Bird's cage

      Уже несколько часов подряд мужчина мог наблюдать один и тот же пейзаж, находясь возле окна в машине. Бесконечная зелень листьев деревьев, которая редко сменяла себя полями из фиолетовых цветов, каких-либо огородов или просто низкой травой. Иногда были болота, что немного походили на загрязнённое озеро. Кто знает, может так на самом деле и было, но придавать этому значение не было смысла. Сейчас все мысли одинокого отца были полностью сосредоточены на ребёнке, который сидел рядом с ним. У обоих сейчас было максимально нейтральное выражение лица, но при этом тот, что старше, часто чуть ли не показывал в глазах слёзы. Он ненавидел, но и одновременно благодарил дорогу за то, что та была такая длинная. Вроде бы и хочется, чтобы это скорее закончилось. Не хочется больше переживать, зная, что в любой момент можно передумать. Начинаешь всё больше раздумывать над тем, правильный ли выбор ты совершил. И от этого начинает сильно болеть голова, а в груди неприятно всё сжиматься. А с другой стороны… Долгая дорога позволяет насладиться моментами с сыном. Возможно, эти моменты станут даже последними. Наверное, если бы не посторонние люди в машине, то эти двое просто не отпускали друг друга из объятий на протяжении всей поездки. Но Лонели не хотел показывать посторонних эмоций этим людям. В их представлении он оставался тем самым «злым родителем», которому не было дела до своего чада.       Даст же испытывал довольно смешанные чувства. Вроде бы становилось как-то всё равно, но в один момент все менялось, тело начинало трясти, и появлялся лишь страх из-за непонимания того, куда его везут и что будут делать с ним потом. Сознание каждый раз как будто бы было готово отключиться, но при этом ничего такого не происходило. А то, что творилось в голове мальчика, просто нельзя описать словами. — Ты же знаешь, что он просто тебя бросил, — голос был похож на голос той самой сильной шизофрении его брата, но при этом видно его не было. Рядом с ним сидело лишь «подобие» его брата. Вроде бы облик похож, но его вид был жутким. Настолько, что смотреть ну никак не хотелось. Тело как будто было переломано, превращаясь в одну единую массу. Его лицо было бледным, имея полностью чёрные глаза и такую же чёрную улыбку. Самым неприятным было то, что это «нечто» сидело прямо напротив Даста. Оно смотрело на него, всем своим видом что-то требуя от него. — почему бы не сделать ему больно за это?       Подобные слова были ещё до начала поездки. Дома, когда отец только заявил, что им придётся отправить Пыльного в школу для «особенных», шизофрения стала вести себя довольно активно. Далеко не в лучшую сторону. А в моменты, когда «братец» обычно его поддерживал, сейчас он наоборот усугублял ситуацию. Тогда Даст понял, что даже себе доверять нельзя, ведь в любой момент от «себя самого» можно отвернуться и бросить. Он буквально почувствовал подобное на своей шкуре.       Пытаться что-то ответить шизофрении лучше не стоит. Даже если это и будут слова отрицания, эффекта от них не появится. Оно наоборот будет только чаще повторять свои строчки. А соглашаться с его высказываниями он не хотел ну совсем. Сделать больно единственному родному человеку? Даже до ребёнка дойдёт, что что-то тут не так. И вообще, кому будет приятно видеть, как их родитель страдает? Хотя, тут уж смотря какой родитель. — Даст, всё в порядке? — спасительный голос Лонели-старшего стал облегчением для мальчишки. На самом деле, этот вопрос был не с целью узнать ответ. Это скорее был излюбленный способ, чтобы отвлекать сознание Даста на что-то другое. Галлюцинаций от этого меньше не становится, но хоть внимание пытается переключиться на что-то другое. В данном случае на кого-то. Всё-таки мужчина хорошо знает о проблемах своего сына, поэтому придумывает способы, как облегчить ему жизнь в «домашних условиях». В случае с Дастом хорошо помогают простые разговоры. Или так только кажется. По крайней мере, он ещё не высказывал своё мнение о том, что подобное ему никак не помогает. Хоть отчасти так и было. Просто не хочется расстраивать отца, который и так ходит всегда какой-то грустный, мрачный.       На вопрос отца был получен только пустой взгляд, в котором где-то в глубине промелькнул страх. А потом уже и лёгкая улыбка, с которой Лонели-младший обнял своего отца. Было ощущение, как будто бы он сейчас заплачет. Но сделать готов он был это только при отце. Поэтому прошло только две слезы, но и те быстро исчезли, оставляя небольшие следы на одежде мужчины. — Мы скоро прибудем, — довольно грубым и резким голосом сказал водитель, поглядывая на свою руку, где были часы. Они показывали почти шесть часов. Время близилось очень незаметно. 