Где ты

Она танцевала в свете красных фонарей, глотая жгучий алкоголь прямо из стеклянной бутылки. Снег падал на землю хлопьями, а на ней были лишь джинсы и расстегнутая куртка поверх кружевного черного лифчика. Аля прижималась к нему, целовала, как в последний раз, сцепляя руки в замок за его шеей. Он прижимал ее к себе, шептал грязные слова на ухо и курил одну за одной. Тогда, в их последний раз, он брал ее везде: в машине, в подъезде, на балконе 26 этажа, на подоконнике кухни и… они уснули в обнимку. Она танцевала для него пьяная в последний раз, а он даже этого не знал. *** Шлюхи, стоящие на подиуме, пытались вешаться на парней, не зная, кто они такие. Лишь охранники, бывшие в курсе всех дел, отстраняли малолеток от ребят, закрывая своим телом. Они втроем шли прямиком к бару, а их провожали косые взгляды. — Это же Плисакин… — Он трахал эту шлюху!.. — Рыжая блядь сдохла, а он все пытается что-то доказать кому-то, — невысокая брюнетка нагло усмехнулась и толкнула блондина плечом. — Аккуратнее, мачо! — Что ты сказала? Музыка выключилась. Прямо у виска брюнетки оказалось дуло пистолета Манько. Парень стоял за ее спиной, приставив орудие к ее голове, и, крепко схватив за талию, безумно улыбался, облизывая губы. В зале повисла напряженная тишина. Саша молча смотрел на Рому, пытаясь понять, как его успокоить. Разборки были им ни к чему. Не сейчас. Убийство очередной девчонки только накалит обстановку между ними и «Площадью». — Н-ничего! — Рыжая блядь, говоришь?.. — Нет, это… Раздался выстрел. Брюнетка упала с дырой в виске на пол, а вокруг началась паника. Рома выстрелил еще раз в тело и громко произнес: — Кто-то еще хочет высказаться? Саша и Дима стояли у барной стойки, прямо у входа в личную комнату Тараса. Он не заставил их долго ждать: вылетел оттуда с натянутыми на тощие бедра джинсы и босиком. Невысокого роста, коротко стриженный азиат не мог сообразить, что происходит. Парень сжимал в руке нож — обычную «бабочку», а, увидев тело девушки, громко проорал: — Какая тварь это сделала? — Я, — Манько вышел вперед. — Ты тоже хочешь высказаться насчет Али? — Ты не имел права трогать её, — прорычал Тарас, толкая Рому в толпу. — Я убью тебя, сука… — Она нарушила правила, — Рома удержался на ногах и улыбнулся. — Разве это хорошо? Говорят, ты перешел на тяжелые наркотики? И все шалавы здесь — тоже? — Следи за своим базаром! — Я тебе ебало снесу, если ты не расскажешь, кто такая Инна! — Рома одним движением руки выбил из рук парня нож. — Мне плевать на законы, ты давно им не следуешь. Тарас был пьян. Черные смольные глаза сузились, и ему ничего не оставалось, как просто сдаться. Здесь не было и половины его соратников. Заступиться было некому. — Пошлите туда, — он махнул рукой. — И там нормально поговорим. *** Комната пахла дешевым алкоголем и сигаретами. Саша поморщился. Сам он не любил такое, и даже в его клубе не было этого противного запаха. Тарас не пустил туда Рому и Диму. Ребята вышли на улицу. Вечеринка была окончена. Местные прихвостни убрали тело девушки и отправились наводить порядок от маленькой потасовки. — Зачем вы пришли? — Узнать, кто такая Инна, — Саша закурил, а брюнет сделал щедрый глоток из стеклянной бутылки. — Не было у нас Инны, — выдохнув, Тарас поставил жидкость на стол. — Тогда, с кем их ваших могла общаться Аля? — Из наших? Ни с кем, — Тарас махнул рукой. — Она отбитая на голову была. Когда она только к вам пришла, это сразу было видно. Сколько ей было, когда вы ее к себе взяли? — Тему не переводи, — прорычал Плисакин. — - Вспоминай, кто такая Инна! — Не было у нас такой, ты глухой? Не было. — Я убью тебя, — блондин резко отстранился от стены и толкнул Тараса в грудь. — Я убью любого, кто молчит. Она была у вас. Это сказал Эдик. — Эдик? В комнате повисла тишина. Тарас будто протрезвел за мгновение. Голова не соображала — ему хотелось спрятаться ото всех, но… — Он умер, — прохрипел парень, натягивая на голый торс футболку. — Застрелился ночью. Из отцовского «макарова». — Застрелился? — Да. Похороны назначены на завтра. Внутри у Саши все оборвалось. Сначала Аля, потом Эдик. Блондин понимал, что это не может быть все просто так. Все его нутро подсказывало, нет, оно кричало, что это не просто так. И тут, в памяти всплыл обрывок. Кусок воспоминания трехлетней давности… — Она твоя сестра? — Что? — Инна. Она твоя сестра? Это было ярким воспоминанием 2016 года. Маленькая Аля порхала рядом с Сашей, смотря на него влюбленными глазами, в то время как Тарас бил свою сестру. Маленькая девочка, с длинным русым волосом, которой на тот момент было всего пятнадцать, кричала от боли в соседней комнате. — Сентябрь 2016. Она влезла к нам в клуб и устроила дебош с твоим пистолетом. Але было двенадцать, а этой девчонке пятнадцать. — Что? Нет, я не помню… — Мне похуй, главное, что я помню. Спасибо. *** Он прекрасно помнил эту маленькую девочку с большими кукольными глазами. Она принимала наркотики, и попала к ним в клуб совершенно случайно. Саша помнил, что Инна никогда не называла своего настоящего имени — он узнал его от самого Тараса, который кричал на несчастную. И, этот безумный страх тогда передался Але. Маленькая русоволосая малышка прижималась к нему, вытирая слезы его толстовкой. Дима уехал. Рома сидел рядом с другом, заливая горе крепким сорокоградусным напитком и изредка выдавал какие-то заумные изречения. Квартира теперь казалась ему чужой — без рыжей девочки она уже не та. — Где ее искать? — спросил Дима, делая очередной затяг. — Он не знает, — блондин смотрел в окно, наблюдая за тем, как маленький мальчик бегал за мячом по всему двору. — В последний раз он видел ее три года назад. Может, это как раз и есть тот самый день? Незнание убивало их. Страх за то, что не разберутся — еще сильнее. Дима глубоко выдохнул, и сказал: — Надо начать с источников. Навестим Больного Патрика.