29 июля. 9:28 АМ Лобби подзащитного номер 3
Мы пришли в здание суда за полчаса до начала. Шедоу обязательно придёт на это заседание, говорил Дрейк, поэтому нам понадобится лишнее время для разговора с ним. К сожалению, мы его не смогли найти. Поэтому оставшиеся десять минут решили провести с Соником. Мы ему, естественно, всё рассказали. — Ну, Шед действительно умный, — сказал Соник, — так что я понимаю, почему Эми обратилась к нему за консультацией. Но я не совсем понимаю, почему она не попросила тебя о помощи? Ты ведь не глупее него. — Если честно, то мы тоже этот момент не до конца поняли, — ответил я. Вчера мы обсуждали все возможные варианты развития больше полутора часа, но всё равно этот момент выглядел надуманным. — Скажи, а откуда ты знаешь мистера Даркнесса? — спросил Дрейк. — А? Разве Тейлз никогда не рассказывал тебе? — А разве бы я стал спрашивать? — Думаю, что нет, — пожал плечами Соник. — Я, Шед и Тейлз вместе ходили в одну начальную школу. Не помню как, но мы подружились. Его отец был адвокатом, так что он постоянно рассказывал о нём и его делах. Ещё постоянно говорил, что станет адвокатом! — Что?! — выкрикнул я. — ЧТО-О?! — очень громко и наигранно повторил Дрейк. — Как адвокатом?! Он ведь прокурор! Он сажает людей, а не наоборот! Он осуждающе посмотрел в мою сторону. Точно, я ведь уже знаком с Шедоу. И для меня это не должно быть новостью. Вот Дрейк и перехватил внимание Соника на себя. Идиот! Начинай слушать, что другие говорят! И не только во время допроса. — Честно, я и сам не знаю, почему он изменил своё решение. Просто в какой-то момент он сказал, что станет самым сильным прокурором. И потом он… исчез. — В каком смысле? — Он перевёлся в другую школу. После этого мы не видели его. Пока спустя много лет в газетах и интернете не стали появляться новости о нём. Тогда он снова появился на слуху. А дальше, думаю, ты знаешь. Это полезная информация, как мне показалось. Основываясь на вчерашнем опыте, история Шедоу прописана. Следовательно, она важна для сюжета. — Тейлз, мы можем выйти на пару слов? Мы оставили Соника в лобби и вышли в коридор. — Что-то понял? — спросил я. — Да. Я, кажется, могу предсказать сценарий. С самого начала у меня было чувство дежа вю, но решил не рассказывать тебе, чтобы не грузить. Смерть Эми, DL-6, история Шедоу… Это ведь всё события из первой игры. Но они перемешаны, так что моя теория будущих событий — не панацея. — Но если ты прав, что нас может ждать? — Если я прав, то Шедоу арестуют по подозрению в убийстве, а настоящий убийца — прокурор, ведущий это дело. — Правда? То есть автор этого дела просто копирует сцены из оригинала? Тогда это нам даёт преимущество! Ты ведь всё знаешь об оригинале? — Ещё спрашиваешь! Но вряд ли это можно назвать преимуществом. Помни, прошлое дело тоже не я писал, но оно было оригинальным. И более того — экспериментальным. Он действует гораздо смелее, чем я. — Обсуждаете дело? — к нам подошёл Шедоу. Похоже, что он не понял суть нашего разговора. — Да. Ты ведь сам говорил, чтобы не расслаблялись. — И ты взял его для поддержки? — Шедоу указал на Дрейка. Я кивнул, поскольку это была правда. Дрейк успел утром зайти в магазин и купить более формальную одежду специально для сегодняшнего заседания, поскольку будет выступать от лица защиты вместе со мной. Он также подумал обо мне и приобрёл синий жилет для моего костюма. Сказал, что так я смогу не надевать душный пиджак, но всё равно выглядеть официально. — В любом случае, — сказал Шедоу, — я пришёл сказать, что знаю, кто будет вести дело. Это Ирина Ка́рума. И несмотря на то, что она младше меня, она в десять раз страшнее и сильнее. — Да? Но почему тогда она взялась за это дело? — Из-за тебя. — Шедоу ткнул пальцем в мою грудь. — Уже все слышали про талантливого адвоката, который неоднократно сразил меня. И конечно же, многие захотели увидеть тебя в суде. Это, конечно, одновременно пугающие и приятные слова. Жаль, что я так и не участвовал в остальных делах. И то, моё прошлое дело нельзя было назвать успешным, поскольку меня вовремя подменили. — И Ирина, — продолжил он, — самая опасная. Она будет отрезать тебе абсолютно все пути к решению дела. — Звучит не так уж и страшно. — На деле всё страшнее. Именно она будет доминировать и принимать решения в суде. Но даже так, не смей отступать. Как бы больно тебе не было. — Спасибо за совет. Дрейк прошептал сзади, чтобы я задал ему вопрос по поводу вчерашнего. Сегодня я взял магатаму с собой. Наверное, он хотел проверить, есть ли у Шедоу психо-замки. — Я тут вспомнил. По поводу вчерашнего… — Мистер Прауэр, до заседания всего пара минут, — сказал бейлиф. — Прошу вас проследовать в зал суда номер четыре. — Удачи, Прауэр.***
