Nightingale

      В геройском агентстве Пистолетоголового, где некогда работала Урарака Очако, было очень шумно. Все работники просто с ума посходили от того, что после столь долгого затишья какие-то злодеи вновь взялись за убийство или похищение профессиональных героев. Люди не были к такому готовы и начали паниковать. Если так продолжится и дальше, то массовой истерии подвергнутся и обычные гражданские, а такое ни за что не должно произойти. Подобное обязательно приведёт к тому, что у Соловьёв будут окончательно развязаны руки. Но чего же они добиваются? Бакуго уже надоело ломать голову над этой загадкой, хотя, он уверен, что ответ на поверхности, только вот знаков он не видит, которые могли бы ему помочь. Боже, ну сколько можно? Когда же настанет тот самый долгожданный отдых, чтобы можно было нормально поспать? Хотя, как говорил постоянно Тодороки: на том свете выспишься. Каччан уже и на это согласен.       Напарница Урараки — Кокичи Айко — девушка с вечно серьёзным лицом. Однако, не смотря на этот периодически отталкивающий аспект, она была доброй и понимающей девушкой со своеобразным чувством юмора, которым веселила все агентство, и Очако в том числе. Сейчас же по её лицу можно было прочитать грусть и беспокойство за напарницу. Они хорошо дружили с тех пор, как обе в один и тот же день поступили на службу к Пистолетоголовому. Словно сама судьба их свела, но почему тогда эта же судьба разлучила двух подруг? Беспокойство нарастало, и огорчало больше то, что Кокичи ничего не могла сделать на данном этапе. Она понятия не имела во что ввязалась Очако.       Бакуго не было дела до грусти Айко, ему важно было получить результат. Ну, хоть какой-нибудь! Все мысли сосредоточились лишь на Мидории: найти, поймать и прикон… Арестовать. И сделать это необходимо, как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Похищение бывших одноклассников — это переход всех возможных границ. «Ничего святого в нем не осталось,» — скрипел зубами от раздражения Кацуки. В голове просто не укладывалось. — Кокичи Айко? — спросил герой номер четыре сидящую за своим рабочим местом понурую девушку, чьи мысли оказались далеки от позитивных. Она подняла взгляд на подошедшего и кивнула, ожидая продолжения беседы. — Думаю, что мне нет смысла представляться, поэтому перейду сразу к делу, — Бакуго, не отказав своей привычке, скрестил руки на груди и продолжил: — Что произошло в день пропажи Урараки? Расскажи все в точности, как было. Даже малейшие детали. И желательно свои догадки.       Айко тяжело вздохнула. Она уже устала пересказывать одно и то же: сначала полиция, потом одни герои, теперь другой пристал к ней. Но выбора не было. Лучше все рассказать побыстрей и дальше предаваться хандре. — Мы с Ураракой были в патруле вечером, — начала Кокичи, продолжая смотреть на героя усталым взглядом. — Тогда мы были в одном развлекательном квартале, уже стемнело к тому времени, как мы вошли туда. И она что-то или кого-то увидела. Мне показалось, что это был её знакомый или знакомая, я не видела к кому она побежала… Во всяком случае, она сказала, чтобы я шла одна, а сама побежала в сторону заброшенной части района. Всё. — Покажи на карте, где это произошло и в какую сторону она направилась, — герой достал из кармана смартфон и протянул его героине. Та отметила на электронной карте необходимые места. Кацуки предполагал, что где-то в той области может находиться убежище Соловьёв, потому что — по словам самой Урараки в день встречи выпускников, — она уже видела Деку в том районе когда-то. Это не просто совпадение. Даже если нет там никакого убежища, велика вероятность, что будет хоть что-то, что укажет верный след на него. Теперь-то он готов брать в охапку Икишису и отправляться на поиски. В срочном порядке.       