Мафия

Чимин лежал по середине двухместной кровати. Тело не могло пошевелиться, а на глазах чувствуется сухая пленка от слез, в которой он до сих пор видел как его друзья привязанные к стене бьются в припадках, как люди в белом забрали бездвижное тело Юнги, как его самого ослабшего несли по белым коридорам. Эти сцены все никак не могли покинуть Чимина. Но сейчас они не вызывали ужаса или отчаяния... Они ничего не вызвали, будто Пак совсем забыл как чувствовать. С правой стороны донеслись звуки открывающейся двери, только он хотел обернуться на них, как понимает, что не может этого сделать. Тело совсем его не слушалось и лежало как парализованное. Через пару звуков приглушенных шагов над ним нависает лицо ЧенЫна. Он радостно улыбается, что-то поправляя сзади себя. - Добрый день, сынок, - говорит он, - прости, что так долго не заходил, уже два дня прошло с нашей первой встрече. Мне говорили, что ты отказываешься есть и пить. Точнее не отказываешься, а никак не реагируешь. Чимин сейчас бы хмурился ведь совсем не помнит, чтобы ему предлагали еду, так же он был удивлён, что прошло два дня. За это время он ни разу не закрыл глаза. Он не чувствовал себя уставшим или голодным... Он ничего не чувствовал. - Но в этом нет ничего страшного, - продолжал ЧенЫн, - я понимаю у тебя шок, скоро все наладится и ты привыкнешь. Кстати ты наверное в замешательстве, что не можешь двигаться? Прости, что так вышло, нам казалось ты будешь противиться поэтому мы прибегнули к таким мерам, - говорил он с мягким взгляд. Самое ужасное, что он был искренен, Паку снова захотелось плакать, ведь больше этот взгляд для него ничего не значит. После недолгой паузы и тяжёлого вздоха он говорит, - Но это даже хорошо, ведь пока что ты бы не захотел идти со мной. Я очень хочу показать тебе над чем мы работаем. За дверью находится наша новая жизнь, сынок. Ты привыкнешь, - улыбается он и встаёт с края кровати. Чимин почувствовал как руки отца хватают его под ноги и поднимают над кроватью, садя в какое-то кресло. Как Пак понял, спустя пару мгновений, он в коляске для инвалидов. Сидя в ней он мог увидеть остальную часть комнаты. Она была в красных оттенках. Обои красного цвета в черных кружевах, комод из темного дерева, кровать с красным бельём. Это все испугало Пака и напомнило ситуацию, что была три года назад. Смотря на это с ужасом и понимаем, что ему не сбежать, он закрывает глаза и просто ждёт, что будет дальше. Он чувствует как его отец взялся за ручки коляски и повез его по направлению к двери. Только после того как они выехали из комнаты, Чимин решается открыть глаза. Они находятся на ярком небольшом балконе который расходится по всему периметру помещения Снизу виднеется стенки нижнего этажа, но с ракурса Чимина мало чего можно разобрать. Зато он видел белые крашенные стены, белый паркет, белые поручни... Все вокруг было белым, что не могло не пугать. - Сейчас мы на втором этаже, - говорит его отец, везя коляску вперед, - тут в основном комнаты отдыха, - дойдя до лифта и зайдя в него, ЧенЫн добавляет, - а нам надо на первый. Нажав на первый этаж, железные дверки закрылись и из динамиков послышалась успокаивающая песенка. Казалось бы она была милой, но слышав ее Чимин только больше нервничал. Все это время он хотел знать больше об отце, о его работе, но сейчас он понимает, что не готов, ему страшно и все что он сейчас может это бесцельно смотреть вперёд перед собой... Наконец почувствовался лёгкий толчок и лифт остановился, двери раскрылись и ЧенЫн спокойной прошел на первый этаж. Здесь было все таким же белым. Белый свет слепил глаза, пока отец Чимина проходился с коляской между двумя рядами отдельно друг от друга