Проклятье снимут орки...

Гет
NC-17
Завершён
704
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
704 Нравится 10 Отзывы 109 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Что может противопоставить эльф гоблину? А гоблин эльфу? — Фу, — мелодично, но твёрдо высказалась эльфийка, кривя миловидное личико в гримасе отвращения. Она не могла сдвинуться с места пока чистые, но всё равно «грязные» руки мяли холмы грудей сквозь одежду и щипали за твёрдые горошины сосков. И пусть между ног уже гуляло чувство возбуждения, её лицо не отражало и капли смущения или снисхождения — нет, звучало её ответом. — Чёртовы эльфы, — прошипел гоблин, не решаясь ударить её за упрямство, как и сжать сильнее мягкую плоть. — Я предпочту истаять, чем сделать то, что ты просишь. Она была непоколебима в своём упрямстве, как, впрочем, всегда. Гоблин, низкий и тонкий, зелёный с коричневым узором на толстой шкуре, выглядел как и все свои земляки. Но его отец когда-то изнасиловал человеческую бабу, та забеременела и, родив уродца, выбросила. Ему повезло, что кто-то из своих нашёл, повезло, что гоблины с пелёнок живучие. Он не унаследовал от матери ничего, хотя иногда думал, что обменял бы эту прочную шкуру на нежную людскую кожу. Стать человеком для него превратилось в цель. Старые легенды, да и многие слухи, говорили, что эльфы, рождённые в полнолуние, на границе времени, способны на великую магию. Говорили, что если этот эльф добровольно предастся любовным утехам с кем-то, то рождённой в момент соития магии хватит на великие чудеса. Эти эльфы, все, кто такими рождался, все, как один, странные. Даже для своих. И этот гоблин понимал, что ещё день без еды и воды, в этой затхлой пещере, девушка, что сейчас воротит нос от него, либо уснёт, либо истает. Так как он уже грозился её изнасиловать во время сна, она скорее сразу предпочтёт быструю смерть. — Ты пожалеешь. Я покажу тебе, что такое гоблин! Вы все презираете нас, а ты будешь ненавидеть и молить меня о пощаде! Злость взяла такая, что глаза кровью залило. От отчаянья, он воззвал к крови, разрезая себе руки, и выкрикивал слова на своём языке. Голос его ломался, словно каждое слово проходило лезвием по губам и рту, но он превозмогал боль, проклиная. Эльфийка оставалась непоколебимой. Просто потому что магия, а может и кровь, но что-то внутри заставляло быть спокойной. Она не боялась смерти. Не боялась боли и страданий. Она жила по-особенному. Родиться на границе времени значит родиться в день солнцестояния или в момент затмения, когда сам мир не такой, каким должен быть. Когда его законы переворачиваются, нарушаются. И сколько бы ни пытались родить именно в этот момент, в ночь полнолуния в день солнцестояния, будто бы сама земля не давала это сделать. Эльфийка может управлять своим телом так, как ей захочется, она может родить раньше и позже, а может скрывать своё положение до последнего. Но их мастерство, их тела, их силы им не помогали. Её мать не пыталась. Она и не задумывалась о времени, пока в тот день солнце не закрыло, и в освещаемом с другой стороны полной луной небе не вспыхнула новая звезда. Такая яркая. Стоило только чёрному кругу начать наползать на солнце, как вода полилась по ногам. Первые схватки, и уже спустя десять минут дочь кричала в руках лекаря. Неслыханно разродиться так быстро. К тому же раньше на две недели. — Теперь слушай моё проклятье! — кричал он на смешанном эльфийском и человеческом. — В тебе исчезнет дар жизни! Покуда не возляжешь на ложе с орками! Девушка подумала, что он глупый. Расплывчатая формулировка слов. Дар жизни? Растения или деторождение? С орками — одним, несколькими, несколькими сразу? Но спросить у него не успела, мелкий уродец бросил нож к ней поближе, чтобы смогла разрезать верёвки, и убежал вглубь пещеры. — Да, сходила за красками, — хмыкнула, нашаривая лезвие позади себя. *** — Что-то ты грустная, — заметил мужчина, парень точнее. Эльфы все одинаково выглядят на первый взгляд. — А? Нуу… — Продали ведь почти все картины, ещё и за такие цены, что твои конкуренты удавятся. — Да… ну да. Он посмотрел на чахнущую над полотном