Букет цветов, изменивший всё

— Поттер, мне кажется это уже твоя привычка, — говорил Драко, выпроваживая Гарри из своего магазина. Было поздно, а блондин решил остаться и позаниматься заказами. Всё таки теперь, ему нужно навёрствовать упущенное: пока он мучился с новичком, за него иногда отвозили цветы в пункты назначения, но не всегда и не всем. И вот надо дооформлять заказы и после завтра начинать работать в нормальном графике. Почему послезавтра? Да потому что работы, после этого Мэттью (Драко даже его имя было вспоминать противно, и все мы знаем почему), пруд пруди, а деньги отрабатывать надо. Правда, никаких сверхурочных ему не выделят, но ссориться с начальством по этому поводу — глупо. Собирая очередной букет Драко не мог понять, чем его так зацепил Поттер. Мысли всегда возвращаются к нему и отрицать свою любовь к этому Шрамоголовому — врать прежде всего себе. Ну вот что в нём такого? Ну волосы, которые никогда не перестанут быть гнездом; ну глаза, которые своим изумрудным оттенком заставляют задерживать на себе взгляд; ну губы, которые при улыбке, как будто розовеют и зовут к себе; ну… Тут Драко осёкся. Всё очень плохо. Он тут целые дифирамбы этому Гриффиндурку посвящает, хотя тому нет до него никакого дела. Так теперь ещё гадай, откуда у него взялось письмо и понял ли он, что Драко порвал его из-за ревн… Всмысле, из-за собственных побуждений. Так много вопросов и так мало ответов. Но ведь нельзя подойти и спросить: «Слушай, Поттер, а откуда у тебя взялся конверт с письмом, которое я лично порвал? Из-за чего? ДА ПОТОМУ ЧТО Я ОБОЖАЮ ТЕБЯ, ГАДА ГРИФФИНДОРСКОГО! Кстати, а как ты ко мне относишься?» — так что ли? Да, план такой себе, но ведь надо что-то придумать, нельзя просто ждать удобного случая, так можно и вовсе не спросить, ведь Драко давно перестал верить в удачу, ещё со времён школы. Оно и неудивительно, ему же повезло оказаться Пожирателем Смерти, заполучить эту метку, которая его явно не красит, влюбиться не в какого-то, а в злейшего врага… Если это называется удачей, то Драко просто магнит для успехов. Но таковым он себя, что вполне понятно, не чувствовал. Хотелось начать всё заново: от банальностей и мечт детства о дружбе с Поттером, до не вступления в ряды Пожирателей. Но время не отмотаешь назад, всё уже прожито, и теперь блондин стоит в магазине цветов, работая там и «радуясь» жизни.

***

Был уже поздний вечер. Гарри допивал пятую или шестую кружку чая вместе с Драко. Они вспоминали школьные годы, рассказывали про свою теперешнюю жизнь. И если у Гарри всё было довольно неплохо: друзья рядом, хорошая работа (относительно), собственная квартира в Лондоне, то у Драко всё было далеко не так радужно. Как узнал Гарри, Менор конфисковали, не оставили почти никаких средств для выживания. Правда, так как Малфой не любил, когда его жалели, это всё, что удалось разузнать. Но что немаловажно, он говорил с Гарри искренне, показывая свои эмоции и чувства, будто Гарри единственный, кому он может доверять. Это очень тронуло Гриффиндорца, но чтобы не вызывать каких-либо подозрений брюнет промолчал. Вообще, это не в его компетенции, но он сдержался. Стрелки часов медленно подходили к двадцати трём, а Гарри, заметив это, не сильно разволновался, у него ещё есть один день отдыха. Выспаться успеет, даже если ляжет за час ночи, после проспит до обеда. — Ты завтра опять работаешь? — поинтересовался Гарри, надеясь завтра ещё раз увидеть Драко. — А ты завтра опять отдыхаешь? — немного измученно отметил Слизеринец. — Я первый спросил, — не отступал Гарри. — И? — Ответь первым, — требовательно заявил брюнет. — Да, я завтра ещё здесь, в магазине; что, хочешь навестить меня? — спросил Драко немного настороженно. — А может и хочу, — ляпнул Гарри и сразу покрылся румянцем. Впрочем, как и Драко. — Эмм, ну ладно, я работаю с восьми, если тебе интересно. Гарри еле сдержал себя от слов «очень даже!» и выдавил из себя «понятно», освещая Драко лучезарной улыбкой. — Поттер, мне кажется это уже твоя привычка, — улыбнувшись в ответ пролепетал Драко, протянув Гарри его пальто. — Спасибо, — сказал брюнет, — до встречи, скоро увидимся, — будучи всё ещё смущённым, сказал он. — Пока, Гарри, — ответил незамысловато Драко, провожая Гарри за дверь. Выйдя на улицу вдруг ужасно захотелось спать. Более того, холодный ветер, явно не способствовал хорошей дороге домой. Гарри, не долго думая, аппарировал к себе в квартиру. Но защита дома выкинула его лишь на асфальт, рядом с входом. — Что за? — удивился Гарри. Собственный дом не впускает! А всё почему? А Гарри и сам не знал. Он быстро выхватил палочку и проверил защиту дома, обойдя его с разных сторон. Подходя обратно к тому месту, от которого и начал осмотр Гарри обнаружил дыру, сделанную явно волшебником для того, чтобы пробраться в дом. Гарри аккуратно подошёл к входной двери и открыв её с помощью оставшегося ключа, (второй он оставил Джинни, но она его вроде уже вернула), зашёл в дом. Атмосфера была пугающая, пугающая своей неизменчивостью. Всё, что оставалось перед уходом Гарри, так и осталось на своих местах. Что произошло вообще? Гарри боялся идти быстро, вдруг ворвавшийся всё ещё внутри? Лучше перестраховаться. Гарри начал аккуратно подниматься по ступенькам, стараясь не создавать шума. Чувство страха неумолимо охватывало и не давало рационально мыслить, но Гриффиндорец старался руководствоваться не только инстинктами, но и мышлением. Пройдя пол лестницы, Гарри тихо, почти шёпотом произнёс заклинание: — Гоменум Ревелио! *— над его головой возникли красные буквы, постепенно составляющие имя и фамилию человека. «Джиневра Уизли» гласила надпись. Появилось ещё больше вопросов. Что она хочет от Гарри? Нельзя было связаться, а не рушить защиту дома? Брюнет не рискнул кричать, в поисках Джинни, рассудив, что если она вломилась в его дом, предварительно не связавшись, то это очень подозрительно и торопиться действовать не стоит. Минуя коридор, Гарри добрался до зала. Хотя таковым его было трудно назвать, но Гриффиндорец именно так его называл. Гарри резко завернул за угол, держа палочку на готове, но она не потребовалась: Джинни лежала на диване без сознания. — Джинни, — Гарри не громко её окликнул, не опуская палочки. Ответа не последовало. — Джинни, — повторил он настойчивее и громче, медленно приближаясь к ней. Но ответом ему снова была тишина. — Джинн, ты в порядке? — спросил Гарри, подобравшись ближе. Она была ужасно бледная и еле дышала. Вблизи Гарри не смог это не заметить. — Джинни! — почти выкрикнул брюнет, положив палочку на рядом стоящий стол и положил руки на её плечи, немного потряхивая. — Джинни, что с тобой, очнись, — это будто сработало: на её лице начал появляться румянец, кожа не казалась столь бледной, дыхание участились. — Джинни, ты как? Что-то слу… — договорить Гриффиндорец не успел, его схватили за руку и аппарировали.