Сантехник

      Взгляд был исподлобья. Синий.       Всё остальное настолько явно не соответствовало превосходной степени из рассказа Мишонн, что Андреа истерически почесала декольте. Потом ещё раз почесала, но уже голое бедро. И только тогда до неё дошло, что почесуха напала от того, что крепкий невысокий мужик на пороге рассматривал её тату очень внимательно, а местами даже… интенсивно.       — Я предполагал, конечно, что тут полный пиз… погром творится, но чтоб настолько… — поправив кепку, забормотал под нос хрипловато и насмешливо, перечисляя. — Машина не понять как припаркована, во дворе какие-то пидорасы… ангелочки ошиваются с голыми жопами, типа курьеры, ага, видали мы таких курьеров! Конкуренты, видать.       — А-а-а, э-э-э? — Андреа судорожно запахнула неглиже, медленно осознавая, что вчерашний дурдом отпускать её и не собирался. — Вы кто? И где, где… копна золотых кудрей, в конце концов?!       — Ну, кудри у меня имеются, конечно, даже копна кое-где, но, во-первых, не золотые, а во-вторых, м-м-м, неважно. Так, хозяйка, за дело! Ширше растопыривайся, а то у меня инструмент не войдёт, — Андреа, вздрогнув, в ужасе распахнула глаза от такого напора, но мужик вдруг прыснул, легко подхватывая здоровенный чемодан с лестницы.       — Да, согласен, прозвучало слегка двусмысленно, но не каждый же день на меня такие куклы выскакивают, я перенервничал. Посторонись, говорю!       Нахал решительно подвинул пребывающую в прострации блондинку плечом, заходя в дом, и аккуратно прикрыл за собой дверь. Глянул вопросительно:       — Ну, какие проблемы-то? Рассказывай, всё решим, — вспомнив что-то, раздосадованно сдёрнул с себя чёрную кепочку. — Чёрт, там же ещё… — снова метнулся за дверь, подхватывая с крыльца розовую коробку, перевязанную кокетливой ленточкой. — Тут это — мальчик голожопый передал. То есть, отдал. Я его попросил вежливо, и он отдал. Во, держи!       Андреа, ошарашенно зафиксировала сунутую ей в руки коробку, приходя в себя: «Десерт! Блядь! Десерт без дополнительного зайчика-ангелочка, которого прогнал этот…» — и вдруг совершенно взъярилась. Медленно перевела взгляд на сволочь с кепочкой, негромко ему прошипев:       — Какого хера?! — сволочь удивлённо приподнял на неё брови, неожиданно расплывшись в широкой улыбке. — Ты кто такой вообще?!       — Хозя-а-айка! — пропел, не переставая лыбиться и зачем-то поправил ленточку на её коробке. — Вчера же ночью сама вызывала, ревела белугой, мол, «помогите, спасите, тону!» Запамятовала? Ну, я и прибыл. Диксон — решим все ваши проблемы. Вот, считай, с голожопиком уже решил вопрос, где там ещё трубы-то заменить надо?       Резко залившись краской, Андреа села вместе с коробкой прямо на пол, схватилась за голову и громко зарычала, вспомнив всё: «Идиотка, какая же идиотка! Сантехник, трубы, потоп, ночь, пьянка, чтоб её! После обеда… и тот, и другой. То есть, теперь только тот и торт, бля-а-адь!» — Не переставая глухо стенать в коробку, махнула мужику рукой в направлении ванной, только сейчас заметив на нём тёмную, ладно подогнанную форму с известными логотипами компании Диксон.       Хохотнув, сантехник неожиданно ловко проманеврировал со своим чемоданом к месту происшествия, оценивая масштаб проблемы. Присвистнул, приподнимая с пола брошенный мокрый халатик, прищурился, и с грохотом принялся за дело.       Андреа продолжала сидеть на полу в обнимку с тортом, монотонно покачиваясь…