29 июля. 10:00 АМ Зал суда номер 4
Страх и напряжение, которые сопровождали меня в первом деле, в этот раз практически полностью растворились. Дрейк стоял рядом со мной, и надежда на успех только закрепилась. — Готовы ли стороны обвинения и защиты? — спросил нас судья. Напротив нас стояла очень молодая девушка в строгом белом костюме, с чёрными коротко постриженными и идеально уложенными волосами. Она молча стояла, скрестив руки на груди. На её руках были кожаные перчатки, но непонятно для чего. — Защита готова, Ваша честь, — сказал я. Ответа от стороны обвинения не последовало. — Обвинение готово? — повторил судья. — Мистер Майлз Прауэр, — произнесла прокурор, совершенно игнорируя вопрос. Она подняла взгляд на меня. Этот взгляд только дополнил ту картину её образа. С первых слов, по её интонации, было понятно, что она не собирается просто так отдавать победу. — Как же долго я охотилась на вас. И наконец-то мы встретились. — Твою же мать, — в ужасе прошептал Дрейк. Неужели снова что-то знакомое? — Мисс… — судья попытался вспомнить фамилию прокурора. Похоже, что он, как и я, впервые с ней работает. — Карума́… Ой!!! Внезапно что-то хлестнуло прямо по лицу судьи. В одно мгновение у прокурора появился в руке кнут. — Моя фамилия Ка́рума, дурачина! Моя челюсть в ту же секунду отвисла, как и у большей части всех присутствующих. И трёх минут от начала не прошло, как она поставила судью на колени. — Э-это что… кнут?! Вы не… Ай! Очередной удар по судье произошёл в мгновение ока. Я не успевал уследить за её движениями, настолько быстро это происходило! Дрейк показал мне ладонь, на которой были какие-то каракули. Пять точек, четыре прямоугольника и кривая дуга, проходящая через четыре точки. — Этот кнут помогает вести дело, — сказала мисс Карума. — Если продолжите отвлекаться, то я сразу же поставлю вас на место! — Х-хорошо, — сдался судья. По его лицу уже прошлись целых два раза, так что он явно решил не испытывать судьбу дальше. — Ваша честь, я протестую! — высказался я. — Разве это не… Ай!!! Как будто лезвием по щеке прошлись! Хоть я и знал, что это был кнут, но всё равно приложил руку, чтобы убедиться, что у меня не идёт кровь. Дрейк снова показал мне свою ладонь. В этот раз он подписал точки. Теперь всё ясно. Эти точки — мы, прямоугольники — зал суда, а та самая дуга — область поражения. Мисс Карума добралась кнутом до судьи, и если представить, что это радиус окружности, то проведя саму окружность мы попадём в ту самую область, где мы находимся под её прицелом. Неужели нельзя было написать всё текстом? Например: «Не болтай лишнего, иначе она ударит по тебе». Прокурор ещё раз взмахнула кнутом и хлестнула по руке Дрейка. Тот издал безмолвный крик. — Если есть что сказать, так говори! — сказала она. — Я думал, сможете ли вы добраться кнутом до нас? И вы уже ответили на этот вопрос. Новый удар прошёл между мной и Дрейком, не задев ни одного из нас, хотя это и оказалось раза в два страшнее, чем предыдущие. — Есть ещё желающие высказаться насчёт моих методов? — ехидно спросила мисс Карума, демонстративно показывая кнут. Все недовольства мигом обратились в осадок и осели. — Мы можем уже начать? — робко спросил судья. Мне кажется, или он подвинулся влево, подальше от прокурора? — Конечно. — Наконец-то, спустя целых шесть ужасающих минут, мы начинаем. Уж не знаю, чего нам ещё ожидать, но что-то подсказывает мне, что это ещё цветочки, а настоящая жесть будет только впереди. — Эмили Роуз, адвокат и, насколько мне известно, босс мистера Прауэра, была убита в районе 11:45 и 12:00 вечера 27 июля в её собственном офисе. Причиной смерти стали два удара