10. 26. 14:00 — А дальше ничего такого в том селе не происходило, — темноволосый в один присест выпил кружку с горячим кофе. — когда Киллер стал ходить нормально, то мы переселились в местный детский дом. Там было немного детей, поэтому обосновались мы быстро, постоянно занимая в школе учебники на время. — А? Но ты же обещал, что расскажешь всё, — возмутился младший, недоумевающе смотря на своего брата. — и вот, когда время пришло, ты решил остановиться на самом интересном месте? — на его слова Найтмер лишь поднялся. И его телефон вновь издал звук, который оповещал о новом сообщении. Он был бы рад проигнорировать их, но ему было прекрасно известно, кто этот «доставучий». — Ты же хотел узнать, как я жил в школе для «девиантов» и каким образом выбрался. Ты получил аж двухчасовой рассказ, что можно было бы и неплохую историю накалякать, — не дожидаясь продолжительных недовольных слов, Кошмар проследовал к порогу, чтобы забрать свою куртку и обуться. — да и, знаешь ли, самая интересная часть уже прошла. Я тебе на своём опыте говорю, что жили мы не очень весело, — напоследок он показал слабую улыбку. — и если я прямо сейчас не пойду вниз, то Хоррор сожрёт мои мозги, рассказывая о том, что ждёт меня внизу уже минут десять. Да и мы «немного» опаздываем. Даст наверняка уже на месте. — Вот об этом я и говорю… — когда Дрим понял, что спорить с темноволосым бесполезно, то просто сложил руки на груди, вставая в дверном проёме. — у меня стоит давно вопрос, каким образом вы смогли вчетвером стать «детективами», не до конца избавившись от своего бремени в виде нездоровой психики. — Ну, кто ж знал, что вместе мы неплохо расследуем убийства. С нашего самого первого раза, как видишь, у нас появились большие успехи, — ботинки были благополучно завязаны. Взяв свою сумку, Трий помахал на прощанье брату и вышел в коридор подъезда. Быстрыми шагами он начал преодолевать ступеньки, начиная с четвёртого этажа и заканчивая первым. А не успел он выйти и осмотреться, как сразу же застал взглядом до жути недовольную фигуру. Фигуру, который в самый сезон похолоданий не соизволил надеть из тёплых вещей что-то, кроме куртки.       Этим человеком был Хоррор, который написал уже около десяти сообщений Найтмеру. И его просто вымораживал тот факт, что он сейчас спустился к нему с таким беззаботным видом, будто бы это сейчас кто-то другой уже около тридцати минут ждёт своего коллегу по работе. — Поздравляю, из-за тебя мы теперь опаздываем, — сказал Слашер, сложив руки на груди. — Даст же меня в этом винить будет. Не ты ведь за рулём, — машину он разблокировал одним нажатием кнопки, усаживаясь на переднее сиденье. Кошмар проследовал за ним, при этом ещё улыбаясь тому, что вновь довёл этого импульсивного парня до такого состояния. — Извиняться не буду, ибо виноват в этом не я, — он пристегнулся. — брат спрашивал меня буквально обо всех подробностях. Я и сам не думал, что это займёт так много времени. Для меня те несколько дней всё-таки пролетели незаметно. А когда начал раскладывать события по порядку, то сам не ожидал, что в моих коротких воспоминаниях так много событий сохранилось, — Трий достал телефон, пока Хоррор начал выезжать на проезжую часть. — но будь мы там все, то это бы заняло куда больше времени. Всем же хочется рассказать все ситуации, которые были, с чьей-то стороны. А там могли бы выявляться неожиданные подробности для всех. — Ну да, вдруг ты там педофилией занимался, пока никто из нас не видел. Может Киллер даже жертвой стал, кто знает, кто знает, — Найтмер бы ударил его за этот подкол, если бы не факт того, что тот сидит за рулём. Из-за этого действия может случится и авария. Рисковать не стоит. — Я уже говорил тебе, чтобы ты не причислял меня к гомосексуализму, придурок, — он поставил свой телефон на держатель, который был недалеко от руля. А потом он притянул шнур, чтобы заставить эту «железку» заряжаться. — это вы с Дастом какие-то романтические отношения крутите. Меня в это не впутывай. Или мне тебе хорошенько вдарить, что б дошло? — Это тебе месть за то, что постоянно опаздываешь, — внаглую на телефоне Найтмера он включил навигатор. — и кто из нас после этого импульсивный?       