девушку и вздохнул тяжело — ничего не могло сбить её «с курса» начинающейся меланхолии. А как она прекрасна, когда похожа на остальных. Когда не выбивается из массы таких же чудесных лесных эльфов. Белокурая, высокая, стройная, с характерными длинными острыми ушками. Глаза как ночное небо, кожа как звёзды на нём, такая же белая и сверкающая. Он даже мысленно не хотел думать о ней как о лунной. Но от правды не уйдёшь. Стоило потянуть за прядь волос, как парик падал, открывая полотно из исиня-чёрного совершенства. Лунный эльф. Ночной. Она вздохнула, стаскивая парик, и отбросила его в сторону. Распустила собственные, короткие — чуть ниже лопаток, и собрала в высокий хвост, чтобы не мешали. Они всего двадцать минут как вернулись из галереи, где проходило открытие и продажа её новых картин. Эльфы славятся своим искусством на все страны и народы. Её картины всегда ценились больше других. Лунные эльфы, как называли тех особенных, кого пометило ночное светило, всегда отличались странностями. Всё, что они делали, отличалось от нормального, обычного. Картины Алениэль выглядели как наляпанные краски, словно единорога вырвало палитрой. И в них без труда угадывались очертания и задумки. Её полотна жили, дышали, показывали и рассказывали целые истории и эмоции. На некоторых дети умирали во времена голода и, рассматривая, женщины плакали, а мужчины сжимали кулаки, сцепляли зубы от злости. Таким было её искусство ещё пятьдесят лет назад. Сейчас из холста исчезла жизнь. Он слабо знал, что именно случилось, и проклятье слышал только в неполной версии, словно все, включая её, позабыли слова. Но теперь она рисовала то, что видели глаза, потому что старый стиль больше не нёс смысла и представлял собой перевёрнутую и размазанную радугу. Девушка ещё не сняла парадную одежду, не притронулась к кистям. Просто смотрела на то, что не могла закончить уже неделю. Лицо матери, склонённой к ребёнку — часть памяти. Но и здесь не хватало света в глазах, души. — Ладно. Через пару дней поедем в западные земли, я хочу увидеть их. И людей там. И рыбок. — Ага. Поедем, — согласился, понимая, что спорить бесполезно. Он, Мариэль, работал с ней уже тридцать лет. Когда случился тот кризис, сразу после проклятья, старый компаньон забрал свою долю и ушёл. Несколько лет она провела в депрессии, что для долгожителей сущий пустяк. Потом работала сама в попытке найти то, что ещё может делать. И так родился их дуэт. Громко сказано, конечно, дуэт, но её дело — рисовать, а его — оформлять и продавать. Ну и путешествовать с ней, когда вдохновение покидает. Алениэль идеально рисовала, передавала цвета, тени и оттенки. Но и всё. Для людей это — уже много. А другие расы не видят души. Они бывали в родных лесах только когда эльфийка рисовала. Там проще купить все нужные краски и кисти, качество лучше. Да и для продажи далеко обычно не отдалялись. Редко когда она творила «не отходя от места», но и такое случалось. А путешествовала она везде, ходила по местам не только красивым и известным, но и по страшным и скверным уголкам, запоминая. На западе много воды и полурыб. Русалки издавна не выходили из моря, но когда люди начали наглеть, появились полукровки, способные ходить по суше. Никто из них не мог надолго покинуть прибрежные города, но жить в домах на поверхности уже многого стоит, как считали они. Кроме этого, полукровки и их морские родичи так славились таким лёгким нравом, что к ним сходились все мечтатели и любители тепла. Мариэль считал всех вокруг извращёнными озабоченными и искренне не понимал, как его мастерица может с ними общаться. И не понимал, почему решила так надолго задержаться. — Я истаю, если так продолжится, — призналась Алениэль своим певчим голосом, стоя над мольбертом в студии, которую снимали. Впервые она так надолго, уже целый месяц, оставалась в одной точке. И всё новые синие, голубые и бирюзовые полотна появлялись из-под её рук. — А? Мне казалось, что тебе нравится рисовать. — Да. Но это не то, что было раньше. — О, лес, сколько? — Возможно ещё год. Он помянул Мать и вышел из зала, оставляя её одну с кучей