Мафия

Перевязав ногу Юнги, Чимин так и остался сидеть на холодном полу, перед кроватью Мина, пока сзади него лежал больной Тэхён. Сразу после того как Пак понял, что перед ним Мин, то стал извиняться и обнимать его. Такое облегчение растеклось внутри при виде друга, при виде живого Юнги. — Извини ещё раз, — говорит Чимин, смотря в пол. Ненадолго повисла пауза. Им обоим надо было собраться с мыслями, осмыслив что к чему. В комнате с их больными друзья, которые могут не вынести инфекции, они могли сделать немногое. — Нам надо бежать отсюда, иначе не знаю смогут ли выжить остальные, — наконец подаёт голос Мин, — все это время я был в сознании, — Чимин поднял слабый взгляд, — с самого начала. Мне так же как и всем ввели инфекцию, но я ничего не чувствую. Все так же как и было, поэтому я только притворялся бессознания. Я слышал все, что здесь происходило, — он встал с места нависнув над кроватью Тэхёна, — ему хуже всех. Я не знаю, что с ним происходит, но пока он спит, он делает это, — Юнги присел рядом с Паком, поднимая свисающую руку Кима. Она была исполосована глубокими царапинами, кончики пальцев на половину исчезли и виднелись рубцы от зубов. Это выглядело как полу отвалившаяся фаланга. — О боже, — с ужасом выдохнул Пак. — Я думал, что это повреждения после аварии, но с каждым днём такого все больше. По ночам я стараюсь держать его, чтобы он не причинял себе вреда. Но я сам еле держусь. Для рабочих здесь, я бессознания уже месяц…- Пак непонимающе посмотрел на собеседника. — Месяц? — Да, Чимин, мы все здесь уже месяц. Как я слышал на твою реабилитацию после аварии потребовался месяц. Все это время они пичкают меня какими-то таблетками, иногда пробуют электрошокеры, и каждый день проводят все новые опыты. Чимин с ужасом смотрел на Мина. Пока он слушал через, что прошел его Юнги, сердце сжималось и еле восстанавливалось. Тяжело… Тяжело было слушать это… Тяжело понимать, что в этом доля и его вины. — Мне страшно, — через какое-то время говорит Мин, смотря на Чимина, — мне правда страшно. Я… Я не знаю, что делать. Я пытаюсь спрятаться как трус, но делаю только хуже. Недолго думая, Чимин говорит: — Мне тоже страшно, но кто мы? Мы убийцы. Мы все, многое пережили и все зря? Все для того, чтобы в итоге сдохнуть здесь? Нет. Мы дети своих родителей и в каком-то смысле идем по их стопам. Но мы отличаемся от них, мы другие люди, у нас другие чувства, и понятия. И если они творят ужасные вещи с нами, то почему и нам нельзя? Мы уничтожим все здесь, мы убьем всех здесь, мы остановим это, — взяв руку Юнги в свою Чимин закончил. Было больно и стыдно говорить эти слова. Ведь это все деяния его же отца. Ведь все это по вине отца. Ведь он сын своего отца… Но Чимин знал, что не время раскисать. Он сюда пришел не плакаться. Им надо скорее остановить все это. Теперь раз и навсегда. Так, чтобы больше не было опытов, не было погибших людей, не было страдания… Но чтобы разрушить крепость — надо сломать основание… Надо убить Пак ЧенЫна… Наступила очередная пауза, в которой оба размышляли над словами Чимина. Но все прерывается, когда за дверью слышатся шаги совместно с голосами. Парни оживлённо, переглядываются и понимают без слов. Запрыгнув на кровать, Юнги принимает сонное положение, пока Чимин встаёт за шкаф, что стоял в конце комнаты перед кроватью Мина. Вдруг дверь в комнату открывается. Чимин отчётливо слышит голос отца и нескольких других людей. О чем-то переговариваясь, ЧенЫн прерывает их своим голосом: — Отправьте его в зону «Ц» на первый этаж. Там ему самое место, может так и сдохнет скоро. Волнение и страх поселяется в сердце, пока Пак слышит как остальные одобрено хмыкают. Поэтому стараясь не выдавать себя, он самую малость выглядывает из шкафа. И как трудно держать себя в руках, когда видишь, как Тэхёна, положив на носилки, вывозят из помещения. Чимин подозревал, что это за зона «Ц»… Поэтому медлить с действиями нельзя. После того, как вошедшие проверили всех остальных, ЧенЫн попросил всех выйти из комнаты. Это не понравилось не Паку, не Мину… У обоих пробудилось чувство тревоги, но они старались не паниковать раньше времени. В тишине комнаты раздавались одинокие шаги ЧенЫна. Медленной