Гнев, к счастью, подходить не стал. Но если бы Хоррор был посторонним человеком, то только сам всевышний знает, что могло бы произойти с тем, кто сказал бы в его сторону нечто подобное. Вроде бы уже среди «нормальных» людей живёт долго, но эти резкие перепады настроения так и остались.       Возможно, что вопросов сейчас у вас будет много. Но не на все можно услышать какой-то интересный ответ, который смог бы погасить интерес. После проживания в деревне около месяца, всех четверых парней отправили в местный детдом. Там не было тех страшных или бедных условий, которые описывают обычно, чтобы кого-то напугать. Хотя бы из-за того, что детей там с роду было максимум двадцать. Из-за этого не было того чувства тесноты и недостатка личного пространства. До восемнадцатилетия они так и жили в этом стареньком доме, в небольшой комнате, где стояло четыре кровати и один комод под одежду. А следила всё это время за ними довольно милая старушка, которая попугать могла разве что за нецензурные слова.       Как можно было понять из разговора выше, парни стали детективами. Хотя назвать их «детективами» как таковыми практически нельзя. Хотя бы из-за того, что ни у кого из них нет бумажки, которая гласила бы о том, что у них есть высшее образование. Или хотя бы об окончании школы. Поэтому они создали сами для себя маленькую организацию, которую неожиданно тепло приняли в городе, в который они в конечном итоге перебрались. Их нельзя назвать какими-то «гениями современного времени» или что-то вроде этого. Просто их нестандартное мышление часто помогает разрешать некоторые дела. И их задачей далеко не является именно раскрыть преступление. Полиции будет достаточно того, что они найдут достаточно улик, зацепок, смогут восстановить порядок действий убийцы. А чтобы прямо «тыкнуть» пальцем в преступника… Довольно редко такое случалось. Поэтому им поручают не «обычные» дела про «кто кого пырнул», а дела, в которых даже оружие найти не получается. А единственной уликой является только сама по себе жертва. Вернее, то, что от неё осталось в конечном итоге.       Марая чёрные перчатки, Даст переворачивал труп, как раз осматривая его в надежде на то, что он сможет хотя бы своим видом прояснить ситуацию. В этот раз убийство произошло в школе, перед уроком по физической культуре. Имея перед основным залом небольшой балкончик, на котором находился кабинет физрука, этим воспользовался потенциальный убийца, сбросив с него своего одноклассника. А, возможно, это был и не одноклассник. Кто знает, может этот парень и вовсе самоубийство совершил. Действительно, дело ведь выглядит относительно лёгким, но в официальном детективном агентстве всё зашли в тупик. Умом они не славились, но тут и дураку понятно, что это было сделано намеренно: кто-то пырнул школьника, выбросив тело с балкона. Но есть одна большая неувязочка. Орудие убийства найти просто не выходило. Уже всю школу на уши поставили, обыскивая и младшие, и средние, и старшие классы. Но кровавых следов или самого ножа найдено не было. По этой причине все начали подозревать, что это объявленное «убийство» на самом деле удачная попытка суицида. По крайней мере, так уже начали ходить слухи среди детей и даже работающих в заведении. — Удар был нанесён не со спины, — сделал вывод Пыльный. — либо этого человека он заметил в последний момент, либо перед происшествием у них была беседа. А раз она состоялась в таком месте, то они согласились встретиться заранее, либо один просто подкараулил другого, — окончил вердикт он, позволяя рядом стоящему человеку сделать снимок.       Киллер как будто бы должен был всю эту информацию как-то для себя принять, но на самом деле для себя он давно отметил, что особо она помочь ничем не сможет. Поэтому Блейк уже минут десять лежит на полу, прямо рядом с лужей крови, а взгляд смотрел в «никуда». — Как думаешь, куда можно было положить оружие школьнику, у которого наверняка было мало времени, чтобы убежать куда-то слишком далеко? — доставая свой телефон, Даст сам начал фотографировать тело. На подобное действие на него косо посмотрел мужчина в полицейской форме, но дамочка в деловом костюме быстренько что-то нашептала ему на ухо. Того это как будто бы возмутило, но предпринимать он ничего не стал. — Я остановлюсь на мнении, что это где-то здесь, — своим беззаботным тоном ответил Киллер. — навряд ли в этой ситуации с ножом в руках можно было бы идти спокойным шагом, чтобы никто не обратил на него внимание. Адреналин, я думаю, в глазах было бы отчётливо видно. Поэтому… Да, думаю, оружие где-то здесь, — парни в