***
Два месяца спустя. Магическая Британия. Малфой-мэнор. Небо озарялось вспышками салюта, яркие огни складывались в причудливые, захватывающие дух фигуры. Давно Полумна не видела подобной красоты. На ум почему-то пришла свадьба Флер Делакур и Билли Уизли, которая состоялась чуть больше года назад. Как всегда, вспомнив о друзьях, которых она невольно предала, Луна ощутила горечь во рту и поникла. Она взглянула на стоящего рядом с ней мужа, который тоже задумчиво смотрел в небо, но на его лице не отражалось ровным счетом ничего. Рудольфус был как всегда сдержан и спокоен, и он, как всегда, не замечал тревоги в глазах юной жены. Луна снова посмотрела в небо, представление было в самом разгаре, видимо, Малфои в честь свадьбы сына решили побить все возможные и невозможные рекорды. Полумна невольно вспомнила свою свадьбу. Нет, фейрверк на их с Рудольфусом свадьбе Малфоям точно не превзойти. После окончания представления раздался голос Люциуса, усиленный заклинанием. Он ослепительно улыбнулся, что никак не вязалось с его холодной внешностью. — А теперь, уважаемые гости, приглашаем вас в банкетный зал Малфой-мэнора, — проговорил Люциус. Рядом с ним стояла его жена, Нарцисса. Чета Малфой была облачена в светлые одежды, расшитые золой нитью. Леди Малфой ослепительно улыбалась, но взгляд у нее был какой-то напряженный, если не сказать затравленный. Она вцепилась в локоть мужа, словно в спасательный круг, и нервно поправляла юбки бежевого платья. Гости постепенно начали входить в замок. Луна окинула напряженным взглядом резиденцию Малфоев, и в памяти невольно вспыли дни ее безрадостного заключения в темницах этого замка. Она поежилась, ступая за мужем, который тенью возвышался над ней. Полумна постепенно начала мириться со своим положением в обществе чистокровных, где царил строгий патриархат. Женщины являлись приложением к мужьям, их удел — сидеть дома, рожать, воспитывать детей и тратить деньги влиятельных супругов. И, кажется, волшебниц это устраивало. По крайней мере, Луна не замечала недовольства за той же Лаурой или Амелией. У Луны было много свободного времени, работать ей не нужно, поэтому от скуки она занялась самообразованием. Рудольфус был так любезен, что нанял жене учителей, только поддержав ее интерес. Сэр Лестрейндж был очень образованным и начитанным человеком, даже Азкабан не смог вытравить его знания. Он в совершенстве знал как минимум четыре языка: родной английский, латынь — международный язык волшебников, французский и немецкий. Были моменты, когда Лестрейндж мог перейти на беглый французский в беседе с послом Франции или на немецкий, и Полумна, сопровождавшая мужа на подобных приемах и мероприятиях, готова была умереть на месте от собственной необразованности. Бывали моменты, когда в дамских салонах волшебницы обсуждали какие-то стихи, пьесы, поэмы, а потом интересовались мнением Полумны на этот счет, и Луна чувствовала стыд, словно на уроке у нее спросили что-то важное, а она не знала, что ответить. Еще хуже было, если начинали обсуждать вопросы чистой крови, поскольку Луна не смыслила в этом совершенно ничего. Даже Магнус на ее фоне, несмотря на происхождение и отсутствие магии, выглядел очень образованным. И Полумна, не желая никому уступать и желая доказать самой себе, что чего-то да стоит, что она не просто приложение к мужу, занялась самообразованием. Она читала поэмы о волшебниках и не только и поймала себя на мысли, что теперь у нее есть о чем поговорить с мужем. Вечерами супруги могли обсуждать искусство или какие-либо законы. Рудольфус был неплохим учителем, он терпеливо объяснял ей все нюансы, и постепенно их отношения если не стали теплее, то хотя бы выровнялись. По крайней мере, Луна больше не шарахалась мужа. К тому же она имела возможность заниматься любимым делом: рисовать. Первый заказ она получила при содействии мужа, в Министерстве Магии, где в зале суда нарисовала на стенах три большие картины, они символизировали преступления, достойные высшей меры наказания. Лестрейнджи прошли в банкетный зал. Рудольфус подошел к стулу, отодвинул его, позволяя жене сесть, как того требовали приличия. В