An Offer He Couldn't Refuse

      Пожарные и полицейские машины роятся, как муравьи, вокруг ада, который оставили Бэтмен и Джокер, освещая улицы морем красных и синих огней. Существовал очень большой риск нарваться на погоню, но Бэтмен избежал этого, тщательно придерживаясь переулков и удерживая тумблер в невидимом режиме, пока направлялся в следующий пункт назначения.       Тем не менее, из-за переизбытка огней и сирен, они ездили не четыре минуты, а пятнадцать. Хотя пять минут этой задержки были вызваны тем, что Джокер решил открыть «панель изнасилования» Бэтмена, что привело к попытке сделать минет, неловкому столкновению с дворником и…       — Да ладно, Бэтс, это перестало быть смешным десять минут назад. Бэтмен оглянулся, ухмыляясь.       — Не с того места, где я сижу.       Джокер сидит на коленях на пассажирском сиденье с крепко привязанными руками к подголовнику. Его плащ отодвинут в сторону, а боксеры висят на лодыжках.       — Может быть, ты должен перестать смотреть и начать прикасаться, хммм? — он вертит задницей.       — Ты наказан, помнишь?       Джокер облизывает шрамы, осматривая верёвку вокруг его запястий.       — Наказание должно быть болезненным.       — Нет. Тебе бы это очень понравилось.       Джокер вздыхает и спрашивает:       — Ты хотя бы скажешь мне, куда мы едем?       — Мы уже на месте, — говорит Бэтмен, паркуясь в пустынной аллее рядом с жилым домом.       — Здесь это где? Куда ты идешь?       Бэтмен открывает дверь и начинает выходить, оставив Джокера связанным.       — Мне нужно поговорить с Гордоном.       — Прямо сейчас?       — Да, прямо сейчас… Не уходи никуда, — дразнит он, шлёпнув Джокера по голой заднице, прежде чем покинуть тумблер, игнорируя протесты своего пленника и запирая его внутри.       Бэтмен поднимается вверх по пожарной лестнице жилого дома, остановившись у окна, которое, как он знал, ведёт в квартиру Гордона. Он смотрит в темную гостиную и видит Гордона, сидящего на диване с большой бутылкой в руках. Бэтмен быстро активирует функцию ночного видения маски, чтобы убедиться, что Гордон действительно один в комнате. В комнате дальше по коридору дети спят рядом с матерью на кровати. Довольный, Бэтмен выключает ночное видение.       Затем он глубоко вздыхает и стучит.       Гордон подпрыгивает, повернув голову к окну.       На секунду Гордон и Бэтмен молча смотрят друг на друга. Затем, с фырканьем, Гордон встаёт и, спотыкаясь, подходит к окну, сжимая в руке почти пустую бутылку Джека Дэниелса.       Бэтмен обеспокоенно смотрит на бутылку. Если её открыли совсем недавно, то комиссар, получается, выпил всё это. И если действительно это так, то привет алкогольное отравление. Нужно надеяться, что Гордон умнее этого.       Гордон неохотно ставит бутылку на подоконник и открывает окно. Гордон приоткрывает его наполовину, прежде чем он внезапно остановился:       — Ты один, верно?       Бэтмен кивает, пытаясь не вздрогнуть, почувствовав дыхание Гордона.       Гордон расслабляется и открывает окно до конца.       — Ну, подвинься, чтобы я мог вылезтиктебе, — проговорил он, поднимая одну ногу и чуть не упав. — Ууууупс, — он смеётся.       — Может, тебе стоит остаться внутри, — предлагает Бэтмен.       Пьяный человек и пожарные лестницы не должны смешиваться, и Бэтмен не в настроении прыгать со зданий сегодня вечером. Этим утром, технически. Без разницы.       Гордон указывает пальцем на лицо Бэтмена.       — Ты, — говорит он, — умён.       — А ты пьян.       — Потому что ты целовал чертового Джокера! — восклицает Гордон, беря бутылку и делая ещё один глоток.       — Скажи это громче, я не думаю, что ты разбудил своих детей.       — Не смей приплетать сюда моих детей! И тебе лучше держать своего ебанного парня подальше от них!       — Он не мой парень! — Бэтмен не знает, как это называется, но он знает, что это не так.       — О, хорошо, проооооости меня, — невнятно говорит Гордон. — Ты кричал на всю улицу, что трахал его, а на нем из одежды только боксеры с бэт-сигналом, и ты, кажется, не мог насытиться его поцелуями. Но прости меня за то, что был таким бессцу — бесцаремотным — бесцоремонным —       — Бессцеремонным? — предлагает Бэтмен.       — Во, точно!       Гордон делает еще один глоток.       — Если ты слышал это, то ты также слышал, что я думал, что делаю это, чтобы спасти заложников. Он обманул меня, Гордон… Я не собираюсь идти по темной стороне в ближайшее время.       Гордон молча изучает его. Через некоторое время Гордон вздыхает и говорит:       — Я знаю… прости, я просто, — он замолкает и качает головой.       Гордон уставился на свою бутылку, смотря на небольшое количество алкоголя, оставшееся в бутылке.       — Ты все еще целовал его. После.       — Я знаю.       Он не знает, как заставить Гордона понять, что в данном случае Бэтмен был в роли ребенка, который был вынужден попробовать странный овощ, каким-то образом оказавшийся его новой любимой едой. Но, как и пожарные лестницы, метафоры сложны для пьяных.       Гордон поднимает бутылку в последний раз, выпивая последние капли виски. Он смотрит на бутылку и хмурится.       — Это неееее работает. Я хочу это забыть. — он поднимает голову, пристально глядя на Бэтмена. — Тепееерь я верю, что ты все еще хороший парень — но когда я протрезвею, я не… я не хочу тебе не доверять.       — Я тоже этого не хочу, — говорит Бэтмен. После минутного размышления он продолжает. — Если ты серьезно хочешь это забыть, у меня есть кое-что.       — Что? — спрашивает Гордон, оживляясь.       — Разновидность рогипнола. Это даст тебе поспать и уничтожить последние воспоминания шести часов или около того.       — Рогип… — ты имеешь в виду наркотики? — Гордон смеётся. — Ты что, насильник или еще что-то в этом роде?       — Так говорил Джокер, — бормочет Бэтмен.       Гордон фыркает, наполовину от отвращения и наполовину от смеха.       — В любом случае, где он?       Бэтмен не видит причин лгать.       — Связанный сидит полуголый в бэт-мобиле, — говорит он, иронически используя своё новое «прозвище».       Гордон моргает.       — … Дай мне эти чертовы наркотики.       Бэтмен даёт ему таблетки.       Гордон как можно быстрее проглатывает их всухую.       — Тебе, вероятно, надо при… — Гордон качнулся на ногах, и Бэтмен ловит его, прежде чем тот упал на пол. — … сесть.       Бэтмен укладывает мужчину на диван, а затем уходит. Потому что Джокер ждёт его связанный, полуголый в бэт-мобиле.       Крошечная ухмылка появляется на лице Бэтмена, когда он спешит вниз по пожарной лестнице, а затем, едва до земли остаётся несколько метров, спрыгивает и приземляется рядом с тумблером.       Быстрый взгляд на синее, освещенное, предрассветное небо дал ему понять, что у него больше нет покрова тьмы. И как бы часть его не бунтовалась и слишком много кричала, что сейчас слишком рано, что он на самом деле сумасшедший, у них осталось только одно место, куда можно пойти. Кроме того, Джокер уже знает его «тайную личность».       Бэтмен открывает водительскую дверь, заглядывает внутрь и еле сдерживает смех при открывшемся виде. Джокеру удалось, предположительно, используя свои зубы и колени, дотянутся до кармана на плаще — теперь он, с помощью плеча, пытается открыть карман и достать что-то.       Джокер прищуривается, глядя на Бэтмена, который понял, что хотел достать клоун — заметив нож во рту. Конечно.       Тот отклоняется к подголовнику и бросает нож в руку, пытаясь разрезать верёвку.       Бэтмен садится в тумблер и выхватывает нож, прежде чем Джокер смог добиться успеха.       — Никаких игрушек в тайм-аут, — дразнится он.       Джокер смотрит на него.       — Пошёл нахуй, Брюс.       Небольшая ухмылка Бэтмена исчезает.       Он захлопывает дверь тумблера — слава богу, сейчас никого не было рядом, чтобы услышать его имя, — и рычит:       — Никогда не называй меня так.       