Знамение не лучших времен

Не успел Папайрус понять, что вообще происходит, как его ослепил яркий свет. Но оклиматься и проморгаться, разумеется, никто не дал. Маленькая рука, крепко ухватившаяся за поводок, настойчиво тянула на себя, вперед, в этот свет. По сравнению с мрачным липким подземельем здесь было слишком светло и ярко. А если еще и учитывать, что брат маленького тирана несколько дней прожил в почти полной тьме, вся эта яркость била так же ощутимо и болезненно, как магические кости. В попытке хоть как то спастись, долговязый скелет накинул на голову капюшон, прячась в его ласковой тени. Только сейчас, когда не приходилось щуриться от дискомфорта, он смог разглядеть это место. Понять, что пространство под, над, и со всех сторон, выглядит одинаково белым и усыпанным аномальными прорезями, по типу той, в которую зашли они с братом. За все пройденные в своей жизни пути, он никогда не видел ничего подобного. И что то внутри навязчиво повторяло, что ничего хорошего от этого места или планов Лорда ждать не стоит. Младший остановился у одного из многочисленных порталов. Воронка всасывала в себя кроваво красные оттенки, и даже пахла кровью. Папс дернулся назад, показывая свое нежелание идти туда, куда бы этот портал не вел. Вместо этого он бросил взгляд в сторону неподалеку открывшегося оранжево голубого портала. Казалось, от него пахло летней прохладой и чем то сладким. Ну вот почему Лорда всегда тянет в те места, которые с первого же знакомства кричат о том, что хотят убить? - Успокойся и заткнись, псина. Меня не волнует, чего ты хочешь. Я уже все решил и ты не посмеешь ослушаться. Папс беззвучно усмехнулся, уж что что, а взаимопонимание у них с братом было отличное. Старший скелет даже успел забыть, как звучит его собственный голос, настолько редко он ему пригождался. Еще бы.. псу не полагается разговаривать. С той же силой, равной сопротивлению, Лорд дернул на себя и уверенно зашагал вперед. В этот раз их встретил знакомый мрак и убийственный холод. Под ботинками скрипуче закричал снег, издавая звуки, отдаленно напоминающие хруст ломавшихся костей. Обглоданные деревья тянулись своими израненными острыми ветвями к снежной тропинке, будто стремились выцарапать путникам глаза и разорвать одежду. Промозглый ветер проникал сквозь ткань и втыкал микроскопические иголки холода в каждую косточку, кропотливо и внимательно. Папайрус сунул руки в карманы куртки, запахнув ту и безмолвно, как и всегда, пошел вперед. Лорд же шел все так же гордо и прямо, уверенно, будто знает эту местность как свои пять пальцев. Вьюга все усиливалась, безумные пляски ветра закручивали маленькие смерчи, затягивая в них хлопья снега. Совсем скоро видимость стала нулевой и единственным помощником в том, чтобы старший скелет мог отследить младшего, стал поводок, так же настырно и, кажется, с новой силой тянувший вперед. Сейчас вопросы направления не сильно волновали, насколько бы скелет ни привык к холоду и морозу, от этого места в любом случае хотелось уйти как можно дальше и как можно быстрее. И совсем не волновало, ради чего его втянули во все это. А зря. Стоило буре улечься и дать возможность увидеть что то перед собой, как Папайрус моментально замер. Его взгляд врезался в широкую спину скелета, примерно равного ему по росту. Кроваво красный шарф, будто знамение не лучших времен, трепали порывы ледяного ветра.