Другой шанс

      Наконец-то ей повезло! Гарсия начинала всякое утро, повторяя про себя эту фразу. И навряд ли кто из окружающих смог бы упрекнуть Ноэми в том, что она недостаточно ценила выпавшее на ее долю счастье. Однако скрытое под довольно-безмятежной маской по вечерам все равно вырывалось наружу, а ночами делало подушку сырой от слез. Найти утешения в чужой постели - это "счастливице" было по силам, но не имело никакого смысла. В обстоятельствах, куда она попала, имела важность исключительно ее карьера. Триумф проекта "Ноэми Гарсия" обернется личным триумфом продюсера, Флорана Мота, на редкость талантливого юноши, которого она уже обожала. Даже без его бессменного помощника, вскоре исчезнувшего бесследно Давида, Гарсия осознавала это, как осознавала огромную силу характера Фло. Подвести такого наставника у нее просто не имелось права. Предать - тем более, но.. Короткое "но", разросшееся неожиданно до размеров средней галактики, в которой сплелись и перепутались все созвездия. Микеланджело. Человек, в отличие от Флорана, не стремившийся раскрыть ее талант, как бы случайно, ненароком раскрывающий ее душу. Если он показывал, куда смотреть, он никогда не указывал, что видеть. Микеле словно было неинтересно, что и как она обнаружит или сделает, руководствуясь его опытом, хотя парадоксально Ноэми не раз замечала, с каким любопытством и восторгом наблюдает он за ее первыми серьезными шагами на пути эстрадной певицы. Вернее, Мике предпочитал слово "артистка". Для него оно заключало внутри гораздо большее, чем умение выразительно петь. Для него Гарсия заключала в себе большее. Тоже этап пути, точно ступенька, куда ступил с опозданием, на которой балансируешь и вот-вот сорвешься. Одному богу известно, в какую сторону. Нет, Ноэми не тешила сердце надеждами, будто ее влюбленность окажется взаимной. Присутствуя всецело в рабочем процессе, по ходу которого Флоран неустанно сочинял гениальные гитарные переложения на любую из песен будущего альбома и утверждал, что ей они зачем-то очень пригодятся, в глубине растерзанной переживаниями души, Гарсия сокрушалась - почему она выбрала, чтобы начать сохнуть не того парня? Как было бы просто, окажись вожделенным объектом Фло. Круглый ноль в перспективе романтических отношений на самом старте: глаза Мота едва ли не превращались в сердечки, выпрыгивающие из орбит, стоило Микеле переступить порог студии. Ноэми подобное поведение даже забавляло, только в связи их она не понимала ровным счетом ничего, кроме основной вещи: Мике и Флоран необходимы друг другу. Опоздавшая здесь мадемуазель Гарсия, третья лишняя должна довольствоваться ролью ученицы. Трудолюбивой, смиренной... кого волнует, что при этом несчастной? И ведь она почти взяла себя в руки. До свадьбы, где ею то ли захотели похвастаться, как красивой игрушкой, то ли посвятить ее в тусовку. После Ноэми стало отчаянно лихорадить в присутствии Микеландело; душно, волнительно и чертовски тяжело стало отделаться от воображаемых интимных картин с участием Мике. Насколько страстно он целуется, как сгребает в охапку, прижимаясь горячим телом, как, облизывая губы, возбужденно стонет... Чувствуя задержанный итальянцем взгляд на своих стройных ногах и на высокой груди, Гарсия терялась еще хуже. Откуда все вокруг были столь уверены в его нетрадиционной ориентации?. К счастью, Фло делал вид, либо реально ничего не замечал. А однажды так и вовсе выдал идею, сперва почудившуюся шуткой: - Надо поговорить с моим гитарным педагогом, может быть, он попробует продолжить твое обучение, а пока возьмешь пару уроков... у Микеле. - О, не стоит напрягать Тома! У него такой плотный график! - значительно изрек звукоинженер, присутствовавший рядом. - Согласен, у Микеланджело полно свободного времени и энергии, позанимайтесь лучше с ним! - горячо посоветовал помощник продюсера, замерев на пороге. - Без вопросов, вы отлично поладите с инструментом под руководством месье Локонте! - оживленно закивал агент по рекламе у него из-за плеча. Ноэми чуть не сдержалась, чтобы не хихикнуть в кулачок. Своей творческой заносчивостью и бескомпромиссностью Мике успел нажить порядочно врагов. Вроде бы и вкалывать он был готов круглосуточно, а восприятие любых рекомендаций с хронически проседающей дисциплиной делали не готовыми работать с ним продолжительный срок практически никого. Баланс между шероховатым и отшлифованным, нащупанный им, мог оспариваться до посинения, только сдвинуть его суждения в какую-либо сторону не удавалось никак. Менеджерам "везло" в первую очередь, хотя Микеланджело, по мнению Гарсии, правильно защищал от них собственную индивидуальность. В макетах, что он давал послушать, звучание одной-единственной бас-гитары Микеле, подключенной к простенькому комбику, и