Искушая

      Чонгук высадил меня возле дома, Югём же довёл до двери квартиры. Сбежать не удалось. Да и я как-то не задумалась об этом, раз уж до самого лифта проводили.       Зайдя в прихожую, закрыла за собой дверь. Сняла верхнюю одежду и повесила на место. Сняв обувь, убрала её и скорее направилась к себе в комнату. Мимолётом посмотрела на Чимина, который стоял у распахнутого окна.       — Ну как, — начал он, — нравится?       — О чём ты? — глупый вопрос, я понимала, к чему он вёл.       — Нравится, когда он рядом?       — Ты пьян, — закатив глаза, открыла дверь, ведущую в мою комнату.       — Как и ты, — посмотрела на него, не понимая, чего он хотел этим добиться. Чимин всё ещё стоял ко мне спиной, видимо, совсем видеть не хотел.       — Твоя непонятная ревность меня достала!       За секунды подошёл ко мне, в испуге забежала к себе, но не успела закрыть дверь. Пак рывком открыл ту нараспашку, она ударилась об стену с неприятным звуком для ушей. Парень шёл на меня, заглядывая серьёзными глазами прямо в душу, я же пятилась назад. Как только меня подпёр шкаф, Чимин треснул ладонью по нему, напугав мою трусливую натуру только сильнее. Во второй руке парня скрипели бусы.       — Тут только ты искушаешь судьбу! — закричал, из-за чего на глазах появились слёзы. Я слабонервная и совсем не характерный человек, даже если надевала маску, то только из-за сильной злости, но перебороть страх сейчас мне не под силу. — Пытаешься обмануть меня, но это ты! — взяв меня за подбородок, заставил поднять голову. — Это была ты! — посмотрела в его полные ненависти ко мне глаза. Сжимая подбородок между пальцев, делал только больней.       Я не понимала, почему он ненавидел меня. Из-за Чона? К которому я ничего не чувствую? Из-за побегов? Мне страшно. Я боялась, что в любой момент умру от его рук. Только из-за этого? Нет, есть что-то ещё.       Пересилив себя, Пак отпустил меня и, сделав несколько шагов назад, внимательно смотрел на меня. Отвернулся, в руке перебирая бусы, заставляя их противно скрипеть. Пронаблюдала за тем, как они медленно крутились в его руке. Цвет мне знаком… Среди этих тёмных бусинок я заметила лишь один зелёный с маленькой серебряной подвеской в виде цифры восемь.       — Откуда? — полушёпотом спросила. Чимин же не услышал меня. Подбежав к парню, схватив его руку с ожерельем, нашла саморучно выцарапанные буквы своего имени. Убедив себя в том, что я оказалась права, сжала руку темноволосого сильнее. — Почему он у тебя? — спросила, смотря на свой собственный почерк. Промолчал. Сжала бусинки со своим именем в ладони.       Резким движением убрал мою руку. Хотел уйти, но я старалась всеми силами ухватиться за него, удержать, чтобы узнать ответ:       — Кто ты такой?! — прокричала, смотря в его потерянные глаза. Оттолкнул, ожерелье порвалось в руках. Бусинки, словно капли, упали на пол. Моё внимание перешло на рассыпанное ожерелье, а Чимин просто ушёл, захлопнув за собой дверь.       Заплакала, подбирая с пола подарок. Усевшись прямо на пол, разглядела, что собрала, продолжая попросту ронять слёзы прямо в ладонь. Казалось, они никогда не закончатся, а боль в сердце не утихнет.       В кармане джинсов запиликал телефон. Пришло сообщение, но я не сразу его прочитала, а когда осмелилась, то слёзы снова набрались в глазах с новой силой. Сообщение было от мамы: «На этот день рождение ты должна приехать».

