Теряю рассудок, находясь рядом с ней

Веки казались слишком тяжелыми, чтобы открыться, а голова и вовсе была не в состоянии соображать. Лёгкая боль начала отдаваться болезненными спазмами в районе живота, спина затекла, в горле образовалась пустыня, и на какой-то момент Эмме показалось, что она умерла. Она начала что-то мычать и всё же ей удалось повернуть голову, но все остальные части тела были будто неподвластны ей. — Эмма?! — она лишь опять замычала, не в состоянии открыть рот. — Врача! Она узнала голос Реджины, что было для неё глотком свежего воздуха. Она поняла, что не одна, с ней всегда будет рядом её девушка, которая будет каждый раз беспокоится за неё, как только она покинет родной дом даже на несколько часов. — Мисс Свон? — мужской низкий голос пронёсся совсем рядом с её лицом, и кто-то взял её руку и начал нащупывать пульс. — Я — доктор Симмонс. Как Вы себя чувствуете? — Мм… Пить… — Реджина быстро метнулась к столу, на котором стоял графин с водой, и сразу же поднесла стакан к потрескавшимся губам. Веки начали дрожать, когда организм стал наполняться источником энергии, и Эмма успела ухватиться за руку Реджины, не дав ей уйти. — Любимая моя, как ты? Тебе что-нибудь нужно? — Реджина до ужаса перепугалась ночью, когда из больницы раздался звонок, но дальнейшие слова мистера Симмонса — врача Эммы — довели её до истерики. — Что произошло? — прохрипела она, пытаясь удержать веки открытыми. — Вас ночью молодой человек доставил в больницу. Вы помните, что случилось? — Симмонс переводил взгляд то на бедную Эмму, то на обеспокоенную Реджину, держа в руке свой записной блокнот, делая какие-то пометки. — Меня… — яркой вспышкой перед Эммой пронеслись все события, случившиеся с ней не так давно. Закрыв руками глаза, она ощутила, как слёзы покатились по вискам. — Меня прижали в переулке двое. Реджине было больно это слышать из уст Эммы и видеть её состояние. Её девочку обидели, а она в это время видела радостные сны в своём лофте. Осторожно залезая на кровать, она придвинулась к Эмме и положила её голову к себе на плечо, крепко обнимая. — Я потеряла сознание, — она не хотела некоторые вещи рассказывать врачу, поэтому решила промолчать. — Нил Кэссиди оказался Вашим спасителем, Эмма. Он увидел, что с Вами делают и пошёл выручать, а после привёз к нам, — уткнувшись носом в шею Реджины, она начала немного успокаиваться в крепких объятиях, слыша тихие ласковые слова. — Меня изнасиловали, — тихо прошептала она, но это послышалось как вопрос. Реджина в этот момент сильно напряглась, пытаясь прочитать ответ в глазах врача, но почему-то стало немного легче, когда он улыбнулся. — Нет, Эмма. Они не успели, мистер Кэссиди подоспел вовремя, но если Вы сомневаетесь, мы можем провести полный осмотр. — Нет, — всхлипнула она. — Мистер Симмонс, оставьте нас, пожалуйста, — Эмма начала всем телом дрожать в объятиях и сильнее прижалась к брюнетке. Ей было до такой степени паршиво от всего произошедшего, что даже успокоительное несильно помогало. Мужчина поспешил выйти из палаты, оставляя девушек наедине. Возможно, Эмма что-нибудь расскажет Реджине, а та, в свою очередь, расскажет это врачу. — Моя девочка, — Миллс ощутила, как сама подалась эмоциям, и теперь её макияж медленно плыл. — Прости, что меня не было рядом. Я должна была тебя забрать, должна была настоять на этом. Прости, пожалуйста. — Нет, ты ни в чем не виновата, — приподнявшись, Эмма крепко обняла её за шею. Она не хотела, чтобы Реджина чувствовала себя виноватой, ведь это было далеко не так. — Я просто решила срезать путь до дома и… Это произошло. — Ты помнишь, что случилось? — ласково вытирая влажные дорожки, Реджина ощутила, как сердце начало биться где-то в пятках. — Да. — Почему не сказала врачу об этом? — Миллс уже начала прокручивать самые ужасные моменты в голове, которые могли бы произойти с её девочкой, но легче не становилось от того, что от самого ужасного её уберегли. — Это… ужасно, — вновь уткнувшись в шею, Эмма начала взахлеб рыдать. Ей нужно было об этом рассказать, выплеснуть эмоции, иначе она просто сойдёт с ума, держа это в себе. — Я была уверена, что меня изнасиловали после того, как я потеряла сознание, но до этого момента я помню всё. — Боже, сколько тебе пришлось пережить, — руки самовольно сжались в кулаки. Реджина была готова убить за Эмму, и она найдёт