тупым предметом по голове. Первый удар был нанесён сзади, а второй удар спереди окончательно добил её. В рапорте представлена вся информация о жертве. — Суд принимает рапорт в качестве доказательства, — объявил судья. — Каковы были основания для ареста подозреваемого? — Эту возможность я предоставлю свидетелю. Обвинение вызывает детектива, который и произвёл арест. В последний раз мы разговаривали с ним вчера, когда только начинали расследование. Сейчас отличная возможность расспросить его о новых деталях, прежде чем наносить удар. Наклз вышел к стойке свидетелей. — Детектив, что вы можете рассказать о причине ареста? — спросила Ирина. — А разве я не должен сначала… — начал Наклз, но удар кнутом его заткнул. Она никого не щадит. — Никому нет дела до вашего имени! К вам в любом случае будут обращаться как к детективу. Судья ни слова не сказал, хотя было видно, что хотелось.Показания свидетеля
— На самом деле с самого начала у нас было только двое подозреваемых. Поскольку убийство произошло в офисе, а следов взлома мы не обнаружили, то логично предположить, что у преступника был ключ. А ключ был только у тех, кто там работал. Подозреваемый как раз был одним из работников. Записей с камер наблюдения мы не смогли достать, поскольку всё отправлялось на компьютер жертвы, а тот был уничтожен. Это указывает на то, что убийца знал, где хранятся записи с камер. И последнее: на орудии убийства остались отпечатки левой руки, которые и принадлежали подозреваемому. — Не густо, скажу я тебе, — прошептал Дрейк. — Практически ничего нового. — Согласен. Значит сначала выжмем из него информацию, а потом я предоставлю им улику. А ещё в этих показаниях есть несколько откровенно слабых мест. На них можно надавить и ослабить защиту стороны обвинения! Всё даже проще, чем я думал! — Мистер Прауэр, вы можете начинать ваш перекрёстный допрос, — сказал судья.Перекрёстный допрос
— Вы упомянули, что следов взлома не было обнаружено. Но что если дверь не была заперта изначально? — Не думаю, что это возможно, — ответил Наклз. — Время было позднее. Или же вы не закрываете дверь, когда работаете допоздна? — Возможно, что жертва вернулась в офис за какими-то вещами, и тогда… Ай!!! — Довольно! — заявила Ирина. — Простого слова «протестую» было бы достаточно! — сказал я, закрывая нос. — У вас есть хоть одна улика, указывающая на то, что дверь была не заперта? Покрывать было нечем. Из улик у меня только слова Соника, но толку от них нет. Так что остаётся принять поражение. — Хорошо, допустим. Но что тогда насчёт компьютера? Возможно ли, что его просто уронили во время схватки между жертвой и убийцей? — Мы рассматривали эту версию, но не похоже, что это произошло по случайности. Системный блок был сильно повреждён. — А не проще ли было вытащить жёсткий диск? — подключился Дрейк. — Зачем крушить всё? — Отвечу вопросом на вопрос, — сказала прокурор. — Знает ли подсудимый о том, как устроен компьютер, и куда посылают информацию? И снова крыть было нечем. Соник очень плохо в этом разбирался, так что её теорию не опровергнуть. — Что думаешь, Дрейк? — У неё очень шаткая тактика, — ответил он. — Ты заметил, что она ещё не предъявила ни одной весомой улики? По сути, её единственный железный аргумент — это отпечатки на орудии убийства. Остальное — косвенные улики, которые можно трактовать по разному. — И она даже не дала мне шанса развить другую теорию. Теперь ясно, для чего ей кнут на самом деле. — Да, я тоже так думаю. И раз уж мы знаем её тактику, то можем подстроиться под неё. Верно. Не смей отступать, как бы больно не было! Вот что значили слова Шедоу. Теперь можно атаковать. — Детектив, вы утверждаете, что на орудии убийства отпечатки левой ладони, так? — Да. Так и есть. — Однако у меня есть доказательство, что подсудимый не мог использовать левую руку, поскольку является правшой! — Я достал тот самый листок с написанным от руки Соника номером телефона и сообщением. — Это записка, которую написал подсудимый в прошлом году. Так случилось, что я присутствовал во время её написания. И обратите внимание: сообщение состоит из двух строк, первая строка немного смазана, а вторая нет. Такое происходит, когда