Путь домой

      Ближе к вечеру с грехом пополам, совершая бесполезные остановки и сокрушаясь над моей беспомощностью, которую сперва сама не замечала, мы все же достигли берега реки, где началось другое мое испытание. Анорион прошептал что-то на своем языке и облегченно выдохнул, глупец, чему тут радоваться, мне стало плохо, стоило только посмотреть на воду, представить, как буду добираться до другого берега, не зря я все же видела плохой сон, не зря подозревала что-то неладное. Река летела вперед со скоростью света, в ее течении запутались массивные сучья, разный мусор, и что самое страшное — вода поднялась до уровня моста, как его только не снесло — паршивый, выстроенный на скорую руку деревянный мост, совсем не вызывал доверия.       Прикрикнули выстроиться в ряд и пойти по одному, мы сошли на землю, отчего-то она вдруг поплыла передо мной, я ухватилась за седло, но лучше от этого не стало. Первым, и кто бы мог сомневаться, пошел Келегорм, его громкий свист удивил меня, вот же он тоже прихринел с реки, однако я ошиблась, и его свист вовсе не был удивленным возгласом, к нему спустя какие-то секунды подбежал огромный белый волк (?), я прохрипела и пискнула одновременно, но вовсе не из-за страха. Не видела таких огромных волков, да и не думала, что они могут существовать. Может, это одомашненный волк, на которых в фильмах разъезжали орки, хотя нет — он не смахивал на них. Пока я пребывала в раздумьях о том, к какому семейству парнокопытных относится это животное, Келегорм переправился на другую сторону реки, слишком быстро и даже не намочившись. Эльф осмотрелся, похлопал волко-пса, и пустил того вперед, видно, опасности белобрысый не увидел, хотя, эта громила сама представляла опасность, не хотелось бы с ним сталкиваться.       — Эй, ты, давай сюда, — прокричал эльф, указывая на меня. Ха, кто бы мог сомневаться в этом! Я даже не удивилась тому, что эльф перестал вести себя как раньше, его словно подменили, благо, еще не предложил поехать вместе с ним. Но различие между обычным проявлением заботы и тем, что он делал, заключалось в том, что эльф делал все шаги по отношению ко мне с неприкрытой насмешкой, щедро приправляя отборными ругательными словами. Мне оставалось только терпеть, я боялась ответить ему, боялась даже заговорить с ним, неизвестно как именно он бы отреагировал, ведь ясно, и очень заметно, что он явно меня провоцирует. Анорион шел рядом, когда я подошла к мосту, и была благодарна его присутствию и незримой поддержке.       — Оставь ее, пусть сама пройдет, — злыдень, стереть бы это самодовольное выражение лица.       Перила были из обычной веревки, видно мост сносился не раз, и те, кто его строил, сэкономили на материалах, все равно ведь снесет. Я крепко ухватилась за веревки, но толку от них мало, река билась о мост и он скрипел от каждого дуновения ветра, ноги в руки и вперед! Не стоить делать проблему на пустом месте, хватить быть королевой драмы, глубокий вдох и один шаг. Как только я решилась быть уверенной, и даже сделала приличный вид в противовес другому виду эльфа, нога предательски меня подвела: я поскользнулась и полетела к противоположной стороне, другая нога оказалась вываленной из моста и река теперь игралась с ним. От быстроты случившегося, я пребывала в шоке, да и издать какой-то звук, кроме приглушенного «ой», тоже не смогла, но когда Келегорм поднял меня за шкирку, на меня обрушилось все: боль во всех частях тела, я ощутила дикий холод от намокшей ноги, который медленно перекинулся на все тело, казалось, что стук моих зубов начал перекрывать звук реки. Допрыгалась. Ну, блин! Офигеть!       — Ты не смогла справиться даже с самой простой задачей.       — О…ставь, — я вцепилась в его руку мертвой хваткой, желая растерзать его, ударить, да хоть что-нибудь.       — Призываешь оставить тебя, а сама не отпускаешь, вот она — двойственность женщин.       — По…шел ты, — я его оттолкнула, но в такие моменты забывается, что эльфы — огромные камни, и вместо ожидаемого полета, я снова ударилась о бревна, сколько можно! Келегорм подхватил меня, унося на другую сторону, я же вцепилась за его ногу, знаю, как только доберемся до земли, он отшвырнет меня, но вопреки моим ожиданиям, тот поднял наверх, укладывая лицом вниз на коня, сам запрыгнул, и проехал вперед, прежде чем его громогласный голос прорезал звук реки, кажется, он оставит свой отряд. Идиот.       — Мне больно.       — Молчи.       — Живот упирается во что-то.       — Терпи, — двинуться я не могла, его лапа нехило придавила и на любое мое движение он шикал и сильней придавливал меня. Терпеть не удавалось, в моем животе проросла дыра, нога уже отвалилась, перестала быть частью меня, и это всего лишь первый день похода.       — Ты уделяешь мне слишком много времени.       — Замолчи же.       — Оставил свой отряд, поехал со мной…       — Уже не холодно и можешь без дрожи в голосе говорить, да?       — Я не понимаю тебя, не понимаю твоих действий.       — Мне не нужно твоего понимания.       — А мне нужно! Сам же говорил, чтобы я никому ни-ни, а делаешь такие вещи, что даже самый глупый человек задался бы вопросом.       — Каким вопросом?       — Ты либо слеп, либо глуп.       — Жить надоело?       — Да!       