Выгода

Ингрид слушала болтовню Вагни, йотуна, что сопровождал их с Локи еще в при первой поездке, это был один из приближенных Лафея. Он выполнял поручение царя, а именно помогал Локи с женой освоиться, сообщал что-то важное… В общем, вышел чуть ли не их личным помощником. Дни асиньи здесь были тягостны без Локи, и Вагни, заметив ее тоску, от чистого сердца старался успокоить ее и показать, что здесь не так плохо, как могло показаться. Выглядел он достаточно молодо, может, был ровесником Локи. И, видимо, один из немногих во дворце, кто относился к асам с искренним дружелюбием, стараясь и помочь, и угодить. Казалось, он мог говорить без умолку, особенно видя, что гостья уже окончательно привыкла и к миру, и к жителям. Ингрид последние минуты совсем не слушала йотуна. Ее мысли были заняты лишь мужем и тем разрушенным храмом с выцарапанным именем, и это то, что никак не давало ей покоя. Даже уснуть почти не удавалось в ту ночь. Спросить же у кого-то не решалась, у нее ведь не было уверенности в том, что она не ступила на какое-то священное место, что не нарушила какой-то порядок. Всеотец, к скольким вещам здесь еще предстоит привыкнуть, прежде чем они поселятся здесь с Локи… — Вагни, я могу задать вопрос? — наконец подала Ингрид голос и посмотрела на йотуна, что сидел напротив нее. У нее невольно пробежал холодок по спине, стоило ей заметить интерес в его багряных глазах. Признаться, ее еще иногда слабо пугала эта особенность у йотунов — глаза, казалось, были залиты кровью. Однако Локи ничуть ее не пугал, у него даже их оттенок отличался, как успела заметить Ингрид. Будто был менее… агрессивным. — Конечно, Госпожа, — быстро отозвался Вагни. — Мне могут выдать разрешение на посещение библиотеки? Его губы тронула виноватая улыбка, и йотун слабо закачал головой. Ингрид уже тихонько вздохнула с заметным разочарованием. Да ей хотя бы время чем-то нужно банально занять… иначе гуляя так в одиночку среди льдов, неровен час ей так как-нибудь и пропасть во время неожиданно начавшейся метели. — Я сожалению, Госпожа, как бы мне не хотелось помочь вам… — Разве мой муж и я не являемся почетными гостями? — прервала его Ингрид, чуть выгнув бровь. — Учитывая и его положение. — Я сожалению, — повторился он. — Но нельзя. В том и суть, что вы гости, так еще и заинтересованные лица. Не принимайте близко к сердцу, мы лишь оберегаем свое государство. — Даже если мне всего лишь хочется ознакомиться с преданиями йотунов? — не унималась Ингрид, стараясь зайти с другой стороны. Вагни чуть наклонил голову в бок, смотря на нее. Наблюдательности было у него не занимать. Помнил ее неуверенный взгляд и тихий голос еще в самый первый день появления здесь, сейчас же перед ним была будто иная асинья. Спокойствие не было напускным, идеальная осанка лишь подчеркивала это, глаз же не отводила и говорила четко, смотря на него в ответ. — О них вы можете спокойно узнать и у жителей, — продолжал тем же тоном он. — Хоть у меня, Госпожа. Но вам ведь интересно не это, верно? Ингрид слегка вздернула подбородок и издала тихий смешок, пытаясь понять, что этот йотун мог уже себе надумать. Не хотела устраивать проблем мужу, а тем более… всему Асгарду. Она, уже слегка занервничав при мысли, что на голову Локи могут свалиться новые беды, начала теребить свои пальцы и крутить обручальное кольцо. Заметив взгляд йотуна, тут же прекратила. — Что вы хотите узнать, Ингрид? — уже без улыбки спросил Вагни. — Интересоваться историей вашего мира запрещено? — Нисколько, — сказал он после некоторого молчания. — Но разве асгардская библиотека, одна из самых богатых в девяти мирах, не смогла дать вам