незатейливого ретротембра с синтезаторными струнными изящно уравновешивалось тщательно отделанными и обработанными звуками перкуссии и порождало выпуклое звуковое напряжение. Для Ноэми оно лишь подчеркивало нервный характер текста и вокала в ее дебютном сингле. Подобное везение судьба явно явно преподносила ей авансом. Инициативу репетиторства итальянец же встретил с заразительным энтузиазмом; старания Ноэми не флиртовать, как и их тщетность, оставались ему, похоже что неведомы, слезы ее призрачны, потому как его обществе, параллельно костеневшей первобытной тяге в физической оболочке, грустить не хотелось. Ровно до тех пор, пока Флоран не вызвал артистку для беседы наедине. "Невозможно, чтобы Фло о чем-то догадывался, ведь ничего и нет", успокаивала себя Гарсия, холодными пальцами сжимая ручки двери, прежде чем войти в директорский кабинет. После исчезновения Давида его зачем-то перенесли на первый этаж, и собраться с мыслями, поднимаясь по лестнице, больше не получалось. - Ноэми! Ты лучшая из всех, с кем я работаю сейчас, - месье Мот излучал максимальные радушие и искренность. Не одна планировка поменялась с уходом его секретаря, однако, разговаривая с ней, Флоран очень напоминал себя прежнего. Доброго и заинтересованного хозяина положения. - Никому, кроме тебя, не по силам покорить вершину Евровидения! - заверял шеф, явно клоня к чему-то неприятному, - нужны хорошие промо на центральном телевидении, и дело с национальном отбором у нас в шляпе! Если ты согласишься на одно опасное приключение, например, реалити-шоу Ко Ланта... - Для меня будет честью заработать там популярность вашей компании, - порывисто перебила Гарсия. Четкое осознание, что от подобных приглашений не отказываются, прочно сидело в ее голове даже после, когда до нее дошло. Ради этого приключения ей придется надолго расстаться с Микеланджело. Тот ведал далеко не о каждой затее мужа и тем более не числился их источником, вопреки многочисленным слухам среди контрактников. Огласить ему новость о скором вылете на съемки в Тайланд требовало дополнительного мужества, впрочем, интуиция Мике превосходила любую другую, и он сам предложил Ноэми забить на очередной урок, вместо него оторвавшись к ночном клубе. Прежде Гарсия гордилась фактом, что для тусовок Микеле предпочитал ее Флорану с завидной регулярностью, тогда же отвлеченно подумала:"Прекрасный выбор для нашего... дружеского прощания", и робко промолвила заветное "да" в ответ. С порога ей мерещилось, что Микеланджело ведет себя странно, чуть ли не агрессивно, хотя ни пьян, ни обкурен он не был. "Просто в дурном настроении?" задавалась Ноэми. Дважды или трижды заговаривала, что ей предстоит отъезд - погруженный в свои мысли итальянец едва ли ее слушал - в конце концов, умолкла, печально гипнотизируя по очереди бокал с барной стойкой. И вдруг дождалась вопроса в лоб: - Скажи, Ноэми, ведь мы не чужие друг другу? У тебя есть от меня секреты? - С-секреты? - растерянно прозаикалась Гарсия, прижатая к краю столешницы жаром пусть запретного, действительно не чужого тела. Голос Микеле приказывал жестко, но глаза.. они умоляли: - Ответь мне, Ноэми. Ты не хочешь уезжать, так? Но не потому, что боишься не справиться. Почему же? Отвечай мне! Гарсия отрицательно покачала головой, чувствуя, что вот-вот заплачет. Шум посторонних голосов, музыка - все исчезло, танцующие словно превратились в беззвучных марионеток на фоне; она еще была живая, но тоже молчала. - Можешь ничего не произносить вслух.. я прочту в твоем взгляде! - выдохнул Мике запредельно близко. Противясь этому, Ноэми зажмурилась, замерла..а в следующее мгновение почувствовала на своих губах горячий поцелуй. Она была любима! У них с Микеле не могло быть будущего, настоящего прощального вечера и того не могло быть, все меркло под тенью безнадежного "невозможно", и все же... она была любима. - С того дня, как я увидела тебя, моя жизнь уже превратилась в шоу на выживание, мне легче умереть, чем перестать тебя любить, - обреченно признавалась Гарсия в объятиях итальянца, который шептал, как заведенный. - Ты вернешься... - И нам придется притворяться, что мы друзья дальше. А потом я снова уеду, в тур... - Ты вернешься. - ... притворяться до самой смерти. Таков наш удел... всё к лучшему. - К лучшему? - ... мы будем притворяться, - без кольца рук Микеланджело ее точно окружил ледяной воздух. Распахнув глаза, Ноэми увидела, что он отделяет из браслетов тонкую цепочку с кулоном - своим символом. - Носи его, - подвеска свободно легла на шею, в то же время будто сковав ее ошейником, - и мое разбитое сердце последует за тобой. - Спасибо, ты всегда приносил мне удачу, - Гарсия совершила над собой огромное усилие, чтобы достоверно улыбнуться. - Принесу и на этот раз.