* * *

      Ночью совсем не спала, я собирала ожерелье заново, каждый раз ревела, как в первый. Вызвав такси, попросила родителей оплатить его по приезду к ним. Чимину же я оставила записку, где предупредила об отъезде к родителями и лживую причину.       В отчий дом я приехала только после обеда. Всю дорогу проспала, и ни один телефонный звонок меня не смог разбудить. На улице меня встречал отец, он помог мне донести и так нетяжёлую сумку в дом. Папа сразу заметил мой ужасный вид, но ничего не сказал, только крепко обнимал за плечи, ведя прямо в комнату. Мама была в ванной, поэтому даже не услышала нас.       Папа поставил мою сумку на кровать и собрался уйти, но я его остановила.       — Пап, — усталым, хриплым голосом произнесла.       — Да?       — Я не хочу, — закрыла глаза, чтобы слёзы снова не вырвались наружу.       — Я знаю, — поцеловал прямо в лоб, — но уже нет смысла убегать, ты здесь.       Папа обнял меня, крепко прижимая к себе. Запах жутко резкого одеколона раздражал нос. Это был его запах, который успокаивал меня, сколько себя помню, он постоянно ходил именно с этим ароматом. У Чимина совершенно другой, не отражал его настоящую сущность.       Совсем скоро снизу послышался мамин голос. Я незамедлительно спустилась к ней. Папа следовал за мной. Увидев маму, сразу бросилась ей в объятия:       — Ты уже приехала, почему я не слышала? — удивилась она.       — Меня папа встретил.       — Садись кушать, — как обычно, хотела меня накормить, — ты явно голодная.       — Хорошо, сейчас, ещё немного… — продолжила её обнимать, скрывая слёзы, чтобы она не беспокоилась.

* * *

      Лёжа в кровати, я даже не переодевалась, ходила в том, в чём приехала. Медленно листала сообщения от Чон Сон: «Я хотела позвонить, но думаю, ты бы не ответила мне сразу, поэтому я решила написать».       «Я очень сильно надеюсь, что с тобой всё в порядке. Меня очень сильно волнуют те имбецилы и их поведение, поэтому я боюсь за тебя».       «Как сможешь, напиши мне хоть что-то».       «Я в порядке», — ответила слишком простым сообщением и перешла к следующим сообщениям от Ёнсон: «Почему ты не отвечаешь на звонки?»       «Прости, я слишком сильно вспылила. Просто, я хочу выпутать Марка из всего, что его окружает рядом с этим Паком. Марк правда не такой плохой, каким кажется на первый взгляд».       «Мы всё ещё друзья?»       «Конечно друзья, я приеду завтра вечером обратно, поговорим», — оказалось, Югём был прав. Даже обидно немного. Напоследок я оставила сообщения от Пака: «Я заберу тебя сам, скажи адрес и время».       Я ждала чего-то ужасного, но всё не так плохо. Ему я тоже ответила на сообщение, чтобы больше ничего лишнего не написать, оставила телефон в комнате, а сама спустилась к родителям на первый этаж.

* * *

      Следующий день наступил слишком скоро. После завтрака мы быстро собрались и поехали за цветами. Выбрали самый красивый букет.       Я держала его в руках, пока мы ехали дальше. Смотрела на знакомую дорогу, принюхиваясь к аромату цветов. Совсем скоро мы припарковались и пошли все вместе в большое здание больницы.       Я направилась прямиком по знакомому пути, пока мои родители говорили с врачом. Набравшись смелости, зашла в отдельную палату, не подняв глаза на пациента, положила букет на небольшой комод. Заглянув в шкафчик, достала вазу и поставила туда букет.       Выдохнув, набралась смелости и подняла глаза на полумёртвое тело Саран. С момента аварии прошло четыре года, а она так и не очнулась. Саран — моя старшая сестра. Разница в возрасте у нас довольно небольшая, и всё же мы очень похожи. Но сейчас, смотря на неё, не могла сдерживать слёз. Её худое, безжизненное тело просто существовало за счёт аппаратов.       — Привет, — выдохнула, коснувшись её руки. Тёплая. — Прости за прошлый год.       В палату зашли родители и дядя. Он врач и всеми силами старался поддерживать жизнь племяннице:       — Привет, как ты? — обрадовался, увидев меня за два года в первый раз. Обнял.       — Здравствуй, всё хорошо, учусь понемногу.       — Как живётся одной? — поинтересовался, отойдя на небольшое расстояние.       — Да, в принципе, неплохо. Я с подругой, в основном, нахожусь.       — Я очень рад. Ты уже совсем взрослая.       Кивая, натянула улыбку на лицо. Я рада видеть дядю, но улыбаться мне совсем не хотелось.

