Est si tu nexistais pas

Мадрид шумел за окном, мигая огнями проезжавших мимо автомобилей. Манджукич удобно устроился на диванчике в куче подушек и мягких игрушек и грел руки о большую кружку кофе с выгравированным на ней названием придорожного кафе за чертой города. Андерсен. Прямо как знаменитый датский сказочник. Да и атмосфера тихого кафе напоминала сказку: тихий уют полумрака, как в собственной спальне, ненавязчивая классическая музыка на заднем фоне, приветливые официанты, передвигающиеся так бесшумно, появлялись лишь тогда, когда и правда были нужны, все это создавало какую-то неповторимо волшебную ауру комфорта, в которой расслабился бы даже самый нервный человек. Горячий кофе обжигал язык и слизистую, от чего его приходилось пить медленно, маленькими глоточками. Белая молочная пенка образовала забавные тонкие усы над верхней губой Марио, и Криштиану, поддавшись внезапному порыву, протянул руку через стол и вытер их тыльной стороной ладони. Хорват невольно вздрогнул от неожиданного прикосновения и отвёл взгляд, рассматривая огоньки за окном. Губы сами собой искривились в подобии улыбки кривой, за то искренней. – Кофе... – Роналду, кажется, и сам удивился своему внезапному порыву. – Над губой... – Есть же салфетки, – Марио тотчас прикусил нижнюю губу, поняв, что сморозил что-то не то, и помотал головой. – Все в порядке... Знакомство шло как-то не так, впрочем разве могло оно пойти так, учитывая как оно началось? Роналду всеми силами пытался сгладить неловкую паузу, в которую скатился их диалог после его нелепой выходки. – А... Марио... как ты оказался вдруг в Мадриде? Ты ведь ушёл из Атлетико? – Да... я теперь бьянконери. – сделав над собой усилие, Манджукич вновь повернулся к Кришу. – случайно. У Пауло здесь дела были, я поехал с ним. Моральная поддержка так сказать. – Моральная поддержка значит... – Роналду усмехнулся, сам не зная чему. На секунду опустил взгляд, потом поднял снова. – И кто же, интересно, такой страшный, что Дибале, который и сам не робкого десятка, понадобилась моральная поддержка в лице не кого-нибудь, а самого Марио Манджукича? – Так сказал, будто я не человек, а Лорд Воландеморт какой-то, – в свою очередь хмыкнул Марио и снова глянул за окно. Там сгущались тени. Вечер постепенно отдавал бразды правления ночи, и это не было бы так заметно, не будь они за городом. Мадрид не засыпал никогда, в нём бушевала жизнь, но Криштиану принял для себя решение попить кофе именно здесь, в Андерсене, а добрались они досюда поездом, что курсировал меж альпийскими курортами севера Испании. Небо уже усыпали холодные жемчужины бесчисленных звёзд, всполохи от проезжающих машин стали все более и более редкими, всё вокруг засыпало. – Не скучаешь по Мадриду? По перепалкам с Рамосом? – Криштиану честно не знал, сколько уже они сидят здесь, в альпийском кафе. Час? Два? А может всю жизнь? Время как будто остановилось здесь. Точнее нет, не здесь, время остановилось ещё там, в Мадриде, когда он буквально вытащил Манджукича из-под колёс лихача таксиста. В тот момент, когда Марио бледный от пережитого шока открыл глаза в его крепких объятиях и согласился на его идиотское предложение выпить кофе, время для Криштиану остановилось. Он забыл, какие у него были планы, что он спешил встретиться со своим агентом, который занимался подготовкой его будущего трансфера в итальянский клуб «Ювентус». Он забыл, что обещал Джуниору приехать посмотреть на его матч, а потом, как давно хотел Роналду-младший, они пошли бы в кино. На «Мстителей: Война бесконечности». Пошли бы вне зависимости от того, выиграет детская команда Реал Мадрида или проиграет, впрочем Криштиану был уверен, с наличием его сына в основном составе, выиграет любая команда. Они действительно выиграли, и Джуниор оформил хет-трик, вот только Криштиану-старший этого не увидел и узнал лишь утром. Ночь – время смятых, влажных от пота простыней в первом же свободном сьюте, догорающего камина, потрескивающего остатками поленьев, и рваного дыхания в унисон. Марио горячо дышал ему куда-то в шею, крепко вцепившись в плечи и оставляя на них красные отметины