Эльф ударил мой бок коленом, воздух вылетел из груди, но мне кажется, либо он забыл то, как меня бил? Он сейчас и коснуться меня боится, либо не знает как правильно ударить, забыл, видно, бедный, давно не практиковался. Странно, но его, якобы, случайный удар меня не разозлил, не расстроил и не обидел. Неужели я привыкла и к его побоям? Эльф остановился резко, скидывая меня с коня, благо, приземлилась на мягкое место и нога не вывихнулась, но упала больно, и опять я для него вещь, как-то так привычней. Келегорм быстрым шагом направился к небольшому деревянному домику и толкнул массивную дверь.       — Отлично, теперь он еще и вламывается в чужие дома.       — Это мой дом, зайди вовнутрь и побыстрей, — пробурчал голос.       Не стоило ему дважды повторять сказанное, мне нужно отогреться и отойти от шока, что я не упала в реку, сгущались сумерки и становилось еще холодней, лишь бы не подхватить болезнь. Эльф уже разводил огонь, но даже с открытой дверью, которую я не смогла прикрыть, в доме было темно, пока в небольшом камине поленья не занялись огнем, и свет позволил мне рассмотреть дом. Эльф встал, чтобы прикрыть дверь, я же осталась стоять на месте, рассматривая дом: всего лишь одна большая комната, больше похожа на хижину охотника или викинга, какие показывали в фильмах. Деревянный дом дышал уютом, если бы я не знала кто его хозяин, не обратила бы внимания, но сейчас, стало даже интересно, как этот чёрствый пень, смог создать уют. Хоть я и не любитель животных шкур, развешенные в разных частях дома, но они здесь гармонировали с небольшим камином, деревянной кроватью в углу, деревянными столом и открытым шкафом, заваленным непонятно каким хламом. Удивительно, но без наличия обычных признаков цивилизации и того, что было в замке, мне здесь понравилось сильней.       — Чего застыла?       — Это и вправду твой дом?       — Да, построил пару лет назад, удобно, когда ухожу охотиться, — он стоял сбоку, и я не видела эльфа, но не могла подметить, что и его хриплый голос идеально подходил под обстановку окружающего меня уюта. Складывалось ощущение, что Келегорм стал другим в своем собственном доме, даже взгляд и голос изменились, он точно в своей стихии. Я улыбнулась.       — Мне очень нравится.       — Никто не спрашивал твоего мнения.       — А я чего озвучила, земля не разверзлась и конец мира не наступил, — эльф встал аккурат напротив меня, но у меня и мысли не было, что сейчас он точно осуществит то, что я сказала, топнет ногой и земля расступится. Нет, вовсе нет. Но его последующее слово казалось хуже того, о чем я подумала.       — Раздевайся.       — Что? — эльф рассмеялся подобно ребенку.       — Хотел посмотреть на твою реакцию, она мне понравилась. Пойду проведать отряд, а ты сними штаны, чтобы они высохли, ложись в кровать и жди. Скоро вернусь.       — Я боюсь оставаться одной.       — Снаружи стоит Хуан, он будет стеречь тебя.       — Что за испанец?       — Кто? А, неважно, я пошел, — и был таков.       Стоило ему только выйти, как я оказалась под гнетом противоречивых чувств, с одной стороны — испытала безусловное облегчение, что больше не нахожусь под его пристальным прицелом, с другой — вовсе и не хотела, чтобы он меня оставлял. Я не обманывала насчет того, что боюсь оставаться одной. Глупо было отрицать, что мне не нравится то, что он обращался со мной подобным образом, да, мне нравилось, что получаю больше внимания, чем другие девушки в замке, хотя бы это тешило мое самолюбие. Но в то же время нельзя было не задуматься, что все его отношение было не с проста, он не просто так ведь переменился в кратчайшее время. Человек редко кардинально меняется, да еще и в считанные часы, что насчет эльфов — я не знала. На всякий случай, я сильней прижала дверь, на ней не было защелки и я сильней ощутила себя уязвимой. Не было даже окон, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, я даже не заметила, что дом освещается теперь не только огнем от камина, но и небольшой свечой, в резном подсвечнике, неужели сам эльф выстрогал.       Глупо было просто стоять и пялиться в различные углы комнаты, с одной мокрой ногой, я разделась, расставила штаны и обувь ближе к огню, и только лишь в кровати, в уютной, смею заметить, кровати, я опять начала подвергаться атакам ненужных мыслей. Сон, что я видела, нельзя было о нем не думать… несмотря на окружающий меня уют, в замке, как ни странно, я чувствовала себя защищенной ото всех бед, хотя и отлично знала свое место, мне нечасто снились кошмары, мое самочувствие было в норме, и все это я поняла только здесь и сейчас, оказавшись вдали от замка. Неужели он и вправду стал мне домом? Возможно так оно и есть, и дело вовсе не в том, что я хотела оказаться в своей комнате. Я бы сейчас не отказалась оказаться рядом с Куруфином, даже несмотря на его отношение, стоило мне прийти к нему с моей проблемой, знаю, он бы меня не прогнал, он прогнал бы мои страхи, дал бы выпить теплого молока с медом и травами, и я бы спокойно уснула. Но сейчас никого рядом нет, я осталась без защиты, а противный комок страха уселся в горле и не желал оттуда уходить.       