походкой он встал перед кроватью Юнги, и постукивая ногой, что-то держал в руках, но из-за ракурса Чимин не мог разглядеть. — Ты достаешь слишком много проблем, — вдруг подал голос Чен Ын, уже сидя на краю кровати, — я думал, как бы устранить тебя и не сделать больно Чимину, но похоже без боли невозможно, — закончил он замахиваясь шприцом, прямо в сердце Мина. Подозревая такой ход отца, Пак уже стоял позади него и вовремя успел схватить его руку. Вот только он не подозревал, что так и надо. Ведь ЧенЫн внезапно меняет ракурс шприца попадая в шею Чимина. Секундная боль, после которой стены перед глазами расплываются, а тело не в силах держаться плашмя падает на пол… Чимин просыпается в холодном поту, тяжёлая отдышка и резкий скачок сопровождают его пробуждение. Быстро сообразив, что к чему, Пак вспоминает все произошедшее. Оглядываясь по сторонам, он замечает небольшое темное помещение. Перед ним стоит обычный шкаф, на полу ковер в полосочку, сзади компьютерный стол с ноутбуком на нем, и зашторенные окна. Только спустя время он понимает, что так быть не должно. Ведь описание в точь точь напоминает его комнату, в которой он жил три года назад. Встав с кровати, он оглядывался по сторонам, не веря своим глазам. Он точно был в своей комнате, что так давно не видел. Это немного пугало… А может это все был сон? — на мгновение пронеслось у него в голове. Но шрамы на руках не дают возможности этой теории. Наконец он выходит из комнаты. Честно, он ожидал увидеть лабораторию отца, или какую-нибудь отдельную комнату. Он считал, что это ещё одни проделки ЧенЫна, но нет… Пак вышел на лестничную площадку своего бывшего дома. Все было точно так же как тогда, это не позволяло откинуть чувство дежавю и грусти. Не торопясь, он идёт вниз по лестнице на первый этаж. Все было таким родным и ядовитым вокруг. Здесь он провел большую часть жизни, и именно здесь был обманут. Спустившись он заворачивает на кухню, вставая в ступор. Он не ожидал увидеть такой прием. ЧенЫн, Юнги, Чонгук, Тэхён (привязанный к стулу), Намджун, Джин, Хосок и мать Чимина — все сидели за одним столом, на котором красовалась куча еды. ЧенЫн стоял во главе стола с бокалом вина… Сейчас это напоминало трапезу при поминках, ведь все лица за столом были как стекло в трауре. — О, Чимин наконец ты проснулся, а мы ждём тебя, — дружелюбно говорит старший Пак, — садись, садись, — показывает он на противоположное место перед собой во главе стола. Аккуратно идя, Чимин не мешкаясь садится. Осмотрев своих друзей одним взглядом он понимает, что заложник ситуации. Пак не знает в каком состоянии его друзья, не знает, что припрятано у отца, не знает как нужно действовать. Поэтому пока, что он слепо и аккуратно действует по приказаниям. — Я собрал всех вас в этот чудный вечер, — торжественно говорит ЧенЫн, — который надолго останется в наших сердцах. Я надеюсь сегодня мы сможем поговорить, как семья. Не каких тайн или секретов, только правда, — сев за стол он продолжает, откашлевшись и поправя галстук, — кто хочет начать? — на этот вопрос никто и бровью не повёл, — ну ладно, я так я. Как вы знаете у меня есть старший брат, когда он родился у него обнаружили ужасное заболевание. Врачи говорили, что такого никогда не видели и не могут ничего сделать. Поэтому считали, что его жизнь не будет длина. Его отец и мать испугались такой новости. И знаете что? — весело спросил он, — вместо того, чтобы пытаться спасти сына они родили нового, — говорил он, как анекдот, — мдаа, но вот не задача. Второй ребенок был так же болен. И были они двое грешны в этом светлом мире, — хихикнул он сделав глоток вина, — так вот тогда старший брат решил, что нужно бороться за жизнь. Он поступил на врача, был самым умным и знал больше всех. Так он потянул за собой своего второго брата. И вот спустя столько лет они кое-что нашли. Они начали все дальше и дальше рыть, проводили опыты на животных, со временем и на себе, но мы с братом были не вечны, а вот людей вокруг было множество. В итоге все размахнулась до огромных масштабов. Вся наша жизнь стала одним большим экспериментом. Наши дети были рождены для экспериментов, наши жены были выбраны для того же и все бы было