***
— Вот ты ушел, и в команде совсем не осталось адекватных людей, — жалуется Федя Головину, когда они вечером сидят в номере у Саши. — Все так плохо? — сочувственно спрашивает его Головин. — Иногда мне кажется, что мы не красно-синие, а радужные. Федя так и не рассказал Головину о своих отношениях с Кучаевым, да и не собирался. Но после сегодняшнего разговора с Артемом, эта жалоба вдруг вырвалась как-то сама. Он испуганно замолкает и надеется, что Саша не поймет. — Ты поэтому так улыбаешься, когда тебе Костя пишет? — усмехается Саша. Федя заливается краской и несвязно что-то мычит, отчаянно пытаясь придумать отговорку. — Рад за тебя. — Я не встреча… что? — не понимает Федя. — Что ты сказал? — Что рад за тебя. Давно пора. Ты же на него еще со времен молодежки смотрел взглядом побитой собаки. А подойти все никак не решался. И думал, что никто не догадывался. А ребята даже ставки делали. — Да? — удивленно хлопает глазами Федя. Такого он не ожидал. — Ага, — кивает Головин. Становится даже немного обидно, что все это время они лишь наблюдали и совсем не пытались помочь. Никто, кроме Арнора. Кажется, Сигурдссона все же придётся поблагодарить. Когда-нибудь потом. Чтобы совсем не загордился. — Так в чем проблема сейчас? — выводит Чалова из раздумий голос Саши. — У нас появился новичок… — начинает рассказ Федя. Но ему не суждено закончить. Потому что дверь вдруг распахивается, и на пороге появляется Артем. За его спиной маячит Ильзат. — Почему ты не пришел? — возмущенно спрашивает Дзюба. — Мы сейчас должны были обсуждать наш план, а ты вместо этого… Федя тяжело вздыхает. Он понимал, что сбежать от Артема так просто не получится. Но должен был хотя бы попытаться. Чалов встает с кровати, придется все же строить этот чертов план. Главное, чтобы им в голову не пришла идея с подсобкой. — Что за план? — задает вопрос Саша. Чалов хочет предупредить его, сказать, что в это лезть опасно, но он не успевает. Головин уже задает вопрос и теперь его поздно спасать. — Не важно, — качает головой Артем. — Это тайное. Хотя… — глаза у Дзюбы вдруг загораются. — Ты же у нас теперь в Европе живешь. Должен в геях разбираться… берем его в команду? Ильзат смотрит на Головина изучающе, будто сканирует на наличие признаков хорошей свахи. А потом кивает. Два не вполне адекватных голоса против одного разумного Фединого. Чалов смотрит на Сашу, и в его взгляде читается: «Беги! Спасайся пока не поздно!» — Отлично! Четыре человека придумают больше хороших идей! — Артём полон энтузиазма, а Саша даже не понимает, на что подписывается. А ведь у него был шанс сбежать… Федя думает о том, что вся ситуация ему что-то напоминает. Четыре свахи. Такое же число было у них в ЦСКА. Неужели Дзюба из всей команды не мог найти себе кого-то другого для этого плана? Чалов думает о том, что с Костей иногда можно было договориться. Тут такой номер не прокатит. — Смолов и Миранчук, — выводит Федю из прострации голос Ильзата. Кажется, Саша интересовался, кого же они хотят свести. — О, я тоже заметил, как Федя смотрит на Лёшу, — одобрительно кивает Головин. — Не-не, мы про Антона, — Артём качает головой. — Между ними же искры. Чалову это «обоснование» кажется болезненно знакомым. Может, если он сольется со стеной, то про него забудут? Надежда умирает последней. — А мне кажется, что искры между Лешей и Федей. Миранчук так смотрит на него, что я не представляю, как Смолов не спотыкается на поле, — настаивает на своём Саша. — Ильзат, что скажешь? — капитан решает поиграть в демократию. — Хм, после слов Саши я уже не так уверен. Может, ты просто перепутал Лёшу и Антона? — Я их замечательно различаю, — уверенно произносит Головин. И в комнате на несколько мгновений повисает тишина. — Федя, ты что думаешь? — Ильзат в момент разбивает всю маскировку Чалова, который успешно мимикрировал несколько последних минут. Всё смотрят на нападающего ЦСКА, будто его слово будет главной определяющей во всей затее. А ему все ещё хочется просто остаться в стороне. Он мог бы выбрать одного из близнецов наобум, но… Кучаев ему точно этого не простит, когда узнает. А зная, с кем встречается Ильзат, распространению этой новости можно дать не больше половины дня. — Я думаю, не нужно спешить. Лучше приглядеться ко всем троим поближе, чтобы быть уверенными в том, что мы не налажаем. «Как мы делаем это всегда», — мысленно добавляет Федя. Всё присутствующие одобрительно кивают. А Чалов думает о том, что ещё десять раз пожалеет о своём решении.***
