Fimbulvinter

      В белой эмалированной кружке с черным ободком и с рисунком в виде красной лисицы булькал кипяток. Время заварить кофейку. Конечно, та еще ерундовина - растворимая дешевка, но холодным одиноким утром и такое кажется напитком богов. Стоило подбросить щепок в печурку ради того - и дабы разогреть оставшуюся со вчера кашу. Хорошо вот так сидеть у огонька в безопасном доме, есть горячую пищу. И мозг не хочет думать о том, что нужно выходить туда, за дверь, где меня ждет лишь смерть от холода, голода и зубов хищников.       Мне удалось обнаружить крайне полезную штуку в этом доме - пусть самодельную, из старой консервной банки, но горелку с запасом сухого горючего. Отлично, такая компактная штука позволит иметь возможность в крайнем случае разжечь огонек и сварганить что-нибудь горячее. Пламя - это жизнь.       Сегодня я решил обследовать огромный замерзший водоем - Загадочное озеро. Из окна избушки даже сложно увидеть его край, сплошное ровное ледовое пространство, покрытое снегом. Но я знаю, что на то берегу есть хижины для туристов, подобные тем, в которой до Сияния останавливался я. Да и моя там есть. А раз так, то можно найти там выживших. Ну или же поживиться вещами тех, кому посчастливилось подохнуть. По моим расчетам, я должен успеть преодолеть несколько километров по льду и снегу озера, обыскать жилища - и вернуться обратно до наступления тьмы.       А еще я вспомнил, что в моей избушке должны быть лыжи - надеялся покататься в местных живописных горах, когда собирался сюда. Не сказать, что я великий лыжник, но даже мои обывательские умения позволят мне таким способом перемещаться куда как быстрее и менее энергозатратно.       Идея изготовить из елового лапника снегоступы оказалась провальной. Только время потратил, силы и нервы. Ноги все равно проваливались, ветви расползались и продавливались, снег застревал между иголками, так что я плюнул на эту затею, благо высота снежного покрова была приемлемой для ходьбы ногами без риска набрать полные калоши снега.       Наконец-то я выбрался на лед. Он был явно крепким и толстым - мороз стоял уже давненько. Было странно идти по нему. Зато без всяких раздражающих кочек и неровностей.       Время неторопливо текло, ноги отсчитывали шаги, а голова была забита разными мыслями о глобальном и не очень. Разумеется, я не забывал оглядываться по окрестностям - ничего подозрительного не было. Это было бы замечательно, в плане безопасности, как ни странно, идти по льду - я легко бы заметил волков или еще кого бы на фоне белого снега. Было бы, если бы не отражающийся от снега свет. Даже сейчас, в довольно облачную погоду, глазам было не очень легко, приходилось щуриться. Идиот! Нужно было поискать какие-нибудь солнцезащитные очки или хотя бы сделать прорези в куске чего-нибудь, как поступают инуиты.       Вот и будка для ледовой рыбалки. Очень кстати. Ожидаемой двери не оказалось. Но она явно когда-то была, причем - не так давно. Вон, какие-то щепки лежат рядом, полузанесенные поземкой да на петлях какие-то огрызки повисли. Было и так нежарко, но от такого зрелища у меня пробежали мурашки по спине. На щепах виднелись следы могучих когтей. Что-то ломилось внутрь домика - и вполне успешно.       Внутри все было перевернуто верх дном. Тумбочки раскрыты и местами разломаны. Пол был усеян рыбьими костями и покореженными пустыми банками из-под консервов и прочей снедью.       Конечно, я слышал, что в этих краях иногда видели медведей, но увидеть следы их мародерства вот так - это жутковато. И если от волка я худо-бедно могу отбиться, то встреча с голодным медведем-шатуном кончится очень и очень быстро и больно.       Ничего полезного в этой хижине найти я не смог. Предстоял дальнейший путь.       Следующие рыбацкие домики также были посещены гадким зверем. Лишь в одном мне посчастливилось раздобыть короткий моток лески, ржавый неказистый крючок и брошюрку для туристов об основах зимней рыбалки. Авось пригодится, места много не занимает. Да и для растопки сгодится.       Снова тупо идти по озеру. Солнце высоко в небе.

