно о ней отзываешься? Она ведь тоже богиня Любви. — Любви? Трижды хаха. Красота, похоть, страсть — вот её владения. А любить она абсолютно не умеет. Эрос, привидением растворяясь и выветриваясь из хижины каких-то умерших, держась за руки, стариков, напоследок недовольно буркнул: — Ничего хорошего из этого не выйдет, поверь мне. Они вместе наблюдали, как молодой и гневный Арес вырезал целые народы в честь Афродиты. Эрос с досады качал головой, а Танат всё удивлялся: вот этот добрый и спокойный титан, величавший себя Любовью, может быть и таким? Тем, из-за кого он собирает настолько богатый урожай из душ? Афродите нравился Арес. Он был сильным, красивым и злым. Все вокруг удивлялись их роману, но Эрос утверждал, что они прекрасно друг другу подходят. Богиня Любви, неумеющая любить, и бог Войны, сумевший полюбить вопреки собственной сущности. А потом была Титаномахия. Кровавое месиво, ад, ужас, торжество, Эрос отдал бы что угодно, лишь бы этого не видеть, лишь бы этого никогда не было. Танат не успевал резать пряди. У Любви в голове волком выла какофония из чужих разбитых сердец. А потом всё уляглось. Братья-Крониды поделили мир между собой, стали царствовать, и мир стал… жить. Просто жить. Примерно тогда, наблюдая за первыми отпрысками Афродиты и Ареса, Фобосом и Деймосом, он понял: он хочет воплотиться. Он тоже хочет стать живым, не просто привидением эфимерного чувства, а настоящим бессмертным богом. И он уже выбрал, кем ему родиться. У Афродиты красивые скулы и губы. А у Ареса ужасно яркие тёмно-карие глаза. Это сочетание будет прекрасно смотреться на его лице.