Проходит менее суток, а Федя уже успевает пожалеть дважды. Впервые он жалеет, когда Артем предлагает провести жеребьевку. Мол им надо разделиться, раз придется следить сразу за двумя близнецами. Чалов несмело предлагает обойтись без жеребьевки. Он может быть в паре с Сашей, а Артем пусть следит вместе с Ильзатом. Федя надеется, что с хотя бы немного адекватным Головиным (ну не предпринял же он за все годы в ЦСКА попыток свести Чалова с Кучаевым — значит адекватный) ему будет проще, и он не окажется в психушке к концу этих сборов. Но Артем смотрит на него как-то странно и будто догадывается обо всех мыслях Феди. И они все же проводят жеребьевку. Ну, а с удачливостью Чалова, ему, конечно же, в пару попадается Артем. Вот тогда-то Федя впервые и жалеет, что ввязался во все это. И думает о том, что он все еще может бежать за границу и просить политического убежища. Во второй раз он жалеет, когда начинается слежка. «Напарник» его для слежки не подходит совсем. Высокий, широкоплечий и шумный Артем, совершенно не умеет делать что-то незаметно. Он в открытую пялится на Лешу во время тренировки, практически не скрываясь следует за ним после. И это приводит к вполне ожидаемым последствиям. Леша замечает слежку. Да и кто бы ее не заметил? Сначала Миранчук старший делает вид, что ничего не замечает, явно думая о том, что это лишь паранойя. Но игнорировать устрашающего Дзюбу весьма тяжело, поэтому во второй половине дня Лёша старается быть где-то подальше от Артёма. Пыла капитана это не останавливает, и тот пристально взглядом изучает одного из близнецов. На всякий случай постоянно сверяя «отличительные черты». — Он заметил, не пялься ты так, — шипит Чалов, в то время как Дзюба только отмахивается, говоря, что от Феди никакого толка. И что он только портит все веселье. Чалов вновь предпринимает попытку сбежать из команды свах, но и этого ему сделать не дают. Но так просто все не заканчивается. Лёша, которому очевидно надоело такое внимание, выбирает момент, когда тренировка заканчивается и решительно подходит к капитану: — Да. Я пнул этот чёртов мяч два года назад. Тогда у всех нервы были ни к черту, вот я и… Вот что ты хочешь? Артем замирает на месте, словно пойманный на месте преступления енот. Он бросает взгляд на Чалова, который вообще слабо понимает, о чем говорит Миранчук. Но смотрит так решительно, будто это должно быть очевидно для всех. — Э… О чем ты? Ничего не было, — Дзюба смеётся и говорит совсем не убедительно. Чалову хочется ударить себя ладонью по лицу. Лёша хмурится. Его явно не устраивает такой ответ, и он даже собирается что-то высказать по этому поводу. Но его окликает брат, которому старший машет рукой. — Ну раз ничего не было, тогда я пойду. И провожать меня не нужно. И убегает. Никто его не останавливает. — И что это было? — спрашивает Чалов, переводя взгляд на Артёма и ожидая хоть каких-то объяснений. — Понятия не имею, — пожимает плечами Дзюба и чешет затылок. Федя смотрит вслед Миранчуку, потом на растерянного Артёма и тяжело вздыхает, в третий раз жалея, что во все это ввязался. И проклиная себя за те слова, которые собирается сказать. — Давай я сам этим займусь. Ты… не предназначен для слежки. Артём пожимает плечами, кажется, его это не совсем расстроило. У Феди закрадывается подозрение, что Дзюба весь день вёл себя так для того, чтобы скинуть всю работу на него. И если это так, то его провели, как мальчишку. Но теперь уже поздно отступать, да?***
Стоит признать, что за время, проведенное в компании Арнора и Кости, Чалов поднаторел в слежке за потенциальными влюбленными. Он тенью следует за Лешей, незаметно и ненавязчиво наблюдая за каждым его движением. Если честно, Федя и сам не знает, зачем это делает. Его ведь никто не проверит. Он мог бы просто провести свободное время в своем номере, а после отчитаться, что Леша Смоловым не интересуется, тот его в ответ тоже игнорирует. Ничего кроме дружбы между ними нет. И может быть наступило бы в его жизни спокойствие. Вот только… Пожалуй, эта болезнь все же захватила его. Потому что он смотрит на улыбку, которая появляется на лице у Леши, когда к нему подходит нападающий Локомотива, и понимает — Миранчук в самом деле влюблен. Потому что глаза у него загораются, а лицо вдруг становится такое глупое, что даже удивительно, как Смолов ничего не замечает. Леша то и дело косится на Смолова во время тренировки. Миранчук старший хвостиком бегает за ним после. Леша ставит лайки на все фотографии Феди в инстаграмме. Но при этом ни делает ни одной попытки сблизиться. Просто смотрит со стороны и вздыхает, напоминая этим Чалову его самого. И Федя вынужден признать, что Миранчуку на самом деле нужна помощь. Поэтому на «тайном собрании», проходящем в номере у Дзюбы, он решительно заявляет, что Леша явно влюблен в Смолова. И почему-то заслуживает удивленные взгляды от всех троих. А потом Саша ему подмигивает. И Федя почему-то вновь чувствует себя глупым ребенком, которого обвели вокруг пальца. И как только он увяз в этом всем так глубоко? Ильзат же предоставляет отчет их деятельности. И, конечно же, там тоже искры. Федя смотрит на Антона вовсе не как на друга или товарища по команде. Бежит помогать, если тот оказывается на газоне (и если Федю не опережает Лёша), отпускает глупые шутки и наслаждается тем, как Миранчук младший улыбается. — То есть Лёше нравится Федя, а Феде — Антон? — растерянно спрашивает Чалов. К такому повороту он готов не был. — Получается, у нас тут любовный треугольник? — удивленно уточняет Артем. Они все недоуменно переглядываются. Это явно куда сложнее, чем все то, что было у них раньше. Одно дело — веселиться, пытаясь помочь двум влюбленным людям быть вместе. И совсем другое — выбирать, кто же из братьев будет счастлив. — А может нам… — начинает было Ильзат, а потом замолкает. Что они могут сделать? Попытаться свести Смолова с Антоном, раз уж тот испытывает чувства к младшему близнецу? А что тогда с Лешей? Могут ли они поступить так с парнем? Или же попытаться заставить Федю влюбится в Лешу? Но это даже звучит глупо. Что бы они ни выбрали, получится только хуже. Федя понимает, что у него появляется отличная возможность сбежать. И никто ему ничего не скажет сейчас. Но почему-то радости от этого не испытывает. Потому что ему вдруг становится просто невероятно жалко братьев и Федю, оказавшихся в такой сложной ситуации.***