Сквозь звуки потрескивающих поленьев и приглушенное эхо дома, до меня дошел вой, заставив вздрогнуть и сильней натянуть одеяло на себя. Стоило мне услышать звуки, разительно отличавшиеся от атмосферы замка, как я вспомнила казавшейся мне сном, видение — я его не должна была забывать. Эктелион. Очень подозрительно, что он до сих пор не приходил на ум, я о нем, забыла, как забыла о Гилдоре. Видно и вправду — моя жизнь рассыпалась на части, которые я не могла собрать воедино, и медленно растрачивала, иногда забывая. Интересно, что стало с ними, где они сейчас, думают ли обо мне? Я вспомнила Гилдора: милый мужчина, который относился ко мне хорошо, спас, рискуя жизнью, видно, про таких и пишут — принц на белом коне, в нем были заключены все положительные качества, присущие сказочным принцам, и все же, из-за него я стала пленницей, а моя жизнь превратилась в непонятно что. Волк опять завыл, не давая мне полностью погрузиться в воспоминания, вот черт, там же стоит испанец! Блин, волки его точно сожрут, если я не успею его затащить вовнутрь. Быстро накинула на себя одеяло, я все же решилась открыть дверь и позвать Хуана, а то возненавидит меня, что бросила его на холоде на съедение волкам.       — Хуан, — шепнула в темноту, никого и ничего не видно, хоть глаз выколи. Еще раз тихо зову, а голос немного дрожит, даже если я вовсе не выглянула, всего лишь просунула голову в щель, черт, вдруг его уже…того. Бред! О чем я только говорю, ну же!       — Хуан!       Что-то шевельнулось в темноте, пробежался и табун мурашек по моему телу, либо это просто мое воображение шалит, ведь никакого шума не было и не могло быть, мне просто показалось, пока прямо рядом кто-то не фыркнул или не рыкнул, уж точно не лошадь. Я поспешила закрыть тяжелую дверь, но оказалась вовсе не быстрой и моей силы было недостаточно, снаружи на дверь налетели, сметая меня с пути. Крик застрял в горле, на меня же кинулся волк, я не знаю как долго он пытался до меня допрыгнуть и сколько тянулось время, но волк словно бы остался парить в воздухе, пока я не заметила, что огромный белый волк поймал того на лету, тогда-то я и закричала. Волка отбросило в сторону, пока белый полностью не зашел в дом, я точно погибла, с этой громадиной я не справлюсь, не говоря уже о других, один вбежал следом, белый переключился на него, а я отползла к стене, ноги отказали, от дрожи сводило мышцы, я не понимала где силы, откуда их взять, их не было, не открылось второго дыхания, не было ничего из списка того, что описывают в книгах, когда человек борется за свою жизнь, даже элементарных сил встать не было.       Черт, соображай! Отбиваться, я должна отбиваться, схватив кочергу, я уставилась на сражение, что развернулось предо мной, видно я смотрю фильм в охеренно высоком разрешении: белый вышвырнул волка из дому и вслед за ним выпрыгнул, я пискнула от радости, вот он — отличный шанс! Я должна закрыть дверь, подперев его стулом, должна воспользоваться шансом, предоставленным мне свыше. Стоило попытаться встать, как волк, о наличии которого я и забыла, отлепился от стены, приготовившись атаковать меня, пасть открыта, а из него на пол капает слюна или кровь, какая к черту разница! Я выставила вперед кочергу, чем разозлила животное сильней, он пригнулся и сделал рывок, ударить я его ударила, но от тяжести зверя мое никчемное оружие выпало из рук, и только тогда я ощутила боль, ужасную боль разрывающейся плоти, затем ударилась о землю. Боже, что за пытка, я и закричать не могу, от боли и шока тело практически парализовало, я успела лишь выставить руки перед собой, когда животное кинулось на меня, звук выпущенной стрелы я услышала громко и отчетливо, и зарыдала.       — Оттащите животное, уберите здесь все, — крикнул Келегорм, только после этого я дала себе закрыть глаза и попыталась провалиться в беспамятство, во тьму, но холодная ладонь эльфа опустилась на щеку, и не позволила уснуть.       — Не спи, — с трудом удалось открыла глаза, эльф сидел рядом, держал мою ногу, но я даже этого не ощутила, от боли тело онемело.       — Я умру.       — Заткнись.       — Я умру от бешенства.       — Во имя Эру, заткнись, и дай мне сделать свое дело.       — Мне больно, — зачем меня мучить, пристрелите уже, либо дайте обезболивающее, я была на грани, понимая, что сегодня я либо умру, либо буду жить, но с незаживающей раной.       — Тебе должно быть больно, от тебя чуть ли кусок мяса не оторвали, — я приподнялась, чтобы проверить правдивость его слов, но удержаться не смогла, я дрожала, слабость давила на меня, но я никак не могла отключиться, чтобы не чувствовать боли, — еще раз встанешь, снесу тебе голову.       — Это будет моим спасением.       — Дайте ей вина, напоите ее, она может сойти с ума от боли, хотя и мозгов у нее нет.       — Я не пью, — мужчина буквально влил в мое горло горящую жидкость, я не успевала глотать, вино, если эта жижа и была вином, оно полилось по щекам, по подбородку, я попыталась оттолкнуть мужчину, но все было напрасно, голова начала тяжелеть, а тело превратилось в желе, но боль все же не уходила. Зачем тогда давать мне это пойло? Идиоты!       — Хватит. Оставьте нас. Разбейте стоянку, выставьте дежурных и не давайте Хуану еды.       Келегорм пыхтел над моей ногой вечность, а я лежала на чем-то твердом и охала каждый раз, когда мне было больно, а больно мне было постоянно, голова кружилась от выпитого, даже если я лежала, одно другому не мешало. В какую еще ситуацию я попаду, аж самой интересно стало, а то всего лишь две-три вещи за один день не есть хорошо, нужно чтобы меня окончательно добили, вот отличный конец первого моего похода. Эльф выплюнул ругательства на своем языке, а мне стало смешно, сердитый дяденька, бу-бу-бу.       — Не ругайтесь, господин эльф.       — Стала понимать язык?       — Вряд ли ты бы говорил слова любви в таком тоне, — я засмеялась, но подавилась своим пьяным смехом, Келегорм прыснул, но скрыл смех за кашлем, — ты тоже простудился?       Эльф промолчал, лишь продолжил непонятные экзекуции с моей ногой, после того, как боль начала медленно отступать, происходящее стало таким неинтересным, все стало настолько пофиг, что я была не против повторения того, что случилось несколько мгновений или вечность назад.       — Круто я его, да?       — Ты про то, как чуть не лишилась ноги?       — Я его кочергой как стукну, и, бах, и он такой — отскакивает к стене. Там еще было два волка, я их тоже победила.       — Заткнешься ли ты когда-нибудь?       — Потом пришли вы и все испортили. Я бы его заколола и добавила его шкуру в твою коллекцию. Кстати, мне здесь нравится, я всегда мечтала о таком доме.       — Ты и дня тут не прожила бы. Уже не прожила.       — Если бы у меня не было иного выбора, я бы и прожила.       — Какой выбор был сейчас у тебя здесь?       — Какой-то Хуан и ты. Я знала, что вы вернетесь, и у меня была надежда, я до последнего надеялась, что меня спасут.       — Я спасал не тебя, а свой дом от погрома.       — Тогда не стоило меня тут оставлять одну.       — Прости, слышишь, извини, чтоб тебя. Я в жизни ни разу так не перепугался, когда увидел тебя на полу. В мою голову не могла прийти даже мысль о том, что могу тебя снова не увидеть, слышишь, я испугался, что не увижу тебя снова живой. Никогда не чувствовал такую слабость и нерешимость, я перепугался, что чуть не промазал, попал в спину, а целился в шею, ты этого от меня добивалась? Довольна? — последнее словно он насильно выдавил из себя, но быстро взял себя в руки и пробурчал. — Пьяная женщина хуже не заточенного кинжала.       — Я не пью, и не добивалась от тебя ничего.       — Почему от тебя так много проблем?       — Потому что я не из вашего мира, — в камине хрустнуло полено, снаружи кто-то прикрикнул, а я, наконец, ощутила его руки на своей ноге, его холодные пальцы обжигали и сильно контрастировали на фоне моей горящей кожи. Эльф посмотрел на меня, смотрел долго, неотрывно, пристально, смотрел взглядом человека, которого предали, ударили ножом в спину. Алкоголь ветром сдуло, осталась пустота и отчаянное желание вернуть сказанное назад.       — Прости, — шепнула я, даже и не понимая почему прошу у него прощения, голос уже дрожал, — я не хотела тебя обидеть.       — Я не обижен. Я зол.       — Не злись, прости меня, — Келегорм вскочил, озираясь, ища что-то, ринулся к столу, на котором стояла ваза, я успела сообразить, что он собирается сломать посуду, — нет, не нужно.       Удивительно, при волке у меня не было сил встать и сражаться, но непонятно откуда появились силы остановить его — я вскочила, но нога подвернулась, Келегорм отбросил вазу, сумел удержать меня от падения, смысл которого обнулился. Все было напрасно, ваза разбилась вдребезги, окунув меня в неприятный момент моей жизни, вернув меня домой, когда отец оставил мать и меня на растерзание удушающей реальности. Я всхлипнула, подавив приступ рвоты и схватив эльфа за плечо.       — Зачем ты разбил вазу?       — Зачем ты вскочила? Глупая, теперь мне опять заново проделывать свою работу.       — Извини.       — Мой брат ведь знает?       — Да.       — И он сказал не говорить мне?       — Да.       — Во что же ты нас втянула.       — Ни во что я не втягивала.       — Не плачь, не люблю, когда девицы плачут.       — Я ничего не могу с собой поделать, мне больно.       — Давай я перевяжу снова, до завтрашнего дня мои целебные мази помогут зажить ране.       — Я есть хочу, — Келегорм невесело усмехнулся и стукнул меня по носу, тем самым скрепляя некие непонятные, но уже зарождающиеся дружеские отношения. Чуть позже и Келегорм посоветовал пока не говорить брату, что и он знает — теперь я снова оказалась в заговоре с одним эльфом. Мы разделили ужин, он напел какие-то частушки, объяснив, что это что-то вроде обезболивающего, дал хлебнуть из своей фляги, я же завалилась с улыбкой на лице, и впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. И без разницы, что нога разжеванная, что Келегорм знает о моем секрете, и что я прижимала его бедную руку к себе, используя вместо подушки.       Я думала, что все уже хорошо и дальше будет только лучше в плане с Келегормом, но с рассветом, когда мы выехали, Анорион мне поведал, что никто не видел лорда таким свирепым, когда он ночью вышел из дому. С утра никто не решался подходить к нему, но мне было невдомек, отчего он вышел злым, почему так отреагировал, когда казалось, что он вроде больше и не злился, почему тогда был любезен со мной? С другой стороны, а как бы отреагировала я, если бы мне кто-то сказал, что он из другого мира? Приняла его за сумасшедшего, высмеяла бы или что? Не знаю. В принципе, сейчас это не имеет никакого значения, у меня и так много забот, чтобы думать, а что было бы, если бы…       Второй день похода ничего нового не принес, у меня вдруг не появилась суперустойчивость, чтобы принять суровые условия, от холода место укуса разболелось, и отчего-то начало чесаться. Моему спутнику с трудом удалось втолкать в мою глупую голову, что я не умру от бешенства, и что укус в скором времени затянется, и хоть я и перестала жаловаться на рану каждую секунду, думать о том, что я помру от бешенства, не перестала. Было бы лучше, останься я в доме, но уж точно не хочу повторить прошедший опыт и остаться там одной вовсе не было желания, а с другой стороны был Келегорм, он и слышать ничего не хотел о том, чтобы меня оставить, либо обратно отправить в замок.       