Стражи

      К тому, что спецстражи являются довольно неординарными личностями в тюрьме уже успели привыкнуть. Но некоторые проявления этой самой «исключительности» все еще несколько нервируют. Ну вот какой охранник будет спать в камере? Тем более, что внутри есть заключенные? А вот и нашелся такой оригинал. Впрочем, все, с кем он общался до этого момента уяснили некоторые вещи. Первое — он никогда не лжет в личной беседе. Второе — спецстраж хранит свой этаж в соответствии с определенными правилами. И третье…        — Что это с ним? — Впервые с момента попадания в Импел Даун Эйс проронил хоть слово. Но, поддаваясь общей атмосфере сделал это негромко, почти шепотом. На миг повисла тишина, прерываемая лишь тихим звоном под потолком, а затем ему ответили.        — С ним все в порядке. Просто спит. — Не менее тихо проронил Джимбей.        — Хотя, обычно, утром за ним подобного не наблюдалось. — Хмыкнули в соседней камере.        — В него всадили четыре пули из кайросеки.        — Вот оно что. Значит скоро появится еще один спецстраж… — Крокодайл вышел из тени и приблизился к общей для двух камер решетке вплотную. — Только не говори мне, что думал, будто Алый тут обычный стражник. Даже среди смотрителей он выделяется.        — Это точно. — Хриплый смешок вмешался в беседу, заставляя Эйса заозираться в поисках его источника. Но его хозяин предпочел остаться в тени. — Местная скука стоила того, чтобы встретить его. И ведь он действительно Страж. Магеллан столь бездарно растрачивает прекрасный ресурс…        — Ширью, еще одно слово и я обеспечу тебе скуку на месяц. — Прямо перед дверью в клетку материализовался еще один из спецстражей. Почему он так решил？Эйсу было бы трудно внятно ответить на этот вопрос, но он буквально кожей ощущал, что этот человек необычен, и дело далеко не во внешности, форме, голубой повязке или происхождении. А человек ли? Кто знает… Тем временем незнакомец открыл клетку и шагнул внутрь. Цепочка с ключом мгновенно юркнула в висящий под потолком клубок. Дальнейшие действия доктора, судя по его переносному черному чемоданчику с красным крестом на боку, были несколько странными. Шаг в сторону цепочного кубла, затем еще один, словно подходит к хищнику. Впрочем, так оно и было. Третий шаг был встречен раздраженным звоном и выставленным наружу десятком острых даже на вид наконечников. На это страж лишь мученически вздохнул и развернулся в сторону Эйса. Спустя три минуты Огненный Кулак пораженно смотрел на идеально обработанное плечо, а доктор совершил вторую попытку приблизиться. На этот раз ему благосклонно дали доступ к телу, спустив его на пол, но, тем не менее, скрывая происходящее от взглядов благодарной публики. Из позвякивающего кокона лишь трижды за двадцать минут доносились звуки. Дважды это были ругательства доктора и один раз довольно громкий стон его пациента. Затем живая полусфера расступилась, выпуская врача, и вновь собралась в позвякивающий кокон под потолком. Единственное, что выдавало происшедшее — капля крови на его белой маске. Камеру он покинул тоже быстро. Всего-навсего отстучал незамысловатый ритм по решетке и дождался, пока требуемая змейка-цепь вернется и выпустит его. А затем Страж-медик удалился в сторону лестницы. Когда тяжелая створка, ведущая на этаж, захлопнулась, с заключенных будто спало оцепенение. Вот только первым разродился идеей один из тех, кто недавно попал на этот уровень.        — Эй, вы это видели? Нам ведь ничто не мешает сбежать, позвав ту цепь！ — И, прежде, чем кто-либо успел его остановить, арестант отстучал заветный ритм по решетке своей камеры. Соседи в едином порыве отпрянули от него, забиваясь в дальний угол клетки. И это было верным решением, даже слишком. Нет, цепочка приползла. И исправно открыла дверь, выпуская всех желающих наружу. А вот когда мужчина вышел из нее… Цепи сработали быстро и беспощадно, пробивая заключенному ладони и стопы и крепко обвивая все тело, распиная его в воздухе. Глупец подавился криком, когда предотвратившая лишний шум цепь сдавила ему горло. Послышались сипы, но металлические хищники держали крепко и не знали жалости. Спустя полторы минуты безвольно повисшее тело зашвырнули обратно в камеру, прицельно попадая в помойный угол. Затем дверь захлопнулась и цепочки вновь испарились в неизвестном направлении.        — Очередной дурак. — Хмыкнул бывший начальник тюрьмы, не демонстрируя ни малейших эмоций по поводу увиденного.        — Но как? — Взгляд парня метнулся на пятна крови за пределами клетки, а затем на кокон.        — Что именно, Эйс-кун? — Проследил за его взглядом Джимбей.        — Он ведь без сознания. — Со стороны Крокодайла послышался хмык, прямо говорящий, что его мнение об умственных способностях командира второго дивизиона Белоуса упало еще на пару делений.        — Да. Но, насколько я понял, его сила подчиняет сразу и без остатка. Он как идеальный дрессировщик. То, что попало под действие его фрукта, становится его питомцем. И, судя по всему, навсегда.        — И я о том же! — Припечатал Ширью, заходясь чуть лающим смехом.        — А какие они вообще? Стражи? И много их?        — Смотря каких. Обычных охранников тысяч пять наберется. — Внезапно ответил Ширью, начиная выбалтывать тайны тюрьмы и натыкаясь на взгляды собеседников. — И не смотрите на меня так. Мне скучно. Тем более, что это ни для кого не секрет. — Он вновь хмыкнул. — Ну так вот. Есть четыре стража-зоана, потерявшиеся в своих животных формах. С ними возится одна дамочка во всем розовом. Увидите не ошибетесь. Гламурная извращенка. Впрочем, о вкусах не спорят. — Ухмылку заменил оскал. — Есть еще Салдес, но он со своими блу-гориллами обычно курирует первые два этажа. Ну и «радуга». И не смотри так удивленно, не я придумывал название. Правда состав у них не полный. Говорят, что когда их привезли сюда, одна из них не выдержала принятия фрукта, сгорев до тла.        — Но ведь такие последствия… — Эйс прервался, сжав руки в кулаки и рассматривая их.        — О, так у детей Белоуса не только ветер в головах? — Насмешливо протянул владелец массивного золотого крюка.        — Ах ты! — Забыв про оковы он рванулся вперед, вот только цепи про него не забыли. Все что ему оставалось, так это безвольно опуститься на пол клетки.- Но ведь фрукт огня у меня. А до этого считался утерянным.        — Ну, попытки создать искусственный фрукт идут уже довольно давно. Когда я только стал начальником они уже проводились. Правда за все время, что был начальником, о положительных результатах я не слышал. — Создавалось ощущение, что разбалтывать тайны ему в удовольствие. Вот только причина откровений была ясна лишь троим. Да и использовать в своих целях, среди тех, кто был достаточно близко, чтобы ее услышать, могли только они. — Но, если вернуться к сути вопроса, то сейчас их шестеро. У нас Алый. На пятом Синий, на четвертом еще двое: приходивший сегодня — Голубой, Страж медблока, и Фиолетовый, Страж кухни.        — И двое на третьем, так? — Влезает в рассказ Эйс, припоминая цвета повязок крысиных наездников. — Желтый и Зеленый.        — Верно! — Отставной начальник Импел Дауна смеется снова, но, на этот раз, превышает определенный порог громкости и цепи слегка звенят, напоминая о себе.        — То есть не хватает Оранжевого. Если они правда были семьей… — Звон прерывает беседу, сопровождая опускание кокона на пол и его распадение на отдельные цепочки. Появившийся из него Страж выглядит так же, как и прежде, и единственное, что указывает на ранения — пулевые отверстия оставшиеся в его форме.        — Да, Уголек, были. И то, что произошло с Лией и Сачи — лишний раз доказывает, что мы пленники. — В шепоте сквозит горечь. Он неспешно покидает клетку и, закрыв ее за собой, уходит в сторону лестницы. — Вы слишком шумные. Приятно оставаться. — Сделав еще пару шагов он останавливается и роняет. — Крокодайл, Джимбей, обьясните ему как он подставил семью и отца ради бессмысленной мести. — Щелчок заставил цепи броситься в рассыпную по этажу, а их владелец уверенно свернул за угол. До тех самых пор, пока не скрипнула дверь этажа в клетках царила тишина. Эйс и сам не знал, почему ничего не возразил. Может из-за скрестившихся на нем взглядов, а может из-за кома, подступившего к горлу.        — Как думаешь, Джимбей, он уже понял? — Крокодайл вопросительно изогнул бровь, проходясь по сыну Белоуса тяжелым взглядом. — Понял, в чем именно он подвел свою семью?        — Я не подводил Отца!        — Ложь… — Собеседник усмехается и откидывается спиной на стенку камеры. — Сам подумай. Он сильный и умный человек, один из Йонко, но он стар. Он очень осторожен, но семья это и его сила и его слабость одновременно. И ты, ослушавшись его совета, станешь спусковым крючком. Вернее уже стал. Война неизбежна…        — О чем ты, черт возьми!        — Он о том, что только одно может заставить Эдварда сунуться на территорию Дозора, которая кишит адмиралами и их подчиненными. И эта единственная вещь — его дети.        — Нет… — Взгляд Портгаса опустел, показывая, что он ушел в себя, что-то лихорадочно обдумывая. Голова склонялась все ниже, пока безвольно не повисла. Парень не отрываясь смотрел куда-то под ноги невидящим взглядом, прокручивая в своем сознании события последних месяцев. И то, как смотрел Отец, как просил подумать и не лезть или, по крайней мере, не спешить с выводами. Каким он был, когда Эйс отплывал: улыбка на губах и печаль вперемешку с беспокойством в глазах. С восприятия будто сняли изоляцию и парень очень остро ощутил собственную ошибку. Как и полагается — в тот момент, когда исправить ничего уже нельзя. Чувство собственного бессилия затопило с головой. — Значит теперь, из-за меня, Отец, ребята… — Пират не закончил, накрепко сжав зубы, чтобы не закричать от бессилия.        — Не торопись с выводами, малец. — Голос Ширью выдернул из пучин самокопания резко и безкомпромисно.        — Но ведь…        — Алый никогда не бросает слов на ветер, Эйс-кун. — Джимбей взглянул на сокамерника и продолжил. — И он не ошибся, говоря, что ты подставил Эдварда-сана, попав сюда. — Голова парня вновь опустилась и кисти сжались в кулаки, когда из клетки Крокодайла раздался шорох.        — Вот именно, сопляк. Послушай Джимбея и меня заодно. Признавать правоту в этом вопросе мне не очень приятно, так что повторять не стану. На моей памяти Алый ни разу не ошибся в своих расчетах и словах. И тебе стоит подумать над ними хорошенько. — Золотой крюк чуть сверкнул и вновь скрылся во тьме вслед за своим владельцем. — Он сказал «подставил» отца и семью, но никак не «убил». Советую задуматься.       На этом спонтанная беседа завершилась. Трое сильнейших сочли, что тут больше не о чем говорить, Эйс был погружен в раздумья, а остальные пираты с этажа либо не были заинтересованы в происходящем, либо опасливо оглядывались, тихо перешептываясь и понижая громкость еще сильнее, если в пределах видимости появлялись цепи. Становиться отбивной не хотелось никому, а потому на этаже вновь воцарились спокойствие и идиллия. Если их можно найти в тюрьме, конечно.