Bird's cage

      Какая же это всё-таки импульсивная черта характера у человека. Неуравновешенность. Из-за неё как раз большинство холериков имеют немалые проблемы. Что поделать, если ты просто слишком эмоциональный? А когда ты что-то делаешь на эмоциях, то подобное очень сложно контролировать. Не могу утверждать, что это хорошо или плохо, но… Можно ли судить человека только из-за того, что он наконец-то смог сделать то, о чём долгое время просила его душа? Взять в пример то же избиение человека. Представьте ситуацию: в вашем классе есть один спокойный человек, который никогда не поднимает голос и терпит всё, что с ним делают. А в один момент он просто устраивает драку, в которой, на удивление всех, окажется в выигрыше. Но как бы не горела его душа, учителя или родители сразу же накажут его за этот поступок. Накажут за то, что он не может контролировать свои эмоции. И никто не будет брать во внимание то, что он долгое время сидел и молчал.       Такой случай не совсем подходит под людей, которых можно назвать неуравновешенными, но мне просто хотелось упоминуть, что за несдержанный характер часто идёт несправедливое наказание. Хотя, тут уже смотря с какой стороны оно будет справедливое.       А что делать, когда ты сам по себе являешься эмоциональным человеком? Тебя легко обидеть, тебя легко обрадовать, но ещё легче разозлить из-за мелочи. Как бы сказал любой учитель по обществознанию: «Тебе нужно перевоспитать себя». Да, чтобы не мешать другим, приходится меняться. Пытаться сдерживать свой характер. Не в силах дать отпор словами, придётся терпеть унижения. Не самый приятный расклад дел, особенно тогда, когда тебя ругают сильнее, чем тех, кто оказался провокатором вспышки гнева.       Не стану завидовать таким людям, честно говоря. Но их даже в какой-то степени жаль. Какой характер сумел сформироваться, такой и получился. Но приходится вымещать свой гнев на несчастной подушке или стенке, слёзы показывать только самому себе, а звонко смеяться лишь в правильной компании. 05. 16. 10:06       Запах был довольно едкий и неприятный. Благо, что привыкнуть можно в одно мгновение. Но при этом, если начинаешь задумываться об этом, то сразу же создаётся ощущение, будто тебе под нос положили мяту или вовсе клей. Примерно так Найтмер был готов описать запах больничных коридоров, если бы его спросили. Ему никогда не нравилось ходить по больницам, даже не из-за того, что он боялся. Это всё из-за атмосферы. Плачущие дети, которых приходится успокаивать методом «смотри, какая игрушка» или «давай я включу тебе мультики, а ты тихо посидишь?». Горы пожилых людей, которые между собой критикуют врачей или окружающее их общество. А как же можно было забыть про настойчивых мамаш, которые будут лезть вперёд, когда очередь составляет около десяти человек? Конечно, так происходит далеко не всегда. Но, если что-то хорошее и было, Кошмар этого просто не запомнил.       Хорошо, что в этой больнице людей практически нет. Это неудивительно, учитывая то, что за всё время они смогли увидеть лишь двух или трёх девушек и парней, что были похожи на врачей и медсестёр. А может, они попали на выходной день? Кто знает, ведь на данный момент эта информация не самая важная. — Трещина на ребре, несколько открытых ран, насквозь проткнутая веткой нога… — перечислял Хоррор, глядя на больного друга. — даже странно, что он себе ничего не сломал. Когда мы его сюда тащили, то у меня в голове чуть ли не нарисовалась картина, где его пульс становится слабее. — Ты забыл ещё про ушиб на затылке, — поправил его Даст, немного выпивая чай из своей временной кружки. — у страха глаза велики. Я тоже думал, что его состояние будет хуже. Но, похоже, экстренная ситуация заставила думать быстро, — невольно взгляд Пыльного прошёлся по фигуре Найтмера. — повезло, что это «село» находилось не так далеко. Теперь я начинаю боготворить людей, которые даже в самой пустоши могут поставить указатели.       