Нужно в срочном порядке настроить себя на позитив, мужчинам нет никакого дела до моего состояния, и чувствую я, что я им уже надоела, веду себя подобным образом, они точно оставят меня гнить на дороге. Нужно срочно искать плюсы и отвлечься, не знаю как долго продлиться поездка, а быть постоянно бякой не есть хорошо, нужно вбить себе в голову, что поход должен пойти мне на пользу. Наконец, мне удалось выбраться за стены замка, и, я смогу сделать глоток свежего воздуха. Вот только я поторопилась с выводами о свежем воздухе… Вдали уже начали проясняться силуэты построения, укрепления, и чем ближе мы подбирались, тем сильней я начала улавливать неприятный запах. Он стал настолько очевидным со временем, что я начала кашлять, сейчас точно вырву. Келегорм, смеясь, приблизился к нам.       — Ну что, добро пожаловать домой.       — Что? — неужели они меня тут кинут, оставят здесь?       — Мы прибыли в людской город, ты должна чувствовать себя здесь комфортно.       — Я не вижу тут города, и меня сейчас стошнит.       Мы не слезли с коней, как только нам открыли ворота в город, я, наконец, поняла, чем так пахнет, весь город буквально был завален дерьмом, людским дерьмом, город был настолько грязным, что даже стало интересно, как они еще живы, как не умерли от болезни. Рядом проходили люди, на чьи лица было страшно смотреть: грязные, обезображенные сыпью, в лохмотьях. Кто там говорил про романтичное средневековье, в этой грязи я ничего романтичного не вижу, я постаралась подобрать ногу, чтобы, не дай бог, не подхватила какую-нибудь заразу. Нужно после отмыться перекисью водорода даже без наличия оной. Пока я «любовалась» открывшимся пейзажем, Келегорм подъехал к нам в явно хорошем расположении духа, видно, попал в свою стихию, раз так улыбается или ухмыляется, трудно найти различие между его обычной улыбкой и той, что я сейчас вижу. Неужели он не чувствует запаха, даже мой провожатый, то ли забыл с кем едет, то ли был так ошарашен, что посмел спрятать свой нос в моих волосах, радовало одно, что мои волосы не пахли так противно.       — Нравится? — прохрипел Келегорм.       — Твоя естественная среда обитания мне не по душе.       — Береги ногу, — пробурчал эльф, явно расстроенный моим ответом, и поскакал вперед. Я последовала его совету, тем более, в этот раз он был правильным и нужным, вот только как уберечь, я понятия не имела.       Вскоре мы достигли огромного, по сравнению с другими постройками, дома, странно, как я его раньше не заметила, видно, мои чувства в этом запахе настолько притупились, что мне уже не было дело то происходящего. Келегорм вместе с несколькими эльфами были приглашены в дом, а я осталась на растерзание голодных и бедных людей, чьи взгляды я только сейчас начала улавливать, кажись, будь я одна они давно бы на меня набросились, и вовсе не потому, что я была одета лучше их. И как мне не стыдно, я еще смела жаловаться, да моя жизнь по сравнению с их — просто рай на земле.       — Анорион, а они едят людей?       — Если бы я сам не знал правду, то был бы удивлен, что такой вопрос вышел из твоих уст. Все же вы — люди — странные существа.       — Значит, да.       — Им не на что жить, город разрастается, в него прибывают все больше кочевников, которым не знакома настоящая жизнь, которые не привыкли к благам мира, не знают приличий, им неведомо стеснение, они не видели лучшей жизни, они только боятся.       — Зачем мы здесь? — Лорд Келегорм прибыл сюда по приказу своего брата, мы хотим взять на контроль это поселение, чтобы быть уверенными, что они не нападут. — Да они раньше от чумы умрут, чем придумают план атаки. Вот черт, много говорю, и наглоталась запаха, мне еще долго придется отмываться. — Мы после поедем на юг, там теплее и много источников. — То есть мы не вернемся домой? — Лорд Келегорм едет к своим братьям. Повернись, пожалуйста, укройся в моем одеянии. Я так и поступила, но его слова заставили меня думать о многом, а именно, о людях, которые едят себе подобных. Я представила, что женщина, у которой нет дома, нет денег, рожает, и вместо того, чтобы воспитать сына или дочь, на которых у нее нет средств, она просто съедает их, чтобы самой продолжить существование, чтобы все потом повторить заново, пока она не умрет от болезни или несчастного случая, или не скинется с моста, которого здесь нет. Зачем эльфам это поселение, легче его сжечь, чем заключить союз, или что они там намереваются сделать. Я зарылась в шею эльфа, от которого, несмотря на окружающее, пахло вкусно, его запах хоть немного, но заглушал какофонию ужаса, я вдохнула поглубже, а эльф дернулся. — Прости, ты вкусно пахнешь. — Тоже