Бойся своих желаний

       Уже не менее часа я с остервенением била плотный кожаный мешок, не жалея кулаков, коленей и локтей. Костяшки пальцев покраснели и уже начинали ныть, что только радовало. Я била ещё с большей силой, чтобы вымотать себя, чтобы боль в руках заглушила жжение в шее, чтобы мозг успевал думать только о саднившем колене и ни о чем более. Стараясь добавить движения, чтобы устали ещё и ноги, я кружила вокруг кожаного мешка, представляя перед собой противника, уворачиваясь от мнимых ударов. Так я должна была вымотаться быстрее, и, кажется, усталость всё-таки начинала подкрадываться. Но раньше неё пришел кое-кто другой…        Тихие, но твердые шаги за спиной заставили меня резко обернуться, машинально сгруппироваться, но я тут же опустила руки, увидел на пороге Локи. Трикстер стоял, слегка нагнув голову набок, разглядывая меня.        — Ты что-то хотел? — холодно спросила я, с опаской глядя на него.       — Да, я не прочь взглянуть, на что ты способна, — произнес трикстер, подходя ближе.       Лицо не дрогнуло, но я была удивлена. Неужели он всё ещё не распознал, чего я стою? Сколько ещё испытаний нужно пережить, чтобы он хотя бы начал скрывать пренебрежение?        Кивнув, я выждала, пока выровняется дыхание, и начала. Сделав резкий выпад, ударила трикстер в бок. Локи напряг пресс и выдержал удар, слегка покачнувшись. Я стала медленно обходить аса, глядя ему в глаза, затем нанесла удар в предплечье, но Локи устоял и, помимо этого, смог сбить меня с ног. Я легко поднялась на руках и, не давая опомниться, ударила ногой. Снова в пресс, чтобы выбить из колеи, но не травмировать. Локи отшатнулся, выставляя блок руками на последующий удар, но прогадал. Я толкнула чуть выше колена и окончательно дезориентировала ударом в челюсть. Попятившись, Локи приблизился к стене, мне это было на руку. Я толкнула его локтём в шею, впечатывая трикстера в стену.       Локи удовлетворенно кивнул, разглядывая меня, запыхавшуюся в боевой стойке.       — Ты сильный соперник, — кивнула я, отпуская трикстера.        Не дожидаясь ответа, быстро вышла. Усталость маломальский одолевала тело, но теперь меня подгоняло другое чувство. Излишняя нервозность неотвратимо сопровождала меня, когда рядом появлялся Локи. Впервые в жизни я боялась контактировать с кем-либо, опасаясь проронить лишнее слово, ослушаться малейшего указания. В Йотунхейме можно было сколько угодно дерзить отцу и его свите. Я всегда могла просто сбежать или постоять за себя, и за долгие годы это чувство свободы и безнаказанности стало неотъемлемой частью меня. А сейчас, когда моя жизнь целиком и полностью принадлежала Локи, я чувствовала себя неуверенно, загоняла себя в рамки, теснившие и сильно смущавшие.        Вопреки ожиданиям крепкий сон меня так и не посетил. Несколько часов пролежав на спине, буравя взглядом серый потолок моей комнаты, я смогла ненадолго уснуть только под утро. Хотя с ходу назвать точное время суток было сложно, ведь мы находились в катакомбах.        Завтраком нам послужила странная мидгардская еда — пресные галеты с водой. Но я не жаловалась, вспоминая целые голодные недели, коих в моей жизни было слишком много.        В подвале было до безобразия тихо и скучно. Люди все так же работали, Локи все так же молчал, в сопровождении лёгкого шелеста одежды обходя столы. Потом он сел прямо на пол в углу и, кажется, погрузился в какой-то транс.        