достаточно знаний? — Не смогла, — совершенно просто, может, даже по-детски ответила Ингрид, к его удивлению. — Там лишь общая информация, которая не дает мне полного представления. А если я собираюсь в скором времени и дальше поддерживать своего мужа, находясь рядом с ним уже здесь не в роли гостей, мне нужно знать гораздо больше. Разве вы не согласны со мной? — Я могу ответить на интересующие вас вопросы, — продолжал Вагни, хоть и был приятно удивлен ее откровенностью. Ее слова были полны здравомыслия и искренности. — Тогда это займет время до самой ночи… — вздохнула Ингрид, отводя взгляд. Но, по всей видимости, это было единственное, что ей оставалось. — Можно хотя бы начать, — улыбнулся ей Вагни, и она лишь молча кивнула на это. В истории зарождения каждого из миров Ингрид была хорошо осведомлена, но то, как развивался каждый из них дальше, было уже более размыто для нее. Йотун не отказался поделиться этим. Йотунхейм, как и сейчас, был огромен в сравнении с остальными мирами, и каждый его уголок, на удивление, кишил жизнью. Это был мир гигантов, мир, полный опасности, но необыкновенной красоты. Три Светила поддерживали небо и даровали дневной свет, силы и саму жизнь. Они сменяли за собой времена года, но не так явно, как это было в Асгарде. Снега и льды не заслоняли собою все вокруг, стремясь вытеснить все живое с земли. — Мы называли их Кеназ, Альгиз и Беркана, — Вагни рисовал на пергаменте обозначение каждого. — А вместе они составляли три Атта, то есть, Светила, если говорить проще. Это отличалось от письменности, принятой в Асгарде, но… имело какие-то общие черты. Ингрид внимательно разглядывала каждое обозначение, припоминая, что видела подобные на стенах разрушенного храма. Стоило ли спрашивать?.. — Я ни разу их не видела, — она подняла на него взгляд, интересуясь. — Лишь… небо, закрытое тучами. Она заметила, как йотуну пришлось выдавить из себя вежливую улыбку, прежде чем заговорить: — Наши Атты пали, — от этих слов асинью прошибло. — Вот уже несколько столетий. Ингрид пораженно смотрела на него, не понимая, как это могло произойти. Никакие мысли не приходили в голову, ни одно слово не вырвалось от нее, лишь тихий вздох сошел с ее губ. — Наши дети не знают, что такое свет, они рождаются и живут в этом полумраке, — уже тихо и горько добавил Вагни. Пусть он и был одинок, но это не отнимало переживаний за народ. Ее тело охватила тяжесть, будто Светила не просто исчезли с неба, оставив после себя темное пятно, как это было со слов Вагни, а упали прямо ей на плечи. Какая-то тоска и жалость к йотунам охватили ее сердце, но холод пробрал ее кости, даже несмотря на магию в браслете. В голове всплыло обещание, что Локи дал Лафею. До этого дня еще далеко, но что-то внутри все равно заныло и засопротивлялось уговору. Дело было не в ребенке, а в том, в каких условиях ему придется жить с пятилетнего возраста. После красочного и цветущего Асгарда отправляться с ребенком сюда… разве так можно?. Ингрид слабо вздрогнула, вновь слыша мужской голос: — После этого жизнь в нашем мире… остановилась. Началась эра выживания и приспособленчества. — Мне жаль, — с трудом прошептала Ингрид, подняв сочувственный взгляд. Он слабо кивнул. Ее слова не могли исправить их положения, однако ее неподдельная искренность говорила, что это вовсе не сухие сожаления с дежурным тоном. — Наверное, мне стоило начать с традиций, — виновато отозвался Вагни. — Я лишь испортил вам настроение. — Не берите в голову, я сама хотела узнать о вашем мире, — Ингрид поднялась, расправляя складки платья. — Мне лучше проветриться. В одиночестве, — добавила она, заметив, как йотун