The Old Soul

Социальные сети никогда не интересовали Чжухона. Выкладывать что-то о себе казалось бессмысленным и ненужным, следить за жизнями других – тем более. Он любил копаться в интернете, искать какую-то информацию, но всё остальное было ему абсолютно до лампочки. Вот только после похода в клуб он практически прописался в Инстаграме. Покопавшись в аккаунте Вонхо, он нашёл того парня, который был с ним. Че Хёнвон, модель, они оба друг на друга подписаны. Чжухон чуть ли не каждые полчаса проверял его страницу и, когда спустя два дня он выложил свою фотографию, огромный камень облегчения свалился с плеч. Живой, значит они действительно смогли его спасти. Вот только шанс того, что в ту ночь пострадал другой человек, не давал расслабиться полностью. Чангюн снова заперся у себя и практически не выходил на связь. Было непонятно, что творится у него в голове, но Чжухон буквально каждой клеткой чувствовал, что тот винил себя за то, что не смог поймать Вонхо с концами. И он боялся увидеть очередной новостной заголовок о найденном теле, они оба боялись. Потому что тогда оправдать себя будет слишком сложно. Да, их остановила охрана, но на самом деле это считалось бы обычной отговоркой. Они просто постарались недостаточно и слишком быстро сдались. Потянулись дни скользкого ожидания. Как бы страшно ни было, новости проверять всё же приходилось. Но время шло и ничего не появлялось. Возможно, полиция не хотела поднимать панику, однако долго скрывать очередное убийство бы не получилось. Так прошло пять дней и Чжухона начало отпускать. В конце концов, они и правда навели тогда шуму, разговор на повышенных тонах явно слышало какое-то число левых людей. Настолько рисковать было бы глупо. На шестые сутки выяснилось, что разговор действительно слышали другие. Потому что Чжухона снова пригласили в полицейский участок и его кишки противно сжались, едва он увидел звонящий ему номер. Сердце забилось в груди мчащейся по канализационным трубам крысой. Они пришли с Чангюном одновременно, хмуро переглянувшись в коридоре. Ничего хорошего их за дверью не ждало. - Давно не виделись, - уже знакомый Ю Кихён деловито сложил руки на столе. – У вас всё хорошо? Как никогда хотелось плюнуть другому человеку прямо в лицо за издевательский тон. Вместо этого они садятся на стулья, прямые как сухие деревья. - Что на этот раз? – бесцветно чеканит Чжухон. - Этот вопрос я хотел бы задать вам. Мне кажется, вам есть что мне рассказать. - С чего вдруг такие предположения? - Слышал вы отлично провели время в Хроме в прошлую пятницу, - глаза детектива слегка сужаются. – Не поделитесь о чём вы беседовали с Вонхо? Пальцы неприятно холодеют. Откуда коп знает об этом и насколько близко он вообще подобрался? Правда факт того, что им не предъявили никаких обвинений в новом убийстве, придаёт немного смелости, не давая растеряться. Главное, что никто не умер. - Не напомните согласно какой статье мы обязаны пересказывать вам наши личные разговоры с другими людьми? – Чангюн воинственно смотрит на него из-под растрёпанной чёлки. Лицо Кихёна остаётся спокойным. Его таким не возьмёшь. - Я могу детально рассказать про статью о ложных обвинениях. Вот кодекс на столе, можем вместе посмотреть. Проверим упоминается ли там обвинение другого человека в убийстве. Если он знает о произошедшем настолько хорошо, то крыть уже совершенно нечем. Досада в комбинации с бессильной обидой жжёт горло. Он не поймёт, что они делали это не просто так. Даже если честно всё рассказать, то он не поверит ни единому слову и это резало без ножа. - Я был пьян, ясно? - Чангюн сдаётся и вскидывает руки. – Я вообще практически не помню ту ночь. - Неважно трезвый или пьяный, с пустого места такое в голове не возникнет, должны быть какие-то предпосылки. - Мне нечего сказать. - Тогда Чжухон? – переводит взгляд детектив. – Ты ведь первый подошёл к Вонхо. - Мы когда-то были друзьями, я просто подошёл поздороваться и спросить как дела. - И что, тебя совсем не смутило, что твоего друга обвинили в убийстве? - Конечно смутило, я потому и застыл, - он пытается скрыть раздражение, полиция как обычно