подсыхающих, законченных и чистых полотен. Девушка присела растерянно, понимая, что уже почти выгорела. Эльфы не живут без огня, без надежд и мечтаний, без радостей. И когда они теряют смысл жизни — просто умирают. — Повезло ли мне родиться такой или нужно сдаться? Мир ведёт, а рук и ног нет, чтобы следовать по нужному пути. Нет, чтобы исполнять свою роль. И смысл сереет и вскоре станет совсем чёрным. И в такт её словам картину затягивали тёмные и мрачные оттенки. Такие полотна, полные ненависти, отчаянья, злобы и боли она прятала, не позволяя миру их увидеть. Вряд ли они принесут хоть каплю хорошего, сама их аура будет отравлять кому-то жизнь. — Орки, — выдохнула и сглотнула. И отложила кисти, бросив их в банку с раствором, покинула зал, собираясь написать всем друзьям, которых успела здесь завести, чтобы привести план в действие. Примеченные ею четверо орков служили наёмниками и часто воевали. Она видела их мельком несколько раз, пока не спросила у одной из подавальщиц в таверне, где они ели и выпивали. Та рассказала многое. И после этого ей требовалось просто попросить пару ребят проследить, понаблюдать за ними. Каждый раз после работы они шли в бордель и брали одну орчанку на всех, развлекались с ней, а потом напивались. Ей большего и не требовалось. Просто то самое наблюдение продолжалось по сей день, и вчера ей сообщили, что сегодня они возвращаются. Ещё заранее она узнала сколько всего девушек в том борделе работает и договорилась с парнями. Друзьями, точнее. Они все согласились поддержать. Да и сложно отказать, когда всё, что от них потребуется, это привалить в бордель и взять всех девочек в оборот на часок, ещё и за чужой счёт. Оказалось, в этих приморских городах хорошо идут картины с горами и пустынями. А она всегда умела придать достаточно реалистичности, чтобы люди глаза таращили в восторге, поэтому недостатка в деньгах не испытывала. Алениэль уже и работать пыталась устроиться в тот бордель, но почему-то отказали. Увидели уши и решили, что с лунным эльфом связываться себе дороже. Время приближалось. Требовалось только рассчитать всё точно и вовремя выйти. Под личиной, разумеется. Когда она заикнулась о возможности связать и переспать с орком, Мариэль за сердце схватился. Так что на его помощь в этом безумном плане полагаться нельзя. В этом заведении повсюду воняло сексом и афродизиаками — свечи жгли, благовония, чтобы гостям с порога «настроение» задать. Хозяин бегал и недоумевал, откуда такой наплыв клиентов, около четырнадцати разом, а когда явилась та самая четвёрка, вначале испугался, что девочек не осталось. Считал-считал в уме, по пальцах, вспоминал, что где-то три сидят, кто-то двоих сразу захотел. Не знал, что часть вообще в карты сидит играет, посмеиваясь. И уже готовился падать и каяться, уж очень боялся орков с малолетства, когда перед глазами знакомое лицо мелькнуло. Уже и не разглядывал, мнения не спрашивал, толкал девушку в комнату и лебезил перед господами, уверяя, что эта ничем не хуже орчанки. А какие психи решили к услугам одной единственной клыкастой-здоровенной прибегнуть, даже не предполагал. В этих городах, где полно морских красавиц и красавцев, только уроды и личности непривлекательные или опасные на вид не могут надеяться на близость с ними, и вынуждены пользоваться борделями. Поэтому бизнес квартала красных фонарей не такой уж нужный. И он, хозяин одного из двух существующих здесь заведений такого типа, переживал за каждого клиента. Ораву этих девиц ещё прокормить надо. — Попробуем, — согласился орк, окидывая девушку изучающим взглядом. Ему показалось, что в коридоре та выглядела немного иначе — не такая высокая, не такая тонкая. Алениэль замялась, поглядывая на своих «партнёров» и ощупывая волосы. Пришлось снять личину, чтобы ничего не мешало, а дома специально закрепила причёску так, чтобы уши не торчали. Пыталась сойти за человека. Один из четверых, первый, главный, она знала, что его кличут Крыком. Лысый, крупнее остальных, и клыки чуть больше. Второй — Ворф. Его кожа казалась немного темнее прочих, а грудь рассекал шрам, уходящий под пояс штанов. Третий — Ург, отличался перебитым кривоватым носом и шрамом на щеке, криво сшитым, из-за чего губы не смыкались плотной линией. У четвёртого, Фарга, только одно ухо немного «покоцанное», видать зверь грызанул. Или оружие оставило. В остальном они почти не отличались — у всех сероватая кожа, у всех безволосые тела, длинные острые уши, куда длиннее эльфячих, чёрные волосы разной длины, пухлые губы с выпирающими клыками, мышцы, раздувающие тела. Они выглядели огромными, но не страшными. Страшными их назовёт только изнеженное существо или ребёнок. Алениэль не относила себя к таким. Она видела ведьму, которая превратилась в каргу, и это куда как ужаснее. Но пока что не могла себе представить их соитие. — Зря только деньги выкинули, — сплюнул главный и гаркнул на неё. — Раздевайся! Алениэль вздрогнула, возвращаясь в реальность, и коснулась пуговиц рубашки. Делая всё в спешке с сомнениями, она забыла переодеться во что-то более соответствующее случаю. И сейчас медленно расстёгивала пуговки, позволяя ткани оголять кожу. — Да ладно. Один её вид дорого стоит! — возразил Ворф, не выдержав, и, приблизившись, рванул рубашку. Девушка ойкнула, когда живота коснулись холодные пальцы, опустила руки, скидывая рукава. Пара оставшихся пуговиц оторвалась и застучала по полу. А белая рубашка опала к ногам. Ург, со шрамом на щеке, скривился в улыбке, а главный — Крык, гыкнул от неожиданности. А в глазах Ворфа застыло что-то такое, что она уже видела в чужих мужских взглядах. Похоть. Эльфийка прекрасно знала, что обладает красивым телом. Таким, что многие засматриваются. И когда любовники видели впервые её обнажённой, они теряли дар речи. И самые поэтичные осыпали такими комплиментами и сравнениями, что можно книгу писать. Но главное она запомнила, потому что это повторяли почти все — лунная кожа, сверкающая, когда волосы распущены и накрывают спину. — Да. Стоит, — пробормотал четвёртый, Фарг, и, зайдя со спины, провёл пальцами от шеи до поясницы. А потом накрыл руками попу, ощупывая сквозь ткань штанов. — Наверное, лучшая из шлюх, да? Или продолжишь молчать? — уточнил главный, наблюдая за руками, мнущими её зад. — Лучшая или нет, — пробормотала, беря застывшего Ворфа за руку и кладя её на свою грудь. — А может, и вовсе не шлюха, — прошептала почти неслышно, и он сжал пальцы. А Ург, подойдя, присел на корточки, проследил за парой рёбер, огладил пупок и взялся за шнуровку на штанах. Женщины настолько редко ходили в штанах, что он засомневался, та ли это девушка, которую отдавал им сутенёр, или другая. Под тканью оказалось лёгкое кружево, почти ничего не скрывающее, и Крык присвистнул. Если бы они знали, что такое бельё в ходу только у эльфов, для людей оно слишком дорогое, то о чём-то бы заподозрили. Но в тот момент все оставшиеся здравые мысли покинули их головы. Алениэль могла поклясться, что хочет этого не меньше, чем они. Наклонившись немного, провела пальцами по твёрдой груди и, приподнявшись на носочки и пригнув голову Ворфа, лизнула его в нижнюю губу. — Твою-у мать, — сдавленно прошептал, внезапно почувствовав помимо дикого возбуждения взгляд главного. Но тот только хмыкнул, сел на кровать, широко расставив ноги, и пальцем указал на пол рядом с собой. Как собачке место. Эльфийка этого не увидела, занятая ощупыванием мускул Ворфа, но когда все разом отхлынули, замешкалась. Фарг подтолкнул в спину, и, переступив упавшие штаны, она прошла вперёд. Крык сидел, как царь, наблюдая за приближающейся Алениэль, и напряжённо думал как её делить. Была бы это орчанка, в одну дырку бы двое поместились, а здесь он сомневался что и одному места хватит. — Я куда как крепче, чем выгляжу, — прошептала, и от её дыхания его ухо дёрнулось, зазвенели тихо серьги. У него их очень много, разных. Полторы дюжины в одном и чуть больше в другом. Видать потому и голову брил — не хотел скрывать свои заслуги. Его рука сама по себе тронула кожу на талии, чувствительно прошлась по пояснице и накрыла попу, но девушка уже усаживалась на его колено, так что пришлось сдвинуть. И только в тот момент он осознал, что обнимает её, а хрупкое, но очень