Смерть врагам Его
2 ноября 2018 г. в 20:38
— Попал! Ещё один предатель пал! — крикнул сержант Кразис, отступая.
Предателей было все больше и больше, и если бы не стойкость и мрачная решимость отомстить из них, то они бы уже присоединились к свои братьям, нашпигованные болтами и с ранами от пиломечей и топоров. Они отступали через коридоры полные трупов. Вся эта картина ничуть не напугала Кразиса, ведь космодесантникам был неведом страх наоборот, она наполнила его сердце холодной яростью и желанием разбить сотню предательских черепов за каждого павшего брата. На ходу, выстрелив пару раз, он услышал резкий рев и крик предателя, и мгновение спустя он упал на пол, прижатый телом отступника. Фанатично крича и видимо, потеряв оружие в ходу битвы, он пытался забить его голыми руками. Из последних сил Кразис сделал переворот и, достав болт-пистолет, выстрелил три раза в павшего брата. Два выстрела вышло в нагрудник, и один ровно в линзу шлема. Пол над ними окрасился кровью и мозговым веществом. Сержант поднялся на ноги и стал догонять своё отделение. Они отступали и стреляли, на ходу перезаряжая болтеры.
В конце коридора они наткнулись на большое помещение в форме купола. По периметру колонны подпирали потолок, в нескольких местах были двустворчатые двери, ведущие в другие коридоры, а так же окна без стёкол — осколки были разбросаны по всему помещению. В центре была гора тел, что поднималась к дыре в потолке на второй этаж здания. Среди них можно было найти еще живых, стонущих и ревущих от боли космодесантников.
За стеной послышался нарастающий шум гусениц. Из дверей чуть поодаль доносился рев мотоциклов. БАХ! Стену позади них разнесло и нескольких его братьев откинуло взрывом. Ещё пара выстрелов и из пролома в стене показался "Хищник", тут же принявшийся поливать их огнём. За ним въехал "Рино" из которого тут же хлынула волна космодесантников-предателей, оклейменных странными знаками, один взгляд на которые вызывал странную смесь тошноты и сладостного удовольствия. Они кинулись к отделению Кразиса и принялись вырезать всех, кто был у них на пути. Когда же кто-то из них умирал, разорванный снарядами болтеров или на лезвии пиломеча, нельзя было точно утверждать - крик боли или же удовольствия срывается с их бледных губ. БАДАХ! В двери в стене коридора въехало отделение мотоциклов. Несколько боевых братьев Кразиса сразу же погибли от потока огня из болтеров, и ударов оружия, смерть каждого сопровождалась угасанием одной руны на ретинальном дисплее сержанта.
Мотоциклы начали заезжать вглубь помещения, параллельно давя, обстреливая и разрезая верных воинов Императора. Они были зажаты меж двух огней. В воксе раздался крик капитана Норияка:
— Занять позиции! Окопайтесь и стойте до конца! — его голос, искривлённый помехами, из-за шального болта, попавшего в шею, был похож на рык разъярённого и загнанного в угол волка.
Астартес быстро и четко ринулись к различным укрытиям. Капитан умел воодушевить и поднять боевой дух своего легиона, но даже сейчас были видны проблески страха в глазах его воинов. Кразис не мог поверить, до чего их довела эта война. Даже в самом страшном сне, ни кто не мог предположить что легионер пойдёт на легионера. Никто не мог предвидеть, что может заставить Его избранных воинов устрашиться.
Кто-то из отделения начал вести огонь по предателям из-за трупов своих же братьев, кто-то быстро ринулся к укрытию за колоннам холла, но некоторые не успели добежать, сражённые залпами болтеров или ударами мечей. Несколько залпов из автопушки "Хищника" не оставили и следа от некоторых успевших укрыться. Куски камня и осколки колонн разлетались в разные стороны, давя всех подряд - и предателей, и лоялистов. Колонна, выстрел в которую попал прямо в её основание, начала падать прямо на Кразиса и его отряд.
— Осторожно! — закричал кто-то из легионеров.
За мгновение до падения звуки битвы притихли, будто бы доносясь из другого помещения. Кразис бы мог заметить поэтичность момента — затишье перед новой бурей прямо посреди ещё большей. Но война стирает всю красоту и лиричность, оставляя только жестокость и пустоту в сердцах. БАХХХ! Раздавив еще нескольких легионеров и подняв в воздух облака пыли, отдававших стойким запахом то ли пороха, то ли серы, колонна стала неплохой баррикадой и дала немного надежды лояльным космодесантникам. Все, и отступники, и верные Ему войны кинулись к обломкам колонны в стремлении сойтись в рукопашной.
