Паучья ферма Сэма и Баки

— Он красавчик, — говорит Баки, глядя на малыша через плечо Сэма, и неуверенно тянется к нему, прикасаясь пальцами живой руки к мягкой детской щеке. Сэм не может перестать улыбаться, ловя удивление на лице Баки. — Ещё какой, — соглашается он, нежно укачивая малыша. Баки убирает прядь волос за ухо, Сэм задумчиво качает головой. — Никак не могу поверить... — начинает Баки, но неожиданно замолкает, прерывая свои слова тихим смешком. — Как его назовем? — спрашивает Сэм, понижая голос. Баки мычит в ответ что-то непонятное, кладя подбородок на его плечо, но Сэм легко отталкивает его. — Не знаю, — отвечает Баки, отступая на шаг назад. Сэм поворачивается к нему. — Ты... — он мотает головой. — Тебе нужно подержать его на руках. Баки делает еще один шаг назад, приподняв руки. — Я... Я не знаю, Сэм, — его умоляющий взгляд мечется между Сэмом и малышом. — У тебя ведь была младшая сестра, так? — интересуется Сэм. — Была, но... — Баки морщится. — Ты держал её на руках? — Держал, но… Сэм пожимает плечами, переводит взгляд на малыша, смотрит на него сверху вниз, и его выражение лица меняется: пристальный взгляд, которым он одаривал Барнса, вдруг становится блаженным, какой бывает у новоиспеченного отца, не уставшего от всех этих родительских забот. — Я тебе доверяю, — говорит он, ловя взгляд Баки. Он знает, чего так боится Баки, знает, что мешает ему наслаждаться жизнью. И ко всему прочему Сэм знает, какой именно Баки прячется за этими страхами. — Сэм, — бормочет Баки, широко раскрывая глаза. Он смотрит вниз, на свои руки, сжимает их в кулаки. Металлические пластины с шумом сдвигаются. — Ты знаешь, сколько ужасных вещей я сделал с её помощью? Сэм распознает признаки паники и боли, осторожно укладывает малыша в колыбельку, мыча под нос милую чепуху. После он берет Баки за руки, сжимает их в своих ладонях. — Эй, — зовет Сэм. В ответ Баки дуется. Сэм смеется. Его бессмысленный смех поднимает настроение Баки, расслабляя. Прикладывая тыльную сторону ладони к губам, Сэм целует каждый палец, а после оставляет влажный след прямо по центру ладони. И живая рука, и металлическая, получают абсолютно одинаковые ласки. — Я могу... Я могу навредить ему. — Ага, — соглашается Сэм. — Но не навредишь. Баки бросает взгляд на колыбель. — Но что, если… — Баки, — говорит Сэм и ждет, пока Баки поднимет на него взгляд, сжимая его металлическую ладонь в своей руке, пальцами другой скользя по щеке. — Я доверяю тебе, — повторяет он. — И на это есть причина, — дразнящим тоном произносит Сэм. — Я люблю тебя, и мне не нужен никто другой, — Баки открывает рот, чтобы ответить, но Сэм продолжает свою мысль. — Так что тебе лучше подойти ближе. Он усмехается, видя кривую улыбку Барнса, появившуюся на лице как будто бы против его воли. — Ты уверен? — переспрашивает Баки. Сэм протягивает ему руку в приглашающем жесте и кивает. — Давай, ты справишься, — говорит он, в последний раз сжимая ладони Баки. Руки трясутся, Баки наклоняется над перилами кроватки. — Привет, мальчуган, — молвит он, — Я... Я твой папа. — Эй! — возмущается Сэм. — И он тоже твой папа, — ухмыляется Баки. Он берет малыша на руки, немного неуклюже, напрягается, затаив дыхание, и прижимает крохотный сверток к груди. — Привет, — шепчет он. Сэм целует щеку Баки. — Видишь? — бормочет он. — И никакого конца света, верно? — Это пока, — фыркает Баки, качая малыша на руках, расслабляясь. Есть что-то в том, как Баки держит их малыша, и Сэм создает из этого воспоминание, идеально вписывающиеся в его разум, свое собственное.... Для этого всего, конечно, есть клише, не обходящее Сэма стороной. Кажется, что его сердце с легкостью могло бы разлететься на кусочки прямо сейчас. — Иисусе, ты такой крошка, — посмеивается Баки, пугаясь собственного смеха. Он старается забыть об этом, зная, что, увлекшись, может случайно навредить маленькому сокровищу. Сэм обнимает Баки, утопая в собственных теплых чувствах. — Да, ещё какой, — подхватывает он и целует Баки в сгиб шеи, наблюдая за тем, как малыш засыпает, зевая. — Майлз, — говорит Баки. На секунду Сэм пугается, но потом до боли счастливо усмехается. — Майлз, — соглашается он.