Любви все возрасты покорны

На парковке раздавались тяжёлые шаги и стук каблуков. Джинён поправил галстук и заставил себя смотреть строго вперёд, не пряча руки в карманы брюк. Рядом с ним шёл Джебом и развязной походкой очень раздражал Пака. Свободно опущенная рука, вторая в кармане чёрных, даже не классических, брюк, творческий, но красивый беспорядок в волосах. Джинён меньше всего сейчас хотел идти рядом с этим идиотом, который так бесцеремонно отшил Ёнджэ на глазах у самых богатых (испорченных и тупых) людей светского общества. И куда сейчас ни глянь, какую газету, какой журнал ни открой - везде есть фотка с того вечера, как Джебом сжимает руки Чхве и замахивается на него. Именно из-за него у Ёнджэ обострилась паранойя, ухудшилось здоровье и настроение. Им бесил Джинёна просто своим существованием, ведь даже после такого позора Чхве не отказывается от этого «шоколадного» козла и не принимает чувств своего друга. И вот сейчас, вместо того, чтобы беззаботно забыть собрание и отправиться как можно быстрее домой, Пак раз за разом прокручивал в голове, как все пялились на них, ведь два альфы готовы были убить друг друга при первой же команде «Фас!», а по всему кабинету витал запах борьбы. Но… Вообще, Джинён был на нервах не только из-за Джебома или из-за совещания. Он забыл в машине телефон и не мог вернуться за ним. И вот, два с половиной часа Ёнджэ находится дома, один, без возможности связаться с альфой, и это беспокоит Нёна, будоражит его кровь. - Как там Ёнджэ? - совершенно не стесняясь, спрашивает Им, чем вызывает у Джинёна возмущение. - А зачем тебе это? Хочешь знать, сломался ли он без тебя? - Пак держит осанку, сохраняя гордость, но желваки на скулах дёрнулись. - Нет. Хочу забрать его обратно и надеюсь он готов, - останавливаясь рядом со своей машиной, говорит альфа и усмехается уголком губ. - А я смотрю ты борзой. Неплохо, - Джинён открывает дверь машины и тянется за телефоном, переключая свой взгляд на Има и одновременно с этим снимая блокировку с экрана мобильного. - Но лишь для типичных шлюх-омег. А для Ёнджэ твоя борзость - первый минус, - он усмехается, злорадствуя, что у Джебома есть недостатки, а потом всё желание смеяться пропадает. На дисплее горят 12 пропущенных вызовов от омеги и 5 сообщений, в которых лишь просьбы приехать или хотя бы ответить, потому что в дом пробрался маньяк. - Чёрт…Чёрт…Чёрт! ЧЁРТ! - Джинён с каждым разом всё громче кричит и, закидывая телефон в салон, быстро закрывает за собой дверь, выезжая с парковки и чуть не задавив Има. Джебом, возмущённый таким отношением, кричит вслед машине маты, а потом быстро открывает дверь в салон своего дорогого автомобиля и, вдавливая педаль газа, срывается с места. На него будто приходит озарение. Пак не стал бы ругаться при Джебоме, показывать, что у него что-то плохо или где-то косяк, потому Пак ещё тот засранец и горделивец. Даже если он весь из себя положительный, то это лишь на первый взгляд. На самом же деле Пак знает себе цену, пытается сделать вид, что он лучший. А это значит, что случилось что-то ужасное… С ЁНДЖЭ! Джинён несётся по мостовой, нарушает правила движения, мчится к заветному дому. Сердце стучит, кровь в висках пульсирует, нервы сдают, на лбу выступила испарина. До дома несколько десятков метров, и ничто не может остановить Джинёна. Даже пробка. Он вылетает из машины, хватая телефон, с которого сделал уже больше пятнадцати попыток дозвониться до омеги, но всё тщетно. Он бежит сквозь машины, огибая одну за другой, кое-где чуть не отламывая стёкла или задевая руки, что высунуты из окон. Люди ругают, матерят его, а альфе пофиг. У него в голове только одно: «Лишь бы всё обошлось». До дома он добегает уставшим и ещё более