человек пишет быстро и случайно кладёт руку прямо на бумагу. Если это будет правая рука, то последняя строка всегда будет чистой. Но если бы это была левая рука, то всё сообщение было бы смазано. И это прямое доказательство того, что подсудимый — правша и не мог использовать левую руку. Если вы не верите, что это почерк подсудимого, то можете проверить. Люди в зале стали перешёптываться между собой. Единственная весомая улика была растоптана. — Это интересное наблюдение, мистер Прауэр, — сказал судья. — Но как тогда отпечатки попали на орудие убийства, если подсудимый — правша? — Это нелепая случайность, Ваша честь. За день до убийства подсудимый использовал молоток, чтобы забить гвозди, и мог взять его в левую руку. — Понятно. Получается, что нет ни одного весомого доказательства вины подсудимого. Боюсь, что продолжать суд бессмысленно, поскольку судить по косвенным уликам мы не можем. Вау, а это было быстро! Я уже боялся, что будет сложнее. — Не радуйся раньше времени, — вдруг сказал Дрейк. — Протестую! — выкрикнула прокурор Карума и ударила по лицу судьи кнутом. — О чём я и говорил. — Мистер Майлз Прауэр, не скажете ли вы, в каком ПТУ вы учились на адвоката? Самому бы знать, но моя история не была богата на детали. — А зачем вам это знать? — Просто хочу знать, как такого идиота вообще допустили до суда?! — После этого она замахнулась и ударила целых два раза по мне. — Насколько я знаю, подсудимый является вашим другом с детства. И неужели вы не знали, что подсудимый — амбидекстр? Что? Что?! ЧТО?! Как так?! Я ведь точно знаю, что Соник — правша! Даже в этом мире я ни разу не видел, чтобы он использовал левую руку! — Обалдеть, эта сучка так легко и лаконично отбила нашу атаку, — прошептал Дрейк со злой улыбкой на лице, которую он прикрыл рукой. — Я знаю, что тебя завораживает этот момент, но можешь убрать улыбку? — попросил я. — Извини, — Дрейк похлопал по щекам и успокоился. — Похоже, что это ошибка постаралась. Я не прописывал, правша Соник или левша, так что это легко изменить. — Ваша честь, — поднял руку Соник, — если можно. — Да, что такое? — В защиту своего адвоката скажу, что почти никто не знает об этом. И я с начальной школы использую только правую руку. Спасибо, Соник. Теперь та история с отпечатками выглядит не так глупо, как было до этого. Но теперь у нас нет никаких улик. Теперь эта записка бесполезна. — Ясно, очередное недоразумение, — сказал судья. — Но в любом случае, что насчёт мотива? Пока этот вопрос остаётся неясным, я не смогу вынести вердикт. — Ясно. Детектив, расскажите о мотиве подозреваемого, — приказала прокурор. — Так точно.Показания свидетеля
— Мы выяснили, что подсудимый был в отношениях с жертвой. На телефоне жертвы мы обнаружили… номер, который был подписан как «Клиент». Пару недель до смерти жертва задерживалась на работе допоздна, а также встречалась с неким «клиентом», на что указывают сообщения в телефоне. Вполне возможно, что подсудимый увидел эти сообщения и решил, будто ему изменяют. И поздно ночью в порыве ярости убил её. — Неправда! — выкрикнул Соник. — Я бы никогда не поднял руку на женщину! Так уж меня воспитали. — Решать, правда это или нет, будут ваши бывшие, — сказала мисс Карума. Она положила на стол два предмета: документ и телефон Эми. — В этом документе собраны распечатанные сообщения с телефона. Ещё я связалась с бывшими девушками подсудимого и попросила описать его поведение. Некоторые мне так и не ответили, но это не страшно. — И что они сказали? — спросил я, хотя уже и знал ответ. — Почему бы вам самим не прочитать? — предложила Ирина и передала мне документ. — Вы так уверены, что ваш друг не способен на убийство? И будьте добры, читайте громко и чётко. Я почуял внезапный подвох. Она явно чего-то добивается. Она могла и сама прочитать их или подвести итог, но вместо этого передала мне. Я взял первое письмо. — Девушка по имени Эшли пишет: «Отношения с Соником были одними из самых лучших. Мне нравилась его несерьёзность. Он всегда мог превратить жуткую неприятность во что-то забавное. Но это длилось до тех пор, пока я не начала работать в паре с одним моим коллегой. Мне приходилось задерживаться