Бакуго уже было собрался уходить, забыв поблагодарить девушку за информацию, как та внезапно снова начала говорить. — Это Соловьи, да? — в голосе её была грусть и надежда на то, что она ошибается, однако утвердительный кивок героя, заставил её ещё раз вздохнуть. В этом вздохе было дрожание, она чуть ли не плакала. — Жива ли ещё Очако? — Без понятия, — отрезал парень и вышел из агентства. ***       Хатсуме уже давно закончила учёбу и работает на геройское агентство, как изобретатель. Благодаря её «деткам» многие герои могут себе позволить не бояться получить сильный урон от своих врагов… Или же от своей собственной причуды, ведь чьё-то тело вполне могло быть не приспособлено к таким силам, что даровала ему вселенная при рождении. Деньги текут рекой, потому что Хатсуме умная, расчетливая и имеет хорошо подвешенный язык. А как же без этого? По другому не протолкнуть свои изобретения на мировой рынок. В общем, девушка всегда вся в работе и от бедности не помрёт в любом случае. Даже после рабочего дня она приходит домой и продолжает также работать, ведь ей это приносит огромную радость.       То, что она работает и на Соловьёв, естественно, никому не известно. Хотя правильней сказать, что она работает не на них, а на Изуку в частности. Просто по старой дружбе. Ей ужасно неприятна мысль о том, что Изуку творит жуткие вещи с простыми людьми, но ничего не смогла бы сделать в любом случае. Это не её битва. Да и мотивация Деку ей понятна и близка — только по этой причине Мэй помогает ему. Обычно это сотрудничество ещё ни разу не привело к неприятностям.       Темнело быстро в это время года, поэтому Хатсуме уже включила свет в своей небольшой квартирке, чтобы видеть лучше детали на рабочем столе. Нынешние атрибуты, которыми в данный момент она занята, требуют большую концентрацию из-за своего небольшого размера, и закончить необходимо в ближайший час. Девушка бросила короткий взгляд на электронные часы, что стояли рядом на столе. Время ещё есть. Она неторопливо подкручивала крошечные винтики, глядя на свою работу через монокуляры и старалась не думать ни о чем, но мысли все равно лезли крупным скопом в голову — одна другой «приятней». К примеру, её мысли по поводу собственного будущего. Иметь стабильную работу и хороший заработок — это, конечно, хорошо, но хотелось бы чего-то более приземленного. Семья, в конечном итоге. Только вот из-за любви к своей работе создавать семью с кем-то было ужасно неудобно. На данном жизненном этапе пришлось выбирать между личной жизнью и работой. К счастью или сожалению, Хатсуме выбрала работу. Ничто у неё не вызывало такой страсти, как изобретение новых «деток». Вот она — жизнь, которую девушка так хочет дарить этому миру. Пока что. Возможно. В детстве задумываться о таком не приходилось, потому что даже тогда тяга к технике заглушала остальное — не важное.       Мэй устало потянулась, закинув руки себе за шею, и сдавленно простонав. Не помешал бы небольшой перерыв на кофе и перекус. Страсть-страстью, а банальные потребности смертного тела никто не отменял, и их обязательно нужно удовлетворять. Голодным желудком и уставшим мозгом было принято решение пойти на кухню и подкрепиться. Стоило сделать несколько шагов к заветной комнате с едой, как в дверь скромно постучались, что вызвало недоумение: бывшая ученица академии UA никого не ждала. Обычно никто не приходил к ней, если не договаривался заранее. Хатсуме подошла ко входной двери и посмотрела в глазок, и тут же очень быстро поспешила впустить гостей внутрь. — С ума сошли?! — прошипела девушка, затаскивая Мидорию в квартиру и тех, кто пришёл с ним. — А если бы вас кто-то увидел?! Имей в виду, мне не нужны неприятности! — Ну-ну, Хатсуме, мы были предельно осторожны, — Мидория улыбался. — Никто нас не видел, не переживай.       Мэй вздохнула и следом оглядела пришедших. Помимо Изуку сюда пожаловал Шинсо Хитоши и… Её передернуло. — Шигараки Томура, — дрожащим голосом произнесла она. Вот кого точно ей видеть не хотелось, хоть и знала, что протезы делает именно для него. В голове не укладывалось, как все пришло к этому. Ладони резко вспотели и захотелось их помыть под прохладной водой.       Изуку по-хозяйски уселся на пыльный диван, что был завален различными материалами для изобретений, и Шинсо последовал его примеру. Томура же предпочёл продолжать стоять, подперев стену и скрестив руки на груди. Мэй видела, как он нервно перебирал целыми пальцами; отсутствие безымянных почему-то заставило погрустнеть. Лишиться своих частей тела, которые ты мог чувствовать и контролировать — такое никому не пожелаешь. — Я ещё не закончила. Подождите пару минут. А лучше сделайте мне кто-нибудь кофе и бутерброд, я голодная.       