тех, кто к ней посмел притронуться, и уничтожит. — Я увидела в переулке какого-то человека и хотела уйти, но за моей спиной появился второй… — скомкав в руках футболку Реджины, она попыталась успокоиться, но от воспоминаний хотелось кричать. — Они сжали меня между собой и начали трогать. Реджина, это было очень больно, — её рассказ прекратился на пару минут, во время которых она рыдала, вспоминая эту жгучую боль от грубых терзаний. Её грудь сжимали с неистовой силой, задницу, всё это происходило через одежду, но Эмме казалось, будто она была обнажена. Её начали дергать за волосы, пытаясь поцеловать, но это больше было похоже на растерзание жертвы. — Один поставил меня на колени, а другой начал смотреть, — Реджина сжалась, представляя эту картину и понимая, что произошло дальше. Она не знала, как успокоить Эмму, как забрать эти воспоминания и боль, но одно она знала точно — она никогда не оставит её больше одну. — Это было мерзко. Он расстегнул свои штаны и начал тыкать им в лицо. Он дергал за волосы, кричал, что я неумелая сучка, и не могу взять ещё глубже, — Эмма помнила каждое слово, каждую усмешку, отчего жгло в груди. Реджина хотела остановить её, она не могла это слушать, но должна была. Она должна знать всё, что произошло этой ночью. — А потом меня прижали к стене и начали задирать юбку. Дальше я не помню. — Я не знаю, как передать тебе, что мне очень жаль, родная. Это, действительно, ужасно. Я очень хочу тебе помочь, хочу, чтобы ты всё это забыла, будто страшный сон. Я не хочу, чтобы ты жила в вечном страхе, что это может повториться, поэтому я ни на шаг тебя не отпущу от себя. Теперь я всегда буду рядом с тобой, малышка, — Реджина не видела, как Эмма слабо улыбнулась в этот момент, ощущая такую нужную поддержку и заботу, но её радовало, что хрупкое тело перестало дрожать. — Я их найду, любимая, и они заплатят за всё, что сделали с тобой. Обещаю. — Я люблю тебя, Реджина. Пожалуйста, не оставляй меня, — сжавшись в комочек, Эмма чуть съехала вниз и уткнулась в футболку Реджины, вдыхая успокаивающий её запах. — Никогда, моя девочка. Никогда. Я заберу тебя к себе, хорошо? — Угумх, — Реджина попыталась пробраться рукой под больничную одежду и начала поглаживать кожу, но ощутила, как Эмма вздрогнула. Она убрала её руку и, потянув к своим губам, оставила поцелуй. Миллс немного задел этот жест, и она всерьёз задумалась о том, что им придётся обратиться к психологу. Эмма испытала на себе эти унижения и сейчас боялась обычных прикосновений своей девушки, и это не могло не встревожить Реджину. Эмма моментально уснула у неё под боком, пока Реджина поглаживала обработанные ссадины на её лице. Аккуратно выпутавшись из объятий, она нашла в своей сумке телефон, набирая уже наизусть выученный номер. — Мисс Миллс, доброе утро, — раздался бодрый голос помощника. — Если бы доброе, — ответила Реджина, выйдя в коридор. — Мне нужно, чтобы ты нашёл грамотного следователя, не обвиняемого в получении взяток и подобных вещах. — Что случилось? — обеспокоился Джастин. — Мою девушку чуть не изнасиловали, но об этом не распространяйся, понял? Я хочу найти этих уродов немедленно. Я попрошу Эмму дать показания, — Миллс была настроена крайне серьёзна. — Но одних её показаний может быть недостаточно. — Её спас какой-то парень, которого я даже в лицо не видела. Он тоже даст, не волнуйся. И ещё просьба, отправляйтесь с Руби на квартиру Эммы, адрес я вышлю. Соберите все её вещи и привезите ко мне, — Реджина начала свободной рукой массировать висок. Головная боль не давала ей ясно соображать, да и отсутствие сна за эту ночь тоже. — Что-нибудь ещё, мисс Миллс? — на втором плане был слышен звук царапания ручки по бумаге. — Да, найди ещё психолога, который сможет назначить консультации каждый раз, когда мне нужно будет. — Будет сделано. Мисс Миллс, я очень сочувствую Вам и Эмме. Мы найдём этих гаденышей и по полной привлечем к ответственности, — поддержка сейчас нужна была и самой Реджине, за что она была очень благодарна. Вернувшись обратно в палату, она устроилась рядом с Эммой и прижала её к себе. Этот бледный хрупкий человечек не достоин всего, что с ним случилось, Реджина даже начала думать, что и она не достойна её, но чуть позже, когда Эмма начала сильнее прижиматься к ней, ища тепло, она поняла, что никто не сможет её оберегать так, как она.

