«Кузя, мы встряпались! Если мы через час не будем дома, звони в полицию! Этот чокнутый музыкант явно решил нас похитить!..»
Дочитав сообщение с маркой машины, номером и явным психозом младшего Миранчука, Далер накинул на плечи рубашку, подхватил свою кружку с чаем и вышел на мансарду, бросая взгляд на небо, застывая на несколько мгновений: будто радугу растянули на весь небосвод, от алого горизонта и до пурпурного купола над головой. Вдохнув поглубже, Кузяев всё же опустил взгляд на телефон в своей руке, отпивая глоток давно остывшего чая и ёжась от налетевшего лёгкого ветра, треплющего края незастёгнутой рубашки.«Вы же сегодня должны работать до закрытия, разве нет?»
Далер подошёл к краю мансарды, поставив одну ногу на нижний край крепкого ограждения, разглядывая снующих внизу редких прохожих, кидая быстрые взгляды на парочку, облюбовавшую одиноко стоящую скамейку возле полуразрушенной детской площадки. Ответ от близнецов не заставил себя ждать.«Соня попросила помочь выступить перед каким-то крутым продюсером. А теперь друг этого продюсера и приятель твоего музыканта везёт нас домой. Ну, по крайней мере пока мы едем по маршруту».
Далер тут же бросил взгляд на соседнюю крышу, так и замирая с улыбкой на губах, кружкой недопитого чая в одной руке и с телефоном в другой. Там стоял Андрей, и закатные лучи совершенно невероятно подсвечивали его на фоне разноцветного неба. Андрей весь вечер размышлял над словами своего художника о том, что тот докричится до него со своей крыши. Лунёв собирался ужинать, когда его взгляд упал на окна напротив. Музыкант остановился, завороженный открывшимся видом, с чайником в одной руке и чашкой в другой. В квартире напротив Далер щеголял по комнате в одних только домашних штанах, низко сидящих на бёдрах художника. Парень перебирал бумаги на своём столе, хмурясь, упирая руки в боки и временами делая короткие глотки из своей кружки. Наконец, по всей видимости придя к какому-то согласию с самим собой, художник потянулся всем телом, накинул на плечи рубашку, взял со стола кружку с чаем и вышел на свою мансарду. Андрей отставил в сторону чайник и чашку, выходя следом на улицу. Далер не мог оторвать восхищённого взгляда от неба, а Андрей не мог отвести восторженный взор от художника. От молчаливого переглядывания друг с другом Далера оторвало новое входящее сообщение, а Андрея поздний звонок от Артёма. И если Кузяев был даже рад отвести смущённый взгляд от Андрея, то Лунёв был мягко говоря раздосадован. — Артём, если это не вопрос жизни и смерти, завтра я выкину тебя из окна с двадцатого этажа. На той стороне телефона раздался задумчиво-отрешённый голос Дзюбы: — У нас студия на третьем этаже. Андрей перевёл возмущённый взгляд на город в закатных лучах, раздражённо шипя: — Поверь мне, я заморочусь! Артём на том конце провода мечтательно вздохнул, послышался звон, словно от цепей. Андрей решил пошутить: — Тебя там что, Акинфеев в рабство взял, на цепь посадил? Ты звонишь мне, чтобы я спас тебя? Артём молчал с полминуты, после чего послышалось: — Знал бы ты, как классно он играет на гитаре. А как поёт… И он совершенно точно заваривает самый вкусный чай во всём мире! Солнечный диск наконец скрылся за горизонтом, оставляя на небе тонкую ализариновую полоску на синей стали. Андрей заметил, что Далер почему-то остаётся на крыше, хотя весь его вид говорил о том, что ему довольно прохладно на лёгком ветру. И при этом он всё время косился то на телефон, то во двор, образованный их домами. Дзюба на том конце провода продолжал в пол голоса восхвалять Акинфеева, явно сидя где-то на улице, возможно даже на качелях, поскольку скрип цепей уже действовал на нервы Лунёву. — И где ты сейчас, Ромео? Артём на секунду прекратил качаться, поскольку все посторонние шумы стихли, после чего буркнул: — Во дворе его дома. — И далеко ли от замка Джульетты до моей хибары? Андрей заметил, как во двор въехала подозрительно знакомая машина, и спустя пару минут из неё вышли подозрительно знакомые близнецы. Артём наконец подсчитал расстояние от дома Игоря до пристанища Андрея, после чего вздохнул: — Можно сказать в двух шагах: всего одна остановка на метро. Миранчуки скрылись в подъезде соседнего дома, но Федя продолжал стоять на том же месте. Андрей хмыкнул, покачав головой, после чего бросил в трубку: — Тащи свою долговязую тушку ко мне, Ромео. Так и быть, подставлю свои уши под твои восхваления неземного Акинфеева. А то с тебя станется заночевать на этих треклятых качелях. Сбросив звонок, Лунёв обратил внимание на входящее сообщение с незнакомого номера:«Я же говорил, что докричусь до тебя со своей крыши. Далер»
Быстро внеся номер в список избранных контактов, подписав незамысловатым «Далерррка», Андрей вернулся в квартиру, наливая наконец себе чай и убирая в микроволновку давно остывший ужин. Руки чесались что-нибудь ответить, и желательно что-нибудь содержательное, а не простое: «Да, точно, говорил», крутившееся в голове. Он вновь бросил взгляд за окно, ловя каждое движение в окнах напротив. За лёгкой вуалью занавесок в приглушённом свете ночника Далер уже укладывался спать. Решившись, Андрей взял свой телефон, отправляя ответное смс, наблюдая, как удивление на лице художника сменяется смущённой улыбкой, а после гаснет ночник, и больше Андрей не может разобрать ничего. Только телефон пищит от нового входящего сообщения, растягивая губы Лунёва в ответной улыбке.«Воистину я слеп, если не заметил тебя раньше».
