Сонный паралич

Когда я открыла глаза, мне показалось, что это всё ещё сон. Кромешная тьма вокруг давала повод усомниться в том, что я действительно очнулась. Вокруг стояла абсолютная тишина, в которой едва различимо можно было уловить лишь моё собственное дыхание. Спину обдавало холодом, и я предположила, что лежу на какой-то металлической поверхности. Где я? Чтобы узнать ответ на собственный вопрос, я попыталась встать на ноги. Но мне не удалось этого сделать. Что происходит? Только сейчас я в полной мере начала ощущать нечто, похожее на жгуты или ремни. Они крепко стягивали мои руки, ноги, а также живот, не позволяя пошевелиться и на сантиметр. Попытки напрячься и попытаться разорвать оковы не приносили абсолютно никакого результата. Уж больно слабым было моё тело и больно туго они были привязаны. Чёрт. Разум подсказывал, что нужно прекратить попытки сопротивления, иначе тело затечёт ещё больше и начнёт болеть. Нужно было успокоиться и попытаться вспомнить, что со мной произошло. Последнее, что помню, это казино, озлобленное лицо Эцуко, а затем истошный крик…мой крик? Я зажмуриваюсь сильнее, стараясь сконцентрироваться и выловить минувшие события из самых потаённых уголков памяти. Нет. Это была не я. Кричала Эцуко. Её тело недолго билось в конвульсиях, а затем она замолкла навсегда. — О боже… Фраза вырывается вслух, когда до меня наконец доходит, что тогда произошло. Я убила её. Развернула тот свиток, что мне дал Итачи. В нём была какая-то иллюзия? Глаза Эцуко расширились от ужаса, она точно что-то видела. Но что именно? Сглатываю ком в горле и стараюсь унять дрожь в теле. Несмотря на свою болезнь, Учиха использовал на свитке мангекьё шаринган, чтобы я открыла его в случае опасности. Но я не хотела кого-то убивать. Я всего-лишь хотела защитить себя. Предательский голос из темноты, появившийся внезапно, шепчет у самого моего уха: «Нет, хотела. Ведь ты убийца!» Я всхлипываю от ужаса и осознания, чей это голос. Он вовсе не чужой и отлично мне знаком. — Ты мёртв. Уже пол года как мёртв. Тебя не может быть тут. Итачи убил тебя! Кричу в пустоту, уже не сдерживая слёзы. Коварный смех ненавистного Сетору, изнасиловавшего и убившего бедную девушку, в теле которой сейчас нахожусь я, заглушает мои всхлипы. Он буквально окутывает всё пространство вокруг. «Это был не Итачи. Меня убила ты! Ты перерезала мне горло! Убийца! Убийца!» Резко открываю глаза и судорожно глотаю воздух, пытаясь восстановить дыхание. Вокруг по-прежнему темнота. Я всё так же крепко привязана. Только никаких голосов больше нет, будто и не было никогда вовсе. Я что, начинаю сходить с ума? Обдумать, что-же только что произошло, мне не дают тихие звуки шагов. Они замирают у комнаты, а затем слышится звук открывающейся двери. Секунда, и помещение охватывает яркий свет. Я резко зажмуриваюсь, не в силах выдержать такого сильного контраста с темнотой. Глаза слезятся и мне с трудом удаётся их открыть спустя какое-то время. Моргаю несколько раз, пока зрение окончательно восстанавливается. Теперь я замечаю, что действительно привязана тугими ремнями к металлическому столу, напоминающему стол из операционной. Но вокруг нет никаких инструментов и чего-то, хоть отдалённо похожего на вещи из больницы. Только стол, я и кто-то сзади. Страх резко окутывает моё тело. Этот человек успел войти и обойти стол, пока я привыкала к освещению. И теперь молча стоит за моей спиной. Контраст страха и холодного металла вновь посылают по моему телу волну сильных мурашек. Я стараюсь повернуть голову вбок и слегка наверх, чтобы разглядеть вошедшего. — Ох, прости, не утруждайся так, — раздаётся откуда-то сверху лукавый голос. Вновь слышатся шаги и в моём поле зрения появляется мужчина. Я тут же узнаю его. — Ты… — Прости, что тогда не представился, у нас было мало времени, — загадочно проговаривает он, слегка приподнимая уголки губ в намёке на улыбку, — моё имя — Якуши Кабуто. Я окидываю его недоверчивым взглядом, продолжая молчать. — Хотя ты, наверное, знаешь кто я, если Орочимару-сама был прав насчёт твоих способностей. Его наигранно любезный тон, как и в нашу прошлую встречу не вызывает у меня абсолютно никакого доверия. Зато помогает восстановиться воспоминаниям. Кабуто действительно был там, в казино. Я ждала Хидана, надеялась, что всё скоро закончится и мы благополучно вернёмся в убежище. Но язычник так и не пришёл. Зато пришёл другой и похитил меня. Что с ними случилось? Где сейчас Итачи и Хидан? Им удалось выкрасть свиток? Удалось завершить миссию? Мужчина замечает раздумья на моём лице. Наклоняет голову и ухмыляется. — Жаль, что