Не забывай глубоко дышать

В детстве слова «мне жаль» были волшебными. Чтобы ты не сделал — извинись. И всё пройдёт. А потом ты вырастаешь и… это больше не помогает. За свои поступки и слова, мы начинаем нести ответственность. Исправить всё невозможно, но постараться всё же стоит попытаться. Извинения это не просто слова. Это твои поступки, твои действия. Только так мы можем что-то изменить. Когда ты взрослый слова перестают иметь вес, они становятся лёгкими как пёрышко и ничего не значат. В конечном итоге все твои слова — это всего лишь просто слова. В детстве Кевина всё было до ужаса просто. Ему не приходилось стараться, трудиться и прикладывать хоть какие-либо усилия. Ему всё доставалось за милое личико и наивную улыбку. Его не били и не оскорбляли в школе, он был звездой. И Кев никогда ни за что не извинялся. Даже если это и было нужно, если это было правильно. Но он просто не чувствовал вины. В своём мире он всегда был прав. В детстве Кейт всё было сложно и неправильно. Она так часто перед всеми извинялась, что в какой-то момент даже перестала понимать за что именно она извиняется, где она провинилась, в чём именно она виновата?! За то что она толстая? За то что странная? Не такая как все? Она извинялась просто за то что была… была такой, какая она есть. В детстве Рэндалл извинения уже имели вес и значимость. Он понимал ценность извинения. Понимал что такое чувство вины и чувство правильности. Рэндалл никогда не брал на себя чужую вину, частенько на него всё спихивал Кевин, но Рэндалл старался не давать брату спуска. Он добивался правосудия, хитростью и своим умом. Но иногда его упрямство мешало ему видеть истинность и праведность ситуации. Такое частенько бывало в школе и в кругу белых друзей. Иногда Яркость брала над ним вверх и она затмевала ясный взгляд. Кто прав, кто виноват уже больше не имело значения. Его упрямство — да. Он чёрный ребёнок в белой семье, он имеет право быть услышанным, даже если он не прав. Когда дети вырастают всё меняется, мир, общество, они сами. И то что раньше было таким важным, становится глупым. Но некоторые вещи не меняются никогда. Кевину всё ещё очень многое сходит с рук, просто потому что он красавчик. Кейт всё ещё чувствует себя виноватой из-за своей полноты. Рэндалл всё ещё чертовски упрям. Как на работе, так и в кругу своей семьи. Иногда нам нужны поступки, а иногда достаточно одних лишь слов: «мне жаль». Софи, как часто она слышала эти слова: — Софи, мне жаль, это была ошибка. Я такой дурак. — Соф, мне так жаль, это больше не повторится. — Детка, мне очень-очень жаль, обещаю это в последний раз. Она так устала от его извинений… если бы они хоть что-то, да значили. Может быть она бы в них и поверила. Кевин не умел извиняться искренне, до глубины души. Слова словно по автомату вылетали из его губ. Ему они давались так… просто. Что и само значение этих слов давным-давно затерялось в его голове. Слово: «извини» больше ничего не значило. Это был просто звук. Софи просто надеялась, что однажды он поймёт смысл этих слов. Он понял, спустя много времени, он всё-таки понял что это значит. Кейт за частую извинялась очень не к месту. Её извинения были похожи на самобичевание, самоунижение. В каждой букве слышалось такое презрение к самой себе: — Тоуб… прости. Я… мне так жаль. — Тоби, я… прости меня. Я такая глупая. — О, дорогой, мне так жаль. Это моя вина. Каждый чёртов раз она себя ненавидела. Иногда ей было физически больно сказать правду и извинится. Когда малыш Джек впервые попробовал твёрдую пищу не из рук отца, а от соседа, когда первая еда их сына была таким значимым, таким важным событием для Тоби. Кейт просто промолчала. Ей было так стыдно и почему-то ей казалось, что это её вина, что она не права в этой ситуации. Она так сильно не хотела расстраивать мужа, что начала заедать свой стыд всякой вредной всячиной в двойном объёме. Рэндалл всё так же упрям в своих извинениях. Сильнее всего это проявлялось в отношениях с Бет. Ему почему-то казалось, если он мужчина, то он имеет больше веса и больше прав. Он был чертовски неуважителен в этом отношении к своей жене. Даже в те моменты, когда он знал, что он не прав, он не мог ей уступить. Они боролись за власть, за вес в этой семье, мерились у кого больше причиндалы. Бет была не из робкого десятка и была не менее упрямой чем Рэндалл. Как говорится: «вот и встретились на одной горе, два упрямых барана» и никто из них дорогу сопернику не уступал. И даже если Рэндалл и извинялся, он выворачивал это так, словно ему после этого ещё и обязанными остаются. — Бет, ты знаешь, что это важно для меня! Прости, но сегодня мой день. — Ладно хорошо, сегодня я останусь дома, но в следующий раз, когда это нужно будет мне, останешься ты. И без разговоров. Хорошо? Вот и договорились, и да извини меня, я был не прав. — Детка, ты же знаешь, у меня сроки поджимают. Извини, но мне нужно чуть больше времени. Я позже всё наверстаю, окей? Ещё раз прости меня, мне правда жаль. И каждый раз, Бет велась на эти манипуляции. Ну что поделать, когда её муж оказался умнее и хитрее её. Ей остаётся только принять своё поражение. Других вариантов у неё просто не было. Когда мы взрослеем, способы извиниться прогрессируют вместе с нами. Они становятся более изощренными, более изворотливыми и более изысканными, более сладкими. И мы каждый раз стараемся верить и надеяться в эти извинения. Даже если они кажутся нам до боли не правдоподобными. Мы просто хотим верить людям. Можно ли нас за это винить?! Иногда нам достаточно что бы кто-то сказал одно простое: «Мне жаль». А иногда этого бывает не достаточно. И нам нужно куда большее, чем просто слова.