аппетитное тело прижимается всей верхней половиной. И круглые наливные груди трутся о рубашку. А ей почему-то очень захотелось лизнуть его голову. Настолько сильно захотелось, что, чуть приподнявшись и обхватив его за шею, прошлась языком по сверкающей серой коже, жмурясь, словно от удовольствия. — Так, ты давай не балуйся, — попытался он призвать её к порядку, но вновь ощутил тёплую влагу язычка на голове чуть выше висков. Это уже разозлило. Он не думал, что другие, глядя на них, хватаются за бугры на штанах, ему казалось это смешным. А шлюху, которая выставляет его на посмешище, надо проучить. Стащив её за руку на пол меж своих разведённых ног, он, привстав, спустил штаны, оголяя полностью готовый к подвигам орган. У их расы, надо признать, вставало быстро, даже в бою иногда. Та ситуация, когда боль и удовольствие, бой и секс отождествляются. Алениэль помедлила всего на мгновение, потраченное на рассматривание тёмного, темнее всей кожи, богатства, и наклонилась. Взять такую штуку в рот сложно, и возможно даже не все сумеют. Её форма губ создавала иллюзию маленького рта, но лишь видимость. Лизнув пару раз, она утянула головку в рот, посасывая, и почувствовала, как мышцы в бёдрах под руками дёргаются. Опираясь одной рукой о бедро, она второй обхватила член у основания и старалась двигать ею в такт движениям рта. Иногда он пытался поддаться вперёд, войти глубже, дальше, но эльфийка только отстранялась. В горло он бы просто не поместился. На миндалинах уже сжимало и приходилось поддаваться назад, чтобы не заплакать. Он не возражал. И без того приятно. А когда она опустила одну руку вниз, поглаживать себя сквозь трусики, только удовлетворённо хмыкнул. — Как делить будем? — уточнил Ург, поглаживая уже освобождённый от одежды член. Наблюдать как она отсасывает командиру конечно волнующе, но хотелось уже подойди к чему-то серьёзному. — Не поместимся, — мотнул головой Фарг, сразу отказавшись от привычной схемы. — Один точно лишний, — кисло заметил Ворф, скидывая ненужную рубашку. — Тогда… — Крык не договорил, она поднялась на ноги, выпуская член изо рта, и заползла на его колени. К каким бы выводам ни пришли, а внутри у неё всё горело так, что хотелось как можно скорее насадиться на кого-то, заполнить себя. К тому же командир в любом случает первый. Это негласное правило орков. — Твою ж, — выругался шрамованный, глядя позади, как член исчезает внутри её лона. Медленно и с влажным звуком. Крык придержал её за талию, помогая, и подвинулся дальше, чтобы опереться о стенку. И когда девушка полулегла на него, оттянул одно полушарие попы, намекая остальным присоединяться. — Порвёте, — простонала, двигаясь на мощном агрегате, но уже желая большего. Во всём и везде больше. Быстрее, жёстче, сильнее. — Кто ж тебе виноват, — пробормотал Фарг, собираясь подойти, но его остановил Ворф: — Лучше за маслом сгоняй. — Ага, а вы тут без меня… — О, Мать лесная, — выкрикнула Алениэль, когда Крык протолкнул один палец в сжатое колечко мышц. — Масло. Получилось как-то само по себе. Иногда так уже бывало — крошечный портал открывался и давал ей то, в чём нуждалась. И стало смешно почему-то. Магия, с которой родилась, магия великая и беспощадная, даёт масло ради удачного секса. Пузырёк звякнул о пол, и трое позади чертыхнулись. Только Ворфу и хватило смелости подобрать стеклянный сосуд, открыть и использовать. Масло пахло ванилью и годилось больше для массажа, но, смазав пальцы, он стал над ними и, огладив дырочку, постарался максимально нежно протолкнуться. В условиях постоянного движения девушки это оказалось делать неудобно, но он старался. Чувствуя толстые пальцы, двигающиеся внутри, Алениэль стонала, извивалась в руках Крыка, держащего за бёдра и забивающегося с такой силой, что она удивлялась тому, что ещё не больно. Скосила глаза на наблюдающих орков и закричала громче, когда Ворф второй рукой схватил грудь, сжал сильно, потеребил сосок. Член внутри казался раскалённым и пульсировал, вторгаясь снова и снова через опухшие складочки. Соки уже текли по нему, но орк неожиданно подцепил её под ноги и ссадил с себя. Тут же