работает не в ту сторону. – Чангюн правда тогда знатно накидался, понятия не имею, что у него в голове творилось. - Но с чего ему на Вонхо-то кидаться? Каким бы пьяным он ни был, должен быть триггер. Терять в принципе уже нечего, все их карты были использованы, придумывать что-то новое за такой короткий срок не получалось. Единственное возможное оправдание было только одно, лучше всё равно ничего не оставалось, так что он решил работать по старой схеме. - Он приревновал. Мы типа в отношениях. Кихён постукивает пальцами по столу, смотря то на одного, то на другого. Вопреки ожиданиям произнесённая фраза особого впечатления на него не произвела. С чем он только за время работы не сталкивался. Что, собственно говоря, подтверждало то, что он и правда набрался хорошего опыта, потому что весь его вид говорил о том, что он не верит ни единому слову. Сидящие за другими столами полицейские с напряжёнными лицами всматривались либо в бумаги, либо в экраны компьютеров. Проблем в отделе по-прежнему была огромная куча и их всех энергично имело начальство. Кихён откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. - Я вот одного понять не могу. Если мы с вами на самом деле на одной стороне, то почему вы не расскажете мне всё, что знаете? Единственная причина, по которой вы можете мне лгать, это ваша непосредственная причастность к убийствам. Подавить отчаянный вздох удаётся с огромным трудом. Чангюну кажется, что ещё пара таких тупиковых вопросов и он взорвётся от безысходности. Его голова лопнет с громким хлопком, а тело разлетится на атомы. - Мы ничего не знаем. Ничего. Нам попросту нечего вам рассказывать, - Чжухон подаётся вперёд. – Я больше, чем уверен, что вы проверили нас со всех сторон. У вас есть наши отпечатки, адреса, номера, вы видели нас на камерах. Что заставляет вас подозревать нас, кроме нелепых случайностей? - Я повторяю, что случайности превращаются в закономерности. И то, что вы обвиняете другого человека в убийстве, это либо уловка, либо вы по каким-то непонятным причинам что-то не договариваете. И если вы действительно невиновны и зачем-то решили сами начать охоту на ведьм, я вас прошу по-человечески: поделитесь тем, что считаете уликами, и не мешайте следствию. Жизни стоят на кону, это не время играть в Шерлока Холмса и Доктора Ватсона. Буквально капля отделяет Чангюна от взрыва. Он лучше чем кто-либо из присутствующих знает о том, что именно стоит на кону и насколько это важно. Именно поэтому он суется в самый эпицентр, потому что пытается помочь так, как может только он. Этот грёбаный коп ничего не знает. - Надеюсь мы друг друга поняли, - Кихён, так и не получив ответа, берётся за ручку и достает из ящика протоколы. – Дайте ваши паспорта. - Вы уже записывали нас, у вас есть все данные. - Я обязан проверять ваши документы каждый раз, это формальность, с которой ничего не поделаешь. Чангюн наконец-то позволяет себе недовольно вздохнуть, цепляясь за эту возможность. Он открывает рюкзак, лезет во внутренний карман и широким раздражённым движением вытаскивает паспорт. Того, что за него зацепится ещё один предмет, он не ожидал абсолютно. Из рюкзака вылетает и со звоном приземляется прямо на стол Кихёна железный браслет с синими овальными камнями. Чжухон давится воздухом. Чангюн, спустя ошалевшую паузу, дёргается вперёд, чтобы забрать украшение, однако детектив опережает его. Ореховые глаза внимательно осматривают камни. - Отдайте. - Такой же браслет был найден в сумке последней жертвы, - Кихён поднимает острый взгляд и за его непроницаемым выражением ясно читается боевая готовность. – Не хочешь объясниться? По лёгким как будто прошлись наждачной бумагой. - Я нашёл его на полу в клубе. - Какое совпадение, да? – детектив делает удивленное лицо. – Бывает же такое. - Я видел, как он его нашёл, - тут же включается в разговор Чжухон. – Проверьте камеры. - Не переживай, проверю. Вот только зачем его хранить? - Понравился, - Чангюн изо всех сил пытается не дать самообладанию раскрошиться. – Я же не знал, что он принадлежал той девушке. - Конечно, - Кихён кивает и голос его сквозит жёсткостью. – Могло