Est si tu nexistais pas

Если бы раньше кто-то сказал Пауло, что выбрать причёску будет для него проблемой жизни и смерти, молодой аргентинский нападающий рассмеялся бы ему в лицо. Кто смеялся теперь? Уж точно не Пауло. Парень стоял перед зеркалом в номере в отеле и просто желал исчезнуть. Эти чёртовы волосы! Они никак не хотели лежать нормально. Ни лак, ни мусс, ни пена для укладки не могли с ними справиться. Хотя нет, монтажная пена, которую порекомендовал добрый друг пять минут назад Марио, определенно могла решить проблему, но Пауло ещё не чувствовал готовности к такому решительному шагу. Парень запустил пальцы в волосы и взвыл от отчаяния. Он не мог точно сказать, что ему не нравилось. Вообще, в данный момент не нравилось ему в себе решительно всё: слишком маленький рост, слишком юное, а потому не серьезное лицо, ямочки в уголках рта, родинки на щеках, но прежде всего волосы. Волосы, волосы, волосы! Жирные, из-за кучи лака и пены на них, торчащие во все стороны, как иглы дикобраза, волосы бесили его. Причём, раньше Пауло не уделял столько времени и усилий своей прическе: зачесывал волосы на бок, спрыскивал лаком, и всё было вполне прекрасно. Проблемы начались с недавних пор... с тех самых пор, как Ювентус приехал в Мадрид на домашний стадион Атлетико, и Дибала впервые вышел на поле с капитанской повязкой и столкнулся с ним. Воплощением французского шарма и очарования – Антуаном Гризманном. Сердце как-то странно подпрыгнуло внутри, когда два капитана жали друг другу руки перед матчем, ухнуло куда-то вниз и с тех пор отказывалось биться равномерно. Антуан... был идеальный, как и все французы. Словно сошедший с обложки модного журнала, капитан Атлетико де Мадрид подошёл к застывшему около главного арбитра Пауло летящей походкой. В его сияющей улыбке тухли самые мощные прожекторы стадиона, а какие черти плясали в его иссиня голубых глазах! Пауло до костей пробрал леденящий холод, когда сильные пальцы капитана «матрасников» стиснули его ладонь. Взлетела вверх монетка главного судьи, но исход матча лично для Пауло был уже предрешён. Роковой выстрел прогремел вместе с открывающим игру свистком. Право начать матч осталось за Атлетико. За ними же осталось и право его закончить. Пауло с какой-то необъяснимой отстранённостью наблюдал за тем, как светловолосый и голубоглазый форвард Атлетико вколачивает мяч за мячом в ворота их команды, и думал вовсе не о счете на табло, а о том, как футбольная форма удачно облегает его атлетическую фигуру, как дрожат в свете прожекторов капельки пота на его шее и висках, когда Гризманн, в очередной раз отрываясь в прыжке от земли, бьет по воротам. Их воротам. «Он похож на Кота Нуара» – вот о чём думает Дибала, а вовсе не о том, что Ювентус проигрывает уже не 1:0, а 2:0. «Теперь я понимаю, почему герои во французских мультиках такие подчёркнуто сексуальные. Их просто рисуют с таких, как Антуан» – думает Пауло и в очередной раз пробивает головой по птицам. ...а это был такой момент. Они могли бы отыграться! Пауло выхватывает горящий возмущением взгляд Марио из толпы футболистов в штрафной. В глазах хорвата так и плещется ярость. «Какого чёрта, Дибала? Почему не отдал передачу мне, я был открыт!» – читается у него на лице. А в раздевалке Манджукич не ленится высказать ему все вслух, но по отсутствующему взгляду Пауло понимает, что зря сотрясает воздух. – Пауло, твою мать! Что случилось? – Марио трясёт его за плечи, а Пауло только и может, что пьяно улыбаться, ведь воображение рисует совершенно другие картины. Голубые глаза хитро смотрят на него, и уже знакомые сильные пальцы стискивают плечи. Пауло уже даже почти привстает на носочки, чтобы потянуться к губам воображаемого француза, ведь