***

— Мисс Миллс, — Реджину кто-то начал осторожно трепать за плечо, отчего она начала просыпаться. — Мисс Миллс, проснитесь. — Доктор Симмонс? — она взглянула на спящую Эмму и аккуратно, не желая того делать, покинула её объятия. — Что такое? — Мм, Реджина, — Эмма ощутила какое-то движение на кровати и, поискав рукой, не нашла рядом лежащего тело, отчего сама тут же отошла от сна. — Не уходи. — Я тут, дорогая, — Реджине пришлось сесть на край кушетки, и Эмма тут же поменяла своё положение, ложась головой на её колени. — Спи, спи. — Я могу Вас выписать сегодня, если хотите. У Эммы нет никаких серьёзных травм, кроме царапин, поэтому не вижу смысла держать её в палате, — этот мужчина внушал доверие. — Я хочу домой, — отозвалась Эмма, отдаленно слыша их разговор. — Мы поедем, дорогая, уже скоро, — ласково перебирая светлые пряди, отозвалась Реджина и перевела взгляд на врача. — Готовьте нас к выписке. — Хорошо, и ещё, мисс Миллс, — мужчина немного начал нервничать, не зная, как подать свою мысль. — Возможно, будет необходимо посетить несколько сеансов с психологом. — Да, доктор Симмонс, я тоже об этом подумала. — Нет, — немного громко отозвалась Эмма, продолжая лежать на коленях Реджины. — Я не пойду к психологу. Миллс начала отдаленно вспоминать рассказы Эммы о том, что её в детстве приемные родители водили к психологу, который лишь ломал её психику, а не помогал. После этого она зареклась переступать пороги их кабинетов. — Нет, конечно, милая. Если ты не хочешь, мы не пойдём, — сказала Реджина и, убедившись, что её глаза закрыты, кивнула доктору. — Тогда вы можете собираться. Я скоро подойду, — сказал Симмонс и направился заниматься выпиской Эммы. — Солнышко, — Реджина ласково провела подушечками пальцев по её щеке. — Поедем домой? — Да, — пробурчала Эмма и уткнулась в бёдра носом. — Тогда нам нужно собраться. Хочешь, мы заедем в магазин, и я куплю тебе что-нибудь вкусненькое? — конечно, отвлекающие маневры сейчас были очень кстати. — Нет, просто хочу домой с тобой. — Хорошо, родная. Через полчаса Эмма более менее отошла от сна и направилась в ванную комнату, чтобы умыться. Она чувствовала сильную слабость в ногах от успокоительного, поэтому Реджина не давала ей пока долго двигаться, к тому же у них не было никаких здесь вещей, поэтому на сборы ушло времени по минимуму. Оглядев свою форму, в которой она вчера была, Эмма скривилась, но мозг сейчас почему-то не возвратил её к ночным событиям, поэтому она спокойна позволила Реджине одеть себя. Как только Эмма переоделась, в палату постучали. — Здравствуйте, — в комнату зашёл молодой человек с темными волосами и лёгкой щетиной, но Реджине в глаза бросился не его внешний вид, а букет белых лилий в руках. — Меня зовут Нил. Девушки переглянулись между собой, не понимая, что это за молодой человек. — Я решил зайти и узнать, как у Вас дела, Эмма? Кстати, это Вам, — он протянул вкусно пахнущий букет девушке и улыбнулся. Она была красива, и он отметил эту красоту ещё ночью, когда вёз её в больницу. — Спасибо, Нил, за цветы и за беспокойство, но моей девушке нужен отдых, — встрепенулась Реджина. Прошла лишь добрая минута его нахождения в палате, а она уже невзлюбила этого парня. Миллс чувствовала его интерес к Эмме, за что Нил и получил от неё суровый взгляд. — Подожди, Реджина, — притормозила её Эмма. — Нил… Это Вы меня ночью спасли? — Да, я успел вовремя, а потом доставил Вас сюда, — он не скрывал своего геройства, чем ещё сильнее раздражал Реджину. — Спасибо Вам большое, — Эмма поблагодарила его крепким объятием, еле держась на ногах, но руки Нила удерживали её за талию, что не укрылось от глаз брюнетки. Ей приходилось молча смотреть на то, как её девушку обнимает какой-то тип, пока кровь от ревности бурлила в венах. — Не за что благодарить. Это мой долг — спасать красивых девушек, — он аккуратно усадил Эмму обратно на кровать, придерживая за руки. — Что ж, спасибо Вам ещё раз, но нам нужно собираться, — у Миллс уже раздулись ноздри от злости. — Вас уже выписывают? — обращался Нил только к Эмме, даже не одарив Реджину взглядом, на что она закатила глаза. — Да, мы едем