my tempo

Минсок заехал в шесть, как и обещал. Чондэ на самом деле не знал, что делать. Идти или не идти. Свидание? Какое свидание? Не, он не слышал. Чондэ фыркает и поправляет рубашку, стоя около зеркала, и понимая, что полностью противоречит своим же словам. Ну пздц, товарищи. Чондэ даёт себе по губам, вспоминая о том, что как-бы не матерится. Ага, блядь. Ким вышел из дома через пару минут и увидел машину Минсока, который с улыбкой смотрел на него, открывая пассажирскую дверь машины. Чондэ чуть ли не поперхнулся. Слишком всё идеально. Они что в дораме? Бред какой-то. Чондэ подходит и осторожно садится в машину. Минсок садится на водительское сидение через пару секунд и они трогаются с места. — Как день прошёл? Чондэ вздрагивает от вопроса, а затем прочищает горло и отвечает: — Скучно. Ничем не занимался. Ага. Если упустить тот факт, что Чондэ весь день носился по квартире, пытаясь совладать с собой и не нервничать слишком сильно, вылизал квартиру до блеска и разобрал шкаф, который хотел разобрать ещё полгода назад, и всё-таки снял эти проклятые оранжевые шторы… а ещё подбирал наряд часа 2, то да — он ничем не занимался. — Не переживай. — Минсок улыбается и сворачивает куда-то — Я скрашу твоё одиночество. Чондэ неловко улыбается. И думает о том, куда же его везут. Это будет просто прогулка. Чондэ сразу скажет Минсоку о том, что ничего быть не может. Всё. Это окончательное решение. С такими мыслями Чондэ засыпает и открывает глаза только тогда, когда Минсок распахивает дверь и трогает его плечо. — Мы приехали. — Угу. Чондэ угукает и выходит из машины, сонно потягиваясь. А потом замирает, потому что вообще не понимает, где они находятся. Это лес. Чондэ начинает обдумывать всевозможные варианты бегства. А Минсок как ни в чём не бывало улыбается и смотрит на него. Чондэ осматривается и замирает на месте. Что-то тут не чисто. Лес. Они, чёрт возьми, в лесу. — Чондэ, видишь домик? Кивок. Чондэ действительно видит дом неподалёку от них. — Я хотел показать тебе это место. Вот и привёз. — Для первого свидания — это слишком, Ким. Ты привёз меня в лес. Минсок вдруг улыбается ещё шире и Чондэ хмурится. — Что? — Всё-таки свидание, Чондэ. — Нет… я… — Тебя никто не тянул за язык. Пошли. Чондэ бьёт себя по лбу и материт всеми словами, которые знает. А потом всё же идёт за Минсоком. — На втором этаже прекрасный открытый балкон с видом на реку. — Откуда у тебя этот дом? — Я купил его сам. На свои деньги. Это мой маленький секретный уголок. Чондэ закусывает губу и останавливается, когда они доходит до двери в дом. Минсок оборачивается и улыбается. Снова. Чондэ так скоро привыкнет к его улыбке. — Ты чего, Чен-чен? — Минсок, ты… не слишком ли это? Показывать мне своё секретное место? — Нет. — снова улыбается, зараза — Для первого свидания это сильный приём, верно? Чондэ закатывает глаза и идёт следом за Минсоком. Кухня, гостиная, веранда... всё сделано из дерева. На втором этаже спальня для гостей и комната Минсока, из которой и выходит дверь на балкон. Впереди плещется речка и открывается действительно прекрасный вид. Начинает как раз смеркаться. Чондэ замечает столик с едой и вином. А также — два кресла, на которых лежат пледы. Ким всё продумал. Чондэ усмехается. — Присаживайся. Чондэ садится в кресло и его заботливо укутывают пледом, пока он не может оторваться от вида, что раскрывается перед ним. — Красиво. Минсок улыбается и разливает вино по бокалам. — Выпьем за этот вид? Чондэ улыбается краешком губ и они выпивают. Чен совсем немного. Он в принципе алкоголь плохо воспринимает. А Минсок залпом. Чего уж там. Вино как компотик идёт. Пить да пить. — Минсок. — Да? — У тебя красивый дом. Правда. Минсок играет бровями и усмехается. — Подкатываешь ко мне? — Чего? Да иди ты… опошляешь только всё. — Шучу. Кушай. Они молчат некоторое время. А потом Чондэ почему-то становится грустно. Он смотрит вдаль и не понимает, почему же так тоскливо на душе. Он всегда был излишне эмоциональным. Всегда был амбициозным и сентиментальным. Этого у него не отнять. А Минсок всегда был