они наверняка хранят неповторимый аромат кофе, а на вкус как знаменитое парижское пирожное - макаронни, но Марио встряхивает его ещё раз, и видение исчезает, как испуганная нимфа с глади ночного озера. Пауло с секунду ошарашено смотрит на возвышающегося над ним друга, а потом испуганно стряхивает его ладонь со своих плеч, в попытке высвободиться, но силы едва ли можно назвать равными, поэтому Марио легко ловит его снова и с силой вжимает в шкафчики, едва не рыча. Он страшен в такие моменты, правда. – Мы проигрываем гребаным матрасникам 2:0! – рычит он в лицо аргентинцу, и Пауло стоит титанических усилий не зажмуриться, когда слюна хорвата попадает ему в глаз. – Ты сам был этим самым «грёбаным матрасником» не так давно, помнится, – Дибала ухмыляется в попытке не показывать свой страх. Марио в этом отношении, как акула – если почувствовал кровь, считай, что пропал. А капитанскую повязку надо отвоевывать... – Мы сейчас не обо мне говорим, – Марио делает глубокий вдох, через силу успокаиваясь. Ещё не хватает тут сесть за убийство. Тогда точно команду уже ничто не спасёт. Мысленно сосчитав до десяти, Марио нашёл в себе силы отпустить щупленького аргентинца и отойти от греха подальше, напоследок бросив через плечо: – Если мы просрём этот матч из-за тебя, я тебя в бетон закатаю. Во втором тайме они вырывают волевую ничью: сначала Бернардески зарабатывает для своей команды пенальти, которое мастерски же реализует, а потом Марио улучает хороший момент, чтобы пробить головой в линии штрафной и, в отличие от Пауло, все-таки по воротам. Матч заканчивается в ничью, и команда уезжает обратно в Турин, но хронический анабиоз Пауло садится в тот же самолёт. Марио подмечает все изменения, происходящие с другом, но благоразумно не лезет не в своё дело. Аргентинцы вообще люди горячие, эмоциональные, для них характерны перепады настроения и непоследовательные действия, но, когда дело заходит о личном, Пауло замыкается в себе. Марио прекрасно знал: если Дибала почувствует, что ему нужно поговорить, он даст знать. Однако на деле выходит всё-таки так, что именно Марио приходится вызвать друга на разговор. Это происходит на очередном выездном матче. Пауло опять играет из рук вон плохо, так плохо, что Аллегри принимает отчаянное решение – заменить его ещё в первом тайме. Повязка переходит Пьяничу, а вышедший на замену Бернардески сразу же открывает счёт голом, тем самым окончательно закрепляя в глазах окружающих провал Дибалы. Но самому аргентинцу, похоже, глубоко всё равно: Пауло сидит на скамейке с какой-то совершенно идиотской улыбкой, явно мыслями далеко от стадиона. Эта же глупое мечтательное выражение лица не сходит с него и в раздевалке, хотя нападающий и пытается сделать вид, что внимательно слушает нравоучения от тренера, но Марио-то видит, чем занят его мозг. – Что с тобой происходит? Когда здоровенная зловещая тень хорвата накрывает его с головой, Пауло чуть не разбивает телефон о кафельный пол раздевалки. – Твою мать, Марио... – Оставь в покое мою мать, лучше объясни какого чёрта у тебя в телефоне делает Гризманн? – с высоты своего роста Марио прекрасно видит что, а точнее кто стоит у Пауло на заставке, а застуканный врасплох Дибала не успевает вовремя спрятать гаджет и густо краснеет. Однако, немая сцена длится недолго, и Пауло, шумно сглатывая, внезапно сам для себя спрашивает: – Ты достаточно хорошо его знаешь? Ведь ты играл за Атлетико. Он... какой он? – Он... обычный... – Марио, которого этот вопрос огорошил ничуть не меньше самого Пауло, непонимающе смотрел на друга. – А зачем тебе вообще знать про него? – Он мне нравится. – Дибала несмело улыбнулся и передернул плечами, с опаской глядя на хорвата в ожидании