Бесшумно подойдя ближе, я облокотилась на ближайший стол и стала осторожно наблюдать за трикстером. Он сидел с закрытыми глазами, периодически вздрагивая, что-то тихо бормоча. Камень в скипетре ярко вспыхивал голубым огнем, и Локи сжимал его длинными пальцами ещё крепче, болезненно жмурясь. Потом он сильно дернулся, будто от удара в висок, хрипло вскрикнул. Я продолжала бестактно пялится на выбитого из колеи аса. Тяжело дыша, он поспешно встал, оглядываясь, стремясь убедить себя, что никто не стал сведетелем его маленького унижения. Когда озлобленные, мерцающие голубым огнем глаза поймали мой взгляд, я ничуть не смутилась. Предполагаю, в Асгарде откровенно пялится по крайней мере не вежливо, но мне все равно. Злоба на лице трикстера сменилась удивлением, он слегка склонил голову набок, вопросительно глядя на меня.        — С кем ты говорил? — я делаю предположение, которое, очевидно, звучит как нечто должное.        — А ты не подслушивала? Признаться, я польщён, — он отчего-то улыбнулся, хоть эта улыбка и сочилась ядом.        — Мыслей, увы, читать не умею, — серьёзно ответила я, чувствуя, что говорю глупость.        Локи рассмеялся, покачав головой.        — Я смотрю, в Йотунхейме остроумию не учат, — разъяснил он.        Я раздосадованно закусила губу. Он прав, в Йотунхейме учишься защищаться грубой силой, становишься первоклассным воином, там не до разговоров. Живя в пустынном ледяном мире, общаясь лишь с немногословным странниками и тугодумными великанами, я и представить не могла, что меня сможет поставить на место своим красноречием ас. Защищаться от неприятных колкостей я могла лишь ножами, но это унизило бы меня ещё больше и опустило в глазах Локи окончательно. Поэтому я просто промолчала, принимая поражение.        — Чему же там тогда учат? — спросил трикстер, подходя ближе.        — Ты сам все видел, — пожала плечами я, мысленно надеясь, что это был обыкновенный вопрос, а не очередная провокация.        — Думаю, я не увидел и половину, — сказал он. — Оружием владеть и в Асгарде научат, но сотворить лёд из воздуха…        Локи выглядел действительно заинтересованным.        — Ты йотун, — озвучила известный факт я. — Мы все с малых лет владеем этой магией.        — Я узнал тайну своего происхождения до смешного недавно. Так что магия льда для меня далека, — покачал головой он.        Случайно или намеренно была брошена эта фраза, оставалось только гадать. Точнее, правильнее было бы размышлять об этом и дожидаться, пока он расскажет сам. Я же решила просто спросить напрямик.        — Недавно узнал, что ты йотун? — переспросила я.        — Звучит безумно, понимаю, — усмехнулся он. — Не знал, что до Йотунхейма новости доходят так долго.        Я непонимающе смотрела на откровенно забавлявшегося аса.        — Ты сказал поразмыслить над твоим именем, но я теряюсь в догадках, — неожиданно для самой себя проронила я, вспоминая наш разговор еще на корабле Другого. — Единственное, что приходит в голову, звучит абсурдно. Локи Лафейсон и Локи Одинсон — одна личность. Хотя я по-прежнему не имею ни молейшего понятия о том, чей ты сын на самом деле.        — Уже хорошо. Значит, я либо сын правителя Йотунхейма и асиньи, либо Одина Всеотца и ледяной великанши… — протянул он, и все моментально встало на свои места.        — Первое, — уверенно заявила я. Второе звучало слишком неправдоподобно. Только сейчас я поняла, что ответ на самом деле был очевиден, но своими силами я додумалась бы еще не скоро.        — Верно, — кивнул Локи. — Осталось понять, как я стал сыном Одина впридачу.        Он явно забавлялся, учил меня рассуждать, словно ребенка. С одной стороны это оскорбительно, но учиться не должно быть зазорно, поэтому я покорно продолжала напрягать извилины.        — Заложник? — предположила я. — Пленник?        — Один весьма милосерден, — подсказал трикстер. — По крайней мере он себя таковым считает.        — Забрал из жалости?        Локи коротко кивнул, ожидая дальнейших догадок.        — И сделал сыном? — я порядком недоумевала. — Наделил сына своего врага правом наследовать асгардский престол?        — С последним ты погорячилась, — поморщился трикстер, — но вцелом все так и было.        Сказать, что я была удивлена, это не сказать ничего. Пока я не понимала, благодарить мне судьбу или укорять за то, что связала меня с Локи. Хотя я уже сейчас ощущала, как много мне предстояло перетерпеть рядом с ним.        — Твоя очередь, — резонно напомнил ас.        — Моя история не так интересна, — уклончиво ответила я.        Моя история на самом деле была и в половину не такой запутанной, как у трикстера. Его откровения подталкивали и меня поделиться, но скрытность, выработавшаяся за годы жизни в Йотунхейме не давала проронить и слова о своем прошлом.        — Могу отплатить иначе, — сказала я, переворачивая руку ладонью вверх и демонстрируя трикстеру простейшую магию.        Когда руки посинела до запястья, я с особым трепетом стала охлаждать воздух, из-за чего над ладонью появились крохотные снежинки. Они медленно парили, опускаясь на руку и взлетая вновь, изредка поднимаясь слишком высоко и моментально тая. Мне хватало мастерства, чтобы не следить за движениями и творить магию интуитивно, поэтому я отвлеклась, поднимая взгляд на трикстера. Он с интресом следил даже не за парящими снежинками, а за моими движениями, за тем, как медленно передвигались пальцы, как менялся цвет кожи. Я резко зжала кулак, и все исчезло.        — Занятный фокус, но врага этим не сразишь, — недовольно бросил Локи.        — Это основа основ, — важно проговорила я словами своего учителя. — Научишься охлаждать воздух вокруг себя и дальше уже овладеешь льдом.        Я взяла его за руку. Трикстер недоверчиво отшатнулся, но себя все же пересилил и мне доверился. Перевернув ладонью вверх, я провела синими пальцами по его коже, от чего рука стала стремительно меняться, синевой разливаясь под рукав камзола.        — Не трать силы на полное обличье, нужна лишь рука, — объяснила я, придерживая его запятье другой своей рукой, сохранившей тепло. — Научись контролировать это. А теперь представь, что твоя рука источает сильный холод, что замораживает воздух вокруг вместе с мельчайшими каплями воды.        Сначала не выходило ничего. Лицо Локи было сосредоточенным и серьезным. Он делал все как я велела. Спустя считанные секунды его ладонь покрылась тонким слоем инея. Хорошее начало. Трикстер способный ученик. Он напряг ладонь и в воздух взмыли снежинки. Они метались в разные стороны, кружась быстрым вихрем, словно подхваченные метелью. Из-за этого они отлетали слишком далеко и моментально таяли.        — Спокойнее, — объяснила я.        Уже со второго раза получилось лучше, а с пятого он освоил эту технику блестяще, создавая над ладонью лёгкий снегопад, практически как у меня. Я с большим интересом наблюдала за его лицом. Локи сосредоточенно хмурил брови, сжимал губы, пытаясь сконцентрироваться. Он удивительным образом чувствовал магию, внимательно слушая все наставления, успешно притворяя их в жизнь. Очень быстро он научился создавать ледяные кинжалы, котрые пока что были хрупкими и неровным, но для первого раза этого было более чем достойно. Самое главное — ему нравилось колдовать. Глядя на трикстера, я вспоминал себя, когда сама, ещё будучи маленькой девочкой, училась магии. Меня так трепетно и спокойно не обучали, просто заставляли делать, не разъясняя основ, ругая за очевидные ошибки. Это вызывало ненависть ко льду, что должен был рождаться на моих руках, к учителю, к себе самой. Впервые я задумалась, что моя жизнь могла пойти иначе, родись я в другое время, в другом месте и у других существ. Я могла быть асиньей, незнающей своих истоков, могла быть царицей, могла учиться вражденной магии будучи уже взрослой и, возможно, не такой черствой и озлобленной. Но судьба распорядилась иначе.