I'm in love with my frontman

Лакомый кусочек – любимец публики был одет в кожаные обтягивающие штаны, майку с глубоким вырезом и поверх всего этого хорошенько сдобрен чистой эссенцией сексуальности. Тело вокалиста гуляло по рукам толпы, его лапали и любили, он был на пике экстаза, а Роджер, откидывая прядь со лба, с каким-то странным чувством провожал взглядом тело фронтмена, раскачивающееся на волнах рук восторженной публики. Скоро их ждёт нереально крутая вечеринка. Это последний концерт в туре, а значит, можно немного передохнуть. К слову, «нереально крутая вечеринка», – это обещание Фредди. Но если бы тот сам всё организовывал, то под «вечеринкой» понимались бы посиделки с кошками. А их у него было много. Очень. Глаза Фредди блестят под кокаином, сам он обнажился, поливает себя дорогущим алкоголем и поёт. Поёт так, что звенит на всех этажах огромного загородного дома. И Тейлор, сидя в одной из комнат, неистово растирает пальцами виски – у него болит голова и, кажется, поехала крыша. Перед глазами стоит тело Фредди, а его жадно трогают руки. Разные руки: это Мэри, многочисленные бойфренды, а ещё этот говнюк – Пол. Наверняка он уже добрался до резинки трусов Меркьюри. Тейлора разрывает от необъяснимых чувств, анализировать которые он не собирается. Поэтому барабанщик поступает как настоящий мужчина: хватает пачку сигарет и курит одну за другой. Музыка становится тише. Где-то на лестнице грохочет и, не успевает Роджер подняться с кровати, как в комнату вваливается полуголый Меркьюри в обнимку с каким-то смазливым азиатом. Им весело, они пьяны и явно жаждут растерзать друг друга на кровати с водяным матрасом. Но вот беда – в комнате помимо них Роджер… Который не спешит уходить. – Златовласка, – очень нежно, почти трепетно просит Фредди, прижимая к себе любовника, – не мог бы ты оставить нас? Ты очень некстати… – Прости. - Роджер скрещивает руки на груди, – я вынужден здесь остаться. Меня… Мм, посетила муза и я хочу немного поработать в этой комнате. Фредди не верит ни единому слову. Это понятно – Роджер просто показывает характер. Как обычно. Ничего нового. – Тогда желаю тебе приятного зрелища, дорогуша. За этими словами следует тяжёлая артиллерия. Меркьюри впивается губами в рот юноши, валит на пол, а после раздевает. Во всех его движениях чувствуется небрежность, вызов, точно не из сексуальных побуждений Меркьюри терзает на полу незнакомца, а чтобы подразнить. Но у Тейлора нет времени анализировать. Он видит то, что ему показывают. И в этот момент он чувствует себя до неприличия жалким. – Фредди, это отвратительно! – барабанщик закрывает глаза рукой и стоит так в ожидании, когда эти двое отлепятся друг от друга. – Ты бы попробовал, а потом жаловался, – между делом отвечает Меркьюри, пока его рука блуждает в узких джинсах. – О, иди ты к чёрту, Фред! – последнее, что восклицает Роджер, не выдержав. Не открывая глаз, он через всю комнату несётся к двери. Дёргает за ручку, но вдруг рядом с ним вырастает фигура. Он шарахается, жмётся к стене, а затем из заднего кармана достаёт палочку. Воинственно направляет её на Фредди: – Ты. Что ты задумал? Их диалог такой непринуждённый. Словно внизу, возле их ног, нет никакого азиата со спущенными штанами. – Остановить тебя, истеричка. Пока ты не убежал и не обиделся на весь мир. – На весь мир я обижаться не собираюсь, придурок, – Роджер зло щурится, но проигрывать этому гомогею не собирается. – Только на тебя. – На меня? – Фредди сокращает дистанцию между ними, шаг за шагом приближаясь к барабанщику. – А в чём моя вина, милый? – В том, что травмировал мою детскую психику! Звучит нелепо и именно эти слова умиляют Меркьюри. Умиляют настолько, что он не выдерживает и сгребает Роджера в объятия, утыкаясь носом в пушистые светлые волосы. Ему так много хочется сказать этой истеричке. Но Роджер вырывается, наступает носком ботинка ему на ногу и, под ругань Фредди, вылетает вон из комнаты. Меркьюри стоит, поджав ногу и грустно смотрит вслед. Затем переводит взгляд на распростёртое тело на полу. И вновь вспоминает запах волос. Ни одно тело не помогает Меркьюри выбросить из головы истеричного блондина. Ни одна доза кокаина не затмевает рассудок настолько, чтобы Фредди перестал о нём думать. Даже пока Фредди спит, его мозг думает и рисует образы Роджера. Вот засранец. Какой же ты засранец, Роджер Тейлор.