нервным. Дверь открыта, и он просто врывается в свой собственный дом. Он не слышит ничего, кровь шумит в ушах, а слёзы выступают на глазах. Весь дом перевёрнут: на кухне все столы и стулья перевёрнуты, многие сломаны, телевизор разбит, диван разорван, шторы оборваны. Он бежит в комнату к Ёнджэ и видит, что дверь вынесена с петель, а на белоснежном ковре запекается кровь. Джинён хватается за голову и осматривает всё, тяжело дыша и сжимая волосы в кулак. Больно. Сердце, как бешеное, тарабанит по грудной клетке, всё тело будто выворачивает и сковывает одновременно. Сзади кто-то подходит, но Пак не ощущает этого даже тогда, когда его задевают плечом и отталкивают им к стене. Взгляд расфокусирован, мыслей и куча, и нет совсем одновременно, внутри всё наизнанку, а паника сковывает и не даёт дышать. Его Ёнджэ… Он приходит в себя лишь когда его хватают за грудки пиджака и рубашки и встряхивают. Пак смотрит кто это и видит Има. Тот зол, что-то кричит, но в его глазах потерянность, испуг. - Что это?! Где Ёнджэ?! - Я… Я… Не знаю… - Что значит «Не знаю»?! А кто знает?! - Я… Не знаю… - потерявшись во времени, Джинён, как невольная кукла, отзывается на каждый удар от Има и принимает их. Губа горит, нос, похоже, сломан, а голова трещит от удара о стену. Им пинает рядом лежащий стул из кухни и рычит. Тут в прихожей появляется ещё кто-то, но и этого Пак не замечает. «Это всё из-за меня. Если бы я не забыл телефон… Если бы я остался… Если бы я поверил… Чёрт! Чёрт! Какая же ты тварь, Пак Джинён! Он верил тебе, а ты!», - Джинён бьётся затылком о стену, срываясь на крик. Жгучие и горькие слёзы стекают из его глаз, хочется закрыться от всего мира и рыдать, как маленькому ребёнку. Но кто-то кладёт его голову себе на плечо, поглаживает нежно по голове, что-то шепчет. И Нён хватается за чьи-то плечи, за чей-то голос, обнимая крепко и, не скрывая своих эмоций, плачет. Незваный гость в лице Им Джебома зол. Он готов убивать, ломать кости каждому, кто не даст ответ на его вопросы. Марк, что сейчас обнимает Пака и успокаивает его, бесит своим спокойствием, ведь у альфы в глазах темнеет от осознания, что ЕГО омега сейчас непонятно где. И, судя по тому, какой кругом бардак и по крови, его били. Бом с рыком откидывает и так поваленный стол ещё дальше и достаёт свой телефон. Гудки в трубке один за одним наполняют сердце парня тяжёлой надеждой, пока он не слышит, как где-то рядом что-то вибрирует. Находит чужой телефон он под кухонными тумбами. Экран телефона разбит на тысячи мелких кусочков, окружённых сетью трещин. Им оборачивается на Джинёна, что немного пришёл в себя, и с нескрываемой злобой смотрит на него. - Мне абсолютно насрать, что ты сейчас чувствуешь, потому что в этом есть и твоя вина. Поэтому поднимай свой грёбаный зад и рассказывай мне всё! - Джебом, успокойся! Ты виноват не меньше. Если бы ты не устроил сцены в тот вечер, он бы даже не подумал уйти от тебя, и сегодня его бы не похитили, - вступился уже Марк, потому что он был испуган и обеспокоен не меньше всех. - Да ладно. А у тебя откуда такие сведения? Или я тут единственный лох, который ничего не знает?! - Да. Ты тут единственный лох! - Марк тыкнул парню в грудь и со злостью уставился на альфу. Атмосфера угнетала, и Нён, поднявшись с пола, прошёл на кухню. Доставав бутылку коньяка из самого верхнего, чудом не тронутого, ящика и громко поставив на стол, он привлёк внимание ссорящихся и усмехнулся. - Ну что ж. Присаживайся. Думаю, действительно, пришло время всё рассказать тебе... - взгляд альфы, что приковал взгляд Има, был печален, из него сочилась боль, и Джебом на секунду даже перехотел что-либо узнавать. Но уже через пару минут под высокий градус Джинён начал свой рассказ.