стоящих полок с фиолетовой подсветкой. На полках стояли непонятные маленькие колбы с чем-то красным внутри под стеклом. Пак не понимал зачем уделять столько места одной небольшой колбе. Отец будто подозревая о сомнениях сына говорит: - В этих колбочках таится вся наша работа. К сожалению мы продвигаемся медленно и все, что нам удается взять от одного человека это настолько маленькая колба. Но скоро мы добьемся успеха. Тем более когда вернулся ты и нашелся еще один прекрасный носитель, - говорил он воодушевлённо. Пак не знал гордиться ли сейчас собой отец, но его ещё больше начало воротить от ЧенЫна когда понял, что в каждой из колб кровь одного человека. Неужели он убивает стольких людей для одной из таких колб. Медленно закрыв глаза Пак просто хотел забыться, что получалось плохо. На мгновение Пак почувствовал остановку после чего скрип двери послышался в тишине. Открыв глаза он увидел как они заходят в новое помещение. Чимин уже хотел было обернуться, как осознал, что не может это сделать. Чувство безысходности снова сковало Пака. Сейчас они находились в небольшом помещении формой полукруга. По стене, что была перед ними расположились пять железных дверей. Со стороны отца послышался тяжёлый вздох после чего он встал перед Чимином присев на корточки. - Чимин, я не хочу скрывать от тебя, что-либо, но думаю тебе не будет приятно видеть, некоторые вещи. Я не хочу чтобы ты боялся меня или этого места, поэтому спрашиваю: ты готов увидеть все, что находится здесь? Если да, то моргни два раза, если нет то один раз. Пару секунд подумав над словами отца он моргнул два раза. Его сковало понимание, что это может уничтожить все мысли о том, что это место может быть и не таким плохим. Он не боялся увидеть, что-то страшное или пугающие. Он боялся, что все надежды на хорошее рухнут только зайдет он в одну из дверей. Его отец потёр ладошками об халат отстранено, отводя взгляд. Тяжело вздохнув, он встал и взяв коляску направился к последней двери. Подойдя, он достал ключ открывая дверь и заходя туда с Паком. Перед Чимином открылось ужасное зрелище. Только взглянув на это тошнота подкатилась к горлу, а глаза закрылись автоматически. Они оказались темной комнатке одна из стен помещения открывала вид на пять небольших светлых комнат. Они были абсолютно белыми, вот только гармонию этого цвета портили красные пятна. В каждой комнате находилось по человеку, кто-то лежал на полу, кто-то прятался в углу, кто-то бездвижно облокотился на стекло. И все бы ничего но у каждого недоставало части тела: руки, ноги, уха, пальцев. И даже это не так ужасно, но отвратительно было то, что все не достающие части тела валялись в их же комнатах истекая кровью. Одежда на людях была все в красных пятнах, грязная и порванная. Было видно как люди тяжело дышат, но даже это не показывало, что они живы. Их глаза были как стекло, а тело как тряпки... Осознав, все что он успел увидеть за мгновение Чимин решается открыть глаза. Он ещё раз обводит всех взглядом, а в голове возникает вопрос: зачем? - Ты наверное думаешь я монстр, - начинает говорить его отец, - но это не так. Это сделал не я с ними. Они сами совершили такое. Они знали, что их может ожидать, но все равно решались на этот поступок. На каждом инъекция показывается по своему. На них она показывается так: жажда крови и каннибализм. Поняв, что они одиноки они выбрали добычей себя, - Чимин хотел взглянуть на отца и увидеть, что в его глазах. Но даже так он слышал металл в голосе и ни капли сожаления. В другой комнате в основном были темные лаборатории, повсюду стояли столы на них колбы с красными, фиолетовыми и т.