***

      — Вот, ты ж, блядь, кто так соединение-то спаял! Твою мать, а ту-у-ут! Угол совсем маленький! Это же за яйца надо подвешивать… — ремонт затянулся, и Андреа, утащив торт на кухню, робко просунула голову в ванную.       Сантехник срезал большую часть труб, внимательно рассматривая оставшуюся разводку и что-то помечая маркером. Оглянулся на неё:       — Вода-то, поди, дня три из ванны уходила, м-м-м?       — Нет, всего около часа, не больше, — Андреа смущённо пожала плечами, как будто оправдываясь.       — О-о-о, я смотрю сама пыталась здесь поправить? — усмехнулся, снова оборачиваясь. — Как ты щедро скотчем-то… а это что?! Лак для ногтей? Срезать придётся. — блондинка только печально потупилась.       Сантехник задумчиво почесал загривок, достал какой-то сложный разводной ключ, и, подумав, сбросил куртку на многострадальный столик с витой ножкой. Примерился, напрягаясь, завозился и запыхтел.       Андреа уставилась на широкую спину в натянувшейся тёмной футболке почти изумлённо. Под курткой мужик оказался совершенно не грузным, как ей показалось сначала. Ни жиринки — каменный, немного массивный, и словно постоянно сдерживающий прущую изнутри силу и запал. Выпуклые плечи и совершенно не аристократические руки — ладони широкие, но пальцы красивые, такие ловкие.       «А что, если?..» — быстро метнулась в гостиную, доставая из-под дивана слегка недобитую бутыль сухого розового. Торопливо допила, отфыркиваясь, чтобы немного взбодриться и не передумать. Посидела прямо на ковре, задумчиво ощущая разрастающееся тёплое облачко в животе, хихикнула, и отправилась на дело.       — А-а-ам-м-м, — распахнув неглиже, упёрлась в косяк плечом, томно закусывая губу и чуть выставляя вперёд стройную ножку. — Мы так и не познакомились, как-то неудобно. Я — Андреа, — ворковала вовсю, играя глазами.       — Мэрл, — бросил через плечо, но тут же обернулся вновь, уставившись почему-то не на ножку, а в глаза, прищурился. — М-м-м, чую жареным запахло, а детка? Подгорает кое у кого? — Бесшумно поднялся, шагнув близко, повёл носом. — Подбухнула для храбрости? Иди, проспись, я пока как раз закончу тут, позову, — вновь опустился на корточки, вытягивая следующий ключ.       Андреа, оскорблённо задохнувшись, отпрянула, мотнула головой и медленно прошагала в спальню.       По дороге понуро оценила своё отражение в зеркале — зарождающиеся мешки под глазами, полное отсутствие маникюра, снова сдувшиеся кудряшки, округлый животик вместо красивого пресса: «Эх! Всё закономерно, дорогуша. Соблазнительница хренова! Умойся!»       Мэрл, отвлёкшись, искоса осматривал удаляющуюся дамочку — нежная задница, тонкие щиколотки, изящные плечи, подрагивающие на спине белые волосы: «Соблазни-и-ительная, м-м-м, сахарная детка, но не так, не так. Я тебе не мальчик-голожопик, чтоб меня просто пользовать. Потерпи, сладкая!»

***

      — Э, хозяйка! Принимай работу! Теперь всё будет работать, отвечаю! — радостный сантехник с удовольствием созерцал поникшую блондинку, уже одетую в домашние треники, толстовку и дебильноватых кроликов.       — Круто, спасибо! — пожала та плечами, нахмурившись и не глядя в яркие синие глаза напротив.       — Ты чего такая квёлая? — приподнял брови. — Не дал, что ли?! Так ты это, не отчаивайся, думаю, если ты совсем голая выпрешься, я таки снизойду.       — У меня сегодня день рождения, — сама не зная зачем, пожаловалась Андреа.       — Ох, ты! Поди шашнадцать стукнуло? Ты совершеннолетняя ли, крошка, а то я смотрю и понять не могу — закроют меня после «снизойду» или нет? — наклонился почти к уху, кокетничая, но Андреа лишь устало махнула рукой:       — Да, ладно тебе, я поняла уже всё. Пошли, хоть чаю за моё здоровье выпьешь, мне подруги торт передали, — вздохнула удручённо. — Даже торт сама приготовить не умею, эх, ладно… у меня с подружками тусовка вечером, а пока… пошли, составишь мне компанию.

