Стражи

      Есть такая поговорка. Держитесь вместе или висите по отдельности. На редкость неприятное, но верное умозаключение. В Импел Дауне выживать в одиночку крайне сложно. Обычные люди и вовсе обречены изначально. Криво усмехаюсь и продолжаю движение. Я слышал все о чем говорили четверо заключенных. И, видимо, за то время, что мы не виделись, Огненный Кулак еще не все мозги успел растерять. Осознание это очень хорошо. А вот исправление… Дверь за спиной захлопывается и я начинаю подъем по лестнице. Исправить что-либо сможет только чудо. Нет, безусловно, заручившись поддержкой моей семьи выбраться будет возможно. Вот только для начала нужно снять с нас ошейники, а значит победить Магеллана. Мы задаром не работаем, так что тут замкнутый круг. Вот если бы кто-то извне проник сюда… Усмехаюсь и чуть вздрагиваю от боли. Обезболивающие только вошли в силу и резкие движения все еще доставляли неприятные ощущения. Но этого мне хватит, чтобы добраться до дома. Если вернуться к прерванным размышлениям, то станет ясно, что абы кто не подойдет. Нам нужен переполох. Глобальный, на всех этажах. А еще грамотная диверсия с нашей стороны и помощь революционеров, засевших на промежуточном этаже. С этими ребятами отношения у нас сложились очень даже ничего. Эдакий пакт о ненападении и взаимопомощи. Хотя, если вдуматься… У них тоже должны быть свои причины, помимо раскрытия. Просто мне они пока неизвестны. Как ни как революционная армия не то сообщество, которое станет жить нараспашку. Все же третья сила в мире. Уж больно Драгон влиятелен. В определенных кругах. Да и личной силы там немало. Морозный воздух пятого этажа заставляет сделать глубокий вдох и замереть, а затем плавно выдохнуть и шагнуть на белый снег. Плащ почти сразу светлеет, снег скрипит под ногами, морозное облачко пара вырывается из-под маски при каждом выдохе. На этаже стоит гробовая тишина. Кое-где видны следы крови, а чуть дальше я натыкаюсь на большое кровавое пятно и кусок кисти, которым хищники, по всей видимости, побрезговали. Ну, очередной идиот нашел свое последнее пристанище, подпитав мои творения. И я совсем не против подобного исхода.       Еще в одной клетке дверь открыта настежь, внутри сплошные следы борьбы и много крови, а в центре этой феерии пирует трупами еще один мой питомец. Морозный волк, который уже стал красным от крови. Да и подрос основательно. Видимо они совсем скоро смогут стать полностью независимыми от меня. Вот он, очередной подводный камень моего фрукта. Хочешь армию? Пожалуйста！Вот только приготовься к тому, что придется ее растить и развивать, что означает регулярное присутствие и подкормку творений своей силой. И пока ни одна душа у меня менее чем за месяц не выросла. Но это еще не самое противное. Сила этого искусственного фрукта угасает. Мы друг другу не подходим. И угасая она также ослабляет меня. Так сказать, медленно убивает. И хотя способ спасения известен, но давать подобное оружие Тичу я бы поостерегся. Да и найти его та еще задача. Впрочем, в Маринфорд уж точно явится. Другое дело, что меня там не будет. Разворот и я углубляюсь в уровень, идя к дому. Мне нужно немного передохнуть, а то у этих пиратов рот не затыкается. Не дают поспать бедному больному мне. Гады. Пусть и уважаемые в определенных узких кругах. Ну, и второй вариант также имеет место быть. Если это будет не похищение фрукта Маршалом, путем моего умервщления, то я просто слегка умру самостоятельно, чтобы после меня вернули к жизни. К счастью, это вполне возможно. Зевок выходит сдавленным. Все же смерть стала для меня обыденностью.       Дом встречает тишиной и легкой прохладой. Приходится растапливать печь. Пламя весело пляшет на поленьях и я замираю, глядя на него. Меня оно всегда завораживало. Еще с детства. Правда когда полыхал родной остров огонь не казался мне столь прекрасным. Но тут наверное суть в различии ситуаций. Вот и сейчас, засмотревшись на пляску теплых язычков пламени, я полностью погрузился в себя, уплывая в воспоминания. В таком состоянии меня и находит Рей. Сидящим на полу у камина и невидяще уставившимся в огонь. К его чести, нотации он мне читать не собирается. Хотя, не удивительно. Мы столько лет знакомы, что он попросту не смог бы не распознать мой настрой. Вот уж действительно, правая рука. Но замечания в свой адрес я все же удостаиваюсь.        — Постарайся в следующий раз поменьше красоваться и побольше беречь себя.        — Угу. — Согласно склоняю голову и вновь замираю.        — Энжи о тебе волнуется. Да и остальные тоже. Не подставляйся так, прошу. Возможности Хэша далеко не безграничны, а радовать этих уродов твоей смертью я не собираюсь.        — Такое впечатление, что это собираюсь сделать я. — Смешок выходит невеселым, но и атмосфера сейчас не та. В тюрьме в принципе не до веселья. И я закономерно получаю подзатыльник.        — Это не смешно! Приди ты уже в себя. Наш капитан ты, мы никого больше не признаем.        — За такое обращение к капитану можно получить настроенную против себя команду. — Щурю глаза, наконец-то глядя на собеседника и чувствуя как по губам расползается наглая ухмылка.        — Если команда не ненавидит старпома, значит он что-то делает не так. — Он произносит эту фразу со всей возможной серьезностью, но в глазах пляшут смешинки. Спустя мгновение мы смеемся на два голоса. Меланхолия понемногу отступает. И правда, зачем караулить неизбежное. Оставшееся мне время можно провести с куда большей пользой. Например, наконец свалить из этого террариума в открытое море. Всегда мечтал хоть раз поплыть в никуда.        — Ты уже знаешь? — Прерываю я вновь повисшее недолгое молчание.        — Если ты про нашего старого знакомого, то да. Близнецы. как ты знаешь, не умеют держать язык за зубами. Они проболтались о твоих художествах по общей линии, а Хэш детализировал общую картину.        — Как всегда в курсе всего… — Достаю из кармана форменных брюк портсигар и выуживаю новую сигарету, а затем тянусь к камину, чтобы от него прикурить. — Если вкратце, то меня посетила навязчивая мысль прогуляться.        — Я так понимаю, далеко и надолго? —        — Правильно понимаешь. И скоро нам представится случай сделать это красиво и без жертв… Со стороны нашей семьи, разумеется. Уголек своим безрассудством развязал чертову мировую войну. И, боюсь, ее итогом станет конец эпохи.        — Вторая эра пиратов? Звучит как самый страшный кошмар дозора.        — Это и правда их худший кошмар. Казнь для них — символ конца эры Роджера, ведь они хотят убить его сына и наследника. Вот только есть небольшая загвоздка. Если кровь Короля унаследовал Эйс, то вот его Воля досталась другому человеку. Полагаю, он себя проявит совсем скоро и что-то подсказывает мне, что фанаты чаек будут от этого далеко не в восторге.        — Мне связаться с подпольем?        — Нет, не стоит, я сам к ним наведаюсь. Тем более, что мне, в отличие от тебя, просто необходим выходной по состоянию здоровья. У тебя есть чем занять начальство на это время? — На лице Рэя расцвела хищная улыбка.        — Ты даже себе не представляешь, сколько всего у меня для них припасено…        — Охотно верю. Но сильно не разгоняйся. Оставь что-нибудь поубойнее про запас. Кажется оно нам скоро пригодится.        — Понял, принял. На то, чтобы дойти до нашего начальника мне нужно около получаса. Затем еще двадцать минут на доклад. Думаю, через час можешь смело идти куда нужно. Пока он со своим желудком во всем разберется, ты уже успеешь вернуться.        — Ага. И передай Хэшу, чтобы он аккуратнее подмешивал эту гадость и почаще менял состав. Если до дядюшки дойдет, что это мы его травим, он может попытаться осложнить нам жизнь. Да и не хотелось бы, чтобы он занервничал раньше времени, не правда ли?        — Верно, капитан.        — К слову. Энжи закончила с тем, что я просил?        — Да, план готов. Вопрос лишь в том, как ты его используешь.        — Ты не разочаруешься.        — Как можно! — Восклицает Рей, театрально прижав руку к сердцу. Хорошо, что он редко так поступает. Все же ему и самому комфортнее вести себя иначе. Строгость, официоз и педантичность — вот его вечные спутники. Даже в кругу семьи он редко смеётся и почти не шутит. Но мы его любим таким, как он есть. А ожидать другого от почти заживо похороненного человека, да и не человека, сложно. — Что же, тогда я откланяюсь. Магеллан получит отчёт о происшествии в урезанном виде. У тебя есть час. Не проспи свой выход. — Я лишь киваю и, когда за ним захлопывается дверь, перевожу взгляд на часы. Осталось не так уж много, но крылья непроизвольно дёргаются, в нетерпении. Кажется, я и вправду засиделся в этом подводном аду.