Диссонанс

— Ну, — сказала Тали, — и что тебе снится? Полуприкрыв глаза, она прислонилась к гету и не удержалась от улыбки, когда Легион коснулся рукой ее шлема. — Нашими процессами был выбран период нашего пребывания на дредноуте гетов. Она резко подняла голову. — Ох. Мне... жаль. — В этом нет твоей вины. — Я не это имею в виду, — Тали повернулась лицом к Легиону. — Здесь это значит, что я расстроена от того, что тебе пришлось пройти через такое. — Принято, — Легион поменял позу, позволяя Тали подвинуть между ними подушку. Хотя его присутствие было скорее символическим, чем приносило реальную пользу, оно всё же успокаивало ее — ностальгически напоминало о времени, проведенном на борту «Нормандии». — На что это было похоже? — Уточнение. — Там, на дредноуте. Что с тобой случилось? — Старые Машины взломали наши первичные и вторичные функции. Мы служили усилителем для сигнала, с помощью которого они контролировали гетов. — И... каково это было? Рука Легиона напряглась. Его пальцы на ее плече на долю секунды сжались. — Иногда мы не могли отличить наши мысли от мыслей Старых Машин. Передавая конкретный сигнал, мы были лишены возможности двигаться или устно коммуницировать. — Легион опустил голову. — Все наши коммуникационные сигналы перехватывались и уничтожались. — Кила, — выдохнула Тали. Не в первый уже раз ей хотелось бы обнять гета. Она стиснула руку Легиона. — Мне жаль, — повторила она. Легион, похоже, не мог найти на это ответ. Наконец, он заговорил снова. — Мы хотели бы спросить о содержании твоих снов. Хотя она и предполагала, что рано или поздно этот вопрос прозвучит, Тали все-таки вздрогнула. — Кила, — повторила она, пытаясь откашляться. — Мне всегда снится мой отец, — наконец заговорила она. — Он говорит со мной, но он истекает кровью, и... он говорит, что мою мать отправляют в больницу, и я пытаюсь сказать ему, что она умрет, а он доведет себя до безумия и тоже умрет, пытаясь найти способ вернуться на Раннох. Но у меня никогда не получается. — Нам жаль, — произнес Легион. Тали слабо улыбнулась. — Я знаю. Спасибо. Легион издал серию прерывистых щелчков — код, трансформированный в звук. Закрыв глаза, Тали отметила для себя, что нужно будет спросить про переходы между языками. Пытался ли гет сказать ей нечто, что не мог передать на кхельском? Она перевернулась на бок, устроив плечи под рукой Легиона; его вокализация затихла и оптика начала гаснуть. Тали позволила своему дыханию подстроиться под ритм звуков в ядре Легиона: медленных, тихих и размеренных. На ощупь она дотянулась до переключателей костюма и выключила динамик, прежде чем полностью закрыть глаза. Она уснула, едва ее голова коснулась подушки, и почти не заметила, как свет разгорается снова.