глазах общества сэр Лестрейндж был идеалом чистокровного волшебника, кроме того он обладал колоссальной властью. Рудольфус разместился рядом с женой и завел долгий и скучный разговор об экономике с министром финансов — Корбаном Яксли. Луна не вслушивалась в беседу мужа, поскольку ничего не смыслила в экономике. Она взглянула на счастливых молодоженов. Пэнси Паркиросон, вернее, уже Пэнси Малфой была облачена в свадебное платье, которое хоть и не могло похвастаться роскошью свадебного платья Луны, но было довольно дорогим и скрывало все недостатки плотной фигуры невесты. Волосы ее были уложены в низкий пучок, и их венчала диадема — фамильная реликвия Малфоев, как обмолвилась Пэнси. Невеста о чем-то беседовала с Дафной Гринграсс, которая выглядела бледной и встревоженной, она заметно похудела и теперь казалась очень хрупкой. На свадьбе девушка появилась с Уолтером Крэббом, с которым была официально помолвлена. — Поверить не могу, что он взял в жены эту дурнушку, — тихо заметила пожилая леди Роули, посмотрев на юную миссис Малфой. — Я пыталась намекнуть леди Нарциссе о том, что ее сыну больше подойдет моя Энн, но безуспешно. — И не говорите, леди Роули, Малфои всегда женились только на светловолосых волшебницах, а в этот раз почему-то пренебрегли традицией, — тихо ответила леди Нотт, женщина лет пятидесяти. Луна поджала губы. Мерлин, ну что за общество? Трижды промоют кости, сделают вывод, повесят ярлык, а потом будут улыбаться в лицо. Но все разговоры стихли, когда в зал вошло царственное семейство. Присутствующие встали. Мужчины склонились в поклонах, а женщины присели в реверансах, поглядывая на вошедших с интересом. Темный Лорд одарил волшебников снисходительной ухмылкой и прошел к почетному месту. За ним последовали жена с сыном и невесткой. — Приветствую вас, господа, — промолвил Правитель, остановив взгляд на молодоженах. — Приятно видеть союз двух молодых чистокровных волшебников. — Он едва заметно ухмыльнулся. Пэнси побледнела, стиснув локоть мужа. — Желаю, чтобы ваш брак был успешным. — Взгляд Милорда скользнул по Нарциссе Малфой, которая заметно побледнела. Стало ясно, что Темный Лорд не простил предательства, а возможность посетить свадьбу сына — это не более чем акт милосердия. — Благодарю за поздравления, Повелитель, — склонил голову Драко, который с трудом скрывал волнение. — Надеюсь, что очень скоро род Малфоев получит продолжение, — добавил Темный Лорд. Он говорил негромко, но его голос с шипящими нотками разносился по залу и был слышен абсолютно всем. — Поскольку дети — это наше будущее, ради них мы воевали, ради них проливали благородную кровь на полях сражений, чтобы наши потомки могли жить в мирное время и не бояться за будущее… Луна нахмурилась, слушая пламенную речь Правителя. Зачем он вообще завел этот разговор? Какую цель преследует? Она скользнула взглядом по царственному семейству и заметила, как Шарлотта просияла, положив руку на плоский живот, а Беллатрикс бережно сжала ее вторую руку, глядя фанатичным взглядом на царственного супруга. Сигнус, хотя и казался спокойным, но его с головой выдавали глаза, сияющие и счастливые. «Неужели?», — подумала в изумлении Полумна. — Я рад поделиться с вами новостью, — выдержав эффектную паузу, заговорил Темный Лорд. — Род Слизерина пополнится на исходе марта, — промолвил Повелитель. Он повернул голову и посмотрел на невестку, которая побледнела. Тут произошло то, чего никто не ожидал. Темный Лорд подозвал жестом Шарлотту, та посмотрела на Беллатрикс, которая ответила ей пламенным взором, и приблизилась к Милорду. Сигнус тут же встал рядом с женой, взяв ее за руку. — Моя невестка, леди Шарлотта, в положении. Повисла гнетущая тишина. Луна посмотрела на взволнованного Рудольфуса, который не отрывал взгляда от дочери. Она заметила, как на девушку смотрели Пиритсы. Роберт перевел взгляд на Рудольфуса и оскалился в отвратительной ухмылке. Его младший сын сжимал руки в кулаки, недовольный, что столь лакомый кусочек кто-то вырвал у него из-под носа. Луна в очередной раз задалась вопросом, почему Лестрейнджи и Пиритсы так ненавидят друг друга? После тишины зал взорвался