Вот так очередное приключение свах заканчивается, так толком и не начавшись. На душе от этого, почему-то, тяжело. Федя даже набирает Косте и рассказывает тому обо всем. Раньше он избегал этой темы в их разговорах, всерьез опасаясь, что неугомонный Кучаев сорвется из Москвы и прилетит к ним на сборы, чтобы лично участвовать в создании новой пары. Костя, конечно же, живо заинтересовывается всей этой ситуацией и даже порывается срочно созвать видеоконференцию с исландцами, чтобы обязательно решить проблему. Но в этот раз Феде удается его урезонить. Они болтают около часа, но так и не находят разумного решения проблемы. Когда Чалов кладет трубку, то даже несмотря на километры между ними, ощущает острое разочарование Кости. Тот привык всегда помогать всем и соединять сердца. И никак не может принять, что в этот раз бессилен. Федя думает, что, пожалуй, зря рассказал все парню. А потом случается то, чего никто не ожидал. Чалов остается после тренировки, чтобы немного побить по воротам. А когда возвращается в раздевалку, то застает там Смолова и Миранчука, мило о чем-то флиртующих. Еще недавно Федя бы сказал, что они просто разговаривают, а сейчас все же признает, что это именно флирт. И все бы ничего… вот только Миранчук — это Леша, а вовсе не Антон. Федя замирает в дверях с глупым выражением лица. Так его и замечают разговаривающие. Взгляды у них испуганные и смущенные, как у людей, которых застали за чем-то предосудительным. Приходится старательно делать вид, что он ничего не заметил и не услышал, и срочно сбегать в душ. А вечером у них состоится очередное тайное собрание свах, которое собирает уже Федя. И в какой только момент он вляпался во все это настолько сильно, что по собственной воле поднимает тему сватовства, когда мог бы спокойно промолчать и продолжить спокойно заниматься футболом? — Вот оно что… — задумчиво произносит Артем. — Из этого мы можем сделать вывод, что Смолов — шлю… — Может просто не определившийся, — перебивает его Ильзат, не давая договорить. — Ну да, я так и сказал, — невинно улыбается Дзюба. — Это все конечно очень весело, — подаёт голос Саша, — но что нам тогда делать теперь? Все стало только запутаннее. Вся четверка свах затихает. На лице у Артёма тяжёлая работа мысли, Ильзат задумчиво почесывает бровь, а Чалов и Головин переглядываются. Им нужна хорошая идея. И не просто хорошая, а такая, что осчастливит всех, а не только двоих из трех. — А что вообще с Антоном? То есть мы знаем, что Смолов на него засматривается, но есть ли… — Федя еле сдерживается от того, чтобы не поморщиться, настолько банально будет звучать дальнейшая фраза. Но других слов он подобрать не может. — Есть ли искры в ответ? — Есть, — кивает Саша, проверяющий эту пару. На пару минут в номере повисает тишина. Все пытаются решить хоть что-то. Им нужен не просто хороший план, но и эффективный. Ведь время у них подходит к концу, еще пара дней и начнутся матчи, а потом все разъедутся по домам и не встретятся до осени. Нет, действовать нужно как можно быстрее. — А что, если использовать подсо… — начинает было Ильзат. — Нет! — решительно отрезает Федя. Только этого ему еще не хватало. — Что за подсобка? — тут же живо спрашивает Артем. Саша тоже смотрит с интересом. — О! Так вы не знаете? Это одна из основополагающих хороших свах, — Ильзат хитро сверкает глазами, совершенно не обращая внимания на возмущения Чалова. — Не сказать, что это идеально работающий вариант, но почти все через него проходят. Нужно запереть в одном помещении парочку на несколько часов, желательно без света, чтобы они все… осознали. На практике это выглядит более убедительно, — уточняет он, видя скептические взгляды Саши и Артема. — И кого ты предлагаешь в ней запереть? Смолов дважды на это не купится, — авторитетно произносит Федя, не очень веря в эту идею. — А всех троих и запрем! — торжественно заявляет Дзюба. Чалов испытывает острое желание побиться головой об стол. А еще лучше побить об него Артема. Или Ильзата. — Может не надо? — жалобно спрашивает он. — Надо, Федя, надо. — Для этого нужно выкрасть ключи у завхоза. Раз надо, то и вам этим заниматься, — быстро произносит Чалов. — Так не честно, — качает головой Артём. — Все решит жеребьёвка! Федя уверен, что с его-то удачей, добывать ключи придется именно ему. И поэтому несколько минут спорит с Артёмом. Но проще пытаться переубедить стену, чем капитана их сборной. Поэтому в итоге Федя сдается, и они начинают жеребьёвку. И