подошёл Ург, подтянул её голову к краю кровати со стороны подушки и направил губы к своему члену. Алениэль облизнулась, вставая на четвереньки, и утянула в рот плоть, посасывая с пошлыми чмоками. Ворф пристроился сзади, заменяя пальцы, и она даже не заметила, когда их стало много, своим орудием, и толкнулся, вырвав из неё вскрик. Но заходило хорошо, мышцы почти не сжимались на первом толчке, и он успокоился, принимая это за готовность. Эльфы могли управлять своим телом так, как хотели. Расслабить мышцы — самое простое. Поэтому она вновь вернулась к выпущенному члену Урга, рукой нащупывая подошедшего Фарга. Командир наблюдал как его команда имеет девушку, и что-то ему казалось странным. Когда Ворф пустил на своё место Фарга, он вернулся, входя в узкое влагалище. И когда они двигались вместе — через стенки чувствовали твёрдость друг друга. Алениэль гасила все свои стоны о член, заполнивший рот, и едва двигала пальцами по Ворфу, всё время сбиваясь от наслаждения. Дотронуться до себя просто уже не получалось, она едва удерживала себя одной рукой. — Если хочешь закончить — то без рук, — прошептал на ухо Крык и, сняв руку с её бедра, заправил прядь за ухо. Острое и длинное. — Лесная сучка. Она почти не соображала. Кожа начала сверкать и греться, и они не могли этого не заметить. Магия почти выплеснулась. Но если не испытает оргазма в ближайшее время — вся энергия замкнётся. И пусть боги милуют тех, кто окажется рядом. Чем быстрее и мощнее они двигались, тем больше скручивалась внутри спираль наслаждения. Всё вокруг сверкало и горело, член во рту дёргался и сочился смазкой, а в руке торчал настоящий факел, судя по ощущениям. Но когда мужчины заметили странности в ощущениях и попытались замедлиться — было уже поздно. Алениэль выпустила Урга изо рта, заходясь криком, и ей вторили орки, чувствуя не только себя. Все их оргазмы наложились друг на друга, и каждый испытал взрыв звезды у себя в голове и теле. И после, спустя всего несколько минут, они даже понять не могли, что же такое произошло. Сперма выплёскивалась, две волны внутри, две снаружи, пачкая лицо и волосы, а она чувствовала, как между ног всё течёт и как горячо становится, будто лава вытекает. — О, чёрт, — прошептал Ург, придерживаясь за стену. И подумал, что лучше бы у этой кровати была спинка, за которую можно держаться. Хотя тогда этого сумасшествия бы просто не произошло. — Уши, — сдавленно заметил орк с рваным ухом и отшатнулся от неё, как от чумной. Алениэль, упавшая после оглушительной разрядки, поддалась вперёд, соскальзывая со члена, но подняться ей не дал Крык. Прижал к себе, притиснулся к губам, проталкиваясь языком глубоко внутрь, и только поцеловав крепко, отпустил. Она сползла на пол, подымаясь на слабые ноги, и, дрожа, подхватила рубашку. Накинула на плечи и села, возвращая дыхание в порядок. — Ну и сколько с нас? — уточнил лысый, глядя на своих приходящих в себя, но всё ещё пришибленных сородичей. Те вяло двигались, пытались не то одеться, не то собраться в кучку. — А? Да как обычно, когда платите за шлюху, — не поняла проблемы Алениэль, найдя в себе силы просунуть руки в рукава, и пыталась застегнуть пуговки. — А ты вообще здесь работаешь? — Нет, — улыбнулась, медленно просовывая пуговку в лямку. — Я — художник. Орки ничего на это не сказали, беря с неё пример и одеваясь. Они удивились, каждый со своей силой, но промолчали, потому что командир ничего не говорил. — Спасибо, — кинула, когда, натянув штаны и ботинки, открыла дверь. А за ней толпилось больше десятка парней и мужчин, и где-то далеко в коридоре кричал Мариэль: — Але-е-ениэ-э-эль. Она вздрогнула, а ближайший подхватил под локоть и оттащил от порога, вливая в толкотню тел. Все что-то говорили, восторгались, но единственная фраза, дошедшая до мозга до того, как на неё обрушились слёзы Мариэля, была: — Твоя магия весь бордель пробрала, всех перевернула! А потом эльф упал на колени, обхватил её за талию, и, скрыв лицо в складках ткани, долго заливался слезами, оплакивая мифическую честь, попранную четырьмя громилами.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.