аплодисментами. Присутствующие начали поздравлять семью Правителя, улыбались, делали льстивые комплименты и всячески пытались угодить. — Это будет дитя великой силы, будущий Правитель Магической Британии, — тихо промолвил Рабастан Лестрейндж. — Не факт, что он родится, — услышав реплику Лестрейнджа, прошипел себе под нос Роберт Пиритс, недовольный, что соперник в очередной раз сорвал его планы. Рудольфус и так был в фавроре у Повелителя. А теперь, когда они породнились, сокрушить министра просто невозможно. Очернить Рудольфуса невозможно. Пиритс пытался, но признал, что невозможно очернить в глазах Правителя того, кто черен с макушки до пят. К тому же не факт, что сэр Лестрейндж успокоится после поражения. Его даже стены Азкабана не сдержали. О, как Роберт надеялся, что враг сгинет в тюрьме, но теперь ему казалось, что Рудольфус даже из ада вырвется и обрушит им небеса на голову. «Раз тебя успокоит только могила, — подумал Роберт, — Я сделаю все, чтобы ты оказался в ней, Руди». Он злобно взглянул на соперника и заметил, как его молодая женушка отвела взгляд. Видимо, она наблюдала за ним. На губах Пиритса расцвела жесткая улыбка. Да, слабое место у Рудольфуса все же есть. Наверное, он очень расстроится, если его красивая игрушка придет в негодность. Пиритс посмотрел на улыбающуюся Шарлотту, которая заняла место за праздничным столом, принимая многочисленные поздравления. Роберт прищурился. Может, к лучшему, что ублюдок Рудольфуса не вошел в его семью? Пиритс знал, что Лестрейндж выделяет дочь и любит ее очень сильно, можно было нанести удар через нее, однако это слишком опасно. Шарлотта — жена наследника престола, она носит под сердцем его ребенка, прямого потомка Темного Лорда. Если с ней или с ребенком что-то случится, Милорд жестоко покарает всех.***
Празднование затянулось надолго, но Лестрейнджи покинули Малфой-мэнор раньше. У Лауры и Асентуса был маленький сын, которого нельзя оставлять. Рабастан Лестрейндж в компании Антонина Долохова исчез в неизвестном направлении, заставив Амелию только поджать губы и вздохнуть. Рудольфус и Полумна еще раз поздравили молодоженов и чету Малфоев-старших. Полумна заметила, как сухо и сдержанно вел себя муж с сэром Люциусом. При этом оба выглядели так, словно ожидали атаки. Луна посмотрела на улыбающуюся Пэнси, которая стояла рядом с Драко и не сводила с него влюбленных глаз. Сам наследник Малфоев не выглядел таким счастливым, он всеми силами пытался походить на отца и даже говорил в той же манере, растягивая гласные. Полумна отвела взгляд, когда младший Малфой на нее посмотрел с прохладой во взгляде. Мерлин, она до сих пор помнила, как этот человек натравил на Отряд Дамблдора ненормальную Амбридж! В душе промелькнула бессильная злость, когда она вспомнила о друзьях, некоторых из которых уже больше года нет в живых. Луна опустила глаза. Пусть лучше думают, что она стесняется или боится, чем увидят неприязнь в ее взгляде. Распрощавшись с Малфоями, Лестрейнджи вернулись домой. Полумна, решила не вызывать Мадлену, с помощью домовика она сняла бежевое платье с пышными юбками и такими же рукавами. Луна больше не пыталась экспериментировать с нарядами, помня реакцию Рудольфуса на понравившееся ей платье. Кажется, супруг считал, что у нее дурной вкус. Луна решила не испытывать терпение Рудольфуса, помня о его нраве и положении, которое он занимал в обществе. Полумна отослала домовика, думая, что с крючками и ленточками корсета справится без посторонней помощи. Она переодевалась за ширмой и, возясь с лентами корсета, не заметила, как ней приблизился Рудольфус. Лишь ощутив прикосновение к плечам, Луна вздрогнула и замерла, понимая, что будет дальше. Она покраснела от смущения, когда муж начал расстегивать крючки ее корсета. Через мгновение одежда оказалась отброшена, и Луна вздохнула, когда руки Рудольфуса бесстыдно скользнули по ее телу и сжали небольшую грудь с затвердевшими сосками. Полумна прикрыла глаза, чтобы не видеть, что с ней собирается сделать муж. По прошествии времени она начала мириться с положением, понимая, что выбора у нее нет. В конце концов все было не так плохо, а на