его реакции. – Ещё с того матча... у него такие руки... изящные и в то же время сильные. А ещё глаза... такие холодные и в то же время солнечные. Они как лучи солнца, играющие на льду замерзшего Байкала. А его ноги... – Подожди! – Марио судорожно зажал пальцами уши, лихорадочно вертясь на месте. – Что ты мне за порнографию тут на хрен расписываешь?! Я совершенно не хочу знать, какие у Антуана ноги и как у него там в штанах! Однако заметив то, как резко помрачнел при этих его словах аргентинец, Манджукич замер на месте и во все глаза вытаращился на друга. – Погоди... ты... то есть ты все это серьезно? – Похоже что я шучу? – голос Пауло был сух, что и заставило Марио вовремя замолчать. – Оу... – только и смог выдавить из себя хорват и тяжело осел на скамейку, не стой она рядом, он рисковал сесть мимо. – То есть... ты... ну?.. – Да, я «ну». Теперь не будем общаться? – взгляд Пауло не предвещал ничего хорошего, и Марио поспешил прочистить горло, чтобы хоть как-то сгладить неловкость. – Нет... будем... просто это было несколько неожиданно. – хорват старался смотреть куда угодно, но только не на сидящего напротив одноклубника, потому что боялся, что если взглянет Пауло в глаза, непременно ляпнет какую-то чушь и окончательно испортит и без того накалённую до бела ситуацию. – А почему ты.. ммм ну просто не поедешь в Мадрид и не встретишься с ним? Ты хотя бы сможешь тогда что-то выяснить, – отвечает он на немой вопрос в глазах Дибалы. ...и вот теперь они в Мадриде! Пауло поверить не мог, что Марио каким-то образом всё-таки умудрился склонить его к этой безумной затее. В очередной раз нанося мусс на волосы в тщетной попытке аккуратно зачесать чёлку на бок, Дибала вновь и вновь прокручивал в голове события минувшего месяца. Марио мало того, что дал ему все контакты Антуана, так ещё и переписывался с французом от его имени около недели. Выслушав поток ругательств от то краснеющего, то бледнеющего аргентинца, он передал штурвал ему, только когда остановить этот смертельный механизм было уже нельзя. Антуан звал Пауло в Мадрид, прислал адрес отеля, в котором назначил встречу, и Марио отправил в ответ «да» быстрее чем Пауло успел даже испугаться. – Дибала! Ты там не сдох часом?! – донёсся раздражённый голос хорвата со стороны кровати. «Вспомнишь солнце, вот и лучик»... – Да я закончил уже почти, ещё пять минут! – крикнул в ответ Пауло, судорожно пытаясь расчесать грязные слипшиеся волосы и видя, насколько же все плачевно. – Последние пять минут истекли тридцать минут назад! – не остался в долгу Марио. Послышался скрип пружин, свидетельствующий о том, что хорват встал с кровати, и через несколько мгновений возмущённый Пауло обнаружил себя с феном и расческой в руках перед закрытой дверью в ванную. – Марио, какого чёрта ты творишь! – воскликнул он, когда невозмутимый хорват снова открыл ему дверь, впуская обратно. – Тебе правда интересно, что можно творить в туалете? – скептически приподнял он бровь в ответ, и прежде чем Пауло успел в очередной раз осмыслить происходящее, отобрал многострадальный фен и расческу и без разговоров толкнул под душ. Холодные струи заглушали все нецензурные выражения, и Марио, весьма довольный этим, самостоятельно намылил аргентинцу голову, совершенно не заботясь о том, что штаны и футболки придётся переодевать им обоим. Пауло, наверняка, подобрал для себя что-то более нарядное, а у Марио были с собой сменные джинсы и пара футболок точно. – Вытирайся, – бросил он ему полотенце, когда вынужденно совместные водные процедуры были закончены, – и только попробуй опять какое-то дерьмо на себя намазать, я тебя это сожрать заставлю. Криво ухмыльнувшись напоследок ошарашенному аргентинцу, Марио отправился