ты не смогла попрощаться с друзьями. Я тут же перевожу на него гневный взгляд. Поиздеваться решил? Не на ту напал. — Я знаю, кто ты, — спокойно отвечаю ему в его же манере. Нельзя позволять этому уроду выводить себя на эмоции. Мужчина вопросительно выгибает бровь, продолжая ухмыляться и ожидая от меня ответа. — Ты шавка Орочимару. На секунду его ухмылка застывает, а затем расплывается ещё шире. Блики света не позволяют разглядеть взгляд мужчины, но я уверенна, что мне удалось его задеть. — А он был прав, у тебя длинный язык, — наконец-то отвечает Кабуто, поправляя указательным пальцем очки на переносице. — Не длиннее, чем у него самого. И на кой черт я понадобилась Орочимару? В голове тут же всплыл момент нашей последней встречи. Это было около года назад, когда мы вместе с ним и Учихой были на миссии. Тогда Орочимару попытался напасть на обладателя шарингана, чтобы завладеть его глазами. Но попытка змеиного Саннина не обвенчалась успехом, и если бы Кабуто вовремя не вмешался, Итачи бы его убил. Ну или скорее сильно покалечил, ведь Орыч тот ещё живучий гад. В тот раз, змей пообещал мне, что мы ещё встретимся. — Что же, раз ты в порядке, он скоро придёт, чтобы лично тебя поприветствовать, — тихо говорит Кабуто, разворачиваясь и направляясь к двери. У самого выхода он замирает и оборачивается, чтобы кинуть в мою сторону насмешливый взгляд. — Только никуда не уходи, — усмехается Якуши, а затем покидает помещение. — Вот же козлина! Я гневно сжимаю кулаки, разозлённая издевками этого придурка, но ремни на связанных руках тут же больно впиваются в кожу. Это заставляет меня успокоиться. Не будь я связана, врезала бы ему в нос. Я вновь остаюсь наедине со своими мыслями, которые тут же уносят меня к Акацукам. Так ужасно быть здесь в неведении, не знать что с ними, где они. Ищут ли они меня? Или подумали, что я сбежала? От этой мысли всё внутри сжимается. Пейн, скорей всего, так и решил. Он с самого начала мне не верил и даже спустя столько времени держал меня на дистанции, относясь с недоверием. Но что же Итачи и Хидан? Неужели они тоже решили, что я сбежала по собственной воле, оставив их в самом разгаре миссии? Нет. Они провели со мной достаточно времени, чтобы узнать меня поближе и понять, какой я человек. Они мне доверяют. Доверяют же? Встряхиваю голову, стараясь избавиться от дурных мыслей. Ещё около получаса, если верить моим расчетам, я провожу в одиночестве. Затем за дверью вновь раздаются шаги. Только на этот раз они едва уловимые, будто детские. Дверь открывается и передо мной предстаёт тот, кто ответственен за мое похищение — Орочимару. Он вальяжно проходит вперёд, окидывая мое тело своим плотоядным взглядом. Меня, как обычно при виде этого человека, начинает трясти. Сглатываю ком в горле и стараюсь выдавить на лице подобие улыбки. Уж кому-кому, а ему дерзить точно не стоит. Особенно в таком положении. — Нару-чааан, — растягивает мужчина своим шипящим голосом, заставляя меня сильнее съёживаться на столе. Его глаза щурятся и он заглядывает прямиком в мои, стараясь напугать меня ещё больше. — Я же обещал, что мы с тобой ещё встретимся. Улыбка на моём лице натягивается всё сильнее, превращаясь в какую-то нелепую гримасу. — Не могу сказать, что рада нашей встрече. Ну понеслась. Минуту назад думать о том, чтобы не дерзить, а затем начать делать именно это. Браво. Лицо змеиного саннина трогает коварная ухмылка. Он подходит ближе к столу, возвышаясь надо мной и загораживая собой весь свет. Длинные костлявые пальцы тянутся к моему животу. Паника огромной волной захлёстывает меня в тот же миг. Я стараюсь отодвинуться подальше, но тугие ремни не позволяют этого сделать. Сейчас он проткнет мне живот! Или выпустит своих змей! Вот идиотка, нельзя было промолчать?! Из моего горла вырывается тихий стон протеста, что заставляет Орочимару улыбаться ещё шире. — Не нужно! Не трогай! — не могу больше сдерживаться и молю его вслух. Пальцы замирают на расстоянии пары сантиметров. Секундная тишина и комнату заполняет истерический смех мужчины. — Я лишь хотел развязать свою гостью, тебе не стоит так переживать, — наконец выдаёт мужчина, успокоившись. Осознание нелепости всей ситуации сваливается на меня тяжёлым грузом. А затем наружу выходит гнев. — Гостью? А вы всех гостей вырубаете и похищаете? Всех привязываете и держите взаперти хрен знает сколько? Я чуть ли не срываюсь на крик, уже не заботясь о последствиях. Орочимару вновь коварно улыбается, его абсолютно не задевает мой гневный тон. — Знаешь, Нару-чан, по сравнению с твоими друзьями убийцами, я не такой уж и плохой, — он