трудности в виде разницы в возрасте и расхождениях в убеждениях можно было закрыть глаза. Хотя бы на время. Луна думала, что однажды она наберет сил, станет самостоятельной и поможет подполью. Ее друзья обязательно найдут выход и нанесут сокрушительный удар в спину врагу. Но Луна даже не думала о том, что однажды изменит решение. Рудольфус тем временем повернул ее к себе лицом и, взяв за волосы, оттянул голову назад. Кажется, ему доставляло особенное удовольствие видеть в ее глазах страх. Он наклонился и начал осыпать горячими поцелуями шею жены, властно прижимая ее к себе. Луна даже пискнуть не смела, ощущая, что целиком и полностью находится в его власти. Руки Лестрейнджа тем временем бесстыдно скользили по молодому телу везде, где ему хотелось, он быстро дышал, видимо, ему нравилось это. Он отстранился и настойчиво потянул ее в сторону кровати. Там Рудольфус толкнул Полумну на шелковое постельное белье и стал быстро избавляться от одежды. Расстегнул пуговицы сюртука, скинул его и отбросил в сторону. Тем же варварским способом избавился от рубашки, оставшись в одних брюках. — Так и будешь сидеть, как статуя? — спросил он с насмешкой. Луна покраснела, посильнее прикрыв обнаженную грудь руками. Они были женаты почти три месяца, а Полумна все еще смущалась и временами пугалась близости. Рудольфус сел рядом с женой на кровать и, обняв ее, снова начал целовать, после чего подтолкнул в плечи, вынуждая лечь на шелковые подушки. Он навалился следом, продолжая нетерпеливо ласкать жену. Луна закрыла глаза, чувствуя эти ласки. По телу от бесстыдных прикосновений мужа проходила дрожь, отчего у нее голова шла кругом. Полумна совсем не понимала, когда начала испытывать удовольствие от близости, но в сущности все было не так плохо, как казалось сначала. Рудольфус отстранился на мгновение, поддел пальцами резинку ее кружевных трусиков и стянул их. Луна дернулась от неуемного чувства стыда, но ноги сдвинуть не смогла, поскольку муж занял место между ее бедер и провел рукой по промежности. Луна выгнулась, издав тихий стон наслаждения. Рудольфус, кажется, усмехнулся и, расстегнув брюки, стянул их с себя вместе с бельем. После этого он, сжав одной рукой грудь Луны, заставил ее застонать от боли, и второй, направляя мужское достоинство, вошел в лоно жены, прикрыв при этом глаза. Луна закусила губу, чтобы не застонать. Рудольфус тем временем начал двигаться, толчки его ускорились и стали более глубокими. Полумна застонала в голос, чувствуя, как внизу живота появляется тугой ком, который начинает таять, отдаваясь наслаждением в теле. Луна комкала пальцами простыню, громко стонала, жмурилась. Толчки Лестрейнджа стали резкими и грубыми, словно он потерял над собой контроль и плохо собой владел. Рудольфус схватил ее за руки и, заведя их на голову Луны, зафиксировал у нее над головой. Второй рукой он ласкал груди жены, оставляя безобразные синяки на нежной коже. Полумна кусала губы, вскрикивала и, подняв брови, смотрела в лицо мужа. Лестрейндж хрипло рычал, так Луна охарактеризовала его стоны. У него лбу появилась испарина, а рыжие волосы пришли в полный беспорядок и торчали во все стороны. Выглядел Рудольфус поистине безумно. Лестрейндж сделал еще несколько толчков, и по телу Луны прошла дрожь, от которой она застонала особенного громко. Лестрейндж излился в жену, навалившись на нее всем телом. Луна сдавленно пискнула. Весил Рудольфус немало, а она была маленькой и хрупкой. К счастью, он быстро откатился на вторую половину кровати и закрыл глаза, переводя дух. Полумна же отползла к изголовью и, прислонившись к нему, скрестила ноги. Тело наливалось слабостью, с которой она намеренно не желала бороться. Рудольфус же, переведя дух, сгреб ее в охапку и довольно бережно обнял, погладив по светлым волосам. — Жду не дождусь, когда ты подаришь мне сына, — тихо прошептал он на ухо сонной Полумне. Она промолчала, думая о том дне, когда станет матерью. Пусть она не хотела ребенка, но условия сделки выполнить необходимо. А дальше пусть Лестрейндж сам разбирается. Луна даже не подозревала, что скоро желание Рудольфуса исполнится, и чем это все обернется.