Кразис несколько секунд лежал в предкоматозном состоянии, его усиленный организм работал на пределе. Сержанту подал руку рядовой космодесантник, спрашивая:
— Сержант, вы в поря... — удачный выстрел предателя не дал ему закончить.
Ещё один выстрел автопушки "Хищника" попал прямо в гору тел. Взрыв раскидал трупы, которые полетели, как камни с обрыва. Ломая кости, проламывая черепа как отделения Кразиса, так и предателей, тела всё же забили еще один гвоздь в крышку гроба спасения из засады.
Капитан Норияк смог отскочить и включить пиломеч. Рыча от ярости, он ринулся к предателям. С мрачным остервенением он резал и рвал керамит и плоть павших братьев. Воодушевлённые его примером, к нему ринулись еще несколько братьев-легионеров. Они воевали, утопая в пыли, крови и криках раненых. Каждый из них воевал до последней капли крови, до последнего стука сердца, готовые отдать жизнь за идеалы Императора. Кразиса придавило несколько разорванных трупов, он чувствовал на себе огромное давление их тяжёлых доспехов. Пытаясь выбраться, он напрягал все мышцы своего тела, двигал руками и ногами как мог, но ничего не удавалось — его раны были слишком тяжелы. Краем уха он услышал как мотоциклы заходят на вторую атаку.
Капитан же бился изо всех сил, не обращая внимания на ужасные раны, пробоины в броне от болтов и порезы пиломечей. Он и еще трое бойцов были окружены, но не сдавались. Норияк кинулся на первого же предателя и, нанеся удар рукоятью меча по его лицевому щитку, хотел было перейти к другому, но тут заметил, как в его сторону летит метко брошенный топор предателя. Стоящий космодесантник бросился под удар, спасая капитана от смерти. Кразис сразу же пришел в себя от увиденного. Его поразила решительность рядового легионера, его желание выполнить долг перед ликом смерти. Непоколебимость, твёрдость и самопожертвование были теми идеалами, который Он заложил в них в момент создания. Кразис начал превозмогать боль и тяжесть и пытаться выбраться. Предателя же не удивил поступок легионера и он, резким движением вырвав топор из него, не менее резким ударом снеся ему голову и схватив за то, что осталось от горла, кинул в сторону горы с трупами.
Судя по звукам, мотоциклы были всё ближе. Капитан стоял один, окруженный предателями. Один из них, рассмеявшись на всё помещение, нанес с два удара пиломечами — один на уровне бёдер, второй по дуге слева. От первого капитан увернулся, но второй попал ему между наплечником и горжетом, почти дойдя до лёгкого и крепко застряв в груди. Ни одна мышца не дрогнула на лице Норияка, и он, лишь немного обмякнув, стоял с горящими от ярости глазами. Прямо со спины еще один предатель нанес удар силовым мечем. Броня капитана пошла по швам, меч показался из живота, от его силового поля пошёл запах палёной плоти и содержимого кишечника. Капитан выронил свой пиломеч из рук. Вынув лезвие, предатель пнул Норияка в спину. Он упал на колени, из его рта шёл ручеёк крови, постепенно увеличивающийся, но его взгляд был всё так же непоколебим.
— М-мы... Мы... Не сда-сдадимся! За нами придут тысячи, и меч каждого будет направлен на ваше гор... — Норияк, бурля каплями крови в горле не смог закончить фразу. С ревом адамантьевых зубьев, забитых чужой плотью, топор одного из предателей упал на шею капитана. Его голова покатилась прямо к руинам колонн и горе трупов. Увидев, что снаружи идет сражение, предатели кинулись на улицу из холла. Посреди стоял на коленях труп Норияка — не сдающийся даже после смерти.
Из-за стены рев мотоциклов достиг своего максимума и они пронеслись сквозь комнату. Один из них, предводитель колонны, схватил тело капитана и распял его на кресте позади своего сидения. Кразис начал задыхаться от кощунственности содеянного, но тут он заметил отрубленную голову своего командира. Если бы он мог видеть, то в его глазах было бы счастье. Счастье от того, что он отдал свою жизнь за Императора, счастье того, что он до конца делал всё возможное. Кразис набрал полную грудь воздуха и начал толкать трупы что есть силы. Воодушевившись храбростью он начал напирать всем телом. И наконец, гора поддалась. Кразис начал выбираться, будто похороненный заживо.
Выбравшись, он увидел поле битвы. Огромную мясорубку, где не выжил никто кроме него. В ноздри ударил резкий запах пепла и крови легионеров. Трупы лежали в самых неестественных позах, порубленные, расстрелянные и буквально размазанные по полу и стенам. Кразис не мог оставить это безнаказанным. Он будет драться до последнего вздоха. И он сделает всё, что бы каждому предателю пришла в полной мере расплата за содеянное — за каждого его павшего боевого брата и за каждого, что ещё падёт.