Почему-то этим решил заняться Хитоши, не смотря на то, что его никто ещё не просил об этом. Впрочем, Хатсуме было все равно, кто её обслужит, пока она работает. Так что она снова села за свое рабочее место, и продолжила возиться с протезами. Шигараки недовольно цокнул языком, намекая, что ждать ему не нравится, но ничего не поделать. Это в его же интересах. Девушка чувствовала, как он проживает взглядом её спину, но молчала, терпела.       Это ради Мидории, — вторила она себе, проверяя, как искусственные нервные окончания на протезах работают. Вторила и обливалась холодным потом, от чего всё тело пробил озноб. Шигараки — псих, от него можно было ожидать абсолютно чего угодно.       Шинсо аккуратно поставил тарелку с бутербродом и чашку с кофе рядом с Мэй. Та не стала его благодарить, полностью отдавшись работе, при этом продолжая мысленно бояться злодея позади себя, который всё ещё не отводил глаз, будто выискивал подвох в её действиях. Единственное, что он смог увидеть — это только, как она второпях кусает свою еду или делает глоток горячего кофе, тут же возвращаясь к своему изобретению. Мидория терпеливо ждал, смотря в свой смартфон и что-то читая, а Шинсо склонил голову ему на плечо, наслаждаясь тишиной и близостью.       Когда Хатсуме закончила, она по привычке потянулась от души, довольно замычав. Это произошло так резко и неожиданно, что присутствующие даже вздрогнули. — Тащи сюда свою руку, — скомандовала девушка и Томура послушно подошёл, протянув свою кисть. — Будет больно крепить протезы. О, и кстати: первым делом должна тебе кое-что объяснить. Выслушаешь? — Плевать, — с каменным лицом ответил Томура, мелко вздрагивая при креплении, и Мэй пожала плечами, продолжив закреплять обновку, не обращая внимания на безразличие собеседника. — Твоя причуда — это «распад», разрушение всего, к чему прикоснешься всеми пятью пальцами. Поэтому ты считаешь, что без пальцев ты беспомощен и не можешь использовать силу. Да и не каждый протез смог бы её выдержать. Однако стоит отметить, что это не совсем так. Если ты не научишься правильно контролировать причуду, то и этот протез сломается. — То есть, ты хочешь сказать, что я за столько лет не научился ей пользоваться? — угрожающе прошипел Шигараки, прищурив глаза, и Мэй передернуло от страха. Но нельзя было поддаваться панике, поэтому она через силу улыбнулась, а после засмеялась своим привычным смехом, надеясь разбавить атмосферу. — Нет, конечно, — сказала она и встала со своего места, когда закончила крепление. — Знаешь фразу «век живи — век учись»? Ситуация примерно такова: наши причуды с самого зачатия уже заложены в наши ДНК. Они вместе с кровью и лимфой циркулируют по телу, обогощая организм кислородом и, конечно же, самой силой. Если ты научишься чувствовать её внутри себя, то сможешь перенаправлять потоки причуды в нужное русло. То есть… Как бы тебе объяснить? Ну… — Хочешь сказать, что если он сможет контролировать причуду таким образом, то при её использовании он не повредит протезы? — вмешался Изуку, покачивая ногой и слушая подругу. — Да, что-то вроде того. — Тогда на кой черт мы тратили время на это дерьмо? — Шигараки оскалился, теряя терпение. — Если можно было обойтись без пальцев? — Ну, эти протезы помогут тебе урегулировать поток, не давая переусердствовать. Ведь, если переусердствуешь, то сломаешь их и можешь также расщепить свои конечности. Оно тебе надо?       Оно ему не надо.       Как бы не хотелось строить из себя сильного и независимого злодея всех времен и народов, но на данном этапе помощь действительно не помешает Шигараки. Девушка перед ним снова осмотрела, как двигаются пальцы, и следом протянула какой-то непонятный кусок металла (видимо остался от прошлой её работы), намекая на то, что с ним нужно сделать. И Томура сосредоточил все свои чувства, попытался уловить тот самый энергетический поток сил в нем. Пытался представить, как он проходит по всему телу и выходит через пальцы, неся разрушение. Это оказалось не так-то просто. Хатсуме вздохнула, понимая, что эти парни задержатся здесь надолго.       