Джокер игнорирует это.       — Так, как быстро они доберутся сюда, Брюс?       Бэтмен моргает и молчит, пытаясь понять, что Джокера так разозлило.       — Я полагаю, задержка вызвана тем, что все заняты тушением нашего огня, хм? Знаешь, ты действительно обманул меня, а это трудно сделать — я бы поаплодировал, но, знаешь, — он встряхивает связанными руками.       — Джокер —        — И самое смешное, — яростно продолжает он, — на самом деле я ничего не сделал в этот раз! Я изо всех сил старался никого не обидеть, ради тебя, блять, — и Харли не в счет, она взорвалась сама. Кстати, я не видел, как ты пытался её остановить, — говорить Джокер, облизывая шрамы. — В этом твоём правиле есть какой-то мелкий шрифт — ты должен попросить адвокатов отправить мне копию по факсу.       — Что ты —?       — Шутка закончилась, Брюс. Хватит притворяться! — кричит Джокер, бросая на него убийственный взгляд.       — Я не —       — Чушь собачья — сначала ты меня связываешь, затем решаешь, что должен поговорить с Гордоном и оставляешь меня здесь одного. — Джокер облизывает шрамы, затем произносит тошнотворным, ложно веселым голосом. — Итак, вы двое мило поболтали, хммм, и договорились о моем билете в Аркхэм? Харви Дент оставил вам лишнее тело или десять трупов, которые можно свалить на меня, Брюс?       Ой.       Да.       — Мы не…       — Не ври мне! — кричит Джокер, борясь со своими узлами так сильно, что Бэтмен на мгновение думает, что тот может сломать запястья.       — Я не —!       Бэтмен наклоняется и пытается удержать Джокера, прежде чем тот успеет пораниться. Он прижимает колено к ребрам мужчины и едва уворачивается от яростного удара головой. Но Бэтмен продолжает двигаться и садится на пассажирском сиденье, поверх ног Джокера, прижимая его к сидению, чтобы удержать на месте. Джокер откидывает голову назад, пытаясь ударить его, но Бэтмен хватает его за волосы и сильнее прижимает его тело к пассажирскому сидению.       Джокер наконец перестаёт бороться, но после секундной паузы, чтобы отдышаться, он рычит:       — Если ты прикоснешься ко мне прямо сейчас, то станешь трупом.       — Я бы никогда… Ты можешь послушать? — Бэтмен шипит в ухо Джокера, немного отодвигаясь, но все еще ограничивая подвижность Джокера. — Я не собирался сдавать тебя, я просто улаживал дела с Гордоном. Я накачал его наркотиками, чтобы он не вспомнил о сегодняшнем вечере! Если бы я планировал бросить тебя в Аркхэм, я бы тебя накачал… и… называй меня сумасшедшим, но я хочу этого. Что бы это ни было между нами, я хочу этого. Хорошо?       Бэтмен ослабляет хватку на волосах Джокера и мягко проводит по ним рукой.       Джокер ничего не говорит, и Бэтмену хочется увидеть выражение его лица.       — Если я тебя отпущу, ты успокоишься?       Пауза.       — Попробуй и увидишь.       После секундного рассмотрения, Бэтмен слезает с него. Он осторожно возвращается на свое место и воспринимает как хороший знак то, что Джокер остаётся на месте       Бэтмен встречается с ним взглядом, не пытаясь ничего скрыть — он хочет, чтобы Джокер увидел все, что ищет, чтобы клоун знал, что он говорит правду.       Бэтмен понимает, что Джокер нашел это — тело Джокера расслабляется, когда он отпускает смертоносное напряжение.       — Ты, — облизывание шрамов. — действительно накачал комиссара?       — Он практически умолял меня.       — Неужели? — крошечная ухмылка трогает губы Джокера. Он долго смотрит на Бэтмена, затем ухмылка исчезает, когда он шевелит связанными руками. — Развяжи меня.       — Нет. — при резком взгляде Джокера, Бэтмен уточняет. — Еще пять минут.       Бэтмен заводит тумблер и едет к своему пентхаусу.       — Три, — ворчит Джокер, — или я сломаю эту штуку.       Бэтмен бросает на него взгляд; одна из несвязанных ног Джокера может легко добраться до руля, если он решит это сделать.       — Подожди, — говорит Бэтмен, надавливая на педаль газа и маневрируя между машинами и зданиями с такой скоростью, что огни города превратились в пятна за окном; это было бы безрассудным для кого-либо еще (даже без учета его текущего уровня алкоголя в крови, который должен быть законным). На его лице мелькает улыбка — это такой ажиотаж, когда он на такой скорости прекрасно управляет этой мощной машиной, мастерски вписываясь в повороты. Это не совсем на том же уровне, что и физическое сражение, и не такое же удовлетворительное, как использование только боевых навыков и собственного тела для победы над противниками, но, тем не менее, это прекрасно.       Он чувствует на себе взгляд и обнаруживает, что Джокер смотрит на него с улыбкой на губах. По-видимому, Джокеру нравится видеть Бэтмена в своей стихии так же, как Бэтмену нравится находиться в его стихии. Бэтмен сосредотачивается на дороге, чтобы не врезаться ни во что, но его улыбка стала чуть шире.       Когда он подъезжает к строительной площадке возле своего пентхауса, то замедляет ход и переключает тумблер в режим невидимости.       Не прошло и минуты, как тумблер благополучно припаркован во «временной бэт-пещере», и Бэтмен оказывается под выжидающим взглядом Джокера.       Он нерешительно берёт нож Джокера и освобождает одну руку, затем передаёт ему нож, чтобы Джокер смог освободить другую.       Джокер смотрит на него, когда его руки стали свободны, все еще держа нож; после минуты напряженного молчания Бэтмен думает, что ошибся в том, насколько зол Джокер, и, похоже, что он собирается сделать в нём несколько новых дыр в возмездии, но Джокер наконец убирает нож обратно в карман.       — Итак, я думаю, что рабство нам не подходит, — говорит Бэтмен, просто чтобы что-то сказать; просто чтобы Джокер не повредил его либидо или что-то еще.       Джокер наклоняет голову вбок.       — Я никогда этого не говорил.       Бэтмен не успевает понять, как он уже привязан к сиденью так же, как и до этого был связан Джокер, а клоун сидит на его коленях.       — Мне просто не нравится, когда меня связывают, — говорит Джокер, отдышавшись, прежде чем протягивает руку и отсоединяет «панель изнасилования» Бэтмена.       — Джокер… — рычит Бэтмен, пытаясь сбросить его, но Джокер игнорирует его.       — Видишь ли, я не нахожу сексуальным игры со связыванием, — после нескольких секунд тактильного исследования Джокер отделяет остальные панели вокруг бедер, бедер и зада Бэтмена. — будучи беспомощным, — он игнорирует сопротивление и стягивает черные боксеры. — будучи полностью во власти кого-то другого.       Он скребёт ногтями по обнажённой заднице Бэтмена, опуская руку все ниже и ниже.       Бэтмен напрягается, когда один из пальцев Джокера дразнит его вход.       — Если ты сделаешь это, то это будет последний раз, — рычит Бэтмен.       Джокер смеётся и бормочет:       — О, дорогуша, было бы неинтересно, если бы ты не мог… отреагировать. — он наклонился ближе к уху Бэтмена. — Я ясно выразился?       — Неизбежно, — отвечает Бэтмен, расслабляясь, когда рука Джокера отступила.       — Хорошо.       Нож снова появился в руках Джокера, и он освобождает руки Бэтмена.       — Определенно «нет» рабству, — бормочет Брюс.       Джокер пересаживается на пассажирское сиденье и за две секунды, которые потребовались Бэтмену, чтобы обработать ситуацию, снова оказывается на коленях у мужчины, поглаживая его член.       — Итак, где мы остановились?       Глаза Бэтмена закрываются от прикосновения, и губы Джокера выхватывают его небольшой удивлённый вздох — Бэтмен все еще наполовину находится в оборонительном режиме, в то время как Джокер полностью вернулся в секс-режим. Похоже, перепады настроения, словно на американских горках — это то, к чему Бэтмен должен привыкнуть.       Бэтмен отвечает на поцелуй, скользя руками вверх по голым бедрам Джокера и притягивая его ближе.       