Во имя высоких целей

      Китана раз за разом оглядывала хорошо знакомое ей помещение, но никак не могла до конца поверить, что это не обман чувств. Низкая арка прохода, гербы Шао Кана на стенах, зеленая ткань покачивавшейся на ветру драпировки — все это так долго было желанным, но недостижимым, что Китане казалось: стоит протянуть руку, все развеется колдовским туманом, а она снова окажется в ненавистной Эдении. Радость от неожиданного избавления была так сильна, что затмила одолевавшее ее беспокойство. Китана даже на несколько секунд забыла о том, что прибыла в замок не одна, а в компании Рейна — до тех пор, пока он не окликнул ее, указав на приближавшихся стражников. Китана шагнула вперед, успокаивающе подняла руку и поприветствовала их. Один из них ответил ей, а потом сказал, что немедленно сообщит о ее возвращении.       Китана хотела было выразить согласие, но Рейн схватил ее за руку, не стесняясь присутствием стражников, и потребовал немедленно проводить его к королеве.       — Ты обезумел? Зачем тебе понадобилась моя мать? — вполголоса спросила Китана, однако Рейн, не обратив внимания на ее слова, продолжал требовать встречи с Синдел.       — В ваших же интересах поступить так, как я вам говорю, — настойчиво сказал он, увидев, что Китана колеблется. — Когда вы услышите то, что я хочу сказать ей, то поблагодарите меня, что не потребовал сразу встречи с Императором.       Китана, изрядно напуганная этими словами, решила, что придется подчиниться, но пообещала себе, что это последний раз, когда она соглашается выполнять требования Рейна. Она постаралась принять уверенный вид и сказала стражникам, что сама оповестит Императора о своем возвращении. Одолжив у стражников плащи, Китана и Рейн надвинули на лица капюшоны. Она торопливо пошла вперед, намереваясь добраться до покоев матери раньше, чем кто-то из караульных даст знать о ее появлении Шао Кану или Шанг Цунгу. Рейн следовал за ней шаг в шаг. Китана пыталась понять, что он имел в виду, когда говорил о том, что она будет ему благодарна за решение сперва поговорить с Синдел, и одно предположение было мрачнее другого. Разумнее всего было немедленно найти Императора, потребовать взять Рейна под стражу, выставить у портала отряд побольше — вдруг Аргусу вздумается последовать за сбежавшей пленницей и взбунтовавшимся сыном — но Китана была не в силах настаивать на своем. Слишком мучительным было опасение совершить очередную ошибку. Она успокоила себя мыслью, что найдет Шао Кана после разговора с Синдел, расскажет ему обо всем и примет последствия, какими бы они ни были. Шао Кан сможет найти выход, исправить все ее промахи — в этом Китана была уверена.       Наконец, они приблизились к покоям Синдел. Китана замерла на несколько мгновений, набираясь решимости, потом постучала и, дождавшись ответа, толкнула дверь. Их с Рейном встретила служанка, которая воззрилась на Китану так, будто увидела призрак, повернулась на каблуках и исчезла в глубине покоев, зовя госпожу. Вскоре на пороге комнаты возникла Синдел, облаченная в простое домашнее платье и с неприбранными волосами. При виде Рейна ее глаза расширились от удивления, она перевела взгляд на Китану, и той показалось, что на лице матери промелькнуло выражение удовлетворения.       — Госпожа, — заговорил Рейн, выступив вперед так, чтобы заслонить собой Китану, — мое вторжение непростительно, но поверьте мне, у меня не было иного выбора — я должен был как можно скорее сообщить вам нечто важное. Нечто, имеющее отношение и к вам, и к принцессе.       Китана выглянула из-за плеча Рейна: Синдел скрестила руки на груди, изящно качнула головой, откидывая волосы с лица, и устремила на Рейна повлажневший от слез взгляд.       — О чем ты говоришь, Рейн? Для меня не могло быть более желанного гостя — ведь ты вернул мне дочь! Ты не представляешь, что я пережила после того, как мы получили известия из Эдении, а потом порталы оказались закрыты… Мы не знали, что и думать, и чего нам ждать, я не находила себе места — а теперь у меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность…       — Довольно, мама, — прервала Китана поток излияний Синдел, по всем признакам грозивший закончиться очередной истерикой. Синдел взглянула на нее полными слез глазами, сорвалась с места, схватила Китану за плечи и сжала в объятьях. Китана неожиданно для себя самой рванулась прочь: настойчивые прикосновения матери заставили ее вздрогнуть от странной смеси испуга и отвращения. Синдел недоуменно оглядела Китану, губы ее обиженно искривились, а потом на лице вдруг появилось незнакомое Китане выражение насмешливой жестокости. Она повернулась к пришедшим спиной, неспешно прошлась по комнате и, наконец, села в кресло, поманив Рейна к себе движением пальцев.       — Давай же, дорогой мой. Ты хотел сообщить мне что-то важное, так не будем более откладывать. Моя пропавшая и вновь обретенная дочь, видимо, не настолько сильно скучала по своей дорогой матушке, чтобы радоваться встрече, так что не вижу смысла навязывать ей свое общество…       Синдел продолжала говорить, торопливо и громко, то и дело перескакивая с одной мысли на другую. Рейн молчал, видимо, сбитый с толку потоком обрушившихся на него речей, а Китана раз за разом пыталась перебить мать и обратить на себя ее внимание. Наконец, Рейн, потеряв терпение, прервал рассказ о том, как красивы были вчера деревья в саду:       — Мне очень жаль, моя госпожа, что приходится сообщать вам такие новости, но я счел, что вы более других вправе знать о происходящем.       Синдел бестолково захлопала длинными ресницами. Кокетливое выражение замешательства на красивом лице странно контрастировало со злостью и испугом в расширившихся глазах. Китана, припомнив то, что происходило перед ее отъездом, почувствовала нараставшую тревогу — с матерью явно происходило что-то странное.       — Рейн, — начала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Давай-ка выйдем ненадолго, мне надо сказать тебе пару слов.       — Не вижу в этом необходимости, — отрезал Рейн, а Синдел вдруг расхохоталась, ударив ладонями по подлокотникам кресла.       — Понимаю, понимаю. Но прояви терпение, дитя. Вряд ли Рейн захочет потратить слишком много времени на разговоры со мной, когда рядом ты. Что ты хотел сказать, мой дорогой? — переведя взгляд на Рейна, произнесла она елейно-ласковым тоном. Рейн подумал несколько секунд, потом все же заговорил:       — Мы чудом выбрались из Эдении, моя королева, как вам известно. Мне горько, что я принес такие вести, но скрывать их от вас я права не имею.       — Что случилось? — спросила Синдел, подавшись вперед и уставившись на Рейна нечитаемым взглядом. Китане показалось, что она вот-вот вскочит с места и бросится на кого-нибудь из них с кулаками или сделает что похуже.       — В Эдении началась война, моя госпожа, — мягко, будто утешая, произнес Рейн. — Это случилось в том числе по вине моего отца, который предал Императора, поддавшись жажде власти. Он вступил в борьбу с Драмином и вероломно убил его…       — Что? — переспросила Синдел, сменив прежнюю маску на выражение испуга и растерянности. — Как это — война? О чем ты говоришь? И Драмин… Он не может быть мертв, ты ошибаешься… Ты, верно, получил неверные сведения, Рейн.       — К сожалению, никакой ошибки нет, моя королева, — покачал головой Рейн. — Там происходят страшные вещи, и с каждым часом пожар разрастается. Драмин же погиб на моих глазах — упал с вершины башни.       