случиться с каждым. Вам есть ещё что мне сказать? - Нет. Когда детектив выходит из кабинета, они остаются сидеть в обречённой тишине, разбавляемой только клацаньем клавиатур. Чангюн зажмуривается до мерцающих точек, откровенно ненавидя свою порывистость и неосторожность. Он сам создал им дополнительные проблемы. Как будто одного хвоста за собой им не хватало. - Зачем ты оставил его? – шепчет Чжухон. - Это была мотивация не сдаваться и поймать того ублюдка, - Чангюн буквально шипит сквозь сжатые зубы. – Я идиот. Прости. - Прорвёмся, - видя, как его ногти впились в кожу, Чжухон протягивает руку и разжимает его кулак. – Не надо. Не вреди себе, пожалуйста. Это случайность. - Очередная. - Сейчас уже ничего не поделаешь. Будем ждать. За столом позади один из работников бурно требует выписать ему ордер на обыск дома, чуть ли пополам не ломая прижатую к уху трубку. Он несколько раз повторяет, что видел, как «этот конченный мудак Чхве Минсун» забрал из-за мусорки заложенные наркотики, но его телефон почему-то не записал этого на видео. Судя по тому, как повышался его тон после каждой паузы, ответ с той стороны был сугубо отрицательный. На стене монотонно тикали часы. Над относительно прибранным столом Кихёна кружилась в пробивающемся через полузакрытые жалюзи солнце пыль. Лежат друг на друге книги, стопки из папок и бумаг, в железной банке торчат ручки и карандаши, на расчищенном месте стоит большая белая кружка с недопитым кофе, рядом налеплены замызганные стикеры с какими-то надписями. Чжухон обращает внимание на открытый блокнот с железной пружиной, в котором детектив каждый раз делает какие-то быстрые пометки. Осторожно оглядевшись по сторонам, он вытягивает шею и, прищурившись, пытается прочитать перевернутые закорючки. Номер машины не опознан – подделка – намеренное убийство. След обрывается у четвёртого выхода парка Ёидо. И Чжухон (район Садан) – прав нет, Им Чангюн (район Сонсу) – прав на автомобиль нет, есть права на мотоцикл. Точно, мотоцикл. Чжухон совсем забыл про него. - Почему ты больше не ездишь на мотоцикле? - Я его продал. - Что? Зачем? - Если видение случится во время езды, то мне конец. Ну и, - Чангюн как будто немного мнётся. – Мне нужны были деньги. - Всё настолько плохо? - Теперь уже нет. С чего ты вообще про него вспомнил? - Смотри. Чжухон подбородком указывает на блокнот. Чангюн, как и он минуту назад, оглядывается, после чего начинает читать вместе с ним. Связи с жертвой не обнаружены. Мотив не просматривается. Пять жертв были в разных клубах незадолго до убийства, только одна в университете (состояние аффекта?). Убийца может быть артистом (нет точных совпадений) или работником (нет точных совпадений). Университет и клуб – студент? - Почему пять жертв? – тихо спрашивает Чжухон. – Девушка под мостом, парень в университете и девушка из клуба. Кто ещё двое? - Первым был какой-то парень с кучей татуировок. Я так и не понял где его искать. Потом была девушка, танцовщица. Когда я нашёл место, то там уже всё оцепили. Действительно. Чжухон как будто забыл, что до их знакомства у него была своя нормальная жизнь, а Чангюн уже пытался предотвратить преступления. Это так затягивало в болото постоянной тревоги, что счёт времени и событий терялся, становился нечётким и смазанным. Всё разделилось на «до» и «после». Хотелось верить, что появится ещё и «после «после»», где им не придётся гоняться за ускользающими тенями. Там можно будет вечером заказать домой курицу и обсуждать какое-нибудь бредовое шоу, не переживая о чьей-то судьбе. Хотелось просто посидеть с Чангюном спокойно и узнать его с другой стороны. Двадцать минут спустя в дверях наконец-то появляется Кихён. Лицо у него недовольное и уставшее, брови нахмурены, челюсти сжаты. Он тяжело опускается в свое кресло, постукивает пальцами по блокноту, о чём-то думая, а затем пододвигает паспорта к краю стола, кажется, прилагая усилия для того, чтобы не швырнуть их. - Идите отсюда. Чтобы я вас больше не видел. На грубость плевать совершенно, слова слишком долгожданные. Они молча выходят из кабинета, прожигаемые озадаченными глазами. Кихён не может