мыслях сходились практически полностью. Подобными вопросами они будто пытались в чём-то себя убедить, говоря себе мысленно: «Я думаю в правильном направлении.» Или как-то так. — Мы обшарили все потайные места в этом спортзале, — та самая девушка подошла к парням ближе. На вид она выглядела так, будто только недавно начала свою карьеру детектива. Или будто эту маленькую «девочку» впервые отправили на работу без напарника. Лонели знает, что внешность бывает обманчивой, но при этом мнение про этот «аленький цветочек» было именно такое. — неужели вы не читали прикреплённый к запросу протокол? — Орудие убийства здесь, — немного грубо, но чётко сказал Киллер, поднимаясь с пола. — по вашему же протоколу никто не покидал территории школы. Из этого я могу сделать вывод, что оружие далеко уйти не могло, об этом может говорить также признаки человеческого фактора. Я бы на вашем месте засомневался в правильности ваших слов, — пусть говорил он это без желания оскорбить кого-то, но звучало это именно так.       Когда Киллер вышел из спортзала, видимо, продолжая искать улики, девушка в недоумении посмотрела на Даста, который рассматривал сейчас далеко не труп, а снимки в телефоне: — Почему расследовать дело приехал ребёнок? Ему от силы лет шестнадцать, что он делает на месте преступления? — Восемнадцать, — по слогам резко ответил Лонели. — ему восемнадцать. И, в отличие от вас, он умеет обращать внимание на те вещи, которые для вас кажутся привычными. Поэтому я полностью с ним согласен, что вы многое могли недосмотреть, — Даст поправил очки, чтобы разглядеть балкончик. Крови там как таковой особо не было. Лишь обмазка пятна. Это только доказывает то, что упал парень не по своей воле. Его просто вытолкнули, пока он был не в состоянии сопротивляться. — Мой начальник, конечно, настоял на том, чтобы вы приехали, но… Может всё-таки замять дело тем, что это было самоубийство? А мы могли бы выпить по чашечке кофе вместе, — на её лице засияла улыбка. Давно же Лонели не слышал, как его зовут «на чашечку кофе». Обычно такое предложение поступает в адрес Найтмера или хотя бы Хоррора. Как он считал, эти двое больше похожи на парней, которых легко уговорить с помощью милых глазок. — Вас просто раздражает, что мы можем забрать половину зарплаты себе, — в лоб ответил Пыльный. — так часто происходит. Как будто бы я в первый раз работать буду, — он вновь присел на корточки, но в этот раз мелочиться он не стал. Сразу же полез проверять отверстие раны. Да уж, криминалист за подобные действия его не похвалит… — вам всем будет лучше оставить дело не до конца решенным, но зато ваш «босс» не станет устраивать орательных дискуссий по этому поводу. Я даже не знаю, в каком моменте мои слова могли оказаться ложью, — словами как ножом. Ничего нового.       Подобное, естественно, выбило девушку из-под своей маски дружелюбия. Улыбка сразу же отошла, а на лице появился очень заметный осадок. Сразу видно, что она не могла ожидать, что что-то вот так просто пойдёт не по её плану. — Какой же вы всё-таки грязный человек, — только и смогла выдавить брюнетка. — я вам тут буквально предлагаю испробовать счастье провести вечер с такой девушкой, как я, а в голове у вас только работа, — она фыркнула и сложила руки на груди. — сразу видно, что вы ещё слишком молоды, раз с таким рвением желаете раскрыть дело, в котором всё и так очевидно. — Просто кто-то не безответственный, — крупная рука, что легла на плечо юного детектива, заставила ту вздрогнуть. Конечно, если сравнивать её и Хоррора, то разница в росте очевидна. Теперь уже пассивная агрессия сменилась испугом, который в глазах читать легче лёгкого. — и его не интересуют такие девушки, вроде вас. Тут уж он холоднее льда, — в этом предложении читался явный намёк, на который Даст лишь украдкой посмотрел на Слашера. — Вы могли бы приехать гораздо быстрее, — этих слов от него ожидали оба только что пришедших. А что он ещё может сказать? Они ведь гипотетически сваливают всё начало работы на Даста и Киллера, поскольку те предпочитают не опаздывать. — В этом мой косяк. Сам заговорился, — судя по взгляду девушки, которая пристально смотрела на Найтмера, то она никак не ожидала, что из этого «подпольного агентства» приехали не все. А новыми прибывшими людьми оказались далеко не хлипкие мальчишки. — Дрим спрашивал буквально обо всём. Накопилось, блин, — теперь уже Кошмар начал заниматься осмотром трупа. Тем временем Хоррор отпустил брюнетку. Та же убежала к кругу