Джокер усмехается в поцелуе.       — Нетерпелив, да?       Бэтмен не отвечает, стянув перчатки и без предупреждения засунув два пальца в Джокера.       Джокер шипит и прикусывает нижнюю губу Бэтмена, но насаживается на пальцы. Внутри него всё ещё немного скользко.       Бэтмен ухмыляется и дразнится:       — Кто нетерпелив?       Джокер прижимается к его губам и проводит рукой по бронированной груди Бэтмена.       — Сними это. Я хочу чувствовать тебя.       — М-м. — Бэтмен вынимает из него пальцы и снимает остальную часть костюма в рекордно короткие сроки, оставшись только в маске (и, технически, в боксерах, которые находятся где-то возле лодыжек).       Но Джокер не даёт ему времени почувствовать себя нелепо; он наклоняется к сиденью и находит рычаг, чтобы откинуть сиденье, толкая Бэтмена назад, оседлав его.       — Так-то лучше, — говорит Джокер, оглядывая мускулистое тела Бэтмена.       Джокер голый, за исключением плаща, который обвивает их, словно пародия на плащ Бэтмена.       Бэтмен почти чувствует, как глаза Джокера прослеживают линии на его коже, пока он сидит на нём. Его руки трепетно оглаживают его, исследуют мышцы, останавливаясь на шрамах. Кончики пальцев Джокера движутся с бедер Бэтмена, идут вверх по тугому, идеальному прессу (здесь что двенадцать кубиков?), а затем к груди, дразня мягкими прикосновениями к соскам.       Руки Джокера опираются на плечи Бэтмена, и он наклоняется вперед, пока двигает бедрами, соприкасаясь с напряженной эрекцией Бэтмена. Джокер начинается опускаться на нее, поморщившись, доставая из кармана пальто маленькую бутылочку.       — Здание вспыхнуло, и ты нашел время, чтобы схватить смазку?       — Очевидно. Приоритеты, Бэтс, — говорит Джокер, открывая бутылку и немного выдавливая на эрекцию Бэтмена.       Смазка тёплая от того, что лежала в кармане Джокера.       Бэтмен прикусывает губу, а Джокер возвращается в исходное положение; он кладёт руки обратно на плечи Бэтмена, переместив большую часть своего веса на них, эффективно удерживая Бэтмена на месте.       Бэтмен не уверен, что должен позволить этому продолжаться — это слишком похоже на то, что у Джокера полный контроль. Слишком похоже на капитуляцию. Но затем Джокер опускается на член Бэтмена, и тогда он чувствует удивительное, грязное, идеально искривленное завершение. Бэтмен задерживает дыхание, чтобы не застонать. Джокер опускается, пока каждый дюйм не оказался внутри него. Затем он выдыхает и наклоняется вперед, все еще прижимая руки к плечам Бэтмена, опустив голову вниз, привыкая. Концы его волос щекочут грудь Бэтмена.       Бэтмен пытается сесть, собираясь двигаться — если Джокер останется неподвижным хотя бы на миллисекунду, Бэтмен сойдет с ума — но Джокер удерживает его на месте. Затем он поднимает голову. И сжимает мышцы. И Бэтмен на мгновение перестаёт дышать.       Джокер усмехается, услышав вздох, сорвавшийся с губ Бэтмена — некий гибрид между стоном, вздохом и хныканьем. Глаза Бэтмена закрываются, когда Джокер движется немного вверх, дразня Бэтмена медленным, горячим, изысканным движением, прежде чем снова опускается и сжимается вокруг него.       Руки Бэтмена обвиваются вокруг бедер Джокера, побуждая его двигаться быстрее. Они входят в ритм, и Бэтмен обнаруживает, что сжимает эрекцию Джокера, поглаживая её и имитируя то, что клоун делает с ним — медленный толчок от основания до кончика, когда Джокер поднимается вверх; более быстрый толчок, сопровождаемый сжатием, когда Джокер опускается и сжимается.       По-прежнему странно лежать и позволять Джокеру скакать на себе, но всё же на десять процентов — это необычно, а остальные девяносто процентов — чертовски потрясающе.       Движения Джокера ускоряются.       — Бэтс, я —       — Продолжай.       Бэтмен гладит Джокера немного быстрее, сильнее. Другой рукой он медленно проводит по боку клоуна. Джокер опускается еще раз, содрогаясь и кончая на живот Бэтмена.       