хочешь меня съесть? — Не говори этих слов, меня сейчас стошнит. Тебе удобно, я тебе не в тягость? — Нет. — Ну, не знаю, вы же людей недолюбливаете. — Это не в нашей природе, да и у меня нет причин относится к тебе плохо. — Заткнетесь ли вы или нет? — С каких пор ты такой чувствительный, Эйдар? — я повернулась и столкнулась со стальным взглядом человека явно немолодого, по-моему, это он влил в меня вино в тот злосчастный вечер, но я могу ошибаться. Этот Эйдар презрительно на меня посмотрел и отвернулся, было ощущение, что он даже хочет плюнуть в мою сторону, чем же я заслужила такого отношения и такого взгляда? Я ни разу его не видела, не сталкивалась с ним, а он меня яро ненавидит, зачем он вообще вмешался в нашу беседу, странно. Анорион притянул меня к себе, отгородив ото всех. — Я ему что-то сделала? Почему он зол на меня? — шепнула я почти в ухо эльфа. — Ты больше с эльфами, чем с людьми, теперь сама додумай, — так же тихо прошептал эльф, невесомо, практически незаметно мазнув губами по уху, посылая электрический импульс, тем самым давая понять о чем именно он говорит. Но что мне поделать? Я ведь не могу сейчас броситься в объятия людей, они сами ко мне плохо относились, видя во мне пленницу, а не обычного человека, разве они не должны были проявить ко мне сострадание, так, нет, легче им сейчас думать, что я продалась эльфам? Ах, без разницы. Мы уже стояли здесь долго, и с каждой минутой мне становилось тревожней, даже объятия эльфа не спасали, не могла никак отделаться от ощущения, что сейчас начнется ливень, что молния ударит прямо по мне, даже если и не было намека на ненастную погоду, что-то приближалось, и я понимала, что это что-то касается меня. Стоило мне об этом подумать, как дверь отворилась и из дому вышли Келегорм со свитой и еще несколько людей, один из них точно был главарем, этаким, самопровозглашенным королем, чья корона из веток смешила, но если бы убрать его, то этот человек явно отличался от тех, что я видела на улице, он был выше, светлей и явно не носил обносок, такое разительное отличие, и как после этого его не разорвал собственный народ. Без сомнений, что их король был странноватым не только по тому, что очень не хотел быть хорошим королем, но его поведение, его манера речи, его жесты, которых за последнюю минуту от воспроизвел несколько сот различных, все это указывало на явное отклонение от нормального человека. Но как ни странно, вовсе не он привлек мое внимание, не он стал инициатором моего беспокойства, в нескольких шагах от него стоял высокий мужчина и рассматривал эльфов и людей в нашем отряде, мы стояли чуть поодаль от главного действия, но даже с того расстояния, каким бы далеким или же близким оно не было, я смогла четко рассмотреть причину моей паники. А паниковать уже стоило прямо сейчас — это был тот человек, который меня и похитил и решил продать в рабство. Разве бывают такие совпадения, Средиземье просто огромное пространство, судя по картам, и какова была вероятность, что я встречу его здесь, что я вообще с ним когда-нибудь встречусь? Я зашевелилась, стараясь скрыться от него, стараясь не показываться ему на глаза, а то — мало ли, он чего-нибудь, да и задумает, решит, что меня нужно заново перепродать. Мои попытки может и были незаметными, однако этот тип, который явно сканировал всех в отряде, вдруг остановил свой взор на мне, я была, обрадовалась, что его взгляд соскользнул с меня, но затем на его лице отобразилось узнавание, и по мере того, как он начал понимать откуда он меня все же знает, его оскал увеличивался, вот же влипла. Он кашлянул, скрывая свой дьявольский оскал, ох, не нравится мне все это. Келегорм уже вскочил на коня, ожидая других, тогда и странный тип обратился к королю, сильней меня приведя в шок. — Отец, я поеду с ними. — Воля твоя, — так этот разбойник — сын короля, каков паршивец, и он собирается нас — что — сопроводить? Ох, не к добру все это, не к добру. — Зачем они едут с нами? — шепнула я, в надежде, что никто, кроме Анориона меня не услышит. — Не знаю, лучше об этом знает Келегорм. Но это не спроста, обожди, остановимся на лагерь, там и узнаем. Терпение мое с каждой минутой грозилось вырваться и смести всех на его пути, от его присутствия и от факта, что они ничего не делал, кроме как был рядом и посылал двусмысленные взгляды, я приходила в дикий ужас. Эльф, может и уловил мое настроение, раз пытался всеми силами отвлечь, но он явно не был в курсе от чего я так реагирую, отчего я несколько раз чуть ли не скатилась с его коня, отчего отказалась поесть, отчего вдруг заистерила. Сказать, что непонятный тип не был рад моей реакции, значит, ничего не сказать, и он просто наслаждался моим уже почти побитым видом, кажется, все мои проделки не утаились не только от странного похитителя, но и от Келегорма, ему надоело мое поведения, я поняла это, стоило ему поравняться с нами. — Какого Моргота ты делаешь? — Я не прислуживаю ему. — Что ты делаешь? Не можешь нормально усидеть на месте? — шипел на меня прекрасный в своей красоте и ужасный в характере эльф. — Я привяжу тебя к своему коню и поскачу, если еще раз выведешь меня из равновесия. — Ты додумался о таком варианте только сейчас? А я думала, что ты привяжешь меня к лошади еще тогда, на полях. — Что не так? — Мне нужно