собрать картину воедино, хотя бы какую-то её часть и это выводит его из себя. Он опирается ртом о кулак и застывает в таком положении, погружаясь глубоко в свои мысли, где всё разбросано и накидано друг на друга. У него и правда не было никаких улик против этих двоих. Единственное, что связывало их с этим делом, так это то, что они практически постоянно оказывались на месте преступления. История с браслетом только запутала всё сильнее. Помимо того, что они действительно наткнулись на него на полу, Кихён также увидел кое-что, не дающее ему покоя. Качество видео было далеко не идеальное, однако он всё равно заметил, как изменились их лица, стоило им взять браслет в руки. Это не лица людей, нашедших безделушку. Они словно поняли, что случилось что-то плохое, едва увидев его. Как будто знали, что это произойдёт, и им это не понравилось. Но как они могли знать? И почему не сказали полиции? Кихён зарывается пальцами в волосы и протяжно выдыхает. Одному дьяволу известно, в какую игру они играют, но он обязан это выяснить. Парковка около участка как обычно воняет дешёвыми сигаретами и резиной. Чжухон разминает шею и нагоняет угрюмо топающего Чангюна. Снова в толстовке, снова немного растрёпанный, без украшений и былой элегантности. Так даже лучше. Привычнее. - Может сходим куда-нибудь пообедать? - Не хочу. - Что-то не так? - Нет. - Чангюн, - Чжухон перегораживает ему дорогу, заставляя остановиться. – Мы справились. Мы смогли спасти человека. Выдохни хотя бы ненадолго. Сейчас мы всё равно ничего не сможем сделать. - Я знаю, - в его хриплом голосе чувствуется что-то непонятное. - Тогда почему ты опять убегаешь от меня? Почему не звонишь? Молчание. - Слушай, если ты хочешь побыть один, потому что я тебе надоел и слишком навязываюсь, то так и скажи. Я не хочу надоедать. - Нет, не в этом дело. Чангюн наконец поднимает глаза. Это он считает, что навязывается. Беспардонно лезет в его жизнь и заваливает своими проблемами. Он всегда был один и это было нормой, ему никто никогда не был нужен. Однако за все прошедшие дни он чувствовал себя пусто, в доме было слишком тихо, сосредоточиться ни на чём не получалось. Хотелось услышать бесполезные слова о том, что всё будет хорошо, хотелось наблюдать за тем, как умелые руки превращают кусок дерева в фигуру, хотелось чувствовать, что рядом кто-то есть, только руку протяни. И его пугало это до застывших конечностей. Его пугало, что он больше не мог успокоиться, если рядом не было другого человека, и что пугало больше всего – конкретного человека. Чангюн был сбит с толку и напуган, он надеялся, что если будет держаться подальше, то это пройдёт. - Не знаю что, но я чувствую, что с тобой что-то происходит, и если ты не хочешь, то я не буду лезть. Просто, - Чжухон замолкает на секунду, лёгко касаясь его локтя. – Тебе необязательно ждать видений. Если ты захочешь поговорить или увидеться со мной, то приходи когда угодно. Я уже говорил это и буду повторять сколько нужно. Мне с тобой комфортно и интересно. Не как с партнёром в деле, а как с человеком. Ну в смысле, - Чжухон вскидывает руки, пытаясь собрать мысли в кучу и выразить то, что крутилось в голове. – Мы могли бы сходить куда-нибудь развеяться. Если ты не против, конечно. Чангюн даже теряется от того, как сильно резонируют эти слова внутри. Ему действительно не хватало общения и возможности вынырнуть из грязевой лужи собственных размышлений. Вспомнить, что в жизни помимо поимки убийцы есть куча всего остального. Что жизнь она сама по себе есть в принципе. Он вспоминал об этом, только когда рядом был Чжухон, от которого, кажется, убегать больше не получится. Вернее, не получится заставлять себя убегать, когда он сам буквально был везде, в какую сторону бы ни повернули его мысли. Они договорились, что встретятся, когда Чангюн разберётся с работой. Обещание достаточно расплывчатое, но Чжухон был рад и этому. Он чувствовал себя на своём месте рядом с ним. Как будто помогать ему и показывать, что есть тот, кто о нём позаботится, было в порядке вещей. Как когда Чжухон поймал его на полу в комнате. Или когда в такси Чжухон специально