* * *

      Немного посидев у дяди в кабинете, мы поехали домой. Я совсем недолго ждала приезда Чимина. Покидав выложенные вещи обратно в сумку, быстро попрощалась с родителями и вышла из дома, сказав, что поеду со знакомым, который как раз направлялся обратно в город, а мне на учёбу завтра, хватит прогуливать.       Сев в машину к Паку, я просто вбила в навигатор адрес больницы, где пока ещё существовала сестра. Может, если Чимин увидит её, расскажет, откуда ожерелье.       — Зачем мне туда ехать? — спросил, докуривая прямо в салоне чужой машины.       — Я хочу попрощаться.       — С кем?       — Я тебе всё расскажу, когда приедем.       Чимин не стал больше ничего говорить, просто следовал маршруту навигатора. Мы довольно быстро приехали. Выйдя из машины, у входа я заставила Пака пойти со мной.       Так как в больнице меня много кто знал, пропустили без каких-либо вопросов и всяких формальностей, стоило только соврать, что я к дяде. Чимин не понимал, куда его вела и почему он должен видеть какого-то дядю. Но в итоге я завела его в палату к сестре. Пройдясь к ней, я взяла в руки семейную фотографию и спрятала за спиной.       — Это Саран, владелица того самого ожерелья, — спокойной произнесла, наблюдая за реакцией Чимина.       Сказать, что он был просто шокирован, значит соврать. Казалось, внутри у него всё разошлось по швам.       — Я сделала талисман себе, поэтому на нём моё имя, но так сложилось, и я отдала его сестре. Я было очень растеряна и удивлена тем, что он оказался у тебя. Её совсем не узнать, но раньше она была очень красивой, — подала парню фото, он медленно взял его в руки, рассматривая девушку. По взгляду я поняла, что он её узнал.       — Как долго она в коме? — Чимин довольно спокоен. Даже не верилось, что они знакомы.       — Завтра будет четыре года.       — Что произошло?       — Очень страшная автокатастрофа. Дядя собрал Саран буквально по кусочкам, и, казалось, всё закончилось, но её состояние резко ухудшилось, а потом кома.       — Хотите все закончить? — поставив фото на вторую тумбочку с противоположной стороны, спросил он.       — Дядя сказал, её мозг уже практические не функционирует. Сегодня мы дали разрешение на донорство органов, когда её совсем не станет.       Чимин, выслушав меня, ничего не сказал и вышел из палаты. Я направилась за ним следом:       — Прощай, Саран, — произнесла прежде, чем выйти из палаты. Пак же нервно снёс медицинскую тележку с различными препаратами, что мешалась ему на пути. Сорвалась с места, чтобы догнать парня. Я не знала, что их связывало, но он слишком сильно расстроен.       — Чимин, — произнесла его имя, догнав, — успокойся, пожалуйста, — крепко обняла со спины, — твоя злость не поможет тебе. Не поможет мне, родителям, тем, кто знал и любил её. Не нужно рушить больницу.       Пак, достав из кармана бумажник, случайно взятые большие купюры сунул медсестре, которая выбежала на звук шума. Убрав мои руки с тела, быстро направился на выход. Я следовал за ним буквально по пятам, ведя в правильном направлении к машине, стоящей у входа.