«Твоя слепота сполна оправдана голосом и слухом».
***
Рома едва не просыпает утром, потому что напрочь игнорирует два первых будильника, и проигнорировал бы третий, но на нём стояла воздушная сирена. Рома невольно подскочил на компьютерном стуле, в котором так неудачно заснул прошлым вечером. Всё тело ныло от неудобного положения, голова гудела от истошного воя будильника, а в глаза будто высыпали песочницу с местной детской площадки. Увидев время, Роман со скрипом поднялся со стула, ковыляя в сторону шкафа, вытаскивая на свет свежие джинсы и футболку. Бросив взгляд за окно, Зобнин достал ещё и любимую толстовку с вешалки. Оставалось лишь надеяться, что его внешний вид не вызовет негативных эмоций у заказчика и его непосредственного куратора. Рома буквально бежал по лестнице, боясь опоздать на метро, когда влетел в выходящего из-за поворота Кутепова. Илья машинально подхватил Рому за плечи, лениво ухмыльнувшись: — Доброе утро, студент. Остынь, экзамены прошли. Рома невольно покраснел, досадуя на свою неуклюжесть и привычку Ильи появляться слишком не вовремя. Отпрянув от музыканта, Зобнин пробурчал: — Извини, что налетел. Я на метро опаздываю. Кутепов смотрел, как медленно заливаются нежно-розовым румянцем щёки Романа, после чего спокойно ответил: — Тебе куда? Если по пути, могу подбросить. Рома замотал головой, огибая музыканта, спеша на волю пасмурного Петербурга: — Спасибо, не стоит. Когда Илья вышел на улицу, Рома уже почти скрылся за поворотом дома, едва не сверкая пятками в спешке. Хмыкнув, Кутепов направился в сторону гаражей, стоявших чуть в глуби двора. Репетиция сегодня должна была быть короткой, и опаздывать на неё музыкант не горел желанием. Тем временем Рома почти бежал до станции метро, моля всех богов, включая студенческих, чтобы ему сегодня повезло. Но то ли боги решили, что удачи в виде отличного места стажировки ему хватит, то ли госпожа Фортуна благополучно проспала сегодняшний восход, и решила поспать подольше, но когда Рома сунул руку в карман за проездным, его в джинсах не оказалось. Пока до Ромы доходило, что всю мелочь вместе с проездным он оставил в других штанах, поезд, на который так спешил Зобнин, помахал ему хвостом. — Да что за утро такое сегодня?! Почему именно я, а?! Люди скользили равнодушным взглядом по парню, проходя мимо. Их больше интересовали собственные заботы и проблемы, чем чужие. Рома тем временем уже бежал обратно наверх, чтобы хотя бы попытаться успеть на автобус. Но и тут ему не повезло: он даже не успел дойти до остановки, когда нужный автобус, будучи переполненным, на полном ходу промчался дальше. Рома остановился на краю площадки, судорожно придумывая оправдание перед Далером и Денисом за своё опоздание, когда рядом остановился спортивный чёрный мотоцикл. Водитель железного коня поднял забрало своего шлема, и Рома побледнел: на него с лёгкой усмешкой смотрел его новый знакомый. — Садись, студент. Говори, куда ехать и держись крепче. Решив, что выбор у него небольшой, Рома взял протянутый Ильёй шлем, быстро сказал название центра и ухватился за торс водителя. Прикинув расстояние и успокоив себя тем, что на репетицию он опоздает не слишком сильно, Кутепов опустил забрало своего шлема, газуя в сторону, указанную Романом. Первые несколько минут Рома отчаянно жмурился и стискивал руки на груди Кутепова от страха. Он до этого момента никогда не ездил на мотоциклах, и ему отчаянно хотелось больше никогда не повторять эту поездку. На светофоре, когда пришлось остановиться, в динамике шлема послышалось: — Не души меня, Ром. Я вожу очень аккуратно, не бойся. Это терпеливое «Ром» и заверения в аккуратности из уст Ильи немного успокоили Зобнина, заставляя его чуть ослабить хватку, перемещая руки с груди на живот музыканта. Встречный ветер