Любви все возрасты покорны

Тихий шум прибоя проникал сквозь уши в сознание парня и окутывал его. Улыбка, такая спокойная и такая счастливая, расцвела на губах, и он наклонил голову в другую сторону, смотря на уходящее за горизонт солнце и небо любимого красного цвета. Он хотел бы однажды приехать сюда с друзьями, от души повеселиться и создать кучу весёлых моментов вместе… Но друзей у него было лишь двое. И они оба сильно заняты работой, поэтому парниша не мог настаивать на этой поездке. Ещё немного посидев, он встаёт с песка, снимает джинсы и обувь и заходит в воду, тут же ощущая прохладу солёной воды. Слабые волны покачивают поддающееся воде тело, с улыбкой во весь рот. Парень делает несколько шагов и уже стоит по пояс в воде, наслаждаясь тем, как приятно вода оглаживает кожу, как пена слегка шипит, растворяясь под очередной волной, но воскресая снова. Парень заходит в воду по грудь и делает шаг дальше, как резко проваливается под воду, не успев даже пискнуть. От страха парень погружается под стихию с открытым ртом, моментально наполняя рот и лёгкие водой, но успевая хоть немного сохранить питательного кислорода. Пытаясь вынырнуть, парень усердно разгребал руками синюю бездну, но вода не поддавалась. Она поглощала его, тянула в самую черноту, хватая за ноги, руки. У него была истерика, паника. Хотелось кричать, но выпускать остатки воздуха было бы безумством. Ноги сковала судорога, а руки будто сами тянулись ко дну, которого нет. Тут кто-то схватил его за горло и сжал, на что парень лишь распахнул глаза, и страх окутал его ещё сильнее. - Давно не виделись, малыш… - сипит, будто вне воды, обладатель сильных рук, что сейчас душили парнишу, и сдавливает горло лишь сильнее. Ёнджэ кричит и тут же открывает глаза, дёргаясь. На глазах слёзы, всё тело в поту, а вокруг тишина и покой. Парень медленно поднялся и сел. Голова болела, сердце стучало так, что аж живот содрогался, а вокруг всё такое же спокойствие. У Ёнджэ отходняк, он держится за сердце, пытаясь отдышаться, но не помогает. ЕГО лицо до сих пор стоит напротив, заглядывает в самую душу и вытягивает её. У Чхве уже круги под глазами от постоянных кошмаров, и тональник заканчивается, ведь их нужно постоянно замазывать, все пальцы в ранах, и ногти слоятся, ведь от нервов он вечно отдирает заусеницы и ломает ногти. Омега запускает пальцы в волосы и сжимает их, крича. Бьёт ногами кровать, плачет от страха и просит хоть кого-нибудь помочь ему. Дверь в спальню открывается, и уже через минуту его кто-то обнимает, шепчет что-то успокаивающее и гладит по волосам, а сам омега пачкает чужую футболку слюнями и слезами, крепко обнимая за плечи и выплёскивая все эмоции наружу. А когда истерика уходит, он ощущает аромат апельсинов и шоколада. Поднять голову страшно, ведь голос до боли знакомый. И футболка его самая любимая. Омега чувствует, как его рука спускается по волосам, задерживаясь на загривке. И он кричит, тут же срываясь на кашель и кряхтение. Ведь Им роняет его на кровать и, оседлав, душит. Вдавливая в мягкую, застеленную шоколадными простынями, кровать. Ёнджэ умоляюще смотрит на альфу, а тот лишь улыбается, как зверь, и смыкает свои руки в плотное кольцо, отрезая доступ к кислороду совсем и передавливая горло. Ёнджэ видит белый свет, уши закладывает, и чувства отупляются. Слёзы с новой силой брызгают из глаз, и Ёнджэ проклинает свою жизнь, свою судьбу. И сквозь свои предсмертные крики слышит ласковый и весёлый голос: - Ну и чего ты плачешь, глупыш? Всё хорошо. Чтобы ни случилось, я рядом, поэтому не плачь… А следом крик. Пронзительный и громкий. От него Ёнджэ просыпается и широко открывает глаза. В комнате пахнет какими-то травами и таблетками. «Снотворное», - без сомнений говорит сам себе Чхве и садится на кровати, вспоминая вчерашний вечер и долго, но правильно соображая, что сейчас он у Джинёна дома, в своей комнате, которую парень выделил своему другу ещё при покупке дома. Омега встаёт с кровати, опуская босые ноги на пол и, игнорируя тапочки, выходит из комнаты. По дому витает запах выпечки. Но это не выпечка Пака, ведь альфа часто использует мёд, а сейчас пахнет малиновым вареньем. Ёнджэ прошёл на кухню и слегка улыбнулся. Напевая какую-то песню, Марк накрывал на стол, а, заметив шевеление в проходе, поднял глаза и заулыбался. - Карамелька, - сказал он тихо, но радостно. - Доброе утро, хён, - слегка улыбаясь, шепчет Чхве и садится за стол. Туан довольный, как кот, наевшийся вдоволь. А Чхве улыбается натянуто, лишь бы старший не заметил, как ему плохо. Пока Иен раскладывает столовые приборы, Ёнджэ спрашивает про хозяина дома, где он и когда приедет, про то, как здесь оказался Марк и почему он готовит ему, Ёнджэ, завтрак. - Он ещё спит. Отказался от работы ради того, чтобы сегодня побыть с тобой, - выдержав паузу и уже не таким весёлым голосом отвечает старший, но всё равно улыбается. - А я здесь со вчера. Так уж вышло, что я обсуждал с