подвинулся ближе, чтобы подставить вымотанному Чангюну плечо, и тот действительно слегка позволил себе опереться о него. Вдвоём проходить через это всё было проще. У Чжухона теперь был стимул не дать себе расклеиться. Что порадовало больше всего, так это то, что через несколько дней Чангюн и правда написал ему. Пара, на которой он тогда сидел, резко перестала быть унылой, только ожидание её конца стало сложнее. Однообразие утомляло, особенно после американских горок из адреналина, которыми насквозь были пропитаны прошедшие недели. А тут выдался такой редкий случай, когда они встретятся не для того, чтобы обсуждать человеческие трагедии. Поэтому он не может сдержать улыбки, когда спускается вниз к ждущему его Чангюну. Хотя бы сегодня они могут притвориться, что не вовлечены во что-то ужасное. - Есть какие-то пожелания? - Я бы перекусил. - Отлично, - Чжухон с готовностью хлопает. – Предлагаю зайти в кафе тут буквально недалеко от перекрёстка, я всегда хотел там побывать, но как-то не складывалось. Поедим, потом где-нибудь в другом месте возьмём с собой попить и прогуляемся по парку. Я слышал, что там какая-то выставка внутри, и ещё там есть пруд с пагодой и рыбами. Как тебе такой план? - Устраивает. Чангюн кивает, неопределённо пожимая плечами. Он никогда ни с кем никуда не ходил, а все их прошлые встречи были слишком загружены проблемами, чтобы думать о чём-то ещё, так что сравнивать ему не с чем. Ему был интересен сам факт нахождения с кем-то без цели. Идея вот так отвлечься от всего звучала слишком заманчиво. Кафе оказывается достаточно простым в плане интерьера, но с приятной цветовой гаммой. Белые стены, пастельно-голубые панели и светло-жёлтая, практически бежевая мебель. Людей не очень много, практически все задумчиво копаются в ноутбуках, поглаживая полупустые кружки. Музыка играет спокойная и тихая, гудят на стенах кондиционеры. Они садятся у окна на втором этаже и едва успевают сходить помыть руки, как заказы уже несут на аккуратных деревянных подносах с бортиками. Хрустящие сэндвичи неожиданно вкусные. Кофе в чашки налили щедро, аромат сладкой терпкости приятно щекочет нос. На улице ветер гоняет листья, среди ватных облаков иногда мелькает солнце. - Ну так вот, - наевшийся Чжухон вытирает рот салфеткой и продолжает прерванный разговор. – Откуда у тебя те крутые шмотки? Ты всегда ходишь в толстовках и я даже представить не могу, как ты стоишь в отделе с кожанками и тем более с рубашками. - Я их и не покупал, - Чангюн непроизвольно дёргает губой. – Я как-то переводил статьи одного магазина одежды на английский. Они хотели податься на иностранный рынок и подготовили материал, который собирались внести в каталог для печати. В итоге я всё сделал, отослал, мне перевели деньги, всё нормально. Резко мне звонят в два часа ночи и чуть ли не плачут о том, что забыли отправить ещё две страницы, а у них уже назначена встреча с представителем на утро и начальство их повесит. В общем, я быстро их перевёл, потом ещё в течение дня помогал с письмами. Мне оплатили дополнительную работу, заставили сказать свой размер и через три дня прислали эту одежду в благодарность. - Серьёзно прислали целый комплект? – Чжухон округляет глаза. – Вот это я понимаю сервис. - Наверное осталось на складе. Прошлая коллекция или как такое обычно называют? Первый раз надел в Хрому, это не мой стиль, слишком громко. - Ты выглядел отлично. Ну в смысле, - Чжухон тут же пытается исправить непроизвольно выскочившую фразу. – Я не ожидал от тебя такого. Да, громко, но в хорошем смысле, элегантно, что ли. Я не говорю, что ты обычно плохо выглядишь, нет, ты красивый и… Чёрт. Он хлопает себя по лбу, сдаваясь. Чем больше он говорил, тем больше лишнего и странного звучало. Чангюн прячет мимолётную улыбку в кулаке. Такая реакция его забавляла. И льстила. Он спрашивает про вкус кофе, чтобы снять неловкость и перевести разговор на другую тему. Они обсуждают кофе, чай, само место, а потом какое-то время стоит тишина. Чжухон прерывает её интересовавшим его вопросом. - О чём вы говорили с Минхёком у бара? Он выглядел таким серьёзным. - Да