вновь протягивает свои руки к ремням на моих запястьях, медленно отстёгивает их, при этом не отводя изучающего взгляда от моих глаз. — Вы такой же убийца и ничем не лучше, — нет смысла притворяться и делать вид, что Акацуки хорошие. Мы с ним оба знаем что это не так. — Такой же убийца ммм, — растягивает мужчина, продолжая высвобождать меня, — Такой же, как и ты. Меня резко передёргивает от его слов, и Орочимару это замечает. В голову вновь лезут недавние воспоминания, а в ушах звенит отчаянный крик девушки. — Я не такая, как вы! — вновь повышаю голос, выдергивая освободившуюся руку, — Вы убиваете ради удовольствия, денег и выгоды. У меня же не было выбора, она хотела меня убить! Мужчина издаёт тихий смешок, облизывая длинным языком свои губы. От этого зрелища меня бросает в дрожь. Хочется убежать от него как можно дальше. — Она? Хм… как интересно, — произносит он, высвобождая вторую мою руку. О чём это он? Разве он не про Эцуко? Я смотрю на Орочимару вопросительным взглядом, совершенно не понимая, что он имел ввиду. — Ох, — вновь наигранно вздыхает змееподобный, — кажется, от Нару-чан скрыли правду. Его слова эхом разносятся по комнате и застревают в моей голове. Что значит скрыли правду? Мои глаза округляются, но я не в состоянии произнести и слова. Я не понимаю, блефует ли он. Наконец покончив со всеми ремнями, что сковывали моё тело, Орочимару помогает мне поднять корпус и присесть на столе. Я не сопротивляюсь, ведь на это мне просто не хватает сил. Тело затекло от длительного положения в одной позе и мне с трудом удаётся шевелить пальцами. Голова немного кружится от резкой смены положения. Руки мужчины сжимают мои плечи, не давая вновь упасть. — Что вы имели ввиду? — выдавливаю охрипшим голосом, поднимая глаза на своего бывшего сокомандника. Тот не спешит отвечать, продолжая загадочно улыбаться. — Скажите мне! — не выдерживаю и подаюсь вперёд, чуть не свалившись со стола. Орочимару вновь помогает мне удержаться. — Как же прекрасна сила этих глаз, — задумчиво произносит мужчина, глядя куда-то сквозь меня. Его выражение лица принимает восхищённый вид и я наконец понимаю, о чем он. — Шаринган, — вырывается наружу мысль, мелькнувшая в моей голове. — Ты умная девочка, Нару-чан, — проговаривает мужчина, наконец отпуская мои руки. Мне не нравится, каким тоном он произносит моё имя. Старается строить из себя дружелюбного соседа. Я пробую пошевелить плечами, чтобы размять спину. Затем медленно поворачиваю шею в разные стороны, шевеля при этом ногами. — И что вы хотели этим сказать? Что от меня скрыли с помощью шарингана? — я произношу это совершенно спокойно, будто меня и вовсе не задевают эти новости. Но внутри всё кипит от обиды. Неужели Итачи что-то скрывал от меня? Мысли вновь рисуют перед глазами его образ: сомкнутые губы, пронзительный взгляд чёрных глаз. Сердце в груди болезненно сжимается. Не хочу о тебе думать. Только себе хуже делаю. Прочь из моей головы. Орочимару слегка наклоняет голову влево, пробегая по мне оценивающим взглядом. — Что же, пока не время раскрывать тебе все тайны. Не хочу, чтобы ты ещё больше разочаровалась в друзьях, — лукаво подмигивает змееподобный, делая акцент на последнем слове. — Ещё больше? — усмехаюсь, выгибая бровь в привычном жесте и поворачиваясь корпусом в сторону мужчины. — Ну конечно. Они ведь даже не вернулись за тобой. Сердце пропускает удар. — Что ты несёшь? — не сдержавшись, перехожу на «ты» и напрочь перестаю контролировать свои эмоции, — Они не успели, потому что твой пёс Кабуто вырубил и похитил меня! Орочимару усмехается, медленно обходя стол на котором я сижу. Его смех больше походит на шипение, чем вызывает во мне новую волну страха. — Сожалею, Нару-чан. Но когда мой друг Кабуто пришёл к тебе, Акацук в казино уже не было. Что? Мои губы приоткрываются в немом вопросе. Немигающий взгляд устремляется в одну точку, вытесняя из головы все звуки вокруг. — Но… они ведь должны были… — Они ушли, — перебивает мужчина, наконец становясь напротив меня. Его слова звучат слишком громко. От них становится мучительно больно. — Я не верю, — произношу, наконец поднимая взгляд на змеиного саннина. На его лице по прежнему красуется застывшая ухмылка. Хищные глаза пожирают меня, вытесняя из лёгких кислород. Но что-то в его тоне поменялось. Я всегда чувствую, когда люди мне лгут. Но сейчас, к моему сожалению, этого чувства не было. Орочимару говорил правду. — Я и не надеялся. С этим и вправду тяжело смириться. Он делает шаг в мою сторону, подходя ближе к столу. Опирается руками по обе стороны от моего тела. — Но ты ведь знаешь каждого