собрался уже было сопровождать ее. — Но Лафей… — Я не собираюсь ходить по незнакомым мне местам, не беспокойтесь, — быстро проговорила она и поспешила покинуть комнату. Для начала этой информации было более, чем достаточно, это еще нужно было и осмыслить. Ей и в голову не приходило, что такие тяжелые условия, может, даже где-то невыносимые, были здесь не всегда. Йотуны оказались заложниками собственного мира и изгнанниками среди остальных. Как тут не начать волком смотреть на каждого гостя?.. Задумавшись, Ингрид и не заметила, как в тишине забрела в незнакомую ей часть дворца. Она выглядела менее… оживленной. Пусть дворец и так не был полон йотунов, но тут словно и вовсе опустело все. Будто это место забыли. Еще одно. — Почему я снова попадаю в это… — прошептала Ингрид себе под нос и огляделась. Она беспомощно заглянула в одну арку, надеясь, что именно через нее и прошла, но обнаружила незнакомый ей зал. Безумно хотелось развернуться и уйти, чтобы не вляпаться в новую историю. С храмом же еще ничего не решилось… Ингрид только повернулась обратно, но взгляд зацепился за полотно, что закрывало проход в другую комнату. Ингрид огляделась вокруг и прислушалась. Убедившись в тишине, она сглотнула и тихонько подошла к проходу, настороженно заглядывая за него. За полотном находилась относительно небольшая для йотунов комната, в которую, кажется, редко кто заглядывал. Аккуратная мебель, из которой были стол со стульями, софа. У одной стены располагался забытый камин, над которым что-то слабо сияло. Ингрид хотелось захныкать, любопытство было слишком сильно. Она сделала всего пару шагов, оказываясь внутри, и подняла голову, вздохнув. Над камином сияла, слабо переливаясь, картина, если ее можно было так назвать. Это была тонкая, искусная работа, выполненная изо льда прямо на этой стене. Каждая выступающая льдинка, каждая высеченная полоска… все вместе это составляло удивительный портрет почти до самого потолка. На Ингрид мягко смотрела со слабой улыбкой молодая женщина, длинные волосы которой величественно раскинулись по ее плечам. Черты лица, если доверять руке мастера, были острые, хищнические. Несмотря на ее доброжелательность, даже некоторую нежность, чувствовалась неведомая сила, что исходила от этой женщины. Что она способна на многое, если ей помешать. На ее же руках покоился небольшой сверток, откуда тянулась совсем крошечная детская ручка. За ее плечом возвышался сам Лафей, грозно смотря перед собой, но так нежно приобнявший женщину рядом с собой. — Если я правильно понимаю… — прошептала Ингрид себе под нос, удивленно вздохнув, и опустила взгляд к самому низу портрета, стараясь прочесть надпись. Ее сердце замерло на несколько секунд, а после застучало сильнее, как в голове начала складываться примерная картина. Если она все правильно поняла… Поток ее мыслей прервался, как ее внезапно кто-то схватил чуть выше локтя. Страх и неожиданность тут же окатили асинью, словно холодной водой, и Ингрид слабо вскрикнула, стараясь и развернуться, и вырваться из хватки. — Ингрид! — шикнул на нее до приятного знакомый голос. Каково же было ее облегчение увидеть перед собою Локи! Она тут же замолчала, с небывалым спокойствием разглядывая мужа. — Что ты здесь вообще делаешь? В этой части дворца нам нельзя находиться, — нахмурившись, говорил шепотом мужчина. Ей мало хотелось отвечать на его расспросы, только лишь посмотреть на него чуть дольше, чем те жалкие минуты за трапезами в столовой. Ингрид заметила, как его глаза невольно поднялись к портрету, заинтересованно скользя по нему. — Ты знаешь, кто такая Гулльвейг? — так же тихо, как и он, говорила Ингрид.