жертвой становится Артём! Федя еле удерживается от победного клича. Неужели хотя бы раз ему повезло? Чалов думает о том, что хотя бы кража ключей как-то повлияет на непробиваемого капитана. Поэтому он внимательно следит за тем, как действует Дзюба. И в какой-то момент парню кажется, что этой ночью Артём созванивался с Сигурдссоном и консультировался. Настолько легко ему удаётся завладеть ключами подсобки. — Ну что ж. Я добыл ключи, а вы заманиваете… — Смолончуков, — подсказывает предприимчивый Ильзат. — Именно. Саша приведёт Лёшу, Федя — Антона. Потом Смолова в самом конце подключим. И Чалов в четвертый раз жалеет, что ввязался во все это. Но отступать уже поздно, поэтому приходится сжать зубы и действовать. Саша перехватывает Лешу где-то возле раздевалки. Федя же ловит «своего» близнеца после душа и заводит беседу о штрафных, стараясь не выглядеть подозрительно. Но из противоположного угла раздевалки на него все равно как-то недоверчиво косится Смолов. Поэтому Федя спешит утащить Антона в коридор, и ненавязчиво тянет того в сторону подсобки. Настолько ненавязчиво, что в какой-то момент приходится применять силу, и Антон явно начинает о чем-то подозревать. — Федя, что случилось? — он пытается притормозить, но Чалов вцепился в руку парня, как клещ, и тянет его за собой на буксире. — Куда ты меня ведешь? — Скоро все узнаешь, — только и может сказать Федя. Рядом с нужной подсобкой уже стоит Дзюба. И совсем не подозрительно рассматривает потолок. Федя ударил бы себя по лицу, если бы не тащил Антона в эту сторону. Увидев капитана, Миранчук начинает брыкаться ещё сильнее. — О, Антон, привет! — радостно произносит Артём, чтобы смягчить ситуацию. — Как дела? И это все портит. Потому что со стороны закрытой подсобки раздается звук удара по двери. И крик старшего из близнецов: — Антон! Это ловушка! А потом все случается так быстро, что Федя даже не успевает среагировать. Ильзат, появившийся буквально из ниоткуда, распахивает дверь, а Артем толкает Антона в спину. И все бы хорошо, если бы Миранчук не вцепился с силой в Федю. Так что в итоге в подсобку они влетают оба. Федя дергается, пытаясь вырваться, но хватка у Антона хорошая, так что он только успевает повернуться в сторону закрывающейся двери. — Блядь. Серьезно, опять?! — Мне кажется, вы перепутали Федю, — раздается с той стороны спокойный голос Саши. — Ага, неудобно как-то получилось, — бормочет Артем. — Так, выпустите меня, — Федя пинает дверь. — Ну если мы сейчас откроем дверь, то Миранчуки вырвутся, — подсказывает Ильзат, и Федя жалеет, что не познакомил все же лицо Ахметова со столом, когда была такая возможность. — Ты там посиди с ними, успокой… А мы потом откроем. — Блядь, — снова повторяет Федя, смотря на угрожающе-наступающих на него близнецов. Антон подсвечивает себе телефоном, и поэтому лица Миранчуков напоминают какие-то дьявольские маски. А Федя чувствует себя героем ужастика, которому осталось недолго. — Федя, а теперь объясни-ка нам, — начинает говорить Лёша. А Антон заканчивает за него фразу: — …что здесь происходит? Чалов смотрит на братьев, молчит пару мгновений, а потом тяжело вздыхает и садится на пол. — Слушайте, я был против всего этого. Честно. Близнецы угрожающе нависают над ним, одинаково хмуря брови. Их такой ответ совсем не устраивает. Но Чалову все же везёт больше, чем Магнуссону в свое время — его хотя бы не бьют. Пока что не бьют. — Всего этого — это чего? Зачем вы нас тут заперли? — Ну мы в общем… это… мы, — он вздыхает и начинает говорить уже нормально: — Нам показалось, что вы оба влюблены в Федю, и мы… решили вам помочь. Как же все это звучит глупо, если произнести вслух. Чалов в пятый раз жалеет, что во все это влез. Экран телефона Миранчуков гаснет, и подсобка погружается во мрак. Здесь нет даже окон, так что Чалов не может сказать точно, что сейчас делают братья. Готовятся придушить его или застыли на месте от того, что шокированы до глубины души такой теорией? — И каким же способом вы… — спустя минуту подаёт голос один из Миранчуков и прочищает горло, так что заканчивает фразу второй: — …решили помочь нам? Голоса у Миранчуков приглушенные. А ещё в них есть такие странные нотки, похожие на ехидство. Только несколько обречённое. А потом братья так же усаживаются на пол подсобки, но больше не включают свет. — Это прозвучит глупо, — честно предупреждает Чалов. — У нас в ЦСКА есть исландец, Сигурдссон. Помните его? — получив утвердительный ответ, Федя продолжает: — Пару месяцев назад, он счел, что мы с Костей ну… влюблены, — щеки заливает краска, но это скрывает темнота. Федя все еще не любит рассказывать про свои чувства на людях. — И он нас запер примерно в такой же подсобке. И… как бы тупо это не звучало, это помогло. В темноте удивительно тянет на откровения. Мы… мы впервые поцеловались в той подсобке. И вот, в общем… мы решили, может и вы сможете тут во всем разобраться. Но… все пошло немного не так. Как и всегда, в общем-то. — Так вы с Кучаем вместе? — на пару секунд вновь повисает тишина, пока один из близнецов собирается с мыслями. — Поздравляем, что ли. — И вы подумали, что мы