из них даже лучше их самих. И ты знаешь, что они никогда тебе не доверяли. Особенно Пейн, не так ли? Его лицо застывает в паре сантиметрах от моего. Но в этом жесте нет ничего пошлого и неправильного. Даже мой изначальный страх при виде этого человека понемногу утекает, сменяясь лишь тоской. Он ведь прав. Они никогда мне не доверяли. Но нельзя позволять ему и дальше задевать себя. — Вы сейчас пытаетесь запудрить мне мозги, не так ли? — спрашиваю у мужчины, с горькой ухмылкой на губах передразнивая его слова. Я прекрасно понимаю, что он делает. Пытается настроить меня против Акацук, расположить к себе. Хочет, чтобы я ему доверяла. Только вот зачем ему нужно моё доверие? Орочимару с секунду молчит, а затем комнату пронизывает прерывистый смех, больше похожий на шипение. — Я знаю, что ты обо всём догадалась, Нару-чан. Но и ты знаешь о том, что мои слова — чистейшая правда. Он изгибает бровь, сверля меня лукавым взглядом. — Допустим. Что дальше? Зачем я здесь? — Именно с этого и нужно было начинать. Я, признаюсь, удивлён, что ты не стала бросаться на меня с этим вопросом в первую очередь. Я хмыкаю, слегка задирая подбородок вверх. — Если хотите, могу наброситься. Орочимару медленно прикрывает глаза, будто борясь с раздражением. О да. Ты тоже меня бесишь, гад ползучий. — Нару-чан, для начала тебе нужно восстановить силы. — Я уже пришла в себя и хочу услышать от тебя ответ. В комнате всё больше чувствуется напряжение. Я по-привычке скрещиваю руки под грудью и продолжаю сверлить Орочимару взглядом, хоть мне и чертовски страшно. — Хорошо. Не буду томить и скажу как есть. Мужчина внезапно присаживается на стол рядом со мной, ставя меня в неловкое положение. Он что, использует сейчас психологические приемы, чтобы расположить меня к себе? Я чуть отодвигаюсь к краю стола, разворачиваю к нему корпус и изгибаю бровь. — Давай заключим сделку. На его лице вновь проявляется хищный оскал, заставляя меня съеживаться все больше. Кажется, мой страх только забавляет мужчину. Удав и кролик — картина маслом. — Ага, может ещё и кровью расписаться? Саркастично отвечаю на его предложение, стараясь перевести все в шутку. Но мужчина, похоже, настроен серьёзно. — Послушай, у меня есть то, что тебе нужно, — загадочно произносит змееподобный, устремляя свой взгляд куда-то вглубь комнаты. — И что же мне нужно, Орочимару-сама? — выделяю последнее слово, стараясь скопировать его тон. Но вместо ответа, что-то выпадает из его ладони и звонко ударяется о металлическую поверхность стола. Я опускаю взгляд ниже и в ту же секунду вскакиваю со своего места. Ватные ноги подкашиваются, но мужчина успевает поймать меня прежде, чем я валюсь на пол. — Это же… Я не до конца понимаю, что происходит. Предмет, который лежит передо мной на столе, точная копия браслета, который находится на моем правом запястье. Когда я очнулась в новом мире, данный браслет уже был на моей руке. Он принадлежал той самой девушке, чьё тело теперь занимаю я. С тех самых пор я ни разу его не снимала, сама даже не зная почему. Браслет был особенным и вызывал во мне какой-то необъяснимый трепет. Мне не хотелось с ним расставаться. — Откуда у вас такой же браслет? — непонимающе хлопаю глазами и вопросительно смотрю на мужчину. Что всё это значит? Змееподобный не спешит отвечать, внимательно следя за моей реакцией. Он сканирует каждую мою эмоцию, подмечая все детали. А затем, наконец, победно ухмыляется. — Ох, Нару-чан. Тебе стоит контролировать свои эмоции. Так легко увидеть все твои слабости. Кто-то непременно может этим воспользоваться, — издевательским тоном проговаривает Орочимару, наконец отпуская меня. — Вы имеете ввиду себя? — Что ты, наоборот, я могу тебе помочь. Научить тебя скрывать эмоции, как истинный шиноби. Я делаю пару шагов назад от мужчины. — Откуда у вас этот браслет? — вновь повторяю терзающий меня вопрос. — Твой брат дал мне его. Мои ноги подкашиваются в очередной раз. Что? Что он сейчас сказал? Глаза округляются и рот приоткрывается в немом вопросе. — Но как это возможно? Сетору ведь сказал, что он мёртв. — Да, я знаю, что он тебе сказал, — перебивает мужчина, делая шаг ко мне, — ведь это я приказал ему так сказать. Молчание вновь заполняет помещение. Орочимару не спешит продолжать, давая мне время переварить всю полученную информацию. Он приказал Сетору сказать мне, что брат мёртв? Но какова цель? — Хотел посмотреть на твою реакцию, — будто прочитав мои мысли наконец продолжает Орочимару, — О, и ты меня не разочаровала. То, с какой яростью ты перерезала этому идиоту горло, было очень завораживающе. — Я не