***

Утро застало Джебома разбитым и потерянным. Холодный ветер забирался под распахнутое пальто, а горячий пар остывал прямо во рту. Им курил. Впервые за долгих 10 лет он снова зажимал между губ фильтр с ядом и втягивал его в себя. Это помогало думать… А если быть точнее - думать меньше и медленнее. Альфа никогда не страдал от впечатлительности или стыда за что-то, но сейчас он чувствовал себя последней тварью. Парни просидели за столом до первых лучей рассвета. Пак успел рассказать о многом. О том, что у Ёнджэ был брат, но тот умер во младенчестве по вине собственной матери. Но вину скинули даже не на сестру Ёнджэ. Девушка, что стала для Чхве самой близкой в мире, была лишь племянницей для его родителей по материнской линии. И за оплошность своей тёти она всю жизнь терпела насилие - как физическое, так и сексуальное. Это довело бедную девушку до сумасшествия, и в свои 17 лет она не выдержала. Она жестоко расправилась с тётей и дядей прямо на глазах Ёнджэ. Нет, она сделала это не специально на его глазах, просто тот вернулся рано. А потом начались скитания по заброшкам и стройкам. Но в один из вечеров на него и «сестру» напали. И это был выживший отец омеги. Он надругался над его обессилившей за долгую уличную жизнь сестрой, заставив маленького парня смотреть на это, а затем покушался на него. Стоит ли говорить о том, что отец Ёнджэ альфа? Думаю, да. Несмотря на то, что он женился на бете, он с лёгкостью изменял ей в период гона и трахал всё, что движется. И вот, разъярённый альфа готов изнасиловать собственного ребёнка. Но тут вмешался отец Джинёна. Именно с того времени Джинён и Ёнджэ неразлучны. Он прожил с ними более 7 лет, а затем ушёл. Связался с плохой компанией, в которой все считали его лишь предметом для насмешек и домогательств. Спасал снова Пак. Но уже младший. Он заставил Чхве отучиться, и омега действительно увлёкся биологией, а в особенности психологией, посвятив себя этой науке и её изучению. Он изучил все учебники про альф, узнал всё об их природе и пытался найти ответ на вопрос, почему люди так жестоки и эгоистичны. Он считал, что дело лишь в голове этих людей. А потом он попал в колледж к Джебому, где почти каждый считал своим долгом пошутить о запахе омеги или как-то пошло подстебать. А потом и сам Им приставал к нему, а после ещё злился на него за отказ, бесился за постоянное метание между двух огней. Им докурил сигарету чуть ли не полностью. Выкинув окурок, он выпустил остатки едкого дыма, а тело передёрнуло от холода. Джебом не знал, что делать. Полиция уехала лишь пару часов назад, сказав, что парни дебилы, что трогали вещи. Но Иму было пофиг. Он прекрасно понимал, что легавые ничего и никого не найдут, поэтому готов был подключать все свои связи, но… Поиски займут время. Это время идёт уже сейчас, а он даже не знает, где можно искать омегу. Их «родной дом» в тысяче километров отсюда давно сгорел не без помощи самого Ёнджэ. А искать больного маньяка в почти десятимиллионном городе одному было самой тупой идей. Да ещё и выпив. Парень зашёл в дом, где Марк убирал со стола, а Джинён разговаривал со своим отцом и просил того о помощи. Его сломанный нос опух, и всё было красным в районе переносицы. Точность, мать её, точность. Им покачал головой и закрыл стеклянную дверь. В голове крутились тысячи мыслей, но ни одна не задерживалась надолго, возвращаясь в круговорот. Все были как на иголках. Иен с самого утра не проронил ни слова, а Пак не слезал с телефонов, общаясь сразу с троих. И один он, Джебом, сидел на диване, откинув голову на спинку и ничего не делал. Альфа усмехнулся. Он уже чувствовал, как материл его Пак в мыслях. Но Им не понимал всей этой суеты. Чем больше людей задействовано, тем сильнее прячется маньяк или же быстрее расправляется со своей жертвой. Многие не согласятся с такой «политикой» Джебома. Сидеть и думать. Зачем? Вызвать такси, ехать искать по городу, делать хоть что-то, но, блять, come on. Ездить и осматривать улицы? Конечно, маньяк будет именно там. В супермаркет выйдет, за минералочкой. Опрашивать людей? Конечно, вводить тех в панику. И да, свою жертву он тащил через все центральные улицы и всем говорил: «О да. Смотрите. Я его похитил и сейчас иду туда». Заглядывать во все закоулки? Их тысячи в Сеуле. ТЫСЯЧИ! И чтобы исследовать хоть один, нужно как минимум пару часов. Да и какой преступник будет прятаться в городе? Джебом сильно выругался, даже не стараясь говорить шёпотом. Иногда он ненавидел свою рассудительность. Ведь так он казался ещё большим ублюдком. Если бы Ёнджэ взял с собой свой телефон, было бы куда проще, ведь Им вставил в него чип и часто отслеживал парня. Но сейчас полностью разбитый телефон лежал в кармане его пальто, и даже чип не отзывался. Он проверял. Красные, словно кровь, лучи залили комнату, и Джебом даже открыл глаза, обращая внимание на них. В его голове почему-то остановился один вопрос, который словно туман окутывал. «Почему он так долго выслеживал Ёнджэ? Если он хотел его убить, у него уже было как минимум две возможности. Не думаю, что он был не готов или боялся. Значит, он хочет что-то другое? Изнасиловать? Он мог сделать это ещё здесь. И тогда бы и я и Пак почувствовали, что здесь был секс. Но нет, он просто его отключил и выволок из дома. Он изучил систему безопасности, окружение сына, слабые места. Он готовился для чего-то большого, грандиозного. Для чего?» В кармане пальто завибрировал телефон, и Им моментально вытащил свой айфон. От неизвестного номера пришло сообщение. «Как в дешёвом кино», - только и подумал он, но SMS открыл. - Сыграем в бой с тенью? - прочитал вслух альфа, оборачиваясь к остальным. Пак перестал говорить по телефону, а Иен вцепился в тарелку, хлопая глазами. Воскресное утро предвещало быть весёлым…