полицейских, которые сейчас мирно курили в уголочке, притворяясь, будто что-то делают. Вернее, «расследуют». — и вот это хотят объявить самоубийством? Неужели они и правда думают, что люди настолько глупые создания? — Ага, я сам в шоке от халтуры полиции в последнее время, — Лонели протянул Кошмару тонкую тетрадь. В ней были записи насчёт этого дела, только не через «пелену мыла». Писалось от руки, поэтому не трудно догадаться, что Даст самостоятельно всё это начеркал. Чуть позже Хоррору тоже дали возможность прочитать это. — Нет оружия, нет доказательств, да? — словно для себя повторял Слашер. — ты прав, оружие должно быть где-то здесь. Это если мы рассматриваем вариант с тем, что убийцей стал ребёнок. Хотя, довольно сложно представить, как какой-то шестиклассник готовит план по устранению своего неприятеля. — В этом ты прав, но взрослый человек этого сделать не мог. Школу закрыли, камеры, которые стоят снаружи, посмотрели. У учителей есть алиби. Остаётся только этот вариант, — сократил круг догадок Пыльный. Ему на это положительно кивнули. — Кстати, а где Киллер? Раз мы заговорили про него, — спросил Найтмер, окидывая спортзал взглядом. Самого младшего не было видно нигде. — Он сказал, что пошёл искать оружие. Правда, я так и не понял, куда именно он пошёл. Вроде как, вышел из зала, а дальше его маршрут мне неизвестен, — не успел Даст до конца договорить свой ответ, как в стороне от них послышался отчётливый грохот. А затем и тихий звон, как будто бы следом упала маленькая железка.       В той части зала изначально висел канат. Правда, его никто не использует, так как его признали опасным, и он может легко оборваться. Но сейчас этот «толстый трос» лежит на полу. Несмотря на то, что держался он на крупной железной конструкции, это не помогло выдержать вес Блейка. Хотя, его целью изначально и было его сломать. Приземлился он на колени, поэтому можно только надеяться, что отделался он только синяками. Но они его не слишком-то и волнуют.       Достав из кармана резиновую перчатку, он надел её на свою руку и подполз к той самой «железячке», которая упала следом за всей этой конструкцией. Судя по всему, изначально она была завёрнута в футболку, которая лежит рядом. Но выпала при падении. Что уж тянуть, в руках у Киллера оказался нож с застывшей кровью. На футболке тоже эта кровь присутствовала. Но оказалась она на ней далеко не из-за того, что нож был закутан в предмет одежды.       У всех сейчас был такой культурный шок. Сначала он был из-за грохота, который заставил всех до одного вздрогнуть, а потом ещё и само действие Киллера, которое заключалось в поднятии ножа вверх. — Вот ты долбаёб, нет?! — даже в присутствии большого количества порядочных людей, Найтмер не смог сдержать своего порыва эмоций. Это же надо… Конечно, его действия несомненно помогут расследованию, но он мог просто попросить о том, чтобы канат сняли. В этом Киллер всегда остаётся собой. Что бы ему в голову не пришло, выполнить он всё пытается самостоятельно. — Ты уже задавал мне этот вопрос, — Блейк поднялся, отряхивая колени. — я смог найти оружие. Разве это не повод, чтобы радоваться, что приедем домой мы не к часу ночи? — нож он протянул Дасту, который тоже подошёл. Своим оценивающим взглядом, Лонели сделал для себя отметку, что младший может и притвориться, будто ему не больно. Поэтому следует заставить его вечером раздеться, чтобы проверить на наличие ссадин, как бы это странно ни звучало. — Мог же как-нибудь по-другому эту хрень достать… — Найтмер положил свои руки на плечи Блейка. Слегка сжимая, он выдохнул, отпуская гнев также быстро, как он появился. — это уже выходит за рамки. В следующий раз позови с собой меня или Даста, да даже Хоррора, чтобы убедиться, что твои безрассудные действия не приведут к больнице. — Как скажешь, мамочка, — за весь вечер на лице Киллера наконец-то засияла улыбка. Похлопав своего напарника по щекам, он отошёл на лавочку, чтобы «отдохнуть» от подобного экстрима.       Вопреки ожиданиям полицейских, дело всё-таки удалось раскрыть, а не врать, что всё это было самоубийство. Благодаря снятию отпечатков пальцев, помимо старой кухарки, удалось обнаружить парня, который учился с жертвой в параллельном классе. Вдаваться в подробности о том, что они не поделили, четвёрка не стала. Их задачей было продвинуть дело с мёртвой точки. Они это сделали. Поэтому можно ехать домой со спокойной душой, в ожидании того, что на следующий день должны перевести деньги на их общий счёт.