Нён… Джинёном рабочие вопросы, когда ты позвонил. И я остался дома готовить тебе комнату, когда он уехал за тобой. А сейчас у меня есть время, поэтому и помогаю. - Вот как… - Ёнджэ похмурел. Он не любил отвлекать Джинёна от работы, поэтому сейчас ему было немного стыдно. Тут на кухню зашёл сам Пак и, потягиваясь, зевнул. Он осмотрел кухню и кивнул всем в знак приветствия. - Присаживайся, - пригласил к столу Марк и тут же пошёл накладывать ещё порцию. Джинён с какой-то грустью посмотрел на Марка, после переводя обеспокоенный взгляд на Ёнджэ. Между ними завязался разговор, в котором на любые вопросы омега либо говорил «угу», либо ничего не отвечал. Марк поставил перед ребятами завтрак, улыбаясь. - Большое спасибо, - Джинён не смотрит на Марка, бросая благодарность куда-то в сторону, а у Туана сердце сжимается от такого небрежного обращения. Всё внимание альфы приковано к Ёнджэ, и он без остановки задаёт вопросы и просит всё рассказать. Иен молча выходит из кухни, а через 5 минут уже обувается и, не прощаясь и не отвлекая парней от еды и разговоров, молча выходит за дверь, бесшумно закрывая её за собой. В лицо тут же бьёт холодный ветер, и Марк приходит в себя, быстрым шагом добираясь до своей машины и прячась в ней от осени. Сейчас его чувства очень похожи на ненастную погоду сентября. Дождливую, унылую и необычайно холодную в этом году. Марк поворачивает ключ зажигания и дышит на руки, замирая и слегка улыбаясь. В его мыслях всплывает то, чего не должно было произойти, но уже случилось. Отгоняя от себя прошлое, парень направился туда, где ему предстоял тяжёлый разговор. В это время в доме Пак вымыл всю посуду и развернулся к Ёнджэ. Сейчас, находясь один на один с очень серьёзным альфой, ему хотелось стать частичкой воздуха, пылью, исчезнуть из его поля зрения. Но что-то заставляло Чхве думать, что даже так Пак выхватил бы из всей пыли именно его. Когда Джинёну нужно было что-то точно знать, он готов был пойти на всё. Он слишком любил своих друзей, а уж тем более своего глупого омегу. И когда вчера Чхве прервал ночь альфы звонком, сердце Пака упало куда-то ниже пяток, полностью покидая тело. Близился день, который Нён ненавидел больше всего, потому что в тот день Ёнджэ становился сам не свой, а всё из-за его прошлого. А тут новость о том, что Он вернулся. Омега поднял глаза, и его взгляд тут же поймали. Глаза сказали всё за них, поэтому в комнате воцарилось долгое молчание, которые никто, даже природа, не смела нарушить. - Ты уверен, что не показалось? - спросил Джинён спустя минут 5 молчания. - Даже если бы там была непроглядная темнота, я узнал бы Его. Ты же знаешь… - слегка обидевшись, Чхве поджал губы. - Знаю, но на нервной почве могло показаться всё, что угодно. Ёндже хотел возразить, но отказался от этой идеи почти сразу. Его задевали слова Джинёна, но он не мог обижаться, потому что Пак говорил всё правильно. Каждый год ему чудится появление главного страха своей жизни, и каждый год Джинён не находит ни одного доказательства того, что он был. И Ёнджэ соглашается, что это всё из-за бессонных ночей и нервов. - В этом году я не смогу везде быть с тобой, понимаешь ли… Я стал главой компании и не могу часто работать на дому, так я распущу весь офис, и они перестанут меня во что-либо вообще ставить. - Но… Что же тогда делать? Я уверен! Слышишь? Уверен, что мне не показалось! - от страха и паники омега подскочил со стула и обеспокоенно посмотрел на Джинёна. Тот стоял непоколебимый, но тут же вздохнул и, покачав головой, подошёл к Ёнджэ и обнял его, успокаивающе поглаживая по голове и спине. Чхве цеплялся за футболку друга и пытался успокоить разбушевавшуюся в душе панику, но ничего не выходит. - Единственное, что я могу предложить тебе, так это стать моим секретарём. Тогда ты сможешь быть со мной рядом круглые сутки. - Ты сейчас серьёзно? - для омеги это была больная тема. Как только Пак стал главой компании, он пытается засунуть Ёнджэ к себе секретарём и держит это место всегда свободным, делая всё сам. А всё из-за чёртового «пророчества». Так уж сложилось в той компании, что каждый секретарь в итоге выходит за главу компании. И так было из года в год, вот почему главы так часто менялись. Альфы уходили заботиться об омегах и ребёнке, полностью посвящая себя семейной жизни. И это «пророчество» прошлось по всему городу, поэтому в компанию к Джинёну подавали много заявок на место секретаря, но Джинён закрыл эту вакансию для Ёнджэ. И вот сейчас он так легко получает омегу в свои секретари, а что «получает», даже не стоит сомневаться. Джинён молчит на вопрос Чхве и просто ждёт. А Джэ кусает губы, не хочет, но соглашается. Потому что Нён опять прав. Только так он сможет быть под постоянным надзором альфы и, если что, - попросить его помощи. - Отлично, - Пак гладит по голове и, не удержавшись, целует в макушку. - Завтра приступишь, - и после нескольких секунд молчания добавляет. - Всё будет хорошо.