Когда мы взлетаем

Сегодня в небезызвестном школе-пансионе «Логос» все было как-то по-особенному, по-иному – начиная от горящих в канделябрах свечей и заканчивая учениками, которые сегодня все оделись по моде девятнадцатого века. Пышные юбки и воротники, аккуратно завитые волосы девушек и начищенные до блеска туфли парней. Дети, посмеиваясь, называли всё это балом-маскарадом, в то время как учителя этим праздником хотели пробудить в своих воспитанниках хоть какой-то интерес к истории. И, надо отдать им честь, это у них выходило на ура: обычно после таких праздниках юные дамы пребывали в восторге, мечтая на самом деле оказаться в тех временах. Радовались все, кроме одной девушки. Виктория Кузнецова мчалась сквозь толпу, ловко огибая одноклассников и знакомых. Буквально залетев в туалет, она громко хлопнула дубовой дверью и, бросив маску в угол, скатилась по стене. Дав волю слезам, Вика уже не сдерживала чувств, эмоций. Сломалась. Точнее, ее сломил Лёша. Доверилась, полюбила, а когда она ему надоела… выбросил, как старую, никому ненужную игрушку. Плюнул на ее чувства, растоптал их.

***

Когда Вика ураганом пронеслась мимо него, он еще с пару мгновений стоял остолбеневший, не зная, что можно сделать. Пойти следом? Спросить, что случилось? Или продолжить веселиться, ловить на себе кокетливые взгляды своих же учениц? Да и какого черта он должен бежать за этой девчонкой, которая все время доставляла ему столько неприятностей и проблем? Но ведь он никогда не видел ее такой... грустной, верно? Вадим привык, что Виктория Кузнецова – умная, расчетливая и сильная морально девушка. Быть может, он попросту не знал, что кроется за этой маской? За раз осушив бокал красного вина, Вадим прошептал что-то на ухо своей изрядно надоевшей собеседнице, а потом быстрым шагом направился за Викой. В мыслях он уже проклинал себя за этот поступок – в конце концов, куда делся хладнокровный убийца-физрук? Мотнув пару раз головой, Уваров открыл дверь в женскую душевую и увидел Кузнецову. Она, по-детски вжавшись в угол, притянула к себе колени и, уткнувшись в них носом, временами сотрясалась от рыданий. Наверняка опять ее Барышников. В последнее время даже Вадим замечал изменения в их отношениях. Да чего уж греха таить, Уваров сам невольно стал свидетелем, как Алексей заигрывал с Тимофеевой. Ах, да, ему же надо было поддерживать репертуар внука фрау Раубер – нахального, якобы крутого парня. - Кузнецова, - нараспев протянул Вадим, встав перед ученицей и по привычке скрестив руки на груди. - В-вадим Юрьевич? – подняв на учителя заплаканные глаза, Вика непонимающе уставилась на него. В мгновенье ока ею овладел страх, ведь кто знает, что придет в голову этому фашисту. - У тебя все в порядке? – чуть склонив голову набок, физрук невольно прищурился, рассматривая ее, изучая черты лица. Раньше он никогда не обращал на Кузнецову внимания. Во-первых, его жутко бесила эта ее компания следопытов-исследователей, а во-вторых… да черт побери, это же Кузнецова! Отличница-скромница, недоступная, Барышников добивался эту девушку очень долго. - Нет, - не стала врать Вика, а слезы вновь побежали у нее из глаз, оставляя на щеках мокрые соленые дорожки. Неужели она решила излить душу Уварову? Да ни за что! Он… ее враг, так ведь? - Барышников? – криво усмехнулся Вадим Юрьевич, присаживаясь рядом с Викой и внимательно на нее глядя. Он ненавидел этого смазливого мальчишку, а то, что он возомнил себя чуть ли не самым главным, выводило Уварова из себя. Вика лишь утвердительно кивнула. Почему-то ей совсем не хотелось врать учителю, да и… в последнее время она держала всё в себе, никому не доверяя. А порой наступает момент, когда нужно загрузить своими проблемами кого-то, высказаться ему по полной. И, знаете, в такие мгновенья плевать, кто станет твоей «жилеткой для плаканья» - пусть даже грубый и черствый нацист типа Уварова. Она противоречит сама себе. - В таком случае, он не стоит твоих слёз, - на полном серьёзё произнес Уваров, положив руку на плечо Виктории. – Так, всё, поднимайся-ка. Твои… друзья наверняка заждались. - Если бы заждались, то попытались бы меня поискать, - с сарказмом хмыкнула Виктория, но все же поднялась с насиженного места, приняв помощь Вадима в виде протянутой руки. От его прикосновения у нее побежали мурашки по коже. Какие-то смешанные чувства: с одной стороны, Кузнецовой было безумно приятно чувствовать поддержку такого, казалось бы, совершенно чужого человека, а с другой… она боялась его. Как никак, невозможно было так просто зачеркнуть всё то, что он сделал с ней и с ее друзьями. Начиная, в конце концов, от вколотого вируса. Рука ученицы невольно потянулась к шее, Виктория пальцами нащупала след от укола и поморщилась. - Спасибо Вам, Вадим Юрьевич, за своеобразную поддержку,- равнодушно. Как будто холодный душ прямо на голову. Подобрав с пола брошенную маску, Виктория стрелой вылетела в холл, оставив Уварова в одиночестве. Она была уверена, что никогда и никому не расскажет того, что произошло здесь. Вика останется такой же, какой привыкли видеть ее все – скромницей-отличницей, которая не выставляет напоказ свои чувства. Вадим лишь с непониманием смотрел вслед девушке, гадая, чем же она его так зацепила. В этот момент она была слабой, а слабые должны умирать, да? Но, быть может, эта девочка – исключение из правил? Тяжело вздохнув, Уваров вышел за дверь и, продолжая забивать голову ненужными мыслями, направился в кабинет к Морозову: нужно было обсудить очередные безумные планы Вульфа. Что уж и говорить, на этот раз они не нравились даже Вадиму…