понимаю, — зарываюсь руками в волосы, стараясь успокоиться. Тревога поглощает всё сильнее, заставляя опасаться мужчину ещё больше. Что значит я перерезала ему горло? — Тише, Нару-чан. Прости, не стоило всё так сразу вываливать на тебя. — Объясни мне! Я не убивала его! — вновь срываюсь на крик, непонимающе глядя на человека напротив. — Это сделала именно ты. И это было красиво. Я зажмуриваюсь и пытаюсь вспомнить тот самый день. Воспоминания будто размыты, не могут собраться в единую картинку. Единственное, что я знаю — это Итачи убил Сетору. — Ты врёшь! Это был Учиха, я всё видела. Орочимару усмехается, вновь усаживаясь на стол. Кажется, что моё состояние его только забавляет. — Итачи как всегда полон благородства, — чуть тише проговаривает он куда-то в пустоту. Мысль, резко возникшая в моей голове, заставляет всё осознать. Я стремительно подхожу к мужчине, чтобы вновь обратить на себя внимание. Недопонимание вытеснило весь страх перед этим человеком. — Ты ведь и сама уже догадалась. С помощью шарингана Итачи изменил твои воспоминания. Больно. В миг становится так неприятно от этого осознания. Мне хочется выть от обиды, но я продолжаю молчать. — И делал он это не раз. С помощью своей техники он как бы проник в твоё сознание. Я тут же вспоминаю голос Учихи, постоянно звенящий в моей голове. Значит ли это, что мне не просто казалось? Это ощущение, будто он всегда читал мои мысли. Жутко. — Я могу помочь тебе избавиться от этого чужого присутствия. Могу позволить воссоединиться с братом. Он начинает медленно обходить меня по кругу, заговаривая будто змей искуситель. Я прикрываю глаза. Боль от предательства Учихи заставляет меня ненавидеть его всем сердцем. Но я всё ещё в трезвом уме. Я осознаю, что Орочимару что-то от меня нужно и помощь он предлагает не по доброте душевной, уж точно. — Хорошо. Что вы хотите взамен? — быстро произношу на выдохе, поворачивая голову в сторону мужчины. — Позволь мне изучить твои способности, — он произносит это так легко и непринуждённо, будто заранее знает, что я соглашусь. А ведь по сути у меня нет никакого выбора. Что будет, если я откажусь? Они убьют меня? Будут насильно тут удерживать? — Вы хотите, чтобы я стала вашим очередным экспериментом, — грустно усмехаюсь, понимая, что это единственное верное решение, — Подопытной крысой. — Называй это как хочешь, но советую тебе всё обдумать и не отказываться сразу. Будто у меня есть возможность отказаться. — Если вы хотите выведать информацию о планах Акацуки, почему не станете меня просто пытать? — задаю интересующий вопрос, глядя змееподобному прямо в глаза. Зачем ему заморачиваться и втираться ко мне в доверие? Не проще было бы применить силу вынудить меня рассказать обо всём? — Я бы мог, — непринуждённо отвечает мужчина, чуть улыбаясь, — Но всё не так просто. — Что вы имеете ввиду? — Видишь ли, я пробыл в организации не так долго, но успел изучить их методы. Пейн наверняка не посвящал тебя во все планы, однако, без защиты оставить не мог. Это действительно так. Информация в Акацуках очень ценная и секретная вещь. Разглашается только избранным. — Я уверен, что с помощью того же шарингана они наложили защиту на твой разум. Даже если тебе самой захочется рассказать мне что-нибудь интересное, ничего не выйдет. Я вновь замолкаю. Куча мыслей водоворотом закручиваются в моей голове. Если соглашусь, смогу увидеть брата. Она бы хотела этого. — Ладно. Мой резкий ответ на секунду выбивает мужчину из колеи. Он замирает и устремляет недоверчивый взгляд в мою сторону. — Только у меня есть условие. — И какое-же? Орочимару скалится. Ему явно не по душе, что какая-то девка ещё смеет ставить ему какие-то условия. Но он сдерживает свой гнев. — Я хочу, чтобы Кабуто обучил меня медицинским техникам. Мой ответ его явно заинтересовал. Готова поспорить, он ожидал чего угодно, но не такой банальщины. — Если он согласится, то я не буду против. Вот чёрт. Возможно, мне не стоило ругаться с Кабуто в самом начале. Из-за этого у него явно сложилось не очень приятное впечатление обо мне. Нужно сделать всё, чтобы он согласился. Якуши мастерски владеет медицинскими техниками, постоянно их совершенствует и добавляет в них что-то новое. Если он обучит меня хотя бы малой части того, что знает сам, это будет огромный успех. Шанс, что я увеличу свои запасы чакры и умения. Шанс, что я стану полноценным ниндзя-медиком. Шанс, что я смогу помочь Итачи. Опять всё сводится к нему. Ну почему ты не выходишь у меня из головы? В этом тоже виновата твоя техника? Ненавижу!!! Слегка мотаю головой в стороны, чтобы отогнать мысли об этом