In my universe

      Антон думал, что если возьмёт любимую с собой на съёмки, то проблем будет меньше. Во-первых, они не будут так сильно скучать друг без друга. Ещё, при присутствии кареглазой, Шастун чувствовал, что ему всё даётся проще, и улыбка выходит искреннее.       Эмма являлась его музой, его вдохновением. Когда он смотрел на неё и видел родную улыбку, он чувствовал в себе такой прилив энергии, что готов был шутить за всех четверых сразу.       Третьим человеком, которому, как ни странно, нравилось присутствие девушки Шастуна во время съёмок, был Паша. Ведь когда она сидела там, в первом ряду, а Шастун шутил лучше, остальные тоже не отставали от него, и выпуск получался просто бомбовым.       Только вот была одна причина, которая иногда останавливала дикое желание Антона взять её с собой.. Шокеры и мышеловки. Эти две импровизации Эм ненавидела всей своей душой. Её сердце болезненно сжималось, каждый раз, когда Тоша получал удар током или наступал на мышеловку. Вспомнить даже не хотелось тот раз, когда он порезал руку.       Эмма даже по телевизору не смотрела их, а сейчас знала, что скоро будет видеть, как его любимому делают больно.       - Когда я вижу тебя, мне уже не больно, Эм. Перестань каждый раз так напрягаться и кусать ногти.       - Не могу. Ты знаешь, что не могу, - выдохнула она и уткнулась Антону в грудь.       - Шастун, оставь телячьи нежности и тащи свой зад уже на сцену, - кричал беззлобно Воля, и парень, поцеловав её в лоб, быстро выбежал. ***       - Ковальский, быстро ко мне!       В этот раз участвовали Арсений и Антон. Зрители пищали и кричали, каждый раз, когда захлопывалась одна из этих дурацких мышеловок, Паша корчил рожи, а Дима с Серёжей сидели и смеялись. Им ли не знать, как это больно, но на то они и в этой программе, чтоб мучиться и шутить одновременно.       В какой-то момент, Антон почувствовал, что хочет повторить то, что сделал Воля в новогоднем выпуске. Он медленно снял маску с лица, кладя указательный палец на губы, чтоб зал молчал, но некоторые всё же среагировали. Эм не желала Арсу зла, да и отлично знала, что так нельзя, но внутри, конечно же, радовалась, что теперь Антону не будет больно.       - Ковальский, от вас какая-то аура неприятная, - говорил Арс, будто зная, что произошло.       - Ну, берите же улику, - просил Антон, подставляя под руку бедного Арсения мышеловку.       - Ладно, Ковальский, только ради вас, - мышеловка захлопнулась на руке Арса под дружные крики зала.       Уже под конец импровизации, когда им нужно было выбраться из поля мышеловок, Антон упал на них. Каждый раз при попытке встать на ноги, мышеловки за что-то цеплялись, и парень жалостливо кричал, дёргаясь всем телом.       На глазах Эммы поступили слёзы. Она быстро отвела взгляд, не в силах больше смотреть на это. Девушка всей душой ненавидела эти дурацкие мышеловки, эту дурацкую импровизацию, эту программу.. Сейчас ей нужно было срочно успокоиться, потому что дико хотелось плакать.       Когда объявили перерыв, Антон быстро подбежал к ней и отвёл в гримерку, прижимая к груди и объятиями закрывая от внешнего мира.       - Тшшш, маленькая, со мной всё хорошо, - он целовал её в макушку, в мокрые щёки.       - Пусть вообще ты не будешь в них участвовать, прошу тебя, - дрожащим голосом произнесла Эмма, смотря в глаза парню, - Это просто ужасно. Я сидела там и чувствовала, как тебе больно, - слёзы уже снова лились из карих глаз, и Антон нахмурился.       - Не плачь, не буду, только не плачь, - он положил большие ладони на её щеки, большими пальцами вытирая следы слёз. - Я поговорю с Пашей и со Стасом. Может, вообще уберём мышеловки.       Слова Антона и его тихий голос вскоре успокоили Эм. Она лишь изредка шмыгала носом.       - Я люблю тебя, - парень поднял её голову, чмокнув в губы.       - И я тебя, - смущённо ответила девушка, потянувшись на цыпочках и чмокнув его в ответ.       - Купим тебе сегодня Растишки, - улыбается парень, - А то совсем маленькая.       - Эй, - возмущённо протянула Эм, но тоже улыбнулась, и Антон наконец спокойно выдохнул, увидев эту улыбку. Всё точно было хорошо, если она улыбалась, а боль в ногах давно испарилась. Но Растишку он всё равно купил по дороге домой для своей маленькой.