поговорить. — Говори. — Не при всех, — эльф перекинул меня на свое седло и поскакал вперед, кое-как мне удалось выровняться и сесть нормально. Может если вернусь обратно, записаться в цирк, могу выполнять уже акробатические трюки. — Говори. — Зачем эти люди едут с нами? — Ты о них беспокоилась? Это плата за доверие, это все, что я могу тебе сказать, слишком маленькая, чтобы знать о многом. — Мне они не нравятся. — Мне тоже, и что теперь? — Они очень плохие. — Неужели ты отзываешься о своих сородичах подобным образом. — Меня с ними ничего не связывает, я хочу просто предупредить, тот, сын… — Господин, — окликнул нас догнавший похититель, вот это сейчас не просто совпадение, я пискнула, когда он к нам приблизился. — Чего тебе? — Люди подустали, нам лучше сделать привал. — Мы проедем еще немного, у опушки леса и сделаем конечный привал, — похититель только кивнул, но стоило Келегорму отвернуться, как он сделал жест молчать, а затем провел пальцем по своему горлу. Вот теперь стало действительно страшно. Впрочем, чего мне бояться, я могу с уверенностью сказать, кто именно этот тип, мне же ничего не будет, я с Келегормом, я с эльфами, а он — всего лишь человек. Как только похититель отъехал, я приподнялась за плечи эльфа, вызвав его неодобрительный взгляд, и шепнула на ухо. — Этот мужчина тот, кто и выкрал меня тогда, — я услышала как эльф усмехнулся, придержав меня за талию, чтобы я не слетела и также шепнул мне на ухо. — Я знаю. — Но как? — Говорю же, ты еще маленькая, а теперь, сядь ровно, если не хочешь, чтобы я отправил тебя пешком. И не посмотрю, что ты ранена. Я плюхнулась на седло с откровенно прифигевшим выражением лица, в какую теперь игру играет Келегорм, почему он так спокоен и почему, черт, что происходит? Эльф хмыкнул, притянул к себе и посоветовал не напрягаться. Что же, я не смогу его послушаться. Лес был непроглядный, но мы все же вошли в него, и чуть дальше опушки леса, было решено разбить лагерь. Уже вечерело, многих клонило в сон, но не меня, я вытянулась в струну, готовую в любой момент порваться от напряжения. Келегорм, перевязав мою ногу, послал меня и еще одного человека за водой, сам же вскочил на коня и углубился в лес. Вот же придурок, он реально оставил меня одну, зная о моем состоянии, и что я на дух не переношу и боюсь одного человека, неужели он так доверяет своим эльфам? Ну и ну. Возле источника, где я наполняла ведра, мне стало немного легче, не зря ведь говорят, что вода лечит. В конце концов, я не должна так реагировать, Келегорм играет в непонятную мне игру, зачем я должна втягиваться и беспокоиться? — Дальше я сам, можешь идти, согрейся, ночи нынче холодны, — и кто бы мог сомневаться? — Вы правы, господин, спасибо большое. — Даже и не думай подходить ко мне, — шикнула я, когда человек скрылся, похититель сделал ко мне шаг и даже не думал останавливаться, но я отходила. Как бы не пыталась настроиться на положительное, мне не удавалось, я все же боялась его, дико боялась. Боялась, что он снова меня похитит и мне придется пережить еще раз ужас. Ему сейчас трудно будет осуществить подобное, но тогда его не остановило наличие эльфов, а сейчас, поблизости снова никого нет. — Не думал, не думал, что моя наживка поднимется так высоко, хотя, этого стоило ожидать, я же выкрал тебя у остроухих. — Отойди, я закричу. — Не посмеешь. Однако мне на руку, что ты так близко пробралась к ним, — я даже не успела пискнуть, как он оказался рядом, прикладывая кинжал к моему горлу, ведро с грохотом упало на землю, окатив меня холодной водой, но никто и не думал явиться на этот негласный зов. — Закричишь — зарежу, скажешь кому-нибудь обо мне, тоже умрешь, а теперь слушай меня внимательно, ты станешь моими ушами и глазами в замке, поняла? — Я не буду тебе помогать, — он ногой ударил мою рану, и я заныла. — Заткнись, эльфийская подстилка, не кричи, зарежу. — Не сможешь, — прошипела я, наивно полагая, что он и вправду не осуществит задуманное, просто потому что так и думала, но один крохотный вжик, и я кричу, кричу в ладонь уже насильника. Шея горит, от запаха крови начало тошнить и голова закружилась, я вцепилась в его руку, мое жалкое состояние так понравилось зверю, что он еще ради прикола сделал рану на моем плече. Я задергалась в его стальных руках от боли, унижения, от того, что Келегорма снова не оказалось рядом, когда он мне так нужен. — Никогда не подвергай мои угрозы сомнению, дорогуша, и больше не смей противиться мне. С тебя информация, с меня твоя жизнь. Как только он меня отпустил, я сразу схватилась за горло, порез был небольшим, но кровь пошла знатно, я что, вышла из замка только лишь по причине, что бы меня все резали и рвали, я рухнула на колени, дав волю слезам. И что мне делать теперь? Как отвязаться от него? Как теперь жить дальше, ха, словно я и до этого жила. А что? По рукам, черт бы тебя побрал? Могу отомстить эльфам за то, что они со мной сделали, сначала предали, затем избивали, а затем просто использовали, благо, не выбросили, но, и это может случится. Что я теряю, в конце концов, я просто сделаю то, что он просит, но не за бесплатно. Мне нужна свобода, а этот богатый ублюдок может мне ее предоставить. Неужели только лишь два пореза могли изменить направление мыслей в моей пустой голове. Ах, без разницы, мне