Синдел застыла в кресле, уставившись на Рейна. Губы ее шевелились, но Китана не могла разобрать ни слова. Испуганная происходящим, она поспешила вмешаться.       — Довольно! Договоришь потом, с Императором. А теперь идем отсюда — моей матери нужен отдых.       — Нет, — возразил Рейн. — Я скажу все, что должен. Послушайте меня, королева, ситуация крайне опасная. Мне понятно ваше горе, но поверьте, я не посмел бы нанести вам эту рану, если б вам и вашей семье не угрожали еще большие беды. Драмин погиб от рук заговорщиков, так же, как в свое время ваша мать и все, кто был связан с вами кровью, но это только начало. Теперь под ударом вся Империя. Как только в Царстве Хаоса услышат, что власть Императора в Эдении пала, там моментально начнутся восстания, а дальше под ударом окажется Царство Порядка… Вы понимаете, чем это грозит Императору теперь, когда вопрос о турнире уже почти решен? Он может потерять все, если порядок в Эдении не будет восстановлен в кратчайшие сроки…       — Да что за чепуху ты несешь? — вскрикнула Китана, вспомнив последний разговор с матерью. — Мама, не слушай его, отцу ничего не угрожает, и тебе тоже. Это правда, в Эдении начались беспорядки, но Рейн лжет…       — Увы, я не сказал всей правды, — перебил Рейн. — Принцесса права. Я хотел защитить ее, но, раз она того желает, я не стану молчать о том, что она сделала. К моему величайшему сожалению, королева, Китана попала под влияние заговорщиков и участвовала в переговорах с ними. У меня есть тому неопровержимые доказательства. Она снабжала их оружием и зерном, пользуясь доверием Драмина, и, как ни старался я предупредить ее, она поступала опрометчиво. Драмин погиб, пытаясь спасти ее, когда она попала в плен к моему отцу. Тот счел, что принцесса больше не нужна ему, и решил захватить власть в Эдении без ее помощи… Потому она и не сообщала ни о чем в последние дни…       — Что ты несешь, ублюдок? — закричала взбешенная Китана. — Ты что, ума лишился? Это ты предатель, по твоей милости умер Драмин, а я оказалась в плену, и поверь, Император во всем разберется!       — Не смей говорить об Императоре, ты, грязная лгунья, — раздался голос Синдел. Она встала, опираясь на спинку кресла, обошла его и медленно приблизилась к Китане. Дыхание шумно срывалось с ее побледневших губ.       — Мама, прошу, успокойся, — попыталась Китана воззвать к ее рассудку. — Все, что он наговорил сейчас, подлая ложь, и я докажу это.       — От тебя не было ни одного письма последние дни, а потом вернулся Саб-Зиро и рассказал о том, что у тебя все разладилось там, в Эдении, — прошептала Синдел. — Император немедленно отдал приказ отозвать тебя, но не тут-то было: порталы вдруг перестали работать. Цунг под арестом в своей лаборатории, ищет способ запустить их снова, Император не находит себе места, беспокоясь о тебе, а ты… Вот чем ты нам отплатила за нашу заботу?       — Они перехватывали гонцов, мама, — жалко проговорила Китана. Синдел слушала ее с усмешкой — она явно не собиралась верить ни единому слову. — Рейн посадил меня под замок, а Аргус сломал порталы, я не знаю, как именно, но у них есть ключ…       — Ключ есть у вас, принцесса, — ядовито вставил Рейн.       — У меня? Что ты несешь, ты же открыл портал! — возмущенно ответила Китана.       — Покажите, что у вас в кармане плаща, принцесса, — торжествующе сказал Рейн. Китана тут же полезла в карман и, к своему ужасу, обнаружила там ремешок с круглой холодной печатью.       — Он мне его подбросил!       