домой, — опередила Миллс свою девушку, желая поскорей избавиться от этого навязчивого червяка. — Что ж, мне действительно пора. Будьте, пожалуйста, впредь аккуратны, — Нил нагнулся и, взяв руку Эммы, оставил поцелуй на тыльной стороне ладони. — Спасибо Вам ещё раз, — уже крикнула Эмма ему вслед, после чего в палате они остались вновь вдвоём. — Хороший. — Ага, очень, — фыркнула Реджина и отвернулась к окну, мысленно считая про себя до десяти. — Ты чего? — Эмма уловила её раздражительность с приходом Нила. — Всё в порядке, — отмахнулась она, не собираясь сейчас устраивать ссору на почве своей ревности в тот момент, когда её девушка нуждается в заботе и ласке. — Мисс Миллс, — очень вовремя в палате появился доктор Симмонс. — Я подготовил все документы на выписку, осталось только подписать и вы можете отправляться домой. Реджина резко переключилась на врача и на Эмму, которая начала прыгать на кровати и хлопать в ладоши от счастья. Видимо, хорошее успокоительное ей всё же дали. Когда с документами разобрались, доктор проводил девушек до лифта и пожелал им ещё не скоро появиться в стенах больницы. — У тебя голова не болит? — насторожилась Реджина, увидев, что Эмма массирует виски, уже сидя на переднем сиденье машины. — Кружится… — простонала Эмма. Мир вокруг неё ходил по кругу, и ей стало немного страшно от этого. — Это, наверное, таблетки. Пусть у тебя будет кружиться голова и ты будешь спокойна, чем будешь плакать и вспоминать эту ночь. Реджина даже боялась представить, что бы было с Эммой, если бы её действительно изнасиловали. Её слабая психика не выдержала бы этого удара, а терять её Реджина не была намерена. — Мы скоро будем дома, и я уложу тебя в кровать, — плавно тронувшись с места, Реджина старалась не сильно заносить машину в сторону на поворотах, пока Эмма тихо сопела, откинув голову назад. Реджина дала себе слово, что не будет показывать свою слабость, как и делала это раньше. Она должна быть сильной, особенно в этой ситуации. Эмме как никогда нужна поддержка, и даже если она отказалась от консультации с психологом, он не помешает самой Реджине, ведь она ещё не знает, как эта ситуация может повлиять на них обеих. — Солнышко, — нежный поцелуй в щеку разбудил девушку. — Мы приехали. — Мм, — Эмма сладко потянулась и поспешила оказаться на улице, чтобы вдохнуть свежий воздух. Голова уже не так сильно кружилась, но все ещё ощущалось действие лекарств. — Чем хочешь заняться? — без какой-либо задней мысли спросила Реджина, пропуская Эмму в квартиру. — Или ты спать хочешь? — Нет, не хочу. Может, приготовим поесть и посмотрим какой-нибудь фильм? — немного вяло спросила Эмма. Её кит в желудке даже до Реджины донес свои желания, так что первым делом они пошли переодеваться и потом спустились на кухню, намереваясь пожарить что-нибудь мясное. Эмма не обратила внимание на пакеты со своими вещами, сейчас она полностью была увлечена перспективой съесть что-нибудь жирное и калорийное. — Курицу или бекон? — спросила Реджина, держа в руках замороженные продукты. — А можно и то и то? — немного замялась Эмма и опустила глаза в пол. Реджина побоялась, что её вновь оттолкнут, но она все же решила испытать этот шанс и, приблизившись, подняла голову Эммы за подбородок, а потом нежно-нежно поцеловала, как в первый раз. Её не оттолкнули, но и ответ был с неким нежеланием, о чем Реджина промолчала. — Конечно, можно, любимая. Поможешь мне? — открывая бекон, Реджина попыталась сделать голос более весёлым, но настроение Эммы ей стремительно передавалось. — Да, что нужно сделать? — Поставь курицу размораживаться, — Эмма без каких-либо вопросов подчинилась. Реджина не поняла, почему настроение её девушки так резко изменило курс, она уже побоялась, что голова Эммы забита не теми мыслями, но чуть позже, когда часть бекона была поджарена, а другая ещё шипела на сковороде, она начала таскать из тарелки кусочки и ловко уворачиваться от Реджины, когда та была против подобного перекуса. Миллс больше играла в этой ситуации, она видела, что Эмма чуть посветлела, и уже не одаряла её серьёзным взглядом, даже позволила себя накормить несколькими кусочками, хотя