человеке. Сейчас не время думать о нём. Он обманывал меня все это время. Но я всё равно хочу его спасти. — Хорошо. Делайте, что хотите. С этой фразой пришло эмоциональное выгорание. Мне стало абсолютно все равно на эксперименты и тайны. Спасала лишь мысль о том, что её брат жив. И если я буду хорошо себя вести, нам дадут шанс встретиться. Именно так начались мои дни в логове врага. Я знала, что опыты Орочимару — это больно. Но я даже не могла представить, что настолько. Если шиноби и могли молча стерпеть что-то подобное, то обычному человеку, коим я являлась, всё происходящее было невыносимым. Дни смешались с неделями, недели с месяцами. Каждый раз змееподобный придумывал все новые и новые способы проникновения в мой разум. Пытался подчинить себе мою волю, память, вытеснить из моей головы контроль шарингана. Но все попытки были тщетны. Слишком велика была сила глаз Учихи Итачи. Слишком тяжёлым оказалось их воздействие. Каждый раз, когда Орочимару пытался докопаться до моего сознания и освободить меня от последствий цукиёми, дабы заглянуть дальше, на его пути возникал блок. Не помогало ни смешение потоков чакры, ни применение различных запретных техник, ни переливание крови. Но он не сдавался в своих попытках, с каждым разом стараясь по новой обуздать силу проклятых глаз шарингана. Параллельно Орочимару держал своё слово. Увидеться с братом, по прежнему, мне не позволяли. Однако, каждую неделю после того, как мои силы более менее восстанавливались, Кабуто помогал мне с изучением медицинских техник. Поначалу всё продвигалось довольно плохо. Его методы разительно отличались от того, чему меня учила Конан. В моём слабом состоянии мне было тяжело воспринимать правильно новую информацию. Но собирая остатки силы в кулак, я старалась научиться чему-то новому. На удивление, из Кабуто вышел неплохой учитель. Иногда мне даже казалось, что ему самому будто нравится меня учить. Несмотря на то, что наше первоначальное знакомство не задалось, он вёл себя со мной довольно профессионально и даже дружелюбно: объяснял по несколько раз одно и то же, когда я не успевала запомнить новую информацию, всегда наглядно демонстрировал техники и помогал исправить ошибки. Благодаря новым знаниям и усердным тренировкам мой запас чакры значительно увеличился. Теперь он был в двое, а то и в трое раз больше первоначального. Правда, почти вся накопленная чакра сразу же заканчивалась после опытов, но то, что я смогла расширить её запасы, уже было огромным успехом. Медленными шагами я продвигалась к своей заветной цели. И если уж в своём мире мне не получилось закончить институт и стать врачом, как я мечтала, то в этом мире у меня были все шансы. После очередной тренировки, Якуши помогал мне восстановить силы. Ему не жалко было тратить на меня собственную чакру. И я с каждым разом всё больше убеждалась, что моё мнение о нём было кардинально неправильным. Кабуто из аниме представлялся мне лишь как мерзкий подсос Орочимару и не особо хороший человек. Но это была лишь поверхностная картинка, навязанная задумкой автора. Глядя же на него вживую, я всегда вспоминала Кисаме и то, как зарождалась наша дружба. Кто бы мог подумать, что узнав этих персонажей лично, я пойму, как сильно ошибалась на их счёт. Как ты там? Уже забыл обо мне или тоже считаешь предателем? Надеюсь, что нет. Ведь я скучаю по тебе, рыбина. — О чём задумалась, Нару-чан? — спрашивает Кабуто, долечивая порезы на моей руке и возвращая меня из мыслей в реальность. Я грустно улыбаюсь и отвожу взгляд чуть в сторону. — Да не важно. Он пару секунд изучает моё лицо, а затем тихо вздыхает. Кабуто знает, что я не готова делиться с ним всем и поэтому никогда не достаёт с расспросами, за что я ему очень благодарна. — Сегодня я хочу, чтобы ты попробовала технику заживления ран. Мои глаза расширяются от услышанного. — Ты в своём уме? Хочешь чтобы я истощила себя и умерла? — иронично проговариваю последние слова, надеясь, что он всё же пошутил. — Я серьёзно. Твой уровень контроля чакры уже позволяет тебе использовать данную технику, — серьезным тоном отвечает Якуши, наконец закончив с моей рукой. — Но я же только восстановила силы! — не унимаюсь, стараясь переубедить его. — Ваша следующая встреча с Орочимару-сама будет только через два дня. Ты успеешь отдохнуть. Моё тело непроизвольно сжимается от страха перед новыми опытами. Каждый раз змееподобный придумывает что-то новое. И с каждым разом это всё больнее и больнее. — Ты изверг, — закатываю глаза и притворно начинаю хныкать, пытаясь вызвать у мужчины жалость. Но мои попытки не дают никакого эффекта. Он уже