допоздна, а когда я приходила домой, то он начинал свой допрос. Сколько бы я не объясняла ему, что ему нечего бояться, он всё равно не оставлял меня в покое…» Я замолк. Это совсем не похоже на Соника. Даже если его девушка будет ему в открытую изменять, то он этого даже не заметит, если в самом деле влюблён. Такая подозрительность ему совсем не свойственна. Да и это всего одно письмо. Я взял следующее. — Маргарет пишет: «Соник? Да, я встречалась с ним пару лет назад. Это была большая ошибка. В начале всё было прекрасно, но потом он попытался взять всё под свой контроль. Любое моё движение он пытался отследить…» Мания контроля? Нет, это не может быть Соник! — Дальше, пожалуйста, — ехидно сказала прокурор. — «А один раз он целый скандал устроил, когда мой брат позвал меня выпить после работы. Я бросила его в тот же день.» Нет. Это не может быть правдой! Даже в этом мире, где он находится под чужим контролем! Я взял третье письмо. В целом, оно повторяло предыдущие два, но с одним отличием: там было описано, как Соник в порыве гнева поднял руку на девушку. Абсолютно всё противоречило его словам. — Это неправда! — Соник вскочил с места, но бейлифы тут же усадили его обратно. — Как мы услышали, все девушки говорят главной проблеме в отношениях с подсудимым: он становится неконтролируемым, когда речь заходит об измене. Если есть хоть малейшая угроза его отношениям, то это может привести к печальным последствиям. И Эми Роуз стала живым, хотя уже мёртвым, примером этого. Все стали переговариваться между собой. Ни у кого не осталось сомнений, что Соник — убийца. Мотив есть. Улика есть. Алиби нет. Надежды тоже. Поверить не могу, я ничего не смог предпринять. Она дала мне самому прочитать эти письма, чтобы сломить меня! Почему я раньше не догадался?! Это же просто! — Тут что-то не так, — сказал Дрейк. — С этими письмами что-то не так, и я это чувствую. — Да? И что же это? — Не знаю. Можешь как-нибудь потянуть время, пока я не разберусь? — Ну, тянуть время я умею Как же, всё-таки, хорошо, что он со мной. Этот удар был достаточно сильным, и я совсем забыл про перекрёстный допрос и ту странную паузу в показаниях, но он быстро вернул меня в спокойное состояние. — Ваша честь, я могу приступить к перекрёстному допросу? — Ах да, перекрёстный допрос. Можете приступать. — Похоже, судья сам забыл про допрос.Перекрёстный допрос
— Детектив, во время дачи показаний я заметил странную паузу после слов «мы обнаружили». Обычно вы не делаете таких пауз в показаниях. Это довольно рискованная фраза, ведь я плохо знаю его в этом мире, и это может оказаться неправдой. — Протестую! — вмешалась мисс Карума. — Этот вопрос не относится к делу. — Я бы хотел услышать это от детектива, мисс Карума. Так держать, Майлз! Не отступать! — Я… — Наклз кинул беглый взгляд на прокурора, после чего опустил его. — Я просто думал, как закончить предложение. Ложь! И это подтвердили два внезапно появившихся психо-замка рядом с Наклзом. Моя магатама ещё действует! Нельзя просто так отпускать его. — Вы связывались с этим «клиентом»? — спросил я, надеясь, что это приведёт меня хоть к чему-то. — Да, но он не ответил. Мы всё ещё не можем установить его личность. Не подкопаться. Даже если я спрошу, смогли ли они хотя бы отследить его, то наверняка он скажет, что телефон отключен. И как мне разрушить эти три замка… Стоп, три? Я ведь был уверен, что насчитал всего два! — Дрейк, а количество психо-замков может расти? — Количество психо-замков показывают, как сильно человек хочет что-то скрыть. Чем больше замков, тем сложнее открыть этот секрет. — Это да, но может ли в одно мгновение количество замков изменится с двух до трёх? Дрейк поднял на меня взгляд. В нём читалось, что он немного в недоумении и пытается переварить сказанное мной. — Скорее всего. Если человек на глазах зарывает секрет, то, я думаю, это возможно. Но я сталкиваюсь с этим впервые, хоть и прошёл все части. А это любопытно. Получается, что он пытается что-то скрыть. И мисс Карума с этим напрямую связана! Неужели она пытается фальсифицировать улики и утаить информацию? Подло. Очень подло! И ведь она знает, что я не могу этого доказать! А если и попытаюсь, то