ощутимо холодил руки и забирался за шиворот толстовки. От мелькающих мимо людей, машин и пейзажей немного мутило, но в целом всё было гораздо лучше, чем Рома мог себе представить. Окончательно парень расслабился когда они уже подъезжали к центру. Спешившись, Рома бросил взгляд на электронные часы на фасаде здания. К его удивлению, у него даже оставалось время выпить кофе перед встречей. — С-спасибо. Кутепов лишь махнул рукой на прощание, разворачивая мотоцикл и скрываясь в обратном направлении. Рома смотрел ему вслед, пока хвост байка не скрылся в потоке машин, только потом соображая, что так и держит в руках шлем, в котором он ехал. Илья обнаружил пропажу только припарковавшись у студии, привычно убирая свой шлем в кофр. Пожав плечами на свою собственную оплошность, Кутепов направился в сторону входа в здание, про себя надеясь, что Рома не успеет потерять шлем до вечера. В студии полным ходом шла подготовка к репетиции. Хотя, по лицам всех участников «Догмы» было ясно, что ничего приличного они сегодня не организуют. Смолов задумчиво листал новостную ленту, непривычно тихими были Артём и Андрей, только Марио с Игорем о чём-то негромко переговаривались возле пульта, нависая над какими-то бумагами. — Кутепов, штрафное соло. Опоздал на двадцать минут. Артём лениво пожал Илье руку, после чего гитарист упал на стул рядом с Лунёвым, отбив ему пять, с ухмылкой отвечая: — Да вы всё равно дурака валяете. Сегодня репетиция вообще будет, или мы так, чисто на глаза Семаку показаться, что не прогуливаем? В этот момент от своих споров отвлеклись Игорь и Марио, подходя к общему столу. Игорь положил в центр распечатки, усаживаясь рядом с соло-гитаристом: — Сергея сегодня не будет, у него другие дела. Он попросил вас отметить на списках, что вам необходимо для работы, в понедельник он сделает заказ. Если вы сегодня не готовы к репетиции, можем перенести. Только в следующий раз нам точно придётся записать песню, и мы не выйдем из студии, пока это не сделаем. Андрей перевёл задумчивый взгляд на инструменты, прикидывая, сможет ли он сегодня наконец домучить песню так, чтобы запись была не просто сносной, а в должном для альбомной записи качестве. Первым поднявшись с места, он уселся за свои барабаны, разминая руки и шею: — Давайте закончим с этим сегодня и поскорее. Мне ещё отоспаться перед ночным эфиром нужно. Смолов лишь вздохнул, думая о том, что если бы не кофейня с близнецами, чёрта с два бы он сегодня приехал в студию. После вчерашнего разговора, у Феди даже появился азарт: любой ценой расположить к себе Миранчуков. Он был готов ради достижения этой цели практически на что угодно в разумных пределах. Только вот с чего начать, Фёдор не знал. Достав из кармана телефон, Федя быстро набрал сообщение в чат с Андреем:«Ты со своим художником мосты наладил?»
Пока остальные музыканты настраивали инструменты, Андрей быстро ответил на сообщение:«Вроде как. А что? Ты же вроде как разобрался со своими близнецами? Подвёз их вчера домой, я сам видел».
Федя тяжело вздохнул, бросая тоскливый взгляд на флиртующего с Игорем Артёма, отвечая на сообщение:«В том-то и дело, что они меня отшили. Можешь договориться о встрече со своим художником? Задам ему пару вопросов. Может поможет?»
Андрей усмехнулся, быстро набирая ответ:«Его зовут Далер. И я попытаюсь, но ничего не обещаю».
Смолов широко улыбнулся, показывая большой палец вверх Лунёву, после быстро отправляя в чат:«Только парням не рассказывай. А то вот ведь умора: Смолов не может закадрить двух парней!»
Андрей коротко кивнул, прежде чем в чате появилось сообщение… от Кутепова:«Вы в общем чате группы, придурки!»
А следом пришло ещё одно от него же:«Узнай у Далера, во сколько они сегодня заканчивают свои дела. Мне надо забрать одного студента и свой шлем».