давно изучил все мои повадки. — Ты сама захотела стать медиком. А для этого нужны тренировки. Его лицо как всегда невозмутимо. Но он прав. Мне нужно перебороть свою лень и страхи и наконец взять себя в руки. — Лаааааадно, — уныло растягиваю, готовясь к тому, что меня ждёт. Медицинские техники на самом деле очень сложные и требуют хорошего контроля чакры. Помимо прочего, они очень быстро забирают весь её запас, оставляя после себя не лучшие ощущения. — И на ком я буду тренироваться в этот раз? Вновь подобная мне подопытная крыса Орыча? На лице мужчины расплывается нервная ухмылка, что моментально меня настораживает. — Хм. Почти. О ком это он? Почему его настроение так резко сменилось? Но прежде чем я успеваю накинуться на него с вопросами, Кабуто резко бросает: — У тебя есть 20 минут. Я скоро вернусь за тобой, — и покидает мою комнату, оставляя меня в полном недоумении.

***

Когда мы с Якуши дошли до нужного помещения, Орочимару уже поджидал нас. При виде этого человека меня вновь захватила паника. Теперь она появлялась каждый раз, стоило мне лишь услышать его голос. А ещё появлялась боль. Фантомная, остаточная, мне было тяжело дать ей правильное название. Я понимала, что это всё лишь в моей голове, что мозг невольно проецирует меня ощущать её. Побочное действие после всех перенесённых экспериментов. Но я не могла заставить её исчезнуть. Змееподобный стал синоним самого слова боли. И это было ужасно. — Здравствуй, Нару-чан, — мужчина как обычно скалится, растягивая моё имя, — Вижу, ты уже пришла в себя. Я ощущаю издевательские нотки в его голосе. Но боль и страх теперь не позволяют мне ответить как раньше. Я знаю, что если начну дерзить ему в ответ, в нашем следующем эксперименте Орочимару не будет со мной нежиться. Он причинит мне намного больше боли. А я этого не хочу. Её и так стало слишком много. — Да, — только и удаётся выдавить из себя. Оскал мужчины становится ещё шире. Он понимает, что теперь полностью контролирует меня. Что некая мелкая девчонка больше не позволит себе говорить с ним неуважительно. — Что же, это хорошо. В его глазах можно увидеть искры удовлетворения. Мне же хочется выть от безысходности. Кабуто замечает моё состояние и спешит отвлечь внимание на себя. — Орочимару-сама, мы много тренировались. Нару-чан весьма способная ученица, ей удалось значительно увеличить свои запасы чакры. Не хватает лишь практики. — Для этого я вас и позвал, — тихо отвечает ему змееподобный, наконец перестав сверлить меня глазами. Я пытаюсь поймать взгляд Якуши, но тот внимательно смотрит куда-то вперёд, за спину Орочимару. — Нару-чан, хочу тебя кое с кем познакомить. Я смотрю в ту же сторону, но ничего не вижу. Шестерёнки в голове начинают медленно вращаться, а сердце увеличивает ритм. Неужели я увижу брата? Из дальнего угла помещения раздаются тихие шаги. Кто-то медленно приближается к нам. Из-за темноты я всё ещё не могу разглядеть лица. Моё волнение нарастает. Прошу. Пусть это будет мой брат. Умоляю! Человек делает ещё пару шагов и останавливается по левую руку от Орочимару. Я чувствую, как моё сердце разбивается в очередной раз. — Ты… Два алых глаза пронизывают меня насквозь. Чувство полного опустошения вновь накрывает всё тело. Как же он похож на своего брата. То же безразличное выражение лица, те же чёрные как смоль волосы. Тот же проклятый шаринган. — Саске-кун, позволь представить тебе мою гостью, Нару-чан, — змеиный саннин вновь довольно улыбается, глядя на моё лицо. А я не могу перестать смотреть на Учиху. Сердце ноет от тоски. Я понимаю, что передо мной стоит Учиха Саске, но вижу я Итачи. Нет. Не нужно. Прочь из моих мыслей. Прочь! Не хочу о тебе вспоминать. Саске тоже молчит, но взгляд сразу отводит, будто от скуки. Высокомерная выскочка. Вот оно, ваше различие. Итачи никогда бы не стал строить из себя крутого, специально показывая всем видом, что ему нет дела. Меня всегда раздражали подобные люди, считающие себя пупами земли. Поначалу, Учиха старший тоже казался таким. Но это мнение было ошибочным. Но на счёт его младшего брата, оно было верным. — Я не буду его лечить. Слова вырываются прежде, чем Орочимару успевает что-то сказать. Я скрещиваю руки под грудью и твёрдо смотрю на мужчину. — И почему же, позволь поинтересоваться? Не понимаю, ему что, понравилась моя реакция? Уж больно довольным выглядит лицо змееподобного. Чего он добивается? — Ну, как бы вам сказать, — я пытаюсь чётко подобрать фразы, чтобы не ляпнуть лишнего, но ничего не выходит, — Он — персонаж, которого я ненавижу больше всех. Ты снова обосралась, браво. Глаза змеиного саннина