И правда. Кто знает, чем могла бы окончиться судьба Киллера, если бы кто-то не оставил бы на трассе табличку, сообщающую, что до посёлка «Томских» осталось пять километров. Правда, эти «пять километров» никто из четвёрки не почувствовал. В их приоритете было лишь одно — спасти жизнь своего товарища. Поэтому начиная с бега и заканчивая быстрым шагом, парни дошли до больницы, которая чудесным образом находилась не так далеко с стороны, с которой они вышли.       Их приняли, Киллера забрали, чтобы подлатать. И с тех пор четвёрка сидит в одной из комнат, имея под боком две кровати, на одной из которых лежал Блейк. Казалось бы, что чего-то слишком серьёзного не было, но… Кошмар чувствовал себя виноватым. И не зря, ведь из-за него тот напугался. И из-за этого же был неосторожен, отступая назад. Сейчас, размышляя над этой ситуацией, Трий хотел врезать себе, ведь слов он наговорил не самых приятных. Тем более, что среди этих слов было практически открытое недовольство, что его друг оказался… Хотя, можно ли назвать это гомосексуальностью Найтмер не был уверен. В первую очередь он должен был себе отметить, что Киллер ребёнок больной, полностью обделённый любовью. Он сам рассказывал, что до конца не понимает, любил ли он своих родителей или ненавидел. Конечно, ему и термин любви объяснили довольно… Неточно. «Это когда ты испытываешь к кому-то привязанность. Тебе хочется чаще проводить с ним время, обнимать и целовать. Дарить всё только самое лучшее, заставляя на его лице появится улыбке, » — Кошмар помнил, как говорил эти слова без тени сомнения, когда младший задал ему подобный вопрос. Поэтому он не сомневается, что свои дружеские чувства мог приравнять к любви. Но находясь там, когда Киллер произносил нечто подобное… Найтмер невольно сравнил разноволосого с обычной девчонкой, которая призналась ему в любви. Она часто ходила с ним по запретным местам, но это её не останавливало. Ровно до того момента, пока родители насильно не поменяли её место обучения. У обоих тогда было разочарование, а Найтмер лишь не понимал, почему ради любви можно совершать подобные поступки. Такие поступки, из-за которых потом тебе становится плохо. Вот он и «напал» на Киллера, когда услышал подробности его причины, чтобы сбежать. И впервые притворство Блейка не сыграло ему на пользу. От этого был наоборот отрицательный эффект.       Плечо Найтмера было плавно потревожено касанием, даже небольшим хлопком. — Не парься, он ведь не помер. Когда очнётся, то ты можешь спокойно попросить у него прощение. Высказаться. Ну, или что ты там ещё хотел, — Хоррор наконец-то решился подбодрить своего друга хоть чем-то. — знаешь, не очень приятно смотреть, как ты погружаешься в мысли и вообще какой-то мрачный. Это у нас свойственно делать Дасту, так что завязывай. Тем более, те женщины сказали, что утром придут разузнать у нас, что случилось. Ты бы видел рожи каждой из них, когда я сказал, что мы вообще не местные и не имеем родителей. Они прям в шок упали, — улыбнулся Слашер, стараясь поднять настроение Кошмара. Это немного сработало. — Если бы не моя агрессия, то всё могло бы закончиться иначе. По крайней мере, мы могли бы дойти до сюда спокойно… Ну, знаете, без жертв, — иронично посмеялся сам над собой Найт. — Ты прав, но посмотри на это с другой стороны, — подключился Даст, некультурно закидывая ноги на угол стола. — благодаря этому случаю у нас теперь есть временный ночлег. Возможно, что нам даже еды дадут. И у нас появилась возможность изучить местность, где мы находимся и далеко ли от нас находятся города. Мы ведь все из одного города, верно? Иначе мы бы в той школе не встретились, — вроде бы эти слова должны были быть обидными, ведь он буквально говорил Найтмеру «спасибо» за то, что он ввёл Киллера в такую ситуацию. Но, а со всех других сторон он целиком и полностью прав. Осталось только не показать виду, что кто-то из них нездоровый. И вовремя объяснить ситуацию Киллеру, ведь он может легко и просто показать намёки, что он чёртов аутист.       Все трое дружно вздрогнули, когда услышали, что ручку двери кто-то повернул. Не самый приятный скрипучий звук прошёл по всей комнате, заставляя невольно скривиться. Слашер от этого встал ровно, забывая про свою кривую осанку. Лонели убрал ноги со стола, подмечая, что делать что-то подобное в больнице как минимум не культурно. А Найтмер же просто закинул голову назад, чтобы увидеть, что за персона решила их навестить.       