д. жидкостями. Люди в белых халатах бегали по помещению. Какие-то места были занавешены тряпками, из под которых иногда появились искры. Следующая комната напоминала мини тюрьму. В ней были бетонные клетки в которых сидели люди в белой одежде. Они не походили на тех что были в первом помещении, но и в них была придурковатость. Последняя комната была можно сказать кладбищем. Темная комната, которая должна была быть светлой, но из-за понавешанных по всему потолку мешков создавалось ощущение неких сумерек. В этих мешках были разложившиеся трупы, расчлененные трупы, трупы без головы... Короче многие виды трупов. Насмотревшись на все это Чимин был в шоке, хоть и сам не хотел этого показывать. Пусть он и не замечал, но чувство отвращения к отцу, к тому, что он является его сыном, все в большом количестве зарождалось в нем... Когда наконец его отец закончил экскурсию по ужасающим местам он снова сел перед ним на корточки и заговорил: - Я знаю, что это было не лучшим зрелищем, - Чимин бы ухмыльнулся сейчас, - но есть ещё, что ты должен увидеть. Тебя не устрашит это, поэтому ты должен увидеть ещё кое-что, - встав с места и взяв коляску он направился к лифту. Чимин кажется был готов ко всему... Или так он хотел утешить себя... Приехав снова на второй этаж, они вышли на просторный белый холл. Вокруг было тихо. Завернув в одну из сторон балкона, они шли в противоположную сторону комнаты Пака. Это место выглядело уже более мирным, что позволило нервам Пака хоть немного расслабиться. Наконец они остановились. Чимин не знал почему, пока его не развернули лицом к стеклу, что расположилось на стене в одну из комнат. Через стекло виднелась небольшое помещение с зелёными обоями, кроватью из красного дерева, тумбочки на которой валялись наушники, бутылочка из под коктейля и книга, ко всему этому добовлялся и шкаф в углу комнаты. Но все это не волновало Пака, ведь на кровати поджав ноги к себе сидел Хосок. Он раскачивался на месте то в одну сторону, то в другую, что-то напевая про себя. Его тело скованное и неподвластное мечтало прислониться к стеклу как можно ближе. Хотелось открыть дверь и поговорить с братом, но все, что он мог это бездвижно пялится на него. - Я думал ты будешь волноваться о нем, поэтому мы здесь. С ним все в порядке. Он мне такой же сын как и ты, и я люблю его. Я никогда не причиню вреда вам. Чимин не слушал, что там говорил ЧенЫн, его внимание было на его сломленном брате, что выглядел как заблудившийся ребенок... Ничего больше не сказав, старший Пак двинулся дальше. После какого-то времени они снова остановились, но теперь же они зашли в комнату. Комната была знакома Чимину. Ведь по всему потолку были развешаны веревки с которых спускались белые, массивные тряпки. Чимин смотрел с предвкушением и трепетом, пока его отец пройдя дальше него говорил: - ЁнСи? - У Чимина по всему телу пробежали мурашки от имени матери, - Где ты? Выходи, у меня есть, что тебе показать. Спустя пару секунд одна из веревок медленно раскрутилась и из нее появилась темная макушка. Женщина медленно выходила из лабиринта тканей и когда наконец появилась полностью, встала спиной и отряхнулась. Пока женщина делала это, сердце Пака кажется остановилось. Как же прекрасно было видеть до боли знакомые черты, движения, что так надолго покинули его. Кажется слезы вот-вот плеснут из глаз. Наконец женщина поворачивается и посмотрев сначала на мужа, а затем на Чимина, впала в ступор. Глаза ее вмиг покраснели, тело напряглось, а воздух застыл в районе глотки. Она с нежностью и трепетом смотрела на сына в ответ. ЧенЫн легонько улыбнулся и отошёл в сторону показывая, что она может подойти к сыну. Женщина тут же ринулась к Чимину, хватая его за щеки и теребя волосы, смотря