от ногтей, пока сам Роналду, крепко обхватив Манджукича за поджарые тренированные бёдра, со всей имеющейся у него страстью, вбивал его в матрас. До побеления костяшек, до кровавых царапин на плечах и спине, до багровых засосов на шее и ключицах. До истошного скрипа пружин. Криштиану срывал болезненные вскрики и стоны наслаждения и тотчас страстно сцеловывал их с искусанных до крови губ хорвата. Это безумие, чистейшей воды безумие, ведь не в правилах Роналду терять голову, пусть и на одну ночь. Утро застало его врасплох... Десять пропущенных звонков от Жорже Мендеша, столько же от личного водителя и от няни, и одно короткое, зато очень ёмкое смс от сына: ‘Пап, ты козел’. Джуниор не ошибался, он действительно козёл. Об этом свидетельствовали тихое сопение рядом и чужой вес: придавливающий к матрасу. Марио перекинул через него руку и ногу, уткнулся носом куда-то в изгиб шеи и сладко спал, время от времени чуть-чуть посапывая. Криштиану не любил такие вот «случайности», они всегда имели самые тяжкие последствия. Последняя, с Ириной Шейк, закончилась рождением Роналду-младшего. И не то, чтобы Криш не был рад рождению сына, но вот новому положению отца-одиночки он точно рад не был. Очаровательной русской фотомодели нравилось спать с очаровательным португальским футболистом, а вот быть замужней матроной с ребёнком совсем не улыбалось. Плач, крики, грязные пелёнки обрушились на Роналду снежной лавиной, но Криштиану предпочитал быть первым везде, и в футболе, и в отцовстве. Именно поэтому, Роналду-младший ни на что не жаловался, однако второй такой ошибки Криштиану-старший поклялся не совершать и вот, пожалуйста, наступил на те же грабли снова. Поддался тому же безумию, позволил чертикам в глазах вскружить голову и закружить в танце безумия. «Боже мой, что же я наделал» – вертелась в абсолютно пустой голове паническая мысль. «Ты что наделал? Ты затащил в кровать своего коллегу. Своего однополого коллегу» – безжалостно ответил внутренний голос. – «Считай, что тебе повезло, вы хотя бы играете не за один клуб, но вот если об этом узнает кто-то ещё, говна не расхлебаешь». «Твою мать, твою мать, твою мать». Криштиану судорожно стёр со лба проступивший холодный липкий пот свободной рукой и с трудом выбрался из крепких объятий Марио. Под ложечкой предательски засосало, и первым желанием Криштиану было быстро и бесшумно одеться и уйти, даже не принимая душ, но португалец всё-таки смог совладать с собой. Уходить вот так было бы высшей степенью трусости и даже своего рода предательском по отношению к Марио. Следовало дождаться, когда Манджукич проснётся и поговорить начистоту, они должны понять друг друга, всё-таки взрослые люди... Однако, когда Марио сладко потянулся на кровати и открыл глаза, сердце у Роналду снова ухнуло куда-то в пятки. Серые, цвета осеннего неба глаза взглянули на него с такой искренней надеждой во взгляде, что все слова, которые Криштиану собирался сказать, разом улетучились из его головы. Марио, взъерошенный, ещё не до конца пробудившийся ото сна выглядел так чертовски привлекательно, что Криштиану едва смог подавить желание сгрести его обратно в объятия, повалить снова на белоснежные отельные простыни и целовать, целовать эти губы с запекшейся корочкой крови, трогать эту бледную тонкую кожу, осторожно проводить по ней языком, слизывая капельки пота и слёз. «О, да все куда хуже, чем кажется» – злорадно заключил внутренний голос, и Криштиану поспешил судорожно отвернуться к окну, возле которого стоял, дожидаясь пробуждения Манджукича. Марио, облизнув губы и моргнув пару раз, уселся на кровати и натянул на себя одеяло чуть ли не по грудь. – Ам... Доброе утро? – голос хорвата звучал непривычно тихо и смущенно для его буйного нрава. И Криштиану невольно передернул плечами, разворачиваясь к нему лицом и скрещивая руки на груди. Марио смотрел на него со смущенной полуулыбкой, так невероятно шедшей ему, что Роналду призвал на помощь все своё самообладание, чтобы всё-таки поступить правильно и пресечь это маленькое безумие на корню, чтобы оно не переросло в нечто большее. По крайней мере, именно