Это оказалась одна из медсестёр. Она была одной из тех, кто первая вызвалась предложить идею о том, что раненного парнишку принять в больницу. Не каждый день тебе могут дать бесплатное обслуживание, но, видя, что дети совсем одни, никто отказывать не стал. У медсестры были длинные русые волосы, завязанные в конский хвост. На лице имелось пару веснушек и, пожалуй, они были единственным, что в ней можно было отличить от других. Надет же на ней был простенький больничный халат, под которым скрывался розовый свитер вместе с джинсами. Она оценивающим взглядом оглядела комнату, а потом посмотрела к себе в блокнот. — Что ж… А теперь мне было бы интересно послушать, как четыре подростка оказались в этой глуши, — неожиданным строгим голосом начала она. Пыльный мысленно отметил для себя, что женщина ему совсем не понравилась. Что-то у неё общее было с Мисс Тач, но… Видимо, их связывало только то, что обе они работают на одной профессии. — Мы, это… — начал Хоррор, который мыслил сейчас активнее всех. Нужно было за пару секунд придумать «историю», которая могла бы объяснить, почему же они тут оказались. Причём так, чтобы звучало правдоподобно. — сироты, короче, — единственное, что смог придумать он.       Женщина посмотрела на Ужаса неоднозначным взглядом: — Хорошо, это мы уже выяснили… Но я не понимаю, откуда вы. Поблизости же нет посёлков, из которых вы могли бы дойти пешком. И что случилось с этим мальчиком? Неужели вас избили? — словно от скуки спрашивала она. «Если бы избили, то побитые были бы все, » — подумал Найтмер, но вслух сказать этого не решился. — Да нет, ничего подобного, — отмахнулся Хоррор. — просто по неосторожности он грохнулся в яму, которая, наверное, была когда-то ловушкой для животных. Ну, это мои предположения. Мы испугались, вот и искали ближайшее место, где можно было бы ему помочь. — Считайте нас дикарями, которые жили в лесу, — добавил Даст. Слашеру эта идея понравилась, поэтому он начал поддакивать его словам. — можете считать нас «загадкой дьявола» или чем-то вроде этого. Просто рассказывать «откуда» мы и «что» мы очень утомительно. — Да вам всем от силы максимум лет семнадцать. Не верю я, что подростки в наше время могут прожить в лесу больше одной или двух ночей… Там же телефон плохо работает, — съязвила медсестра.       В ответ на это Найтмер достал из своего кармана маленький телефон. Всё тот же кнопочный. Правда, пусть он и имел при себе зарядку, она особо в лесу не помогала, я думаю, вы знаете по какой причине. И как бы он не старался экономить зарядку, телефон всё равно «сдох» менее, чем через сутки. У остальных телефоны тоже были, но, например, Хоррор последние несколько месяцев его даже не включал. Даст как-то тоже не имел желание что-то с этой штукой делать, а Киллер просто до сих пор не разобрался, как она до конца работает.       От такой штуки в руках Кошмара шатенка впала в шок. Но он был не настолько сильный, чтобы продлиться больше десяти секунд. Вопросов у неё становилось всё больше, а парни всем своим видом показывали, что ничего выяснить у них не получится. Максимум, что они смогут ей дать, так это полностью расплывчатый и многозначный ответ. Уделять им слишком много времени медсестра не стала. Лонели это заставило вздохнуть спокойно, а вот Ужасу это не пришло по душе. Он понимал, что, если кто-то заметит их странности через общение, то это будет прямой путь обратно в «клетку». — Господи, как же давно я не общался с нормальными людьми… — на выдохе сказал Хоррор. — А учителя разве были больными, раз пытались нас наоборот вылечить? — задал разумный вопрос Даст. — они же там находились не из-за того, что больные. Далеко не из-за этого. — Ну, бля, Даст, и дураку понятно, что учителя — это отдельный вид человечества. Вот вроде бы они нас лечить должны, а вроде бы вот, уже ведут себя не хуже нас. И только попробуй сказать, что я не прав. Укушу ведь, — угроза была расценена не так, как ожидалось… — Я тебе сейчас «укушу», — без капли стеснения залезая на стул, Даст запрыгнул на спину Слашера, в желании повалить его, чтобы показать, кто сейчас здесь хозяин. Но он никак не ожидал, что Хоррор сможет отделаться лишь парой пошатываний. — Даст, неужели ты забыл, кто из нас здесь жрёт, как слон, а кто буквально крыса без мяса? — на его лице появилась недобрая улыбка. Получилось уже так, будто Пыльный хотел покататься у него на спине. Но ничего подобного. Когда Ужас стал придерживать его не за самые приличные места, он уже сам был готов грохнуться на пол, лишь бы увернуться от этих действий.       