Джокер наклоняется вперед, упираясь лбом в грудь Бэтмена. Эрекция Брюса пульсирует внутри клоуна, не впечатлённая внезапной остановкой.       Он гладит Джокера по волосам, глубоко вдыхая и пытаясь быть терпеливым. Но он был почти на краю, и отсутствие движения убивает его.       Джокер чувствует его разочарование и сжимается вокруг него, чтобы компенсировать неподвижность.       — Просто дай мне секунду, хорошо? — Джокер глубоко вздыхает, затем, кажется, берёт себя в руки и выпрямляется.       Бэтмен тоже хочет сесть, но Джокер сильнее прижимает его к сидению.       — Нет. Оставайся так. Лучшее воздействие, — говорит Джокер, играя бровями.       Затем Джокер поднимается и снова опускается, и этого было достаточно, чтобы Бэтмен еле сдержался от крика. Но затем Джокер снова останавливается.       Бэтмен рычит.       — Хватит останавливаться!       Губы Джокера изогнулись в ухмылке, пока он изучает лицо Бэтмена. Нет, он изучает маску.       Рука Джокера медленно поднимается; кончики пальцев касаются маски, где она скрывает скулы. Что-то в его выражении лица заменило нетерпение Бэтмена на осторожность.       — Сними её, — бормочет Джокер.       Бэтмен моргает.       — Зачем?       Джокер облизывает шрамы.       — Я хочу видеть твое лицо на этот раз. Хочу увидеть… — он замолкает.       — Выражение лица? — догадывается Бэтмен. Он видел записи с камер безопасности; он слышал каждое извращенное манипуляторное слово.       Джокер кивает.       — Планируешь убить меня?       Джокер ухмыляется.       — Лишь малость.       Губы Бэтмена слегка изгибаются в ответ.       — La Petite Mort*?        — Oui oui*.       Бэтмен закатывает глаза и поднимает руку, чтобы снять маску, откидывая её на пассажирское сиденье к остальным частям от костюма.       — Тогда продолжай, — говорит Брюс.       Глаза Джокера осматривают каждый миллиметр обнаженной кожи, затем медленно проводит рукой по его щеке.       Брюс сжимает бедра Джокера и говорит:       — Если ты не будешь двигаться в ближайшее время, я тебя заставлю.       Джокер ухмыляется, но говорит:       — Секундочку, — он проводит большим пальцем по коже под глазами Брюса, пытаясь стереть краску. — Между твоим макияжем и моим, — продолжает он, вытирая небольшой след губной помады с уголка рта Брюса, — как будто я трахаю свое отражение.       Брюс изгибает бровь.       — А разве нет?       У Джокера перехватило дыхание. Это был еще один способ сказать, об их дополнении друг друга, и Бэтси опередил его.       — Да, я думаю. Те же черты, только задом наперед.       — Твое отражение теряет терпение, — говорит Брюс, пытаясь двигать бёдрами.       Они оба зашипели; глаза Джокера тонут в широких зрачках.       — Ну, мы не можем этого допустить.       Джокер бросает взгляд на забрызганный живот Брюса и ухмыляется. Он движется вперед, поднявшись наполовину с члена Брюса, опуская голову, чтобы слизнуть длинную полосу своей спермы с груди Брюса. Мышцы Брюса дернулись под языком Джокера, когда Брюс вздыхает.       Улыбка Джокера расширяется, и он тянется к губам Брюса, позволяя попробовать себя.       Брюс рычит на поцелуй и пользуется возможностью, чтобы схватить Джокера за бедра и насадить на себя. Джокер издаёт приглушенный стон, но улыбается.       — Помешанный на контроле, — бормочет он ласково.       — Дразнишься, — отвечает Брюс.       — Я? Никогда, — говорит Джокер, поднимаясь, опускаясь и сжимаясь вокруг члена Брюса.       Хриплое «Блять, Джокер» срывается с губ Брюса без его воли.       Джокер закрывает глаза, наслаждаясь его звуками.       — Бэтси… Брюс, — шепчет он, быстро поднимаясь и опускаясь.       Хватка Брюса на его бедрах помогает ему — мышцы бедер Джокера должно быть уже горят.       Через мгновение Джокер на секунду смотрит в окно, а затем встречается глазами с Бэтменом:       — Эти окна затонированы, верно?       Его голос хриплый, но его ритм не дрогнул, когда он скачет на члене Бэтмена.       Бэтмену потребовалась секунда, чтобы обработать вопрос; он был очень близок и не в настроении для игры в «Двадцать Вопросов» прямо сейчас. Или когда-нибудь, правда, но особенно не сейчас.        — Да, а что?       Он пытается выглянуть из окна со стороны водителя, но так как Джокер сидит на нём, обзор заблокирован. И теплое скольжения внутрь и наружу сильно отвлекает.       — Как затонированы?       — Непрозрачны снаружи. А что?       Бэтмен начинает садиться, но Джокер наклоняется вперед, используя свой вес и удерживая руками плечи Бэтси.       — Нет причин, — говорит Джокер слишком небрежно.       Резкий удар по тонированному окну прерывает их беседу, и Брюс отталкивает Джокера настолько, чтобы у него получилось сесть; оба оглянулись и увидели очень недовольного Альфреда, стоящего снаружи тумблера.       — Дерьмо, — говорит Брюс, его пронзает вспышка паники.       Джокер прикладывает все усилия, чтобы оттолкнуть Брюса назад, снова укладывая на спину.       — Мы, — вверх и вниз, вниз и вверх. — не закончили здесь.       Несмотря на то, что Альфред никак не мог их увидеть, тумблер, скорее всего, всё это время качался, окна запотели; Альфред стоит рядом, и Брюс более чем взволнован этим.       — Отвали! — требует Брюс, пытаясь сесть.       — Да, в этом и заключается идея, — говорит Джокер, намеренно неправильно понимая его и скача сильнее, крепко сжимаясь вокруг него.       — Джокер, — рычит Брюс, начиная испытывать желание ударить его, но он так чертовски близок, и в глубине его сознания появляется тихий, ошеломляющий трепет от неизбежности того, что кто-то еще знает об этом — это нечто похожее на то, что он чувствовал, когда Харли увидела их поцелуй несколько часов назад.       И Джокер выглядит абсолютно примитивно, скача на нём, покрытым потом, его зеленые волосы взъерошены, макияж размазан и, блять, его глаза.       Брюс закрывает глаза, сильнее сжимая бедра Джокера и заставляя его ускориться.       — Посмотри на меня, Бэтс.       И Брюс смотрит. Он смотрит Джокеру в глаза в течение тридцати секунд, прежде чем он полностью погружается в клоуна. Джокер наклоняется, чтобы поцеловать Брюса, одной рукой собственнически зарываясь в темные волосы Брюса.       Джокер проводит пальцами по его волосам, их глаза встречаются, когда Брюс кончает.       Джокер открывает рот, чтобы что-то сказать, но раздаётся еще один, более настойчивый стук в окно, и Джокер нахмуривается.       — Знаешь, у меня есть история убийств людей, которые меня перебивают.       — Нет. — Брюс бросает на Джокера взгляд, суровый и одновременно умоляющий. — Альфред поднял меня на ноги после смерти моих родителей. Он постоянно находится в списке «не убивать».       — Ты предполагаешь, что у меня есть такой список.       Брюс вспоминает ту ночь, когда Джокер висел на тросе, прикрепленном к его ноге, говоря ему, что он слишком веселый, чтобы его убивать, словно обещая вечную жизнь.       — У тебя есть такой список.       Джокер облизывает шрамы, но едва заметный изгиб бровей, кажется, выражает неохотную уступку.       Он вздыхает, садится и, поворачиваясь, чтобы позволить Брюсу выскользнуть из него, берёт боксеры, лежащие на пассажирском сиденье. Брюса поразило то, что они не использовали презерватив — на этот раз он был настолько захвачен, что даже не подумал об этом. Слишком поздно, хотя последний раунд тестов Джокера шесть месяцев назад перед тем, как он сбежал из Аркхэма, объявил его не имеющим никаких заболеваний, передаваемых половым путем или каким-либо другим образом. Аркхэм очень тщательный в тестировании. И Брюс очень тщателен в своих расследованиях — он совершенно не одержим Джокером или что-то еще. Так что он надеется, что может извлечь из этого только folie à deux*.       — Ну что ж. Где твои манеры, Бэтси? Представь меня, — говорит Джокер, протягивая руку к ручке двери.