***

      Наконец-то я добрался до берега с щитовыми халупами. Мне не составило особого труда отыскать свой домик - дверь в нем была распахнута настежь, как, по-видимому, и было с той ночи, когда безумие Сияния выгнало меня наружу. Как ни странно, но медведь не рыскал здесь.       Добыча меня ждала недурственная: и желанные лыжи, и все прочие мои вещи: какая-то жратва, теплые шмотки мне по размеру, хорошие зимние сапожища. Все это казалось мне просто даром богов.       Сразу же я надел вещи по погоде. Настроение было замечательным.       Пришел черед соседних домиков. Двери в них были заперты. Но ломать топором их или разбиваться тесные оконца и пытаться в них пролезать не было необходимости: все же я захватил из избы администрации ключи, какие смог обнаружить.       Так, подбирая каждый к нужной двери, я смог обшарить все домики.       Что я могу сказать? В основном, ничего особо интересного - они были незаселенными, готовыми к прибытию постояльцев. Конечно, в крайнем случае можно будет распустить на лоскуты для заплат или изготовления повязок всякие полотенца, белье и занавески... Но сейчас в этом нужды нет.       Разве что я пополнил запас спичек и нашел какую-то книгу Джека Лондона. Хм, тоже мне, пособие по выживанию в диком зимнем лесу...

***

      Настала пора возвращения. Собрав все вещи - а их все же оказалось немало - и накинув на себя рюкзак, я запер все двери домиков, а затем закрепил ботинки в лыжах - и был таков.       Дорога домой прошла без приключений и заняла куда как меньше времени. Но меня беспокоил вопрос оружия.       Уже позже, сидя в избе администрации, я разглядывал схему округи - и увидел там точку, помеченную как "Дом зверолова". Мне кажется, что такой человек мог выжить, если, конечно, это не название какого-нибудь музея-аттракциона. В крайнем случае можно, наверняка, было бы найти там полезные вещички - быть может, даже достойное оружие. Без него становилось неуютно в этих пустых мертвых лесах.       Главное, чтобы если охотник тот и есть, его сознание не свернуло на рельсы безумия из-за Сияния. Сумасшедший стрелок, наверняка, с огромным стажем, знающий лес, как свои пять пальцев (если, конечно, звери сохранили их ему) - не тот человек, с которым я хотел бы повстречаться.       Остаток дня я ранжировал вещи по необходимости, готовил пищу и почитывал добытую литературу. Завтра налегке отправлюсь к жилищу этого зверолова - думаю, что на лыжах мне удастся достигнуть его дома и даже вернуться до заката обратно. Хотя кое-чего все же нужно будет захватить - вдруг мне придется экстренно ретироваться оттуда.       Также я подумал о своем дальнейшем будущем. Есть два пути - попробовать через туннель добраться до городка Милтона, наверняка там кто-то да выжил. Или же двигаться в сторону побережья - там тоже есть какие-то небольшие поселения.       Мне не хотелось думать о том, что делать, если людей там не осталось, и я обречен пребывать вмерзшим в ледяную пустоту этого острова.       Солнце уже давно закатилось, но механические часы еще не показывали и восьми часов вечера. Хотя скоро я отправлюсь спать: кажется, будто ход истории идет назад, и человек вновь склоняется перед волей природы и ее законов - не только в страхе перед свирепыми хищниками, но и не смея перечить смене дня и ночи, как в надменных попытках делал в своих светлых городах. Стану ли я смиренным и приспособленным или найду других выживших, и мы сможем переломить законы мироздания, или же нас ждет лишь медленное одичание и низведение до уровня диких зверей, а затем и гибель?       Запустение рождало жуткие и мрачные мысли о конце времен и нашей цивилизации. Но если не стать сильным самому, то и общество не сделает тебя таковым, напротив, группа подобных существ лишь обречена на вымирание и забвение.       Брать свое от судьбы - это удел сильного. И винить природу в жестоких испытаниях, что подкидывает она своим детям недостойно. Пусть ярость этой схватки закалит человека и сделает его победителем вопреки. Но довольно развивать патетические мысли - рано делать какие-то выводы.       В конце концов, я пережил лишь три дня, а не три года. Три года... Столько длится Фимбулвинтер перед гибелью старого мира. Вот тогда и рассудим. А пока стоит воодушевиться и жить с оптимизмом. Уныние и упадочность духа лишь погубят меня. Такую праздность стоит оставить забытым ленивым временам.