Ты просто безнадежен....

После битвы с Бьякураном, где Тсуна заставил всех, в очередной раз, увидеть себя с новой стороны, было принято решение, что перед тем, как вернуть всех обратно в прошлое, они полностью залечат свои раны. В битве с боссом Мильфиоре не пострадали только Аркобалено, Мукуро и некоторые офицеры из Варии. Кея, недовольно нахмурившись, смотрел на Дино, который, хоть и сам был тяжело ранен, тащил на себе громко матерящегося придурка – варийского капитана. Неприятно саднило воспоминание о том, что однажды Каваллоне уже оставил его, чтобы встретиться с Акулой. Чтобы не видеть улыбающееся лицо блондина, Хибари отвернулся, чтобы встретиться с парой ненавистных разноцветных глаз. По немного осунувшемуся лицу Мукуро, скользнула усмешка, но подходить к враждебно настроенному Хранителю Облака иллюзионист не стал, логично предположив, что сейчас не время для драки. Кея ненавидел большие скопления народа… и не он один, судя по крикам. — Иди на хуй, чертов мусор! Я не собираюсь здесь оставаться! – рявкнул Занзас нежно улыбающемуся Луссурии, на предложение «подлечить ранки дорогому боссу». Сплюнув себе под ноги и вытащив пистолеты из-за пояса, несостоявшийся Десятый Вонгола выстрелил, выпуская отливающее алым пламя, и поднялся в небо, покидая место общего сбора. Вслед за ним, на огромном скате, с криками «Подождите меня, босс!» устремился Леви. Остальные офицеры провожали их взглядами, а общее настроение выразил Принц, покрутив пальцем у виска. Хибари же, глядя на удаляющуюся фигуру, почувствовал легкий укол зависти – он тоже хотел бы свалить отсюда подальше, но это не давало ему сделать одно травоядное… к шее которого прицепился длинноволосый кусок мусора. Кусакабе, тем временем, предложил Тсуне и остальным отправится на ближайшую базу Вонголы, принадлежащую взрослому Кее. Глава ДК обжег презрительным взглядом своего заместителя – хоть сам он и не знал об этой базе, но она принадлежит ему, а значит, мужчину ждет серьезный разговор (читай избиение) по поводу прав на собственность. Несколькими часами позже Дино, частично перебинтованный, лежал в небольшой светлой палате. Воздух отчего-то казался тяжелым, а пошевелить рукой получалось с трудом. В нос били неприятные запахи стерильности и лекарств. «Обезболивающим накачали» — сделал вывод Каваллоне. Запах лекарств Мустанг не любил, но сфера его деятельности приводила к частым посещениям больницы. «Флешбэк» — Зализывай свои раны быстрее, тупое травоядное! — сказано было злее чем, обычно, — Я не проиграю тебе в следующем поединке! — Это мы еще посмотрим, — сломанное ребро немного искажает веселую улыбку блондина, — Ты так жаждешь отомстить мне за разрушения в Намимори? И без того мрачный, Хибари нахмурился еще сильнее. За беспорядок, учиненный в любимой школе, Дино, конечно, еще отхватит, но ведь это – не главная причина, по которой Кея хочет видеть Коня здоровым. Юный Хранитель беспокоился?! «Конечно нет!» — тут же отбросил кощунственные мысли глава ДК. Просто видеть через силу улыбающегося Коня, от которого несло лекарствами было… было совсем не правильно. Настолько неправильно, что Хибари, сжав зубы, уходит, плотно закрыв за собой дверь. «Конец флешбэка» Чтобы отвлечься от угнетающей атмосферы белых стен, Дино погрузился в воспоминания, где Кея, сражаясь с Дейзи, показал ему свое новое оружие – легендарные наручники Алауди, первого Хранителя Облака Вонголы. В своих личных записях Первый Каваллоне упоминал об этом оружии, и Мустанг, по приезду в родную Сицилию, надеялся найти в архивах побольше информации. А пока… пока что Дино с упоением вспоминал, как черные наручники кружились на длинных бледных пальцах Кеи. Взбудораженный, он представил себе, как эти самые наручники будут впиваться в нежную кожу запястий брюнета, пока Каваллоне методично вколачивает его тело в кровать. Предприимчивый взрослый Хибари, возможно, найдет дополнительные возможности у своего оружия – нашел же он их для своих любимых тонфа и кнута Мустанга… Бурная фантазия имеет свои минусы – болезненный стояк стал итогом его воспоминаний. Потребовалось усилие, чтобы протянуть руку, но расслабленный лекарствами организм почти не слушался. Из груди вырвался тихий стон разочарования, резко оборвавшийся, когда совсем рядом раздался насмешливый голос: — Тебе помочь, придурок?