***

      Андреа залетела в кафе, беспокойно оглядываясь, и виновато улыбаясь — опоздала на полчаса. Кэрол и Мишонн уже махали ей руками у дальнего столика, почти подпрыгивая в нетерпении:       — Давай, давай, мы готовы к подробностями! — Кэрол быстро отпила игристого.       — Чуть не умерли от любопытства! — Миш, сверкая белоснежными зубами, вопросительно приподняла брови. — Ну-у-у, ты опоздала, потому что просто не могла притормозить и…       — Ох, девочки! — Андреа интригующе возвела очи к потолку. — Это была… просто вакханалия какая-то! — подруги синхронно схватились то ли за сердце, то ли за бюст. — Сначала он три часа… менял трубы, а потом ещё два мы пили чай. Кэрол, торт — просто бомба!       Повисшей немой паузой и произведённым эффектом Андреа насладилась сполна, хищно оглядывая заказанный салат пушистой горкой и игристое в качестве разогрева.       — Жоржик… э-э-э, на трубе разве что покрутиться может, но поменять… — Мишонн, наконец, отмерла, уже кое-что подозревая. — Неужели ошибка?!       Андреа, хохотнув, в красках расписала подругам произошедшую подмену, к концу доводя обеих до слёз от хохота, перевела дыхание и вдруг задумчиво подытожила:       — Хм, а знаете, этот мастер — с ним есть о чём… пить, хотя мы и пили-то только чай, но…       — Та-а-ак, поподробнее с этого места, раз уж с Жоржиком не случилось, — Кэрол уже успела допить второй бокал, и, немного порозовев, глянула на подругу весёло.       — Да, опиши его! Нам ужасно любопытно, — Мишонн ободряюще покивала, и Андреа уже открыла рот, но…       Дверь кафе резко распахнулась, являя улыбчивого парня в красной униформе и почти стог белоснежных тюльпанов. Курьер, поискав глазами, подлетел к столику подруг и бережно установил стог у ног Андреа.       — Распишитесь в получении, — услужливо протянул табель, который блондинка ошарашенно подмахнула. — Приятного вечера! — Поклонился, отворачиваясь.       — Нет, стойте! — Андреа взмахнула руками, почти хватая его за рукав. — От кого?! Это ошибка!       — Ну, что вы, — рассыпался в любезностях посыльный. — Наша компания занимается приятными сюрпризами уже более ста лет и ещё ни одной ошибки не случалось. В цветах для вас есть послание. Всего доброго, мадемуазель! — И упорхнул.       Кэрол и Мишонн медленно переглянулись, и синхронно застучали ложками по столу, требуя: «И-щи! И-щи! И-щи!», выбили убыстряющуюся барабанную дробь: «Е-е-есть!» — Андреа выхватила плотный конвертик, судорожно его разворачивая.       «С шашнадцатилетием! Ещё увидимся!»       Процитировала вслух, вдруг почти смахивая слёзы. Подруги только мечтательно вздохнули.       — О! — В экстазе приложила пальцы к переносице Мишонн. — Можешь не описывать его, это уже ни к чему. Ну, что, — оглянулась вокруг повелительно, поднялась из-за столика, Кэрол тоже подскочила, захлопав в ладоши. Все посетители кафе неожиданно обернулись к растерянной Андреа, улыбаясь ей и скандируя хором:       — С днём рожденья! С днём рожденья! С днём рожденья!..