как на самое важное в этой жизни. - Чиминни, Чимин, - говорила женщина сквозь слезы, смотря как одинокая капля бежит по щеке сына, - это ты... Это правда ты! Боже, боже мой... Сынок, - слезы рекой лились из ее глаз, пока улыбка на лице не могла сойти. Пару минут они держались за руки после чего женщина притянула сына к себе очень, очень близок и обняла со всей любовью. Чимин уже не мог сдерживать эмоции, и слезы сами катились на одежду. Но вдруг перед тем как отстраниться ЁнСи прошептала ему на ухо: - Мне так жаль, что ты здесь. Беги как только сможешь и не оглядываясь... - после этого она отстранилась и встала перед мужем как будто вынужденно. Снова же ничего не сказав ЧенЫн вывез Пака из комнаты матери. Чимину хотелось кричать, чтобы он остановился, он не хотел уходить от мамы, он не хотел терять ее вновь. Пока они шли Чимин все не переставал плакать, пока отец вдруг не заговорит: - Когда она была молодой то увлекалась воздушной гимнастикой. Ей было нелегко когда ты исчез, что-то подломилось в ней после чего она стала такой. Она выпросила у меня эти верёвки и больше с них не слезает. Может твое возвращение поможет ей. Почему-то слезы вмиг высохли после этих слов, а взгляд пропитался ненавистью к отцу. Он считал его лжецом ведь даже собственная мать просит бежать подальше от этого места... - Это наша последняя остановка на сегодня, - проговорил ЧенЫн у ещё одной белой двери, - мы не задержимся здесь, - сказал он и открыл дверь. Когда они заехали внутрь Пак обнаружил комнату с голубыми стенами и пятью кроватями у каждой из них стояла капельница, а на каждой кровати лежали его друзья. - Они ещё спят. Как ты понял я провел на них эксперимент. Скажу тебе: они сильные малые. Я не ожидал, что хоть кто-то выживет. Как твой отец скажу, что они противны мне. Я не хочу, чтобы мой сын водился с такими. Кстати, двое из них могут и не выжить. Тот, что с серыми волосами и тот, которого вроде зовут Тэхен могут погибнуть. Прости, ведь это жестоко по отношению к тебе, но я против их в нашей жизни. Если бы не окаменение, Чимин здесь же придушил ЧенЫна своими же руками. Он бы с радостью смотрел на его скорчившееся лицо под его руками, как он безмолвно открывает рот в надежде на воздух, но в итоге все, что он получает это : сына нависшего на нем и убившего своими руками... Если бы... Наконец настал вечер этого же дня. Чимин лежал в своей красной, противной комнате. Его тело ещё не совсем могло двигаться, но верхняя часть уже спокойно действовала. Чимин не решался ждать. Он знал чего хочет и это побыстрее выбраться отсюда с мамой, братом и друзьями. В таком состоянии это было нелегко, но чем дольше они здесь тем хуже. Поэтому сейчас Пак тихо полз на руках к комнате со своими друзьями. Первыми он решил освободить их, с ними легче будет выбраться. И плевать, что ноги не слушались, это не остановит его. Наконец добравшись до нужной двери он просто взламывает замок на ней и заходит в уже темную комнату. Свет, проникший туда падает на стоящий у какой-то кровати силуэт. Быстро заползя в комнату он старается не издавать звуков. Увидев на ближайшей тумбочки пинцет он хватает его, но без шума не выходит. Человек, что до этого стоял над кроватью оборачивается на звуки, но в темноте никого не замечает. Почувствовав, что-то неладное он идёт прямо в сторону Пака и это только на руку. В тот момент когда он приближается на нужное расстояние Пак со всего размаху вставляет пинцет в босые ноги подошедшего. Слышится сдавленные маты и глухой звук падения. Все бы было неплохо, если бы в этих матах Чимин не узнал знакомый шепелявый голос. Подползя к упавшему Пак с поражением смотрит на схватившегося за ногу Юнги...