так. Спрашивал чем я занимаюсь, рассуждал про отношения, рассказывал про тебя. - Так, а вот тут поподробнее. Что он там про меня плёл? - Сказал, что ты временами похож на пустоголового раздолбая и ведёшь себя как упрямая липучка. - Вот гад. - Но на самом деле очень добрый и ради других забываешь о себе. Поэтому он попросил меня присматривать за тобой и напоминать, что тебе самому тоже нужна поддержка и это нормально – просить о ней. Так что, - Чангюн делает паузу. – Я всегда готов помочь, если что. Чжухон фыркает, при этом улыбаясь. Он на самом деле имеет склонность забывать о том, что у него есть такие хорошие друзья. Слышать такую простую искренность приятно. - Спасибо. Он говорил ещё что-нибудь? Парень напротив как будто немного колеблется. Он мнёт в руке салфетку и слегка наклоняет голову. - Сказал, что ты радуешься, когда видишь на экране телефона моё имя. Чжухон застывает. Вот так с потрохами его ещё не сдавали. Не то чтобы это было страшной тайной, но всё равно слишком личное. Слишком не по ситуации, в которой они находятся. - Мне нравится с тобой общаться, - в итоге он не видит смысла отрицать. – Появляйся на моём экране почаще. Насидевшись, они выходят обратно на улицу. Погода была тёплая, пусть даже ветер время от времени неприятно хлестал по щекам. В конце улицы обнаруживается маленькая кофейня с яркими вывесками. Чангюн берёт мятно-шоколадный баббл-ти, Чжухон после долгих размышлений останавливается на холодном чае с манго. Прогулки с напитками в руках всегда приятнее. Как будто на ходу прибавляется вкуса. В парке действительно проходила открытая выставка. Начинающие художники выставили свои холсты с картинами, написали на небольших плакатах информацию о себе и контактные данные на случай, если кто-то заинтересуется остальными работами. В воздухе кружились жёлтые и красные листья постепенно засыпающих деревьев. Некоторые из них липли к картинам, цеплялись за края табличек. Чангюн не спеша пьёт баббл-ти и рассматривает запечатлённые пейзажи, как его взгляд цепляется за шагающего по второй аллее человека и он хватает Чжухона за локоть. - Это он. Чжухон прослеживает за его взглядом и видит Вонхо, который, нацепив наушники, спокойно шёл по своим делам, придерживая рюкзак одной рукой. - Мы сейчас ничего не можем с ним сделать. - Знаю, - цедит Чангюн, который продолжает сверлить диджея напряжённым взглядом и идти на одной с ним скорости, оставаясь на пару шагов позади. - Что ты задумал? - Проследим за ним. - Зачем? - Просто посмотрим куда он идёт. Спорить было явно бесполезно. На самом деле Чжухону и самому не хотелось терять его из виду, раз уж появилась возможность понаблюдать. Они идут, стараясь скрываться за деревьями, но в свою очередь, не сводя глаз с огненно-красных волос. Парк заканчивается, они переходят дорогу, держась поодаль, лавируют среди людей на улице. Приходится притаиться за ларьком с мороженым, когда Вонхо, достав кошелек, случайно роняет какую-то карту и оборачивается, чтобы вернуться и поднять её. Затем он продолжает свой путь и они идут следом. Однако вскоре их путешествие заканчивается. Диджей заходит в здание тренажёрного зала, куда им доступа уже не было. Какое-то время они стоят молча и уже собираются обсудить дальнейшие действия, как их буквально хватают за шкирки и затаскивают в улочку между домами. - Как думаете, чем вы двое сейчас занимаетесь? С развевающимися от ветра полами лёгкого пальто перед ними стоит Ю Кихён, строго смотрящий из-под сведённых бровей. Он появился буквально из ниоткуда и выдернул их с улицы настолько неожиданно, что мозг не сразу справляется с обработкой информации. - Нам теперь гулять нельзя? – первым приходит в себя Чангюн. – Мы опять куда-то не туда наступили? - Не ёрничай мне, - скалится детектив, чувствующий себя свободнее вне стен офиса. – Какое право вы имеете следить за другим человеком? - А вы? – Чжухон вскидывает подбородок. – Вы ведь следили за нами, так? - Это моя работа, - Кихён постукивает по карману с удостоверением. – Теперь объясните какого чёрта вы прикопались к этому Вонхо. Парни молчат. - Хотите в участке об этом