ничего не мешает менять пристани, если от этого решения моя жизнь будет приобретать какие-то понятные и равные черты. Келегорм из леса вернулся не один, а с еще одним отрядом эльфов, рядом с ним шли высокие, рыжие и совершенно одинаковые эльфы, загляденье, но, нет. Пора бы определиться с тем, что я хочу, я хочу свободы, а эльфы мне ее не дадут. Пора принять сторону и брать, наконец, в свои руки инициативу, я не буду безвольной и беспомощной куклой. Хватит. Эпично-то как все прозвучало, только после моих слов хочется фоновую музыку, где она будет спадать вниз. Лорд вместе с двумя эльфами прошел в уже уготованный для него шатер, а я осталась возле огня, греться и есть мясную похлебку, правда мяса в нем было словно кот наплакал, почему-то мужчины решили, что мне много не нужно, я и не противилась, еще обжорой обзовут, и потом ходи с еще одним клеймом. — На, возьми, — кинул ломтик жирного мяса похититель, — на тебя больно смотреть. — Спасибо, — я бы не отказалась, даже если он мне предложил яду. — Почему ты не сказала, что так сильно голодна? — Я не люблю просить. — Ты должна была попросить у меня, а не есть объедки людей, — тихо проговорил сопровождающий. — Я ем сейчас объедки эльфов, какая разница? — я словила усмешку моего похитителя, и восприняла это как одобрение, как правильное направление пути. Наконец, я поняла, что я хочу, только был вопрос, почему так долго спала, нужно было волку разорвать меня, а потом человеку прорезать горло? Всего лишь? Вот они — отличные мотиваторы. Вечером, прислонившись к холодной и неприветливой коре дерева, я уже была готова ко сну, да и практически весь лагерь уже спал, остались только дозорные, и некоторые люди, которым явно не хватило трапезы, но я не рассчитала, что могу сегодня поспать и не понадобиться кому-нибудь. Келегорм дернул за плечо, заставляя вынырнуть из полудремы, я встала, но бросила мимолетный взгляд на похитителя, тот лишь подмигнул и снова притворился спящим. Что ж, игра началась? Зачем он меня зовет? Мы далеко отошли от лагеря, я уже еле переставляла ноги, а эльф все шел вперед и вперед, иногда немного останавливаясь, увидев пенек, я опустилась, не настроенная дальше продолжать путешествие. — Я устала. — Потерпи. Скоро будем. — Зачем ты меня так далеко вывел. — Идем дальше, у деревьев тоже есть уши. — У меня нога болит, или ты забыл? — эльф поднял меня на руки и продолжил путь, и это, на минуту, но растопило мое сердце, его жест, его выходка подкупила меня. Либо я просто была сонной и в полудреме и восприняла не так трезво, как должна бы. — Ты выглядишь таким милым. — Сейчас выкину. — Многие мечтают о тебе, и лишь мне — замарашке и человеку удалось так близко подойти к тебе. — Многие были в моей постели, но не стали мне близки, а тебя даже там не было. — Это совсем не то, и ты об этом прекрасно знаешь. И да, я видела тебя голым, — я улыбнулась. — Ты сумасшедшая, и вовсе никакая не особенная. — Может и так, но сейчас ты меня несешь на руках. — Замолчи, пожалуйста. — Не могу, я хочу с тобой говорить. — Точно заразилась бешенством. Я ничего не ответила, только лишь обхватила его за шею и закрыла глаза, как там говорилось, если падать в безумие, то с головой. Работать на два фронта? О чем я, черт бы меня побрал, думаю?! Проснулась я также от толчка эльфа, но сейчас мы были совсем в ином месте — без деревьев, где-то возле небольшого озера, но были мы не одни, сперва я подумала, что он тоже хочет продать меня в рабство, но затем заметила, что двое из них те близнецы, что пришли вместе с Келегормом. — Что происходит? — Ты поедешь вместе с ними. — Куда? — Просто езжай, но скажи мне, что он тебе сказал? — Ничего, — эльф тяжело выдохнул, явно уверенный в моей лжи. — Не надо мне врать, я тебе не враг. — Да неужели? — Что же случилось в мое отсутствие, что ты начала так думать? — Я всегда так думала, — эльф приподнял меня за подбородок и провел рукой по недавней ране. — Что он попросил? — Добывать для него информацию. — Вот и будешь добывать, а теперь, скачите быстрей, пока не поздно. Келегорм подошел к одному из близнецов, и начал что-то быстро объяснять тому, иногда переводя взгляд на меня. Все происходящее не поддавалось логическому объяснению, может это отголоски сна или что, но я отказывалась принимать все то, что свалилось на меня. Сперва факт моего попадания в этот мир, затем знакомство с эльфами, после — побег, поход, как только я решилась переметнуться по непонятно каким причинам, снова появился Келегорм, выветривая все ненужные мысли. Не пора бы мне уже сделать хоть что-то, не пора бы мне начать заниматься любимым делом, для которого у меня там, в моем мире, не было времени, черт бы меня побрал, мне дали такую возможность начать новую жизнь, начать ее так, как я хочу, и я не могу воспользоваться этим шансом? Ну уж нет! Я хочу позволить начаться новой главе в моей жизни, ведь уже почти смирилась с тем фактом, что больше не увижу родного дома. Я надеялась на завтрашний день, но он не хотел наступать, а я тщетно ждала его, теперь же, я должна оставить все позади и начать жить сегодняшним днем. Смогу ли я? Ответ на этот вопрос проявиться со временем, а сейчас же, я подошла сзади к Келегорму, уткнувшись в его широкую спину, заставив того умолкнуть и улыбнулась. — Ну поехали, что ли?