прямолинейным, боевым и харизматичным. Уверенный в себе Минсок и простой… Чондэ. Они даже рядом не смотрятся. — Минсок, ты же знал, да, что у меня был парень? Чондэ как-то встречался с парнем. Было дело. Но это было один раз и то — ради интереса. — Да. — Его отчислили. Почему? Минсок выпил залпом бокал вина и поставил его на столик. Чондэ повернулся к нему. И посмотрел так пристально, что Ким даже как-то испугался его энергетики. — Он сам виноват в том, что его отчислили. — И почему же? — Плохо учился. — Он хорошо учился. Минсок вздыхает и пристально смотрит на Чондэ в ответ. — Он разбил тогда окно на втором этаже корпуса, да и вахтёрше хамил, мало ли за что его попёрли… Вообще — он плохо на тебя влиял. Да и… — Так это ты? Минсок сглотнул. Чондэ встал с места и подошёл ближе. — Ты? Из-за тебя его выгнали? — Чондэ… — Разве ты имел право лезть в мою личную жизнь? Минсок глубоко вздыхает и встаёт, становясь лицом к лицу с Чондэ. — А каково было мне? Когда я вынужден был наблюдать за тем, как вы зажимаетесь по углам? Моё сердце было разбито! — Так почему ты мне не признался тогда? — Потому что это было невозможно! — И почему же? — Потому что все видели, что мы с тобой ненавидели друг друга. Ты был для всех серой мышью. Ботаном. А я был популярным, безбашенным и крутым. — Ты придурок, Ким Минсок! — Я не мог потерять свою популярность. Не мог. Я был глупым. И молодым. Но сейчас… Чондэ толкает Минсока назад. — Ты, чёртово дебилоидское отродье! — Чен-чен… — Да чтоб тебя бабайка за ногу утащил! Минсок резко останавливается и прикрывает рот рукой, сдерживаясь… лишь бы не заржать в голос. — Почему ты ржёшь, скотина? — Просто… гспд, Чондэ, ты такой милый, я не могу. Чондэ надувает губы и скрещивает руки на груди. Ему вроде обидно, а вроде и нет. Он вроде взрослый мужчина, но ведёт себя сейчас как ребёнок. Поэтому тут же опускает руки и делает серьезный вид. — Я не милый. Это во-первых. А во-вторых. — Чондэ подошёл ближе и ткнул указательным пальцем в грудь Минсока — Ты назвал меня серой мышью, говна кусок. Минсок посмотрел на пальчик Чондэ, а затем перевёл взгляд на его лицо и хитро улыбнулся. — Мне нравится, когда вы ругаетесь, учитель Ким. Чондэ подавился своей же слюной и начал закашливаться. Минсок заботливо дал ему водички. Щёки Чондэ пылали огнём. И не от гнева. К сожалению. А от дикого смущения. — Ты смутился, Чондэ. — Минсок изогнул бровь и подошёл ближе. — И о чём же ты подумал? — В баню иди! Чондэ развернулся и хотел уйти, но Минсок поймал за руку и развернул обратно, буквально впечатывая бедного и пылающего от смущения Чондэ в себя. — Чондэ, для меня ты никогда не был серой мышью. — И кем же я был тогда? — Ну… ты был… — Минсок задумался — самой яркой серой мышью в моей жизни. Прям самой ярчайшей. Таких больше нет на свете, клянусь, Чондэ. Чондэ снова закатывает глаза и хочет вырваться из рук Минсока, но тот прижимает только ближе и Ким просто перестаёт что-либо делать. — Минсок, а сейчас серьёзно. — Слушаю. — Ты же ведь не думаешь, что мы правда будем вместе? Минсок поднимает руку и гладит щёку Чондэ, отчего тот покрывается мурашками с макушки до пят, но стойко выдерживает этот жест в его сторону. — А ты, Чондэ? — Ким сглатывает — Ты действительно думаешь, что я отступлю? — Минсок… — Дослушай. Чондэ вздыхает и умолкает. — Дай мне этот апрель. — Что? — Дай мне этот апрель. Я хочу провести его с тобой. А потом… я дам тебе выбор. Чондэ смотрит на Минсока и просто не знает, что сказать. Ну как же так… Он и Ким Минсок, чёрт бы побрал его. Но он сейчас так смотрит, что… — Минсок. Чондэ, наверное, сейчас совершит ошибку. Хотя… кто знает, верно? — Я даю нам этот апрель. Не больше. А потом… Минсок кивает и прикасается губами ко лбу. Чондэ слышит шёпот: — Неужели нам действительно придётся расстаться, когда пройдёт апрель? Чондэ почему-то улыбается. Но так, чтобы Минсок не увидел. Ему не надо этого видеть. Пока не надо. Потому что повод для улыбки неизвестен. А в голове только один вопрос:

«неужели нам действительно придётся расстаться, когда пройдёт апрель?»