этот выход казался правильным тогда. – Доброе утро, – Криштиану звучал сухо и жёстко, и когда Марио вжался в подушки, сильнее натягивая на себя одеяло, Роналду невольно задался вопросом: а не переборщил ли он со строгостью? Но отступать было некуда. – Прости, Марио. Это была ошибка. Мне нужно идти. И всё. Надо идти, не оглядываясь... но ноги почему-то отказали ему, поэтому Роналду просто снова развернулся к окну и взял в руки так и не зажженную, зато изрядно обслюнявленную сигарету. – Ошибка значит... Криштиану не нашёл в себе силы развернуться, услышав шорохи за спиной. Бесшумно упал на пол белоснежный шлейф одеяла, звякнула пряжка ремня... звуки шагов босых ног по холодному линолеуму... и он ушёл. Первый... – Папа, где ты был? – Джуниор встречает его дома, невыспавшийся и уставший. – Я? Ездил... по делам... – Папа, мне восемь лет! – качает головой ребенок и смотрит своими огромными карими глазами так, что Криштиану-старшего холодная дрожь пробирает. – Я с шести утра не сплю, жду тебя! – Прости меня, сынок, – Криштиану подходит, чтобы заключить сына в крепкие объятия, но Джуниор ловко отпрыгивает и смотрит так хитро, будто все понимает. – Ты нашёл кого-то, пап? Да? – Ты ещё маленький, Криш. И я бы не хотел обсуждать это сейчас. Он... он тоже футболист, мы коллеги, и если об этом узнают... меня могут начать понимать не правильно. – Ты влюбился! – лицо ребёнка озарила счастливая улыбка. – Мой папа влюбился, наконец-то! – Тебе яичницу с беконом и помидорами? – Мне просто яичницу, – Криштиану-младший снова ловко увильнул от отцовских объятий и убежал на кухню, крича уже оттуда, – а вот тебе с беконом и помидорами! – Договорились, – Роналду горько усмехнулся в кулак. А потом... потом полные горечи серые глаза Марио виделись ему везде. Криштиану глядел на сына, на партеров по команде, а видел перед собой только Марио. Бледного, с влажными серыми глазами и всклокоченными смольно-чёрными волосами, так разительно контрастирующими с белоснежными простынями. Как ни пытался, Роналду не мог забыть его. Несколько раз португалец ловил себя на мысли, что он сидит на сайтах авиакомпаний и просматривает ближайшие рейсы в Турин. «Я должен извиниться» – оправдывался он, а внутренний голос лишь смеялся. «Извиниться? Не смеши меня, кому ты там нужен! Да он пошлёт тебя таким лесом, что с собаками не отыщут, и будет прав». Будет прав... Роналду в каком-то благоговейном трепете замер перед дверью в палату,не решаясь толкнуть её. «Марио, Марио, что же ты с собой сделал? Наглотался таблеток из-за идиота вроде меня…» – Ну же, пап, идём? – Криштиану-младший толкнул отца в бок. Сзади нетерпеливо перешептывались Антуан и Пауло, рядом что-то продолжала стрекотать медсестра. «Сейчас или никогда» – решился Роналду и толкнул дверь. «Ошибка» юрко проскочила мимо ног отца и проскользнула в палату первой, тотчас забираясь на стул рядом у кровати больного. – Пап, ну чего ты? – обернулся к отцу Криш-младший, сверкнув самой очаровательной из своих улыбок. – Дари цветы уже! – Марио? – Роналду нерешительно завис возле изголовья кровати с букетом белых роз в руках. Да-а, мысль о том, каково это будет – снова взглянуть в эти глаза цвета дождливого осеннего неба не приходила ему в голову. До сего момента. Что сказать? Что сделать? «Скажи “извини меня”, это же так просто». – Прости меня, Марио. Ошибка... ошибка... я не то имел ввиду. Ошибкой было сделать это... сказать тебе. – Ошибка - это я, – неожиданно прервал отца Роналду-младший. – Мама бросила его с моим появлением на свет, с тех пор папа боится верить своему сердцу, чтобы снова не испытать боль. Простите его, если можете. – Уже простил, – ещё бледные после перенесённой процедуры губы хорвата тронула слабая улыбка. Получше сев на кровати, Марио протянул руки, чтобы забрать у Криштиану принесённый букет, и когда португалец наклонился, обнял его за шею, притягивая ещё ближе к себе и прикасаясь своими губами к его в робком поцелуе. «Прощаю» – читалось в серых, цвета осеннего неба глазах. Ведь все мы совершаем ошибки, и только самые сильные из нас вовремя могут признать их и исправить.