моментально суживаются. Он анализирует брошенную мной фразу. Кабуто же настороженно приподнимает бровь, готовясь что-то сказать. Но я вновь всех опережаю, стараясь выпутаться. — Погодите, а что он вообще тут делает? Мы с Итачи и Кисаме ведь недавно были в Конохе, и насколько я помню он всё ещё был там или… — Что ты сказала? На этот раз меня саму перебивает Учиха. Я вновь смотрю на него, но теперь в его глазах читается ненависть. Уголки губ искривлены, брови хмурятся. Стоило услышать про Итачи и ты сразу стал эмоциональным? Ну-ну. — О боже, я идиотка, — тихо шепчу себе под нос от осознания и смотрю на Орочимару, — Это же было почти год назад… Тогда всё сходится. Именно тот позорный проигрыш брату подтолкнул его покинуть Коноху и присоединиться к тебе. — Заткнись, — грубо огрызается Саске, делая шаг вперёд. — Тише, Саске-кун. Не стоит так разговаривать с гостями, — усмиряет его змееподобный, всё ещё продолжая внимательно изучать моё лицо. — Это ты закрой рот, мальчик, — выделяю последнее слово, стараясь поставить его на место. Но затем понимаю, как глупо это звучит. Ведь теперь я лишь на пару лет старше него, а выгляжу и вовсе младше Учихи. Опять забываю, фак. — Боюсь тебя разочаровать, Нару-чан, но тебе придётся лечить его, — наконец проговаривает Орочимару, прекращая нашу нелепую перепалку. Злость во мне бурлит бешеной силой. Я терпеть не могу этого заносчивого парня. Данный персонаж всегда вызывал во мне самые противоречивые чувства. Взрослый Саске, который осознал свои ошибки и встал на путь истинный, изменил свой ублюдский характер и стал нормальным человеком, мне даже нравился. Маленький Саске, который был добрым и светлым ребёнком, мне тоже нравился. Но никак не этот. И да, я понимаю, что Итачи сам виноват в том, что натворил. Именно он сделал Саске таким, какой он есть сейчас. Но я никак не могу оправдать его ужасный характер, напускное высокомерие и поступки. Не могу оправдать то, что он совершит. Этот маленький мальчик перенёс много дерьма. Слишком много. И мне правда очень очень жаль его. Но тот же Наруто перенёс дерьма не меньше. Однако он не стал такой сволочью, как Учиха. Сумел побороть в себе всю ненависть и злость. А Саске не смог. Пока что не смог. А когда сможет, будет уже слишком поздно. — А ты, Саске-кун, будешь помогать мне в экспериментах, которые я буду проводить над Нару-чан. — Что? Вы же шутите? — я не сдерживаюсь и слегка повышаю голос. Обстановка вокруг накаляется всё больше. — Я абсолютно серьёзен. И я подумал, что если другие методы не властны над шаринганом, то может быть поможет сам шаринган? — выражение лица змееподобного вновь приобретает сумасшедшие нотки. Сукин сын. Клин клином, да? — Верно. Ведь силу проклятых глаз способны разрушить только такие же проклятые глаза. Для Саске-куна это так же будет полезной тренировкой, развивающей его способности, — соглашается Кабуто, подходя ко мне ближе и кладя ладони на мои плечи, чтобы успокоить меня. Прикусываю обе щеки, чтобы держать рот закрытым. Это мне определённо не нравится. Но разве есть выбор? Этот козёл знает, что я не сбегу. Знает, что может манипулировать мной с помощью брата. И делает это в очередной раз. — Я уже давно обещал тебе встречу кое с кем, — мягко произносит змееподобный, стараясь вывести меня ещё больше, — думаю, после нашего следующего эксперимента, будет самое время. — Спасибо, — еле слышно произношу сквозь сжатые зубы. А на деле, мне хочется плюнуть ему в лицо. — Вот и отлично, — отвечает мужчина и разворачивается к Учихе, — На сегодня отложим лечение. Я вижу, оно тебе уже не нужно. Саске даже не стал возражать. Его лицо вновь приобрело безразличный вид и он перестал обращать на меня и Кабуто внимание, будто нас здесь и не было. — Тогда я провожу Нару-чан до комнаты. Ей нужно отдохнуть, — проговаривает Якуши и беря меня под локоть выводит из помещения. Шатающейся походкой я покидаю Орочимару и его юного зверька, молясь про себя, чтобы эти два дня шли как можно медленнее. — Тебе стоит научиться себя сдерживать, — произносит Кабуто, когда мы доходим до моей двери. — Я знаю. Все мне об этом говорят, — отвечаю, заходя внутрь и без сил заваливаясь на кровать. — Так может стоит прислушаться? — его губы растягиваются в едва заметной улыбке. Из вредности мне хочется вновь огрызнуться, но я понимаю, что он прав. Поэтому лишь молча киваю головой. — Спокойной ночи, Нару-чан. Мужчина закрывает дверь и я слышу за ней уже знакомые звуки накладываемой печати. Вновь ощущаю себя заключённой. — Спокойной ночи, — произношу в темноту зная, что вновь не смогу заснуть, — спокойной ночи…