в этой тёмной подсобке устроим групповуху? — усмехается второй Миранчук. — Если с двумя все понятно, то с тремя все гораздо сложнее. Федя слышит печальные нотки, скрытые за сарказмом. А ещё, ни один из близнецов не разозлился и не попытался оспорить идею свах об их влюблённости. А это значит… Они не ошиблись. — Ну я же сказал, что был против этой затеи, — вздыхает Федя. — Просто Ильзат, кажется, считает, что подсобка обладает магическими свойствами. Причем любая подсобка. Артем просто подхватывает любую безумную идею. А Саша… ну я не очень понимаю пока, почему он во всем этом участвует. В помещении вновь повисает тишина. Федя чувствует себя неловко. Ему кажется, будто он в чем-то виноват перед парнями. Полез в то, что его не касается, разбередил их раны. А потом в голове вдруг появляется один очень важный вопрос. — Эй. А вы ведь знаете, что оба нравитесь Смолову? Ну… по крайней мере, мы так думаем, — уточняет он через мгновение. — С вами вот угадали. — Ну вы как там, живы? — прерывает всю обстановку искренности Артём, ещё и в дверь постучав при этом, будто его голоса можно не услышать. — Вы это, поаккуратнее… Нам Чалов ещё нужен. Живым. Феде хочется возвести руки к небу и кричать. Но вместо этого на Дзюбу уже шипит Ильзат, у которого, как оказалось, соображалка работает немного лучше. — Тише, ты все испортишь! — Да я за Федю переживаю, вдруг они его придушили? — Да живой я, идите уже и не мешайте, — раздражённо произносит Чалов, повышая тон. За стеной слышится копошение, а потом звуки удаляющихся шагов. Федя думает о том, что вся атмосфера нарушена, и близнецы теперь ни за что не расколются. А ещё, как назло, здесь нет света, а Миранчуки не спешат включать свой телефон. Не будут же они всерьёз его душить?.. — Ну так, — Федя с замиранием сердца повторяет свой вопрос. — Замечали, как он смотрит на вас? В каморке все ещё висит тишина. Чалов только и слышит, как бьётся его сердце. Ну и как журчит вода в соседнем помещении. — Это всего лишь шутки, — произносит один из братьев. — Нам так кажется. — Просто Федя… Хороший друг, — поддерживает второй. — Может, вам, в самом деле, помогла бы подсобка, — смеется Федя. — Я тоже думал, что Костя считает меня лишь другом и тихо страдал, пока Арнор не решил осчастливить весь мир. Он точно смотрит на вас не как на друзей. Федя вздыхает. Он не умеет говорить про чувства. Вот бы сейчас в эту подсобку Арнора, он бы им быстро все объяснил. Или Костю. А Федя просто не может подобрать правильных слов, чтобы объяснить, что он видит, а близнецы не замечают. — Вот вы проверьте, — вдруг говорит он, а потом предлагает идею, достойную Арнора. — Пусть один из вас поставит себе засос. Ну там пылесосом или что-то в этом роде. Увидите, что Смолов отреагирует совсем не как друг. В подсобке вновь повисает тишина. Федя будто слышит, как в воздухе витает сомнение. А потом один из близнецов подаёт голос, но из-за темноты все ещё непонятно, кто именно: — Он наверняка застебет нас за это. Голос в темноте звучит как усмешка, но в конце становится совсем не уверенным. — И что, вы от этого умрете? Если он ничего к вам не чувствует, то засос ничего не изменит. А так можете что-то узнать. Проверьте. Федя говорит все это, а сам думает о том, что надо бы ему побиться головой об дверь. Может быть, тогда все эти дурные мысли его покинут. — Ну может… — начинает кто-то из братьев. Различить их к темноте слишком тяжело. Но кто бы это ни был, закончить он не успевает. Потому что в этот момент раздается звук проворачиваемого в замке ключа, а потом дверь распахивается. Чалов, уже привыкший к темноте, щурится и пытается понять, кто же их спас. Фигура не достаточно крупная для Артема и слишком высокая для Ильзата. Саша? А потом Федя видит татуировки. — Блядь, — шепчет он. — Что у вас тут происходит? — строго спрашивает тем временем Смолов. И почему-то ни у кого не находится достойного ответа. Все трое мычат что-то невнятное, выбираясь из подсобки. Федя смотрит на то, как хмурится его тезка и пятой точкой ощущает новые неприятности на свою голову. Кажется, пора бежать. — Спасибо за спасение, я пошел, — на одном дыхании выпаливает он и ретируется, оставляя близнецов наедине со Смоловым. В конце концов, ведь именно в этом была их изначальная цель?***
— Вы в порядке? — Смолов говорит с беспокойством, осматривая близнецов с ног до головы. Будто они маленькие дети, которые потерялись и какое-то время провели без взрослых. — Все хорошо, — кивает Антон и не может сдержать улыбку. — Слава Богу, а я уж подумал что лишился… Что Локомотив лишился двух перспективных игроков, — Феде вовремя удаётся опомниться и поправить себя. Он вновь натягивает на лицо привычную ухмылку. — Как дети, честное слово. За вами только глаз и глаз. — Да ладно тебе, Смол, нам не нужна мамочка, — лукаво улыбается Лёша. — Ага, мамочка с вами не справится. Вам нужен взрослый мужик, который будет вытаскивать ваши задницы из неприятностей. И пороть в случае особенных залетов. — Зачем нам такой мужик, если у нас есть ты? — улыбается не менее лукаво Антон, пока они покидают злосчастную подсобку. — И при этом они говорят, что между ними только дружба? — спрашивает Ильзат, который, конечно же, подслушивал разговор в подсобке, а сейчас вместе с Артемом и Сашей прячется за углом.***
На следующее утро на тренировке Миранчуки появляются с засосами на шее. Оба. Причём такими яркими, что это сразу же замечает вся команда и тренерский штаб. Каждый считает своим долгом отпустить пару не самых приличных шуток. Но близнецы не обижаются, отвечают с юмором и вообще находятся в довольно приподнятом расположении духа. У них глаза горят, и они постоянно поглядывают по сторонам, очевидно ожидая появления Смолова. — Ты что им там вчера в подсобке наплел? — шепотом спрашивает у Чалова Саша, косясь на подозрительно довольных близнецов. — Я… — Феде стыдно признаваться в своей «гениальной» идее, поэтому он мотает головой: — Я без понятия, что произошло. Смолов появляется позже всех. Сначала он не понимает причины такого приподнятого настроения в команде. А потом к нему бежит поздороваться Антон. И как только Федя видит фиолетовое пятно на шее у близнеца, кажется, будто его глаза прямо сейчас выпадут из орбит. Он даже не шутит по этому поводу. Лишь бросает уничтожающий взгляд в сторону Чалова. А потом бежит к Лёше и первым делом смотрит на его шею. А когда Чалов зарабатывает второй взгляд, который вполне может прожечь в нем лишнюю дырку, он понимает, что-то то пошло не так. Кажется, его «гениальный» план дал какую-то трещину. Кто бы мог подумать? — Саша, можно я у тебя сегодня переночую? — шепотом спрашивает он. — А то мне кажется, что Смолов сегодня ночью проберется ко мне и задушит подушкой. — Да ладно, не преувеличивай, — смеется Саша, а потом смотрит в сторону Смолова и смех его обрывается. — Да, друг, приходи ко мне сегодня. Но до комнаты дело не доходит. Потому что Смолов отлавливает Чалова после тренировки, запихивает за ближайший угол и зажимает, не давая возможности сбежать. И смотрит так, что хочется провалиться сквозь землю. — Федос, разговор есть. Что ты вертишься все время рядом с Миранчуками? — Ну… я… это… они… того… — мямлит Чалов. «Ты сейчас только глубже себя закапываешь», — просыпается его внутренний голос. Который, почему-то, звучит как Арнор. Да уж… в тот момент, когда та его часть, которая должна отвечать за адекватность, стала говорить голосом Сигурдссона, самого неадекватного из всей их команды, включая даже Набабкина, — Федя пропал. — Я понимаю, что ты на сборах в дали от своего благоверного, но держи себя в руках… И в штанах, — Смолов звучит очень серьёзно и угрожающе. И смотрит так, будто готов съесть Чалова живьём за все хорошее. — Нет, нет, я бы никогда! Я бы не изменил… подожди, ты знаешь про Костю?! — Так ты с Кучаевым? Хотя не удивительно. Ты все время с кем-то переписываешься и улыбаешься так, будто выиграл лигу чемпионов. С кем, если не со второй половинкой? А раз все вьешься у Миранчуков, то наверняка по парням… Я просто предположил, а ты сам все сдал… Теперь я знаю, кому писать в случае чего! — Черт, — шипит себе под нос Чалов, а потом его вдруг осеняет идея. — Звони! — он лезет в карман и достает телефон. — Звони Косте, он тебе подтвердит, что я никогда бы не изменил ему! Смолов смотрит как-то скептически. Он явно не верит во всю эту затею. И поэтому только отрицательно мотает головой. — Ну скажет мне он, что у вас любовь до гроба. А где гарантии? Что вы там делали в чёртовой подсобке? У Чалова заканчиваются аргументы. А потом он решает идти в наступление: — А тебе какая разница? Ты вроде не их бойфрейнд. — Я… — Смолов удивлённо моргает. А потом уверенно произносит: — После сборов ты укатишь к своему Косте. И я не хочу, чтобы ты разбил парням сердце. Федя задумывается о том, как же сильно он нагрешил в прошлой жизни, что в этой заслужил ТАКОЕ. То вся команда пытается свести его с Марио, то Смолов ревнует Миранчуков к нему. Ну вот разве он хоть каплю похож на ловеласа? — Федь, — Чалов устало вздыхает. — Я не претендую на твоих Миранчуков, — он старательно выделяет слово «твоих». — А ты бы лучше не меня в углу зажимал, а с ними поговорил. — Я… — запинается Смолов. — Они не мои, — в голосе его звучат нотки разочарования, и мужчина делает шаг назад и уже не давит на Чалова. — В общем, надеюсь, ты меня понял. — Поговори с ними, — просит Федя. — Просто поговори. И если после этого будешь считать, что я виноват, то можешь вернуться и ударить меня. Он слишком поздно понимает, что сказал. Чалов ведь, в самом деле, виноват. Именно он дал Миранчукам эту идею с засосами. Кажется, придется объяснять Черчесову, как он ударился о кровать и получил фингал. — И что я им скажу? Вы мне нравитесь, но оба настолько сильно, что я даже не могу выбрать, к кому подкатить? — Смолов говорит все с сарказмом, но в его словах сквозит боль. — Не хочу этим портить им жизнь или ссорить. Я этого не стою, — Смолов будто понимает, что сказал лишнего, поэтому разворачивается и уходит куда-то подальше от Чалова. — Может, опять попробуем подсобку? Чалов подпрыгивает от испуга и поворачивается к нарисовавшемуся буквально из ниоткуда Ильзату. — Если ты и дальше будешь так меня пугать, то ЦСКА останется без нападающего. — Ой, — отмахивается Ильзат. — Давай лучше решим, что мы будем делать. Смолов влюблен в Миранчуков, Миранчуки влюблены в Смолова, но все трое лучше будут страдать, чем признаются.***