прекрасно если бы не кучка подростков! — весь его монолог, голос становился все выше и выше, пока на последнем слове он не подскочил с места, — я просто разочарован, что, что-то наподобие вас может изменить целую судьбу, вы не достойны этого! — говорил он тыча пальцем в друзей Пака. Все это время Пак смотрел с отвращением на ЧенЫна. В это время даже своим отцом его было трудно назвать, ведь больше он ему никто. Последние капли, хоть каких-то положительных чувств к нему, упали в темную бездну. Теперь любой отвратительный шаг со стороны ЧенЫна не паразит, а только подтвердит его ничтожность. Когда наконец все нити, что связывали Чимина и ЧенЫна были разорваны, Пак встал со своего места и спокойно заговорил: — Думаю ты понимаешь, что больше мне не отец. Хотя ты наверное давно это понимал. Мне правда обидно, что кого-то похожего на тебя, я считал своим отцом. Мне стыдно за это. Ты — отвратителен, это единственное, что может описать весь твой ничтожный аспект. Лучше бы ты родился с этим заболеванием и сдох через день. Я жалею, что являюсь твоим сыном. Даже в каком-то смысле я похож на тебя. Я убийца, но я не трогаю обычных людей и делаю я это не для себя. Хотя об этом я поразмышляю потом, — недолгая пауза в которой Чимин берет вилку, что лежала перед ним, — на твоей могиле, — закончил он и уже собирался запустить прибором ему в лицо. Пак хмурится и держится одной рукой за стол пока другая ослабла. Все тело покрылось мурашками, а дышать стало тяжело. Перед ним было нечёткое лицо ЧенЫна и как будто отдаленно слышались слова: — Пока ты спал у себя в комнате, я вколол тебе успокаивающее, которое действует обычно через час. Я рад, что ты не взялся за острое раньше, — улыбался он. Пытаясь не отключиться, Пак берется за стол, но ноги сами подкашиваются. И вот перед тем как снова упасть в обморок перед ним плывут очертания, как кто-то встав перед ЧенЫном замахнулся… Вот кто-то из двоих падает… Вот ещё один замах… Вот глубокая темнота, что поглощает Чимина… На этот раз пробуждение Пака спокойное, но болезненное. Голова болит и боль только усиливается от яркого света, что тычет прямо в глаза. Первые минуты вокруг все кружится и плывет, но вот он наконец разбирает: белые стены перед собой, белый стол с кучей непонятных приборов, на стенах расположились куча научных ни кому не понятных плакатов. Когда он хотел было двинуться, то понимает, что не может этого сделать. Нет, он может двигать своим телом, но вот ему мешают ремни, что сцеплены на его руках и поясе. Посмотрев в одну сторону, он замечает дверь в конце комнаты и прибор, что соединён с его же телом. Но вот в другой стороне, на расстоянии 20 сантиметров лежит Юнги с такими же ремнями. Он серьезно коситься на Пака и кивает куда-то в сторону - за себя. В пределах своих возможностей Чимин выгибается в ту сторону и видит массивную спину человека в майке, который, что-то делает на небольшом столе. Пак не сомневается, что это ЧенЫн, так же как в том, что он собирается делать. Обернувшись и обнаружив двух проснувшихся парней, он улыбается своей придурковатой улыбкой. Но не только улыбка выглядела странно, но и его левый глаз, который был забинтован: - Доброе утро, мальчики. А точнее последнее утро, - хохочет он, - каламбур, поняли, да? - заливается он смехом, продолжая идти к главному, большому столу, что стоял прямо напротив парней, - сегодня наконец все закончится. Наконец я смогу не волноваться о своей жизни. Боже я кажется мечтал об этом с самого рождения. Как же это прекрасно, - лепетал он, но его монолог прерывается вошедшим Хосоком. Тот был вовлечён в бумаги, пока говорил: - Дядя, вас... - и здесь замер он, ведь, подняв взгляд, он наткнулся на привязанного Чимина и Юнги. Ошарашенными глазами он смотрел на них, пока ЧенЫн раздраженно не произнес: - Пошел вон. Завтра со всем разберусь, а сейчас вали. - Но Мистер Пак... - хочет возразить Хосок, но закончить ему не дают листовки, что летят в его сторону. Разъяренным взглядом ЧенЫн выпинывает Хосока за дверь. - Мешаются тут ходят, - шипит он. Пока старший Пак, готовил все для предстоящего эксперимента, Юнги тихонько подозвал Чимина. Обратив, на него взгляд он ждёт от Мина какого-то