Синдел не успела ответить — в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошел Шанг Цунг. Выглядел он изможденным, будто провел несколько ночей без сна, и на лице его было выражение крайней озабоченности. При виде Рейна он не сдержал удивленного возгласа, однако тут же справился с собой и подошел к застывшей посреди комнаты Синдел. Сказав ей несколько успокаивающих слов, он помог ей снова сесть, а потом обратился к Рейну:       — Что привело вас сюда? Почему вы потревожили покой королевы?       — Счел, что безопасность принцессы и спокойствие Эдении — достаточно веские поводы для того, чтобы это сделать, — ответил Рейн с явной насмешкой. Китана, преодолев оцепенение, бросилась к Шанг Цунгу, но тот остановил ее жестом.       — Все потом, принцесса.       — Покажи ему, что у тебя в руке, Китана, — сказала Синдел. — Давай же, не заставляй нас ждать.       Китана, съежившись под тяжелым взглядом Шанг Цунга, вытащила ключ из кармана и положила на ладонь колдуну. Тот вздрогнул, накрыл ключ второй рукой, потом поднес к глазам и внимательно осмотрел.       — Неплохая работа. Высшие боги помогли?       — Спросите о том принцессу, Шанг Цунг, — ответил Рейн.       — Не сомневайтесь, так и сделаю, — ответил тот. — Думаю, она многое может рассказать.       — О да, — сказал Рейн. — Но вряд ли наша принцесса будет заинтересована в том, чтобы то, что прозвучало в этой комнате, дошло до слуха Императора.       — Что ты хочешь за свое молчание, Рейн? — спросила вдруг Синдел.       — Королева, прошу вас… — начал было Шанг Цунг, но она остановила его властным жестом.       — Я готов всемерно способствовать восстановлению власти Императора в Эдении, госпожа. Я всегда был верен ему и вам, вы это знаете. У меня есть силы, поверьте мне, а негодяй, которого я вынужден звать отцом, после смерти Драмина находится в крайне невыгодном положении…       — Рейн, чего ты хочешь? — раздельно произнесла Синдел. На губах ее блуждала жутковатая улыбка.       — Я смиренно прошу, чтобы вы дали согласие на мой брак с вашей дочерью, — произнес Рейн с почтительным поклоном. — Ее заблуждения проистекают из неопытности и излишней горячности, но я напомню ей о дочерней почтительности и верности данным клятвам.       — Будь по-твоему, — быстро ответила Синдел. Рейн, Китана и Шанг Цунг изумленно воззрились на нее. Оглядев их, она продолжала:       — Разве я не говорила тебе, что замужество для тебя — наилучший выход? Мы терпели твою наглость столько времени, Император пошел тебе навстречу и сделал тебе такой ценный дар, а ты?! Как ты им распорядилась?       — Мама, все не так! Рейн предатель, все, что он сказал, ложь от первого до последнего слова! — вскрикнула Китана, почувствовав, как на глаза наворачиваются злые слезы.       — А почему я должна тебе верить? Не ты ли звала Императора узурпатором, не ты ли оспаривала его права на Эдению? Я уговорила его позволить тебе поиграть в правительницу, думая, что ты окажешься умной и сама признаешь, что не способна справиться с мужскими делами. Однако я ошиблась, ты оказалась куда более подлой и лживой, чем я — чем мы — могли себе представить! Из-за тебя умер Драмин, — Синдел прервалась, не сдержав рыданий, потом справилась с собой и продолжала: — Из-за тебя в Эдении началась распря, и лишь Боги знают, сколько теперь прольется крови. Ты выросла здесь, в тишине и покое, под защитой того, кто спас тебе жизнь и вырастил тебя как родную дочь, хотя имел полное право тебя прикончить, и ты не знаешь… О нет, ты не знаешь, как страшно это может быть, когда вокруг тебя горят дома, горят поля, и все время кричат, и воняет горелым мясом… Ты не видела войны, а я видела и благодарна Императору за то, что он остановил распрю тогда, много лет назад. Откуда мне было знать, что ты разрушишь все, что он сделал, что я сделала, стоит тебе только оказавшись в Эдении?       — Вот, значит, каков был твой план: убедить меня, что я никчемна, а потом со спокойной совестью выдать за Рейна? — помертвевшим голосом сказала Китана.       — Именно так. И ты выйдешь за Рейна без всяких разговоров, потому что Императору нужен верный правитель в Эдении. Забудь и думать о власти. Ты годишься лишь на то, чтобы передать свою кровь детям Рейна и укрепить его право на престол. Ты должна все исправить, поступить правильно. Защити своих подданных, Китана, как это когда-то сделала я. Неужели тебе не хватает ума понять, что ты жила беззаботно лишь потому, что тебя все это время защищал Шао Кан? Одна ты ни на что не способна, и то, что рассказал Рейн, тому лишнее доказательство. Ты заигралась, Китана. Выбрось из головы свои фантазии и поступай, как тебе должно поступить.       Синдел обессиленно откинулась на спинку кресла, часто и рвано дыша. Лоб ее покрыла испарина.       — Не бывать этому, — начала было Китана. — Я сама расскажу обо всем Императору, и посмотрим…       — А ну замолчите, — перебил ее Шанг Цунг. Китана перевела на него недоуменный взгляд, и он продолжал: — Как вы смеете спорить с королевой после того, что произошло? Вы проявите дочернюю почтительность и подчинитесь решению матери, а я сам немедленно сообщу Императору о том, что нам следует готовиться к свадьбе.       — Зачем же, Шанг Цунг? — слабым голосом возразила Синдел. — Я пойду к нему сама, мы с Рейном пойдем…       — Прошу вас, не утруждайте себя, — мягко, вкрадчиво сказал колдун. — Вы ведь знаете, как Шао Кан заботится о вашем благополучии. Разве вы хотите, моя госпожа, чтобы он увидел вас в таких расстроенных чувствах? Положительно, вам следует выразить всяческое сочувствие и восхититься вашим терпением: будь у меня такая дочь, я бы самолично запер ее в темницах.       — Ты сделаешь это для меня, Шанг Цунг? — улыбнулась Синдел жалко. — Я утомлена разговором — Рейн, прости мне мою откровенность, мне немного нездоровится, — и смогу вернуться к делам лишь завтра утром. Однако даю тебе слово, ваш союз будет заключен в ближайшее время.       Рейн выразил свое полное согласие с решением Синдел, и она удалилась, опираясь на руку служанки. Шанг Цунг, проводив ее взглядом, обернулся к Рейну:       — Я взял на себя смелость приказать приготовить для вас покои. За дверью ждут слуги, они проводят вас.       — Я не хотел бы оставлять принцессу в одиночестве, — торопливо сказал Рейн.       — До утра никто не станет ничего предпринимать, — ответил Шанг Цунг. — Император ненадолго отбыл из замка и вернется к рассвету. Вам не о чем беспокоиться — принцесса будет под надежным присмотром.       Рейн кивнул и пошел к дверям. Китана и Шанг Цунг последовали за ним. В галереях ее тут же окружили стражники.       Китана покорно и молча пошла за Шанг Цунгом. В эти минуты она ненавидела его как никогда сильно. Как бы он ни относился к ней прежде, Китана не могла не чувствовать горечи от его предательства. Все обернулось хуже некуда: если раньше у нее оставалась призрачная надежда на благополучный исход, теперь она понимала, что ее ждет бессрочная высылка во владения Рейна — в полное его распоряжение. Когда Китану ввели в ее покои, Шанг Цунг жестом отпустил стражников и пошел вглубь.       — Никого нет, — сказал он будто сам себе, потом вдруг оказался подле Китаны и, схватив ее за плечо, принялся ощупывать ее второй рукой. Она почувствовала торопливые прикосновения на затылке, на спине, на боках и, изумленная и испуганная, попыталась прекратить странную выходку колдуна. Он тут же опустил руки, отошел в сторону и скорее выдохнул, чем произнес:       — Цела…       Китана впилась в его лицо изумленным взглядом. Шанг Цунг провел ладонями по лбу, будто силясь собраться с мыслями, потом заговорил твердо:       — Не перечьте ни в чем матери, какой бы бред она ни несла. За последнее время ее здоровье совершенно расстроилось, и теперь она вам не помощница. А теперь сядьте и расскажите мне, что случилось после того, как Саб-Зиро оставил Эдению, только быстро. И не вздумайте солгать или умолчать хоть о чем-нибудь.       — Я не предательница. Рейн обвиняет во всем меня, но это подлая ложь, — начала Китана, но тут же прервала свою речь: вместо слов раздавались жалкие всхлипы. Шанг Цунг нетерпеливо махнул рукой, разыскал в стенном шкафу запечатанный кувшин с вином и, повозившись с ним, подал Китане полный до краев кубок.       — Не время теперь рыдать. Мы все — все вместе — остались в дураках. Расскажите мне обо всем, нам нужно как можно скорее принять меры.       Китана сделала несколько глотков и заговорила, сбиваясь и перескакивая с мысли на мысль точно так же, как до того ее мать. Она рассказала все без утайки за исключением того, что происходило между ней и Саб-Зиро. И того, что пытался сделать с ней Аргус — об этом ей хотелось забыть как можно скорее, слишком унизительным было и это происшествие, и то, что Рейн оказался ее спасителем. Шанг Цунг слушал нетерпеливо, задавал бесконечные вопросы, а потом, наконец, кивнул, давая знак, что допрос окончен.       — Никто и предположить не мог, что все зайдет так далеко, но, видимо, Рейн проявил ровно ту же опрометчивость, что и вы. Аргус переоценил его, за что и поплатился. А Шао Кан слишком положился на ваше благоразумие, и теперь из-за вас все наши планы под угрозой.       — Ты и вправду считаешь, что меня нужно выдать замуж за Рейна? — отважилась Китана задать вопрос. Цунг бросил на нее недоуменный взгляд:       — Что? Конечно, нет. Лично я скорее перережу вам глотку, чем дам этому негодяю права на эденийский престол. Думаю, Император того же мнения.       — Но как же нам быть? — спросила Китана. Из предателя Шанг Цунг превратился в спасителя, и теперь она была готова сделать все, что он скажет, только бы облегчить свою участь.       — К утру придумаем, — отмахнулся колдун. — Император вернется сюда с Высшими богами и Рейденом. Будет большой совет. Самое главное, нам надо сделать так, чтобы Высшие боги встали на нашу сторону, а это сделать очень и очень непросто. А теперь… — он прервал свою речь и бросил выразительный взгляд на дверь: — Закончим нашу беседу, мы здесь уже не одни.       Дверь тут же открылась, и на пороге появился Саб-Зиро. Китана замерла, забыв, как дышать. Шанг Цунг осуждающе покачал головой, поднялся и встал между ней и Саб-Зиро.       — Очень интересно, кто тебя выпустил, и кто позволил явиться сюда. Уходи сейчас же.       — Принцесса, уделите мне несколько минут, — проговорил Саб-Зиро, который как будто не заметил не только обращенной к нему фразы, но и вообще присутствия колдуна. Цунг собрался было заговорить снова, но Китана остановила его жестом. Он, подумав, кивнул.       — Пять минут, Грандмастер. Ни секундой больше. Я подожду тебя в галерее.       С этими словами Цунг вышел и притворил за собой дверь.       Повисло неловкое молчание. Саб-Зиро подошел ближе и остановился в паре шагов от Китаны.       — Я пришел сразу же, как только смог, — заговорил он с новым для Китаны выражением в голосе. Вина и тревога — она без труда находила их в знакомых интонациях. — Ждал вас у покоев королевы, но Цунг…       Китана подняла глаза, тут же натолкнувшись на ищущий взгляд.       — Зачем ты явился? Если тебя беспокоит возможная ответственность, то можешь не переживать: я не пострадала, а ты сделал то, чего от тебя ожидали.       — Я собирался вернуться сразу же, как доставлю Таню во Внешний мир, — заговорил Саб-Зиро, повысив голос. — Она важный свидетель, я не мог рассказать вам прежде — вы были так предубеждены против нее. Мы кое-как пробрались мимо засады. Я сразу же доложил обо всем, Император выделил большой отряд… Я не должен был отсутствовать больше двух часов, но когда мы были уже на подходе к замку, портал вдруг разрушился.       — Меня все это не волнует, Саб-Зиро, — ответила Китана. Прежде она бы закричала, обвинила его во всем, что с ней произошло, но не теперь. Что-то разрушилось в ней, сломалось, разлетевшись на части. Доверие, восхищение, желание удержать рядом — ничего этого не было. Цветные картинки воспоминаний погасли, свернувшись обугленными обрывками. Он с самого начала был прав. Прав, когда говорил, что ее чувства ничего не значат. Прав, когда бросил ее, торопясь исправить свою ошибку и выполнить приказ.       — Теперь все это не имеет никакого значения, — продолжала Китана. Ей даже не приходилось изображать безразличие: она действительно больше ничего не чувствовала, кроме разочарования и усталости. — Твое возвращение ничего бы не изменило. Ну, оказались бы в плену вдвоем.       — Что с вами случилось там? Расскажите мне, я должен знать.       — Все, что тебе нужно знать, расскажет Шанг Цунг. Не стоит заставлять его ждать слишком долго.       — Что вам сделал Рейн? — спросил Саб-Зиро с нажимом. Китана вздрогнула, не сдержав болезненной гримасы: в памяти вдруг всплыли слова Аргуса, его обжигающее дыхание и наглые, бесстыдные пальцы, по-хозяйски ощупывающие ее тело.       — Ничего, о чем тебе следовало бы знать. Ты напрасно пришел сюда.       — Скажите мне, что именно там случилось? — настаивал он. Китана протестующе замотала головой.       — Вы вправе злиться на меня… — заговорил Саб-Зиро мягче, но она прервала его:       — Я не злюсь. Ты был прав во всем — во всем, что говорил мне. Я напрасно тебя не слушала. Мне придется иметь дело с последствиями собственной глупости, но это не важно. Император позаботится обо всем, а я поступлю так, как от меня требуется. Выйду замуж за Рейна, — она нервно усмехнулась, — ко всеобщему удовольствию.       Саб-Зиро вдруг рванулся прочь от нее и поспешно отошел на несколько шагов. Китана неверяще смотрела на него. Вокруг сжатых в кулаки рук разлилась голубоватым светом магия, разбилась на остро, колко вспыхивавшие ледяные молнии. Прежде Саб-Зиро никогда не терял при ней контроль над своей силой, и это ее напугало. Разбушевавшийся криомант после всего пережитого — это уже слишком.       — Это ваше желание? — спросил он вдруг.       — Ты о чем? — уточнила Китана больше для того, чтобы вернуть Саб-Зиро к реальности.       — Замуж за Рейна — этого вы хотите?       Китана не нашла в себе сил ответить, молчала, съежившись под направленным на нее взглядом. Ей все больше хотелось позвать Шанг Цунга — леденяще-холодная сила, разливавшаяся вокруг нее, царапала горло и больно стискивала грудь. Саб-Зиро повторил:       — Вы не ответили. Вы действительно этого хотите? Такова ваша воля?       — Послушай, — с отчаянием проговорила Китана, — хватит уже. Достаточно. Какая разница, чего я хочу? Просто оставь меня в покое, и все. Я ни в чем тебя не обвиняю, ни о чем не прошу и не понимаю: чего ты теперь пытаешься от меня добиться? Тебе пора идти, Цунг тебя заждался.       Саб-Зиро снова приблизился к ней, наклонился, поддел пальцами ее подбородок и несколько мучительных секунд смотрел ей в глаза. Наконец он кивнул, будто увидел то, что ожидал увидеть, и проговорил:       — Ваше желание будет выполнено, принцесса.       Китана спрятала лицо в ладонях. Через несколько мгновений за Саб-Зиро с грохотом закрылась дверь.