меня быстро заткнут. — Было ли на телефоне ещё что-нибудь важное? — Нет. Всё самое важное уже указано в том документе, — ответил Наклз, указав на наш стол. — Тогда… Возможно ли, что некий «клиент» связан с этим убийством? — Нет ни одной улики, чтобы связать его. — Есть! — победоносно воскликнул Дрейк. Я на секунду подумал, что он решил высказаться по поводу того вопроса, но на деле он думал о другом. — Я разобрался с этими письмами. Они могут оказаться поддельными. — Могут? То есть они могут быть и настоящими? — Да, но вероятность довольно низкая. — Мистер Прауэр, ваша сторона желает что-то сказать? — спросил судья. — Да, Ваша честь. Я передаю слово своему ассистенту, у которого есть некоторые подозрения. — Вы имеете в виду вашего парня? — спросила Ирина. — Любопытно. — Да, и… — До меня вдруг резко дошёл смысл её слов. — Стоп, в каком смысле «парня»? — Хорошо. Ваш «любовник», — медленно сказала она. — Так понятно? Что?! Когда мы вдруг стали любовной парой в её глазах? — Нет! Вообще не понятно! Мы не пара! — возразил я. Какая наглость! Нас не связывает ничего, кроме общей цели и того, что мы живём в одной квартире. — С чего такие выводы? — удивлённо спросил Дрейк. — Неужели за новостями не следите? Абсолютно все уже в курсе после вашего публичного каминг-аута. — Я убью эту сволочь, — свирепо прорычал Дрейк. Видимо, он имел в виду Ошибку. Наверняка она воспользовалась той пропастью в несколько месяцев, чтобы создать события, о которых мы были бы не в курсе. Теперь те странные фразы, которые мы слышали вчера, имели смысл. — Порядок! Порядок! — окрикнул весь зал судья. — Не буду скрывать, что мне всё это очень интересно, но не могли бы мы вернуться к тому заявлению, которое хотел высказать ваш парень, мистер Прауэр? — Мы не пара! — выкрикнули мы одновременно. — Так вот, я бы хотел высказать сомнения по поводу мотива подсудимого. А конкретно об этих писем, якобы от бывших девушек. — Дрейк ткнул пальцем в документ. — Тут всего двенадцать писем. Насколько я понимаю, они были распечатаны этим утром, прямо перед судом. Не так ли, мисс Карума? Она ничего не ответила. Но судя по тому, что она не взялась за кнут и не стала возражать, то это можно считать за согласие. — Полагаю, у вас было не так много времени, чтобы как следует оформить их, поэтому вы просто приложили снимки экрана, на которых были открыты электронные письма от девушек. Однако… были ли эти письма от двенадцати разных девушек, или их все написал один и тот же человек? — На что вы намекаете? Что я представляю суду ложные улики? Да он не намекает, а прямо говорит, что вы играете грязно! — Не намекаю, но подозреваю. Хоть я и не эксперт по анализу письма, но кое-что бросилось в глаза. Я заметил, что во всех двенадцати письмах присутствует буква «ё», там где она и должна быть. — И что же в этом такого? — спросил судья. — Дело в том, что кто-то использует букву «ё» в письме, а кто-то обходится и обычной «е». Например, в книгах букву «ё» не используют. И по моим наблюдениям шансы встретить человека, который будет использовать эту букву, примерно равны 50 на 50. И вот главный вопрос: каковы были шансы, что все двенадцать девушек используют букву «ё» во время письма? Если задуматься, то это действительно любопытно. Я никогда не обращал на это внимание. Но ведь Дрейк в некотором роде писатель, поэтому он заметил это. — У защиты очень интересные наблюдения. Мисс Карума, что вы на это скажете? — Это заявление не выдерживает никакой критики! Какая разница, какую букву использовали? Эти сообщения были написаны с разных адресов. — Всегда можно зарегистрировать новый адрес, — подключился я. Эту возможность атаковать мы ждали всё это время. — Почему бы не отдать эти письма на анализ? Пусть эксперт проверит, были ли они написаны одним человеком, или разными. — Похоже, что у нас нет другого выбора, — сказал судья и обратился к детективу. — Сколько вам понадобится времени, чтобы провести анализ? — Полчаса, я думаю, — ответил Наклз. — Будет лучше, если прокурор предоставит нам свою электронную почту. — Будет вам моя электронная почта. Мне скрывать нечего. — Тогда решено. Суд берёт перерыв на полчаса! Продолжение следует…