плана действий и получает. Юнги коситься на свою руку тем самым, обращая на нее внимание. Пак в замешательстве смотрит на покрасневшую, разодранную руку, с которой течет пара струек крови. Мин пытаясь дотянуться до ремней Чимина, совсем содрал кожу на руке, но не собирался останавливаться. Поэтому Пак отрицательно качает головой, прося чтобы тот остановился. Больно смотреть на такого Юнги... Больно... Пока рука Юнги была уже близко к Чимину, то тот решил отвлечь ЧенЫн: - Так значит это все? - спрашивает Пак, - мы умрем? - К сожалению да, - отвечает ЧенЫн, стоя спиной к двум парням. - Почему именно мы? - Аа, так ведь у тебя отличная кровь, которая подходит просто прекрасно, а этот серый будет как бы носителем. Что-то вроде первым подопытным. Если он выживет, то дальше эта кровь перейдет мне, - пока он говорил это, Юнги уже мог обхватить ремни на запястье Чимина. - Почему не мог просто убить меня. Зачем делал вид родителя? - Ну во-первых убивать тебя нельзя. Мёртвая кровь тоже самое, что мертвый человек. Толку никакого, - Мин потихоньку доставал пряжку из закрепа. - Ты никогда не считал меня своим сыном? - Ах, я даже не знаю, - тяжело вздыхает он, - для нас с братом вы были просто экспериментом, о большем мы как-то и не думали, - через боль Юнги все же удается ослабить ремни так, чтобы Пак смог дастает оттуда руку. Поэтому теперь Пак, обладая свободной рукой, снимал с себя остальные ремни уже не слушая болтовню ЧенЫна. Сняв преграду с себя и Юнги, они тихо стояли над ним, слушая его полусумасшедший бред. Как вдруг он стих, видимо заподозрив, что-то неладное, он медленно поворачивается. И как только двое парней собирались напасть дверь в помещении открывается. Что-то очень быстрое сбивает с ног ЧенЫна и валит на пол. Только сейчас можно разглядеть силуэт какого-то разъяренного человека над старшим Паком. Крики боли доносились со стороны ЧенЫна, пока Мин и Пак в шоке косятся то на лежащих на полу, то на стоящего в дверях Хосока. Его взгляд был серьезен и сосредоточен. Схватив первый шприц со стола, он вливает туда жидкость после чего, не раздумывая, подходит к напавшему и втыкает прямо в шею. Последний же ослабевает и скатывается на пол. Хныкающие звуки все ещё исходят от ЧенЫна, когда он трогает кровавые места на шее. Все его шея покрылась глубокими укусами, а на руках остались вмятины от ногтей из которых сочилась кровь. И какое было удивление когда в нападавшем узнался Тэхён, поэтому Пак и Мин с волнением упали около друга. Тот лежал в белой одежде с кровью у рта, шеи и руках. Подскочив к Хосоку, Чимин уже не зная, что делает берет его за воротник его черной рубашки и шипя произносит: - Что ты сделал? Что ты с ним сделал!? - Не волнуйся, ему уж лучше чем тебе, - отвечает Чон, - я вколол ему антидот. Решив, довериться брату в последний раз он отпускает его с толчком. Ещё раз обведя комнату взглядом, то не может отвести взгляд от ЧенЫна. Сейчас он был похож на психа с кровью на лице и усмешкой. Видимо его забавляло это все. Как же хотелось испортить ему жизнь, как же хотелось разрушить его мечты, хотелось видеть слезы и отчаяние в его глазах. И только одна идея посещала Пака в этот момент. Только она закралась в голову, как идея возмездия... Схватив сидящего на полу старшего Пака, он понес его за шкирку из помещения. Они вышли на втором этаже его лаборатории, а то есть на балконную клетку. Сейчас Чимин смотрел вниз на первый этаж, где стояли колбы на больших отдельных полках с фиолетовой подсветкой. Тяжело вздохнув, Пак можно сказать откидывает от себя ЧенЫна и говорит: - Я отберу у тебя то, что тебе дорого. Никому же не нужна мёртвая кровь. Смысл этих слов доходит до ЧенЫна не сразу, именно поэтому он не успевает остановить Чимина, что так грациозно спрыгнул вниз... Что так быстро ударился об паркет первого этажа... Юнги, что примерно слышал разговор двоих за дверью в шоке и с болью в груди бежит к перилам... Хосок, что в стрессовых ситуациях встаёт в ступор, сейчас не мог сдвинуть с места, смотря мертвым взглядом в одну точку и прося об одном: только бы это была не правда... И ЧенЫн, что разбитыми глазами смотрел как все к чему он шел разбилось об пол первого этажа...