поговорить? Соскучились? - Он играл, когда пропала та девушка из клуба, - Чжухон решает сделать ход. - И? - Мне кажется я видел, как он уходил с ней. - На камерах такого зафиксировано не было. - Ну значит я ошибся. - Хватит пудрить мне мозги, - Кихён начинает выходить из себя. – Эй, что с тобой? Он показывает на застывшего Чангюна, из чьей руки секунду спустя выпадает стакан с баббл-ти, заливая асфальт мятной жидкостью. - Твою мать, почему сейчас? - Чжухон тут же откидывает свой, бросается к нему и крепко придерживает за плечи. – Держу. - Что происходит? - Помолчите. - Чего? – детектив чуть ли не давится от такой грубости и собирается на повышенных тонах объяснить, что так со старшими разговаривать нельзя, однако отшатывается, видя, как глаза Чангюна резко становятся изумрудными. – Что за фокусы? Какого чёрта у него с глазами? Чангюн со свистом вдыхает, невидящим взглядом смотря в пустоту перед собой. Он морщится и хватается за виски, теряя связь с реальностью. - Что за херня? Другой голос раздаётся с противоположной стороны переулка. Голос этот даже слишком знакомый. Чжухон шокировано смотрит на Минхёка, который ещё более шокировано смотрит на парня в его руках. Образовавшаяся компания была такой нелепой, что начинает казаться, что это всё сон. - Почему глаза Чангюна светятся, это как вообще? – Минхёк подходит к ним и его рот так и остаётся открытым. - И Чжухон, какого чёрта? – рявкает детектив с другой стороны. - Заткнитесь оба, - Чжухон не выдерживает. – Он видит будущее, ясно? Сейчас у него видение и из-за вас мы можем всё просрать. - Что за бред ты несёшь? - Посмотрите на его глаза. Вы можете это как-то объяснить? Вы можете как-то объяснить то, почему мы всегда знали где будет преступление? Потому что он это видит, вот почему. - Какие ещё преступления? – из всех присутствующих Минхёк понимает в звучащем меньше всех. - Заткнитесь! – Чжухон приказывает ещё жестче, чем в прошлый раз. - Чжухон… - с трудом зовёт Чангюн и тогда все, наконец, затихают. - Я здесь, я тебя держу. Цепляйся за то, что видишь. Чангюн снова тяжело вдыхает, насильно проталкивая воздух в лёгкие. Всё его тело напрягается и начинает терять контроль, но, как и обещали, ему не дают упасть, надёжно поддерживая. - Вип-зона в клубе. Много людей, белые шары… эмблема кролика. Я танцую со всеми, по лицу что-то стучит… - Кто ты? – чётко проговаривает Чжухон. – Опусти взгляд, посмотри на себя. Во что ты одет? - Темно. Темно, я не вижу, я… Я смеюсь, голос мужской. - Всмотрись в одежду. Чангюн сильно щурится, его пальцы искривляются от возросшего от усилий напряжения. - Не вижу, - в конце концов он измученно всхлипывает. – Не могу. - Хорошо, двигайся дальше. Кто рядом? Тут его тело дёргается, он рвано выдыхает. - Теперь я в другом помещении. Пурпурная лампа и музыка… - Это опять его место. Всмотрись в себя теперь. - Я не могу двигаться. Верёвки. Календарь, в календаре обведено… это… Чангюн начинает оседать. Видение ослабляется, он выскальзывает. - Так, Чангюн, нельзя выходить, смотри на дату. Число, какое это число? - Загораживает… не вижу, не вижу… - он сжимает голову, его трясет. - Всмотрись. Давай, Чангюн, последний раз, я обещаю, и всё закончится. Он дышит прерывисто и слабо стонет от разрывающего сознание урагана. - Тридцатое. Чангюн хрипло выдыхает и начинает заваливаться назад без сил, но Чжухон подхватывает его за талию, сам опускается на землю и усаживает его рядом, прижимая к себе. - Ты молодец, - он устраивает голову Чангюна на своём плече и поглаживает по спине. – Ты увидел число, ты справился. - Что я говорил? Чжухон коротко повторяет ему всё сказанное. Только после этого два других человека, в ошарашенном ступоре наблюдавшие за происходящим, наконец, отмирают. - Кто-нибудь объяснит мне что происходит? – Кихёну приходится прокашляться, чтобы восстановить голос. - И мне. Особенно то, почему его глаза снова нормальные, - Минхёк кивком указывает на постепенно возвращающегося в реальность Чангюна. Чжухон тяжело вздыхает. Всё пошло совершенно не по плану. У них, видимо, просто не может быть нормальных спокойных дней. - Давайте поговорим у меня.