сама очень редко ела бекон. Положив себе к курице немного салата и порезанный огурец, Реджина пыталась во время ужина отвлечь Эмму какими-нибудь нейтральными разговорами, что у неё получалось, и напряжение хоть на какое-то время перестало витать в воздухе. Она не смогла себе отказать в бокале вина, на который с огромными глазами смотрела Эмма, молча прося, но Реджина объяснила ей, что не стоит мешать успокоительное с алкоголем, хотя она бы не отказалась налить ей бокал, или может два, дабы хоть немного расслабить. Когда с ужином было покончено, Эмма начала убирать со стола. Реджина ещё ковырялась вилкой в своей тарелке, поэтому она решила пока убрать за собой, но не успела донести посуду до раковины, как она разбилась об пол с громким звуком. Эмма осталась стоять, будто приросла к полу, и смотрела на свои руки. Ей резко стало обидно, что она не может удержать одну тарелку, и глаза тут же увлажнились. Она смотрела на эти осколки и понимала, что жизнь этого стекла разделилась на две части. Только что она была целой, кому-то нужной, и в одно мгновение это лишь сломанная вещь, которую легко выкинуть в ведро. И речь была явно не о тарелке. — Эмма, родная, — Реджина тут же оказалась рядом с ней и взяла её лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на себя. — Это всего лишь тарелка, всё хорошо, — вытерев влажные дорожки большими пальцами, она мягко поцеловала обе щечки. — Пойдём, я тебя уложу спать? — Да, — Реджина не стала выключать свет, намереваясь вернуться на кухню после того, как Эмма уснет, и убрать весь этот беспорядок. Она даже не стала отправлять её в душ, видя, что Эмма уже начала клевать носом, и начала расправлять кровать. — Ты не будешь раздеваться? — Нет, — немного резко ответила Эмма и залезла под одеяло в футболке и лосинах. — Так посплю. Реджина немного убавила яркость прикроватного торшера и сама легла рядом с Эммой в чем была. Её порадовала такая мелочь, что Эмма не отодвинулась от неё на край кровати, а легла под бок, укладывая голову на грудь, а руку положила на талию. — Расскажи мне что-нибудь, — тихо попросила Эмма и приподняла голову, чтобы видеть Реджину. — Помнишь, я тебе говорила, что папа учил меня кататься на лошадях, — Эмма кивнула в ответ. — Моя мама не принимала наше с ним увлечение, и старалась повлиять на меня своими аргументами типа «это не женское занятие», «девочке не пристало ездить верхом на этих существах», и мы с папой часто сбегали из дома и брали у его лучшего друга две лошади. В детстве я жила на окраине города и встретить мужчину верхом на лошади было обычным делом. Так вот, мой конь был чёрного цвета с переливающейся на свету гривой. Он был моим самым любимым, и на нем я всегда ездила в лес. Но один раз в летний день, когда палящее солнце вовсю припекало мою голову, мы с отцом забрели в гущу леса, куда не проникали лучи из-за вековых деревьев. Мы услышали шум воды и поспешили на источник звука. Сколько я себя помню, ни разу не видела в тех краях реку, но оказывается она там была и довольна глубокая, — глаза Эммы медленно опускались, но она изо всех сил старалась держать их открытыми, слушая Реджину. — Я взобралась на какой-то выступ, и до воды были считанные метры, но если посмотреть сверху вниз — будто стоишь на краю многоэтажного дома, а я была девочкой пугливой и постоянно чего-то боялась. Так мой отец крикнул мне «Прыгай!», и я, недолго думая, прыгнула в воду в одежде. Это было страшно, но мне до такой степени понравилось, что потом мы стали ездить к этому месту чуть ли не каждый день. А моя мать так и не узнала, где мы пропадали с отцом. В концу рассказа Эмма уже сладко спала на плече и даже не проснулась, когда Реджина аккуратно переложила её голову на подушку и покинула комнату. Этот день оставлял за собой неприятный осадок, но последние проведенные часы с Эммой немного растормошили её. Тихо орудуя веником над осколками, Реджина выкинула их в мусорное ведро и, взяв свой бокал, до краёв наполнила его алой жидкостью. Это было своего рода успокоительное, которое, выпив залпом, немного разморило брюнетку, и, погасив на первом этаже свет, она направилась к Эмме.