переодеваться. – Марио, а может не надо? Снег скрипел под их ногами, и Пауло то и дело спотыкался, пока Манджукич вёл его от метро к отелю. – Вдруг он пошутил, забыл или не придёт? Ну, Марио, стой! – аргентинец упирался чуть ли не всеми четырьмя конечностями, и складывалось впечатление, что ещё чуть-чуть и Марио потащит его уже волоком. – Да что?! – в свою очередь не выдержал хорват, резко тормозя и разворачиваясь к приятелю, но вся злость, которая успела накопиться, тотчас разбилась об огромные, до смерти напуганные глаза Пауло. – Ну не бойся, Антуан хороший. Он не будет так жестоко шутить, жестокость вообще не в его стиле, а идти надо, потому что... ну ты же хочешь наконец встретиться с ним лицом к лицу не на футбольном поле? Пауло молчал, сам уже не зная, чего хочет. А что, если едва увидевшись, они с Антуаном поймут, что просто не созданы друг для друга? А что если Гризманн, которого он себе представляет, сильно отличается от Гризманна настоящего? – Тогда разойдётесь, как взрослые люди, – прочёл все на его лице Марио и обнадеживающе улыбнулся. – Если тебе так спокойнее, я подожду тебя на улице ещё полчаса. – Да, так определенно легче, – Дибала улыбнулся заметно увереннее и двинулся вперёд уже самостоятельно. – И помни, он же француз, – ухмыльнулся Марио напоследок, легонько подталкивая замешкавшегося Дибалу в холл отеля. Антуан Гризманн никогда не опаздывал. Цепкий взгляд хорвата безошибочно выхватил его изящную, обтянутую брендовым костюмом фигуру у лифтов, и Марио вежливо кивнул бывшему одноклубнику в приветствии. – Удачи, – пожелание уже адресовалось Пауло, но аргентинец едва ли слышал его, мягко ступая лакированными подошвами ботинок по натертому до блеска полу. В голубых глазах напротив отражался целый мир, и Пауло казалось, что он даже улавливает аккорды песни Жо Дассена «Salut» в холодном зимнем воздухе. – Ты обязательно ещё поймёшь, что это, – шепчет он, не оглядываясь на уходящего Марио, но тот улавливает его слова и усмехается про себя. «Пойму, ага, конечно». Никогда он не поймёт, что это такое – влюбиться так, чтобы себя не помнить. Потому что любви нет, её выдумали восторженные мальчики типа Пауло. Никогда он не поймёт этого, потому что он взрослый человек и реалист... – Мистер, осторожнее! – слышится рядом до безумия взволнованный голос, а мгновением позже у Марио внизу все холодеет от ужаса, но чьи-то сильные руки, вероятно как раз обладателя этого голоса, успевают подхватить его прежде чем несущаяся на полной скорости машина сшибает его насмерть. Марио глубоко и судорожно дышит, всё ещё боясь открыть глаза, а обладатель сильных рук и взволнованного голоса никуда не девается, он рядом, удерживает его на вису. Марио находит себя в объятиях Криштиану Роналду. Бейсболка, капюшон и тёмные очки, которые тот надел для маскировки скосились на бок, и Марио прекрасно видит до чертиков напуганные глаза португальца. – Спасибо... – только и может выдохнуть он. Сердце судорожно бьется где-то в горле, и хорват точно не знает, что хочется больше: расплакаться или рассмеяться. – Любой на моем месте поступил бы так же, – Роналду улыбнулся чуть нервно и мягко помог Марио встать. Лицо хорвата было ему определенно знакомо, но ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить. Несколько мучительно долгих мгновений, чтобы узнать человека, которого вытащил из зубов смерти. – Марио, – выдаёт он спустя несколько минут и задумывается. Что можно сказать человеку, который только что чуть было не умер? – Может по кофе? Манджукич в ответ как-то нервно смеется, скорее неосознанно, чем специально, утыкаясь Криштиану в плечо. – После того, как ты спас мне жизнь? Ну... можно... Он никогда не узнает.... наверное.