Кошмар наконец-то улыбнулся, смотря на всю эту забавную картину. Мысленно для себя он отметил, что эти двое в последнее время стали общаться слишком тесно. Ну, или ему так просто кажется, ведь раньше они не проводили так много времени вместе. Но, когда у тебя плохое настроение, то можно просто посмотреть на эту парочку, у которых шутки между собой стали проскакивать очень часто.       От этой занятной картины его отвлёк звук, что прошёлся прямо под носом. Повернув голову, его приятно обрадовал тот факт, что Киллер перевернулся на спину, раздирая усталые глаза. Чтобы у него не началась паника от того, что он очнулся не в лесу, а в незнакомом месте, Найтмер сразу же поднялся, чтобы оказаться в его поле зрении. — Как себя чувствуешь? — только и смог спросить он. Для него стало неожиданностью, что холодная рука младшего сразу же обвила его ладонь. Улыбка тоже появилась почти сразу же. Тут и думать не надо, чтобы понять, что обозначают эти действия. — прости меня.       Но он ничего не говорил. Даже тогда, когда к нему подошли оставшиеся два парня, которые смогли мирно уладить свой маленький «конфликт», если его так можно назвать, конечно. В его голове царил некий хаос, который иногда смешивался с болью от ещё незаживших ран. Собрав половину мыслей в кучу, он начал пытаться выяснить, как он оказался лежащим на кровати, а не на холодной земле. Рассказ получился очень даже занимательный. Забавно то, что Киллер стал причиной их остановки, но при этом из-за него же парням удалось за считанные секунды добраться до посёлка. И теперь они здесь. Правда, доказать Блейку, что это не мое было сложно.       Через какое-то время после пробуждения Киллера в палату вновь вернулась та самая девушка. Только уже в компании мужчины, которому на вид явно не меньше тридцати. Либо просто «плохо сохранился», что вполне вероятно. — Я рад, что ты сейчас в здравом состоянии, — сказал брюнет, поправляя свои очки. А потом он и вовсе их снял, чтобы протереть. — так вы, парни, так и не хотите рассказать нам, откуда появились? Не могли же вы на пустом месте «родиться».       От того, что в палату зашли «нормальные» люди, Блейк немного испугался. Виду, конечно, не подал, но внутри весь напрягся. Мало ли, его спросят о чём-то напрямую, а он от волнения скажет чёрт знает что. А там уже будет несложно выяснить, что ребёнок является аутистом. И почему-то Киллер не сомневался, что здесь должны знать про место, из которого они сбежали. — Да мы же сказали, что это долгая история, — вновь действующим лицом стал Хоррор. — если вы начнёте подходить к каждому второму и спрашивать о его происхождении, да вы же замучаетесь выслушивать истории, — неплохой ход, чтобы выйти из ситуации. — так что, давайте забудем об этом. Объясните, что вы хотели, а дальше мы разойдемся на мирной ноте.       Пусть такие слова звучали более, чем подозрительно, никто на это ничего не сказал. Мужчина просто подошёл к Киллеру и начал его осматривать, меняя в некоторых местах бинты и другого вида повязки.       После этого прошёл тоже довольно мирный разговор о том, что этим четверым могут дать крышу над головой, но не на слишком долгий срок. Максимум неделю. Тоже самое касается и еды. Она всё-таки не бесконечная и своих денег стоит. Но не будут же они у «сироток» просить деньги за это. Тем более, что никто не сказал о том, что они у них вообще есть в наличии. Так парни целый день и мотались, то общаясь с Киллером, то пытаясь заговорить зубы местной «замене учителей».