И все окончательно разваливается. Свахи выяснили, что чувства весьма взаимны, только оставшееся время после тренировки Смолов успешно избегает близнецов. А Миранчуки ходят поникшие и смотрят на нападающего Локомотива взглядом побитой собаки. Парни пытаются пару раз начать с Федей разговор, но тот отвечает односложно и беседа не клеится. Наверняка, все из-за засосов. Чалов даже чувствует себя немного виноватым. — Парни, простите, если бы не эта идея… — Да забей, у нас самих голова есть. Если бы не хотели, то просто не стали бы этого делать. А они хотели. И теперь Смолов показательно избегает их.***
Этим вечером в номере у Феди, они приходят к выводу, что бессильны сделать что-либо еще. И решают прибегнуть к иностранной помощи. То есть устраивают сеанс видеосвязи с Исландией. Арнор выслушивает их сбивчивую историю (сбивчивую, потому что Артем считает нужным участвовать в пересказе и перебивает Федю примерно каждые десять секунд), а после начинает ругаться. — Дилетанты! Какие же вы дилетанты! Ну ладно эти трое. Но ты, Федя, как ты мог так меня подвести? — Чалов только морщится в ответ на эти слова. — Как вы могли испортить план с подсобкой? Как вы могли так бездарно испоганить идею с засосами? Кстати, Федя, молодец — отличная идея. Но вы все испортили! Чалов стоит с каменным лицом. Примерно с таким же лицом стоит Магнуссон за спиной у Арнора, которого, конечно же, не могли не втянуть во всю эту ситуацию. В его глазах Чалов отчетливо видит: «И ты, Брут?!» — Что ж, придется вас спасать, — вздыхает Арнор, с видом великомученика. — У меня есть идея, — он выдерживает драматическую паузу, а после сообщает: — Вы должны создать ситуацию, опасную для жизни Смолова. Тогда близнецы за него испугаются и во всем признаются. За спиной у Сигурдссона, Хердур бьет себя ладонью по лицу. — Ну да, нам осталось только покалечить игрока сборной. Отличная идея, — иронично замечает Федя. — Если подумать… — задумчиво говорит Саша, — то нам ведь необязательно на самом деле подвергать Смолова риску. Нам лишь нужно убедить Миранчуков, что он в опасности. Федя смотрит на Головина и думает о том, почему же он считал Сашу единственным адекватным в этой компании?***
В итоге план, который они все же придумали тем вечером, звучит совершенно безумно. Именно такие планы у свах и срабатывают, так что Федя вздыхает и соглашается участвовать во всем этом безобразии. Первая часть плана заключается в том, чтобы пробраться в номер к Миранчукам. И тут Федя убеждается, что каждой уважающей себя организации свах требуется свой карманник. В их организации в этой роли выступает Дзюба, который совершенно не умеет быть незаметным и при этом, почему-то, великолепно ворует ключи. Пока Артем добывает ключи, остальная троица отправляется в магазин, где под подозрительные взгляды явно узнавшей их продавщицы, закупаются свечами. Свежих роз найти не удается, поэтому они покупают еще немного свечей. А за питанием игроков на сборах следят очень строго, поэтому вместо ужина они берут еще немного свеч. Ильзат с Артемом выманивают Миранчуков из комнаты под каким-то совершенно глупым (иначе и быть не могло) предлогом, а Федя с Сашей тем временем пытаются создать романтическую атмосферу в номере, имея в своем распоряжении лишь три десятка свечей. Поскольку ни первый, ни второй не обладают и каплей дизайнерского таланта, в итоге комната просто начинает напоминать какую-то церковь на минималках, с натыканными везде, где можно (и где нельзя тоже), свечами. Но время у них заканчивается, так что приходится оставить все как есть. И тогда они переходят к третьей части плана, которая и является самой глупой. Им необходимо заманить в «романтический» номер и Миранчуков, и Смолова. И поскольку вариант с банальным заталкиванием они уже провалили, они решают прибегнуть к варианту «спасение принцессы в беде». Артем и Ильзат отправляются убеждать Смолова, что одному из Миранчуков стало плохо. И это определенно звучит немного глупо, потому что ни один разумный человек не побежал бы в таком случае к Смолову, когда под рукой есть врачи сборной. Но Федя, слишком взволнованный полученной информацией, не думает о такой мелочи. А также, к счастью, не замечает, что Артем и Ильзат назвали разных близнецов. Артем горячо убеждал Смолова в том, что плохо стало Антону, несмотря на то, что Ильзат в самом начале назвал имя Леши. А вот Феде и Саше достается задача поинтереснее. Они должны убедить близнецов, что Смолову стало плохо… в их номере. Чалов понятия не имеет, как это сделать. Судя по лицу Головина, у него тоже нет идей. Значит, придется импровизировать. А это никогда не заканчивалось ничем хорошим. — У него опять мигрень разбушевалась, да? — вздыхает Антон, как только Чалов заканчивает фразу: «А Смолову плохо…». По лицу Головина видно, что он не верит в то, что близнецы так легко приняли эту новость. — Бедный, наверное, весь день мучился и к нам не шёл за таблетками. Вечно их забывает везде, — обеспокоенно говорит старший Миранчук. — Небось из-за засосов переживал, накручивал себя, вот и слег… Я же говорил, что хватит одного, а ты: «Давай второй насасывай для пущего эффекта!», — отчитывает брата Антон, кажется, забывая про Чалова и Головина. — Ну я же не знал, что так получится! — возмущается Лёша, обиженный тем, что вину за все беды свалили на него. — А никто не знал, только вот Фёдора Михайловича чуть нашего в могилу не свели, какой же он все-таки чувствительный… — Кхе-кхе, — робко кашляет Саша, обозначающий их присутствие. — Он там лежит и страдает, так может поторопитесь? Нельзя, чтобы Смолов сбежал раньше, чем в номер придут Миранчуки. Так что времени на долгие беседы нет. Да и свечи все прогорят… — Ага. Так страдает… У вас в номере, — будто невзначай поддакивает Чалов, давая близнецам нужное направление. — Погодите. А почему у нас в номере? — с подозрением уточняет Антон. — Эээ, — тянет Головин, смотря на Чалова в поисках помощи. — Ну он же… Это… — мямлит Федя в ответ, понимая, что их теория сыпется. — Идиот, у нас же таблетки. Не к Дзюбе же ему идти, — Лёша отвешивает младшему брату символический подзатыльник, и они прибавляют шага. А Федя смотрит им вслед и думает, почему же всегда срабатывают самые глупые и безнадежные планы.***
Им удается идеально подобрать время. Первым в номер заходит Смолов. Удивленно оглядывается, пытаясь понять, что происходит. Близнецов в комнате нет, зато есть просто огромное количество свечей, а номер напоминает место для жертвоприношения. Что-то явно не так. Но прежде, чем он успевает разобраться, дверь номера открывается и прямо на пороге замирает Леша, с удивленно распахнутыми глазами. Он обводит комнату взглядом и только открывает рот, чтобы что-то спросить, как сзади в него врезает Антон. Леша глупо взмахивает руками, делает шаг вперед… и цепляет одну из многочисленных свечей. Ну, а дальнейшее вполне закономерно. Простынь, на которую попадает огонь свечи, загорается. Близнецы реагируют быстро. Хватают со стола бутылку с водой и заливают только зарождающийся огонь. Но и этого достаточно, чтобы сработала пожарная система. Раздается противный писк, а следующее мгновение с потолка начинает лить вода. Стоит признать, что определенная польза от этой воды есть — она тушит все остальные свечи, в самом деле предотвращая возможный пожар. — Романтика, блядь, — тихо комментирует Чалов, который вместе с остальной бригадой скорого сводничества караулит за дверью. — Это провал. Он понимает, что после этого ничего уже не получится. Смолов и Миранчуки окончательно убедятся в том, что ни Чалову, ни остальным верить нельзя, и помочь им уже не получится. Федя прикидывает, в какой бы стране ему искать убежища, чтобы братья не смогли его найти, когда с той стороны двери вдруг раздается спокойный голос Леши (или Антона, кто их разберет): — Ты хотел нам устроить романтический ужин? — Что? — недоумевает Смолов. — Да тут все само… — Ничего страшного, что не вышло. Ты же старался, мы ценим… — перебивает его второй из близнецов. — Да ты не волнуйся. Чалов нам все рассказал, — подхватывает первый. Федя думает о том, что ему потребуется политическое убежище на Марсе. А еще лучше где-нибудь в другой галактике. Но Смолов не спешит искать одного юного нападающего ЦСКА и обезглавливать прямо сейчас. Вместо этого он с подозрением в голосе спрашивает: — И что он вам рассказал? — Что мы тебе нравимся. Не переживай, ты тоже нам нравишься. Мы поэтому друг дружке засосы поставили. Чалову хочется то ли побиться головой об стену, то ли похлопать близнецам. Он пока не определился. Остальные свахи косятся на него как-то странно. Федя осознает, что покоя в сборной у него больше не будет. А за дверью тем временем продолжается крайне увлекательный разговор. — Засосы? Сами себе? Зачем? — голос Смолова звучит растерянно. — Ну… Нам Чалов посоветовал. Все. Точно другая галактика. И фамилию надо сменить. — Зачем? — глупо спрашивает Смолов. — Чтобы ты ревновать начал. — Советчик хренов… — бурчит себе под нос нападающий Локомотива. — Но подействовало же, блин. Начал. — Начал? — близнецы произносят это хором и с таким восторгом, что Федя даже за дверью может представить себе их радостные лица. — А кого больше? — спрашивает кто-то из них. — Кого больше? — в голосе Смолова снова растерянность. — Я… я не знаю. Одинаково. — Значит, мы тебе оба нравимся? — Да… да, наверное. А потом голоса за дверью становятся совсем тихими и свахам не удается разобрать ни слова. Они прислушиваются еще пару мгновений, а потом вдруг как-то дружно принимают решение, что пора уйти. До Артема эта мысль, правда, не доходит и приходится уводить его от номера Миранчуков в три пары рук. На ходу объясняя, чем же могут заниматься за закрытой дверью влюбленные люди. И пока Ильзат и Саша занимаются сексуальным просвещением одного тридцатилетнего капитана сборной, Федя думает о том, что очередной глупый план сработал. А еще о том, что он стал слишком похож на Арнора. И о том, что Саша выглядит каким-то слишком грустным. Влюблен, что ли?