Изуку не обращал особо на них никакого внимания, продолжая копаться в своём смартфоне и слушая ровное дыхание Шинсо рядом с собой. Торопиться совсем не хотелось. Ведь спешка никогда ни к чему хорошему не приводит. Вот и остаётся сидеть на диване и читать новости в интернете. Пришедшее внезапно сообщение вызвало настороженность у Мидории и он начал нетерпеливо ёрзать на диване. Что ж, кажется, они скоро попадутся. — У нас скоро будут гости, — почему-то улыбнулся главарь. ***       На следующий день после того, как Бакуго опросил напарницу Урараки, он, решив не заходить в агентство, а просто кинуть сообщение на телефон Тодороки с предупреждением о своём отсутствии, направился домой к патологоанатому. К счастью, у того был выходной день и он мог спокойно принять гостя у себя, чтобы обсудить план действий, который придумал герой. А план прост, как три копейки: искать. Просто искать. У них имелась небольшая информация о приблизительном местоположении убежища Соловьёв, поэтому медлить не стоило. Лучше сразу всё проверить.       Икишиса готов не был. Он всё ещё расхаживал по квартире в почти не застегнутом халате, из-за чего была видна его бледная грудь, и пил кофе, пока из колонок на стеклянном столике играла какая-то старая иностранная музыка. Старая по мнению Катсуки, разумеется, а вот по мнению Икишисы — это попсовая (или даже рок-н-ролльная) классика из восьмидесятых годов. Не Японии, но тоже неплохо. Бакуго закипел, когда друг открыл ему дверь в таком внешнем виде, абсолютно не готовый, да ещё и не торопящийся, о чем пришлось высказаться, сопровождая это всё ругателствами. Аой проигнорировал угрозы, махнув рукой и заявив, что у него выходной и нет смысла спешить. — Это тебе нет смысла спешить, а мне есть, мудак! — почти ревел герой, скрежеча зубами. — Как же ты меня бесишь! — Ой, как грубо. БакАго меня не любит, вай, пойду плакать под Касабланку Хиггинса*, — театрально заохал Икишиса и поставил кружку с кофе на обеденный стол. — Ты и правда старпёр, боже.       Патологоанатом подошёл к Бакуго и закинул ему руки на шею, приобнимая, отчего другой напрягся и поспешил разорвать эту связь, но ему не дали. — Долго будешь бегать от меня? — Аой говорил на удивление серьёзно, даже тон голоса изменился. — Я ж не собираюсь тебя, типа, убивать или насиловать. Че ты так от меня шугаешься?       «В смысле 'че', сволочь?!» — хотелось выкрикнуть в ответ, но эти слова остались невысказанными, потому что Аой сбивал с толку своей внешней схожестью с Мидорией. И в этом была просто огромная проблема, ведь сразу вспоминалась их жаркая ночь, когда главарь Соловьёв заявился в квартиру, чтобы облазить стол с документами. Разум в смятении. И пока он был в смятении, Аой воспользовался этим и очень нежно поцеловал героя в губы. Грубой силы или даже очередных ругательств не последовало в ответ, — лишь спокойный взгляд человека, который ничего не боялся в своей жизни. И сейчас не боится. По крайней мере пока. — Что такое? Чего остановился? — Бакуго был сама спокойность и уравновешенность. Икишиса поджал губы. — А чего, ты думаешь, что я продолжу дальше и, типа, полезу на тебя, мой принц? — ухмыльнулся патологоанатом и похлопал друга по щеке. — Я ж сказал, что не буду тебя заставлять, а чмок был в качестве небольшой платы за помощь, что я тебе ща предоставлю. Показывай карту.       Пришлось отцепиться и Катсуки незаметно, но вздохнул с облегчением. Всё же он боялся Аоя, сам того не осознавая. Но боялся не его странных подкатов или чего-то в этом духе, нет, он боялся его прямолинейности. То, как он чётко заявляет о своих желаниях, своих страхах и своём несогласии в чем-то — все это пугало. Потому что редко в этом мире можно встретить такого человека. Но только этому мужчине Катсуки мог довериться полностью, потому что он, словно открытая книга, ещё и с озвучкой, чтобы точно все знали, что внутри.       Ладно, не было времени придаваться раздумьям и страхам. Пришло время работать, чтобы положить конец происходящему в городе. Мидория будет пойман и посажен в тюрьму. __________________ * речь о песне Берти Хиггинса - Касабланка