Любви все возрасты покорны

Вы когда-нибудь становились объектом преследования? Ощущали, каково это — идти домой, думая о чём-то своём, а потом почувствовать, как кто-то вам дышит в спину?.. Почувствовать пронзающий взгляд, заставляющий вас съёживаться, а сердце стучать, как бешеное… Вы мирно идёте по дороге, как назло, плохо освещённой фонарями именно в этот день. И именно в этот день на самой людной улице нет ни души, а ваш преследователь всё ближе. Вы снимаете один наушник и сжимаете в кармане пальто телефон, ускоряя шаг, а он ускоряет его за вами. Вы хотите бежать, но ноги не слушаются. В голове рой вопросов и мыслей: «Как убежать? Может, спрятаться? А где? Да и найдёт». И вы глазами ищите хоть кого-нибудь, кто мог бы вам помочь… Но вокруг пусто. Вы слышите его тяжёлые шаги, которые становятся всё громче, слышите, как он что-то достаёт из кармана. У вас паника, и вы начинаете молиться… Верить во что-то, что поможет вам сейчас, потому что сами вы не в состоянии. Вы поворачиваете голову и видите сумасшедшую улыбку на губах преследователя. Он тихо рассмеётся и побежит на вас. И вы побежите тоже, нарушая все правила дорожного движения, забывая обо всём: обо всех дорогах, целях, мерах осторожности. Вами движет паника и страх, в голове шум барабанов — с такой силой бьётся ваше сердце. Вы бежите долго, лёгкие начинает сдавливать от нехватки воздуха, горло сдавливает, и оно болит от неправильного дыхания, а ноги подворачиваются. И именно они вас и подводят. Вы падаете. А как только пытаетесь встать, замечаете краем глаза его и резко переворачиваетесь на спину, чтобы отбить его атаку ножом. У вас мало сил, вам нечем дышать, и вы еле справляетесь. Откинув нож, вы пытаетесь скинуть его с себя, но не тут-то было. Он ударят вас в нос. Вы теряетесь во времени и пространстве от боли и неожиданности, а потом вам становится нечем дышать, и что-то большое и холодное сжимает ваше горло. Вы бьётесь в тщетных попытках отбиться, убрать руки, тратя последние силы, и безмолвно открываете рот, пытаясь вдохнуть хоть немного живительного воздуха… Но вот у вас уже закрываются глаза, голова начинает кружиться, а в рот стекает кровь из носа. На глазах появляются слёзы, и вы уже прощаетесь с жизнью… Было ли у вас такое? Нет? А у Ёнджэ было. Именно сейчас, лёжа на грязном асфальте и сжимая чужие руки, уже просто держась за них, а не отталкивая от себя, он прощается жизнью, медленно отключаясь… Как вдруг резкий поток воздуха врывается в лёгкие, отчего те начинают болеть, а сам Чхве кашляет и вдыхает ещё больше кислорода. Тяжесть сидящего на нём тела тоже пропала, и даже, пока в ушах Ёнджэ стоял гул, он услышал, как кто-то рядом борется. Перевернувшись на живот, он ползёт подальше от шума, пытаясь прийти в себя. Всё болит. Страх окутывает вместе с истерикой. Слёзы обжигают, но он не может их остановить. Он забивается в угол и плачет, плачет, пока слабость не берёт верх, и он не закрывает глаза, перед потерей сознания увидев лишь знакомые до жути кроссовки фирмы Adidas. Проснулся Ёнджэ под раскаты грома. Резко пронзившая всё тело боль заставила вскрикнуть. Всё тело будто выворачивало наизнанку. Даже малейшие телодвижения заставляли шипеть и стонать. Слава богу, он лежал на чём-то мягком и, скорее всего, в какой-то квартире. Последние секунды Чхве помнил отчётливо и сине-серые кроссовки тоже запомнил на всю жизнь. Он понял, что сейчас находился в квартире Им Джебома. Именно того героя, который сегодня спас ему жизнь. На лоб опустилось что-то холодное, и омега вздрогнул, зашипев. — Тише… — прошептал альфа, аккуратно расправляя мокрую тряпку на лбу Ёнджэ. За окном раздался раскат грома, да такой громкий, что отдавался в голове омеги тысячами ударами электрическим током. Он скривился и простонал, прикрывая уши. В ушах всё ещё стоял гул, но слух уже более-менее вернулся, и собственное сердце не стучало так сильно, как тогда, на улице. — Ты в порядке? — послышался голос где-то вдали. Вместе с этим звук дождя и гром утихли, пока не стали совсем еле различимыми. Ёнджэ приоткрыл глаза и начался искать Джебома. Тот подошёл к нему откуда-то со стороны его ног, видно, закрывал окно, и присел рядом с диваном на корточки, снова чуть-чуть поправляя тряпку. У Ёнджэ не было сил говорить, но он смог кивнуть. Джебом улыбнулся и провёл по волосам старшего, смотря тому в глаза. — Ну и слава богу. Я сейчас приду, — тихо сказал альфа, вставая и удаляясь из комнаты. Чхве медленно повернулся на бок, придерживая рукой тряпку, и осмотрел комнату. Слева от его головы стоял книжный шкаф, весь забитый какими-то книгами, чуть дальше горел камин, языки пламени которого завораживающе танцевали, отчего Ёнджэ даже не сразу оторвал от него взгляд. В той стороне, откуда пришёл Джебом, было панорамное окно, за которым виднелось фиолетовое небо, освещаемое раскатами молнии. Напротив дивана, на котором он лежал, как сообразил Ёнджэ, стояли два пуфика, а от головы Чхве диван уходил в бок, образуя угол. Взгляд медленно обводил всю комнату, пытаясь разглядеть в полумраке некоторые детали, но глаза болели от выплаканных им слёз, поэтому омега бросил эту затею и вернулся к рассматриванию камина. Огонь тихо пылал за стеклом, слышался тихий треск брёвен в нём, языки пламени то кружили, то взрывались искрами, то почти гасли, а потом снова вспыхивали. Эта картина успокаивала, а дождь за окном перестал давить на слух. Стук капель по окну, заглушённые стеклом удары грома… Всё это создавало какую-то уютную и домашнюю атмосферу. Глаза начали закрываться, но омега держался, ожидая, когда же придёт Им, чтобы поблагодарить его. Но усталость и вялость взяли над ним верх, и он, опустив руку, заснул, оставляя мокрую упавшую со лба тряпку на полу. Утро встретило омегу непривычной для него тишиной и слишком ярким солнечным светом. Желая сохранить драгоценные минуты сна, он попытался отвернуться от солнечных лучей и перевернулся на живот, блаженно улыбнувшись. Солнце не светило в глаза и даже приятно грело шею и плечи. Но сна уже не было. Пролежав пару минут, Ёнджэ открыл глаза. Боль в теле дала о себе знать, но уже не так сильно, как было прошлой ночью. Голова болела меньше, гул в ушах и боль в глазах прошли, да и лёгкие с горлом не горели больше. Только ноги и руки ещё ломило, хотя Чхве не понимал, почему. Оглядевшись, он заметил, что лежит не на диване, а в шикарной двухместной кровати, заправленной в белоснежные мягкие простыни. Да и сам он был одет в лёгкую белую футболку и серые пижамные штаны. Догадаться о том, что произошло, и почему он проснулся здесь, было слишком легко… Да и почему он в пижаме, тоже. Но Чхве не злился… Да, он смутился от мысли, что Им видел его обнажённым, переодевал его, носил на руках, но он не мог злиться… Во-первых, Джебом спас его жизнь, а во-вторых, Ёнджэ любил Има, и ему это было до жути приятно. Аккуратно поднявшись с кровати, Ёнджэ подошёл к окну, медленно потягиваясь. За окном не было ни одной дороги или машины, и Чхве понял, почему проснулся в такой тишине. Это был частный дом, а не какая-нибудь квартира и, судя по высоте, Чхве находился на втором этаже. На улице был небольшой лесок, переливающийся на солнце от светло- до тёмно-зелёного, когда листва была в тени. Ещё чуть дальше была река, бурно текущая через камни, а вдалеке виднелись горы. Пейзаж захватывал дух. Открыв окно и вдохнув свежего воздуха, Ёнджэ улыбнулся. Комната сразу наполнилась жизнью: запели птицы, зашумела листва, тихо и еле отчётливо зажурчала река. И стало как-то уютнее. Чхве улыбнулся и решил спуститься вниз. Он надеялся застать Има дома и поблагодарить того, как следует, поэтому тут же направился вниз. Туда вела винтовая лестница, выполненная в черно-белых тонах, ступеньки которой были застелены мягким ковром. Спустившись вниз, Чхве вдохнул приятный запах выпечки и такой терпкий запах шоколада, который просто поселился в воздухе. На втором этаже этот запах почти не ощущался, хоть там и была спальня, но здесь… Чхве прикрыл глаза и с полным наслаждением выдохнул, чуть не облизнувшись. Запах был везде, и Ёнджэ это несказанно радовало. Он подошёл к кухне и спрятался за косяком, выглядывая из-за угла. На Джебоме была обычная рубашка и домашние чёрные штаны, поверх всего был надет фартук. Волосы не были уложены, отчего вились и придавали грозному альфа-самцу мягкость и уют. Чхве зашёл на кухню и замер. Вся уверенность улетучилась, стоило только переступить порог. Все слова застряли в горле, а руки задрожали. Простояв так пару минут и тупо пялясь на шикарные плечи и спину альфы, Чхве собирался что-то сказать, как Джебом развернулся с тарелками в руках. — И долго ты ещё планируешь стоять так просто? — насмешливо спросил Им и прошёл к столу, поставив тарелки на него. — Присаживайся, будем завтракать, — он усмехнулся и вернулся к готовке, а Чхве так и остался стоять с открытым ртом. В груди резко защемило, а на глазах вновь выступили слёзы. Он не видел Джебома более 2-х лет с того самого злополучного дня. Ёнджэ успел многое переосмыслить и обдумать, а также понять, что очень сильно любит напыщенного индюка по имени Им Джебом. И сейчас, стоя напротив него, он осознал то, как сильно скучал по этому бархатному голосу, по этим хитрым и наглым глазам, по запаху тёмного шоколада, по насмешкам и по дерзости… В один миг перед ним пронеслись 2 года страданий и самобичевания за отказ своей любви, за свой глупый характер. Пронеслись свои обещания, что если он встретит его, то обязательно признается, что расскажет всё, что обязательно останется с ним, которые сейчас казались просто словами. Он не мог… Джебом выглядел таким далёким. Недосягаемым. Он стал брутальнее (хотя куда ж там ещё?), более сильным как альфа, ведь от него исходил гораздо более сильный запах, чем раньше, и нет, Ёнджэ всё это не кажется оттого, что он его так долго не видел. Он правда стал взрослее за эти 2 года. А как всегда бывает, когда человек вырастает, его интересы, вкусы и чувства меняются. Чхве тихо сел за стол. Он боялся поднять взгляд на альфу, потому что тот всё поймёт. Но всё же собравшись с мыслями и силами, он смог заставить себя успокоиться и расслабиться. Натянув улыбку, он посмотрел на Джебома, который уже накрыл на стол, и его сердце пропустило пару ударов. С этими волнистыми волосами Им выглядел, как какая-нибудь звезда мирового масштаба, а его взгляд стал ещё более тяжёлым и надменным, в нём всё еще сохранилась та самая наглость и дерзость, из-за которых казалось, что Джебом насмехается над тобой всегда. Альфа сидел напротив и поливал свои блинчики мёдом. «Я смогу», — подумал Чхве и неуверенно начал. — Джебом, я… — он замолчал на секунду, ведь Им посмотрел прямо ему в глаза. — Я… Я хотел вас… Тебя… Поблагодарить. За то, что спас меня вчера. Я даже не хочу думать о том, что случилось бы, если бы ты не подоспел… Спасибо. Большое спасибо за моё спасение, — Ёнджэ мягко улыбнулся. — Знаете ли, Чхве Ёнджэ, спасибо в карман не положишь, — спокойно ответил Им, обращая всё своё внимание на омегу. — Ну… Я могу заплатить… — стушевался Ёнджэ, начиная нервничать. — Или… Сделать что-то для тебя… Всё, что угодно. Только скажи, — пролепетал омега, запинаясь. — Всё, что угодно, говорите? — альфа усмехнулся на секунду, а потом стал серьёзен. Чхве стало страшно от холодного взгляда Има и его стального голоса, которыми он сказал: — Тогда останьтесь здесь со мной навсегда… Чхве потерял дар речи, сжимаясь под этим взглядом и аурой. Глаза забегали, а мозг начал судорожно соображать, что же именно имел в виду альфа. — Навсегда… И работайте на меня, — закончил свою фразу альфа, усмехаясь. — Будете моим домработником. Мне нужен тот, кому я смогу доверить свой дом и уход за ним, а вы идеально подходите для этого, — Чхве поперхнулся воздухом. В голове резко не осталось никаких мыслей, и он совершенно не знал, что ответить. — Д… Домработником? — переспросил он. — Серьёзно? — Да. Это то, что я хочу от вас за спасение вашей жизни. Чхве нервно хохотнул и встряхнул головой, смеясь со своей наивности. А ещё психолог, ну-ну. — Я так понимаю, у меня нет выбора. — Почему же? Вы можете просто уйти… Сбежать от благодарности мне… Ёнджэ поджал губы и встал из-за стола, улыбаясь. — Знаете ли, я устал бегать… — он оскалился на секунду, но тут же улыбнулся вновь, кланяясь. — А теперь прошу меня простить, господин Им, мне нужно съездить домой и забрать свои вещи. Могу ли я себе это позволить? — Конечно. Но сначала позавтракай. — Прислуга не должна есть с работодателем, — он развернулся и направился в спальню, в которой видел свои вещи. А когда он ехал уже домой в автобусе, вытирая горючие слёзы, на телефон пришла SMS: «К вечеру вернись. Нужно обсудить договор. Адрес дома вышлю позже». — Да пошёл ты, — прошипел омега, глотая слёзы и держась за сердце, которое разрывалось. Чхве понимал, что виноват сам, но это не облегчало боль. Но он знал, что теперь просто обязан отплатить Иму за спасение. И пусть